Фанни, уже заканчивая с прической Равены, спросила после недолгого молчания:
Тогда, может быть, господин Амир привез вас сюда вовсе не для того, чтобы вы обернули вспять увядание Клана Драконов? Может, ради чего другого?
Равена задумалась.
Ради чего-то другого? переспросила озадаченно она. Ради чего же?
Не могу знать, госпожа, ответила Фанни. Просто подумалось.
«Нет, подумала про себя Равена, цели Амира ясны. Он знает, что для возрождения клана женщина Сапфир должна отдать его главе свое сердце и разделить с ним ложе. Знает, что в моем сердце живет только ненависть к нему, и любви там места нет. Но это ничего не меняет. Я нужна для того, чтобы убедить старейшин сделать именно его главой клана. Якозырь Амира в борьбе за власть».
Равена закрыла глаза и сделала глубокий вдох, пытаясь унять внутреннюю дрожь. Ее кровь холодела от тревоги. Ее бросало в жар от нетерпения. Она страшилась предстоящей битвы и желала ее. А в мыслях звучал голос Самани:
«Теперь я просто не могу проиграть. Смотри на меня, когда я сокрушу его. Обещаю, тебе понравится».
* * *
Подъем на Поднебесную Яйлу, как и предрекала Фанни, давался Равене с трудом. Драконы и впрямь обжили горыкаменные лестницы были проложены на всех горных тропах. Фанни сопровождала Равену и подсказывала дорогу. Вначале лестницы вели по заросшим деревьями склонам. Поднимаясь вверх под тенью широких крон, Равена спросила служанку:
Фанни, разве больше никто не будет смотреть на сражение? Туда направляемся только мы.
Что вы, госпожа, отозвалась женщина; она тоже немного запыхалась, было видно, что и для нее горные подъемы непривычны, знать клана точно не пропустит такое зрелище. И, думаю, многие уже собрались на Поднебесной Яйле. Но я решила, что нам не следует выходить слишком рано, лучше прийти аккурат к битве, чтобы не привлекать к вам лишнее внимание. Придем ранонепременно все разглядывать вас начнут. И подойти могут, сказать слово плохое. Ни к чему вам это. А еще я васуж простите за мое самовольство, госпожа, обходной дорогой повела. Есть другой путь, и он короче, но там бы мы точно с кем-нибудь из знати драконьей встретились.
Равена улыбнулась. Вероятно, все дело было в том, что они были родом из одного города, а может быть, Фанни просто была добра по натуре, но Равена не могла не радоваться, видя заботу служанки. Если бы не эта женщина, она бы чувствовала себя совсем одинокой в Клане Драконов.
Спасибо, Фанни, сказала она. Ты верно угадала: лучше больше времени потратить, но не встретить никого.
Подъем длился долго. Ноги Равены ныли от усталости, когда деревья стали редеть. Вскоре они остались позади, и теперь вокруг были только открытые скалы и покрытые дерном склоны. Солнце обжигало кожу, и даже гуляющие на склонах ветра не спасали от его опаляющих лучей.
Равена старалась все время смотреть под ноги, боясь потерять равновесие на крутых подъемах, поэтому не сразу заметила, что они почти у цели.
Оповестил ее об этом высокий и громкий рев, который мог принадлежать только очень большому зверю. Каким-то образом Равена сразу догадалась, что этот воинственный клич издал дракон.
Подъем закончился, и они поднялись на раскинувшееся далеко вперед высокогорное плато. Это место не случайно получило название Поднебесная Яйла. Облака были так низко, что, казалось, подними рукуи дотянешься до неба. Но Равена остановила на них взгляд лишь мельком.
Она еще раз поблагодарила мысленно Фанни: то место, где они поднялись на плато, находилось чуть в отдалении, позади собравшихся на плато людей из Клана Драконов. Все они были одеты в богато расшитые золотом одежды: мужчины и женщины. Верхушка клана, старейшины. Никто не заметил появившихся позади Равену и Фаннивсе взгляды были устремлены на другую сторону плато, где друг напротив друга застыли два дракона.
В первый миг, остановив на них взгляд, Равена задержала дыхание. Она впервые видела драконов в их истинном облике. Ей вспомнилось, как она увидела Рила в облике большого белого лиса в утро после их побега. Размеры этого зверя тогда потрясли ее, но сейчас Она лучше чем когда-либо понимала, почему три клана в свое время заключили союз против драконов.
Эти существа повергали в ужас.
Две большие изумрудные горыпокрытые сверкающей на солнце чешуей, с воинственно раскинутыми кожистыми крыльямиони смотрели друг на друга с лютой яростью.
Когда способность мыслить вновь вернулась к Равене, она растерялась.
«Кто из них Амир, а кто Самани?»спрашивала она себя.
И все-таки она пришла поздно. Равена не увидела их перевоплощения, и теперь ей ни за что не распознать их. Оба дракона были ярко-изумрудного окраса с небольшими черными вкраплениями: у одного это были полосы, идущие от загнутых назад рогов до основания крыльев, у другого точно такие же полосы тянулись от глаз до спины и истончались на боках. Еще одним отличием было того, что второй был безрог, однако по всей длине его хребта, от основания шеи и почти до самого хвоста, тянулись костяные выступыбольшие, каждый как крупный меч, и острые.
В этот момент один из драконов повернул голову. Его глазажелтые в драконьем обликепосмотрели прямо на нее. Ноздри расширились, пасть раскрылась, напоминая улыбку, и из нее раздался звук, похожий на шипение. Дракон увидел ее. Он был доволен, и Равена сразу догадалась: потому что она смотрит на него.
«Кто это? учащенно задышав от растерянности, думала Равена. Самани?»
Это был безрогий дракон с шипами на хребте. Когда он отвернулся, Равена увидела, как кто-то из старейшин вышел вперед. Он дунул в золотой рог, который держал в руке, и над Поднебесной Яйлой пронесся оглушающий и протяжный низкий звук, знаменующий начало битвы.
Ударил передней лапой один из драконов, взрыв землю огромными когтями. Второй хлестнул шипастым хвостомво все стороны полетели ошметки дерна. А в следующий миг оба зверя взмыли в воздух на кожистых крыльях и бросились друг на друга с высоким ревом, который словно вспарывал само небо над плато.
Равена видела, как они сошлись в небе. Огромные крылья обоих драконов не давали ей возможности все рассмотреть, но в какой-то момент один из драконов был словно отброшен назад силой второго. В падении он перевернулся, сделал круг и снова бросился на своего противника.
Воздух дрожал от их криков, полных безумной ярости. Равена слышала в их голосахдраконы упивались своей ненавистью, упивались этой битвой. Они жаждали крови друг друга.
Шипастый хвост рогатого дракона ударил безрогого, перебив ему самый край крыла. Безрогий завалился набок, и Равена задержала дыхание. Кто это? Самани? Или Амир? Кто же из них?
Однако крыло безрогого дракона, видимо, повреждено было несильно, потому что уже в следующий мир с безумным визгом он бросился на рогатого и, изловчившись, впился ему в шеюРавене на миг показалось, что даже на таком расстоянии она слышала, как захрустела под его огромными зубами чешуя второго дракона.
Рогатый заревел, и это был крик уже не ярости, но боли. Его длинный хвост с шипами хлестал бока безрогого дракона, но тот будто не чувствовал ударов, вцепившись в шею противника смертельной хваткой. Когда рогатому наконец удалось оттолкнуть от себя соперника, Равена на миг увидела окрашенную темной кровью пасть безрогого.
Она смутно чувствовала, что ее трясеткрупная дрожь завладела всем ее телом, зарождалась внутри и растекалась по конечностям. От каждого движения крыльев двух драконов воздух ходил ходуномдо Равены то и дело доносились похожие на дуновение ветра волны. Но для ветра воздух был слишком горячимраскаленным. Как будто кровь разъяренных битвой драконов нагревала его.
Два огромных изумрудных зверя кружили вокруг друг друга на расстоянии. Оба были ранены, поэтому выжидали лучший момент для атаки. Однако Равена видела, что рогатый дракон теперь двигался заметно тяжелее и медленнее. У него было прокусано горло, и рана кровоточила, тогда как у безрогого всего лишь был надломан край крыла.
«Кто же из них кто?»
Неизвестность изводила Равену. До чего же мучительно не понимать, что происходит!
Схватив за руку стоящую рядом служанку, она шепнула:
Фанни, ты знаешь, кто из них Амир, а кто Самани?
Женщина покачала головой.
Нет, госпожа, я никогда прежде не видела господина Амира и господина Самани в драконьем облике.
Равена разочарованно втянула в себя воздух и отпустила руку служанки. У нее оставались только догадки. Только лишь единственный взгляд безрогого дракона, в котором стояла неприкрытая радость от того, что она здесь, от того, что она смотрит на него.
«Смотри на меня, когда я сокрушу его, просил ее ночью под светом луны Самани. Обещаю, тебе понравится».
Но если безрогийСамани, то это значит, что тяжелораненый дракон с прокусанным горломАмир.
Она упустила момент, когда драконы бросились друг на друга снова. Равена слышала оглушающий рев, который прошел сквозь нее, заполнил собой все пространство вокруг. На миг Равене показалось, что все в этом мире перестало существоватьостался только этот исступленный свирепый крик.
Безрогий дракон налетел на рогатого, ударил его всем своим телом, откидывая вперед и снова, не оставляя себе ни мгновения передышки, ринулся на противника. Рогатый взревел, широко раскидывая крылья, и бросился навстречу.
Они вот-вот снова должны были столкнуться в воздухе, однако безрогий дракон внезапно раскрыл пасть и дыхнул огнем. Равена видела, как струя пламени ударила в глаза рогатого дракона.
«Он ослепил его! пронеслось в мыслях Равены. О, небо, он ослепил его!»
Ослепший дракон издал истошный крик, а уже в следующий миг его соперник резко нырнул под его брюхо, согнул спину, словно ощетиниваясь костяными шипами по всей длине своего хребта, и одним резким взмахом крыльев подбросил свое тело вверх.
Острые костяные шипы вошли в брюхо рогатого дракона все разом, глубоко пронзив его тело. Всего несколько коротких мгновений рогатый с воплями боли и отчаяния бился, пытаясь освободиться, а после его большое изумрудное тело размякло и безвольно повисло на спине безрогого дракона.
Видимо, почувствовав это, безрогий резко откинулся назад, сбрасывая со спины поверженного противника, и из его горла вырвался исполненный ликования рев.
Когда тело рогатого дракона упало на землю, та содрогнулась под его весом, и дрожь эта дошла до Равены. Она стояла, боясь дышать. Ее тело словно окаменело. Не мигая, Равена смотрела, как опустился на землю безрогий дракон. Он взирал сверху вниз на неподвижного противникавторой дракон не двигался, не оставалось никаких сомнений, что он мертв.
«Кто? спрашивала себя Равена; только об этом она могла думать, только это сейчас имело значение. Кто победил? Кто повержен? Амир или Саманикто из них?»
Она слышала возбужденный гомон собравшейся на Поднебесной Яйле знати Клана Драконов. Кто-то рядом произнес: «Сапфир!» и другие голоса подхватили это слово, разнося его по воздуху, словно поднятую с земли пыль. Равена поняла, что ее наконец заметили. Но ей было все равно.
Она ждала.
Страх и предвкушение разрывали ее на части. Неужели убийца ее отца и матери повержен? Неужели ее сердце наконец сможет избавиться от боли и ненависти? Если дракон, который обрадовался, увидев ее, Самани, то
«О, небеса, молила она изо всех сил, пусть тем, кто победил, окажется Самани!»
Безрогий дракон коротко фыркнул, словно демонстрируя свое пренебрежение к побежденному сопернику. Его изумрудное тело приникло к земле, а в следующий мир на том месте, где только что был дракон, возникла фигура человека.
В груди Равены как будто образовалась пустота. Вместо отчаянья ею овладело холодное безразличие. Она видела, что изумрудные глаза Амира нашли ее. Чувствовала, как его взгляд пронзает ее насквозь. Но из ее сердца словно ушла вся жизнь. Ею овладело опустошение.
Услышав странный звук, она была даже рада разорвать те цепи, которыми сковал ее взгляд Амира, и повернула голову чуть в сторону. Мертвое равнодушие внутри нее сменилось сначала удивлением, потом потрясением. С громким треском изумрудное тело рогатого дракона стремительно преображалось. Понадобилось несколько мгновений, чтобы Равена осозналаоно каменеет.
Равена бросила взгляд туда, где стояли и наблюдали за происходящим старейшины и знать Клана Драконов. Никто не удивлялся. Как будто окаменевший мертвый дракон для них был чем-то привычным, даже будничным.
Однако стоило Равене снова перевести взгляд на окаменевшего дракона, как ее удивление многократно усилилось. Камень светлел. Сначала он стал охристым, красновато-желтым, но преображение продолжалось, и вот уже перед Равеной в самом центре Поднебесной Яйлы застыла гора золота с легким красноватым отливом. Как нирах.
Из горла Равены вырвался неясный слабый звук, она и сама не смогла бы его распознать. Как будто ей хотелось закричать, но зарожденному внутри нее крику так и не хватило сил подняться на поверхность.
Равена попятилась. Ее тело двигалось само, прямо сейчас она потеряла всякую власть над ним. Развернувшись, она побежала прочь. Ноги несли ее по ступеням, ведущим с плато вниз. Она слышала, что наружу из нее наконец-то вырываются какие-то звуки, но не сразу поняла, плачет она или смеется.
Ей вспомнилось, как вчера, когда Амир привез ее сюда, она спросила у него, почему драконы не скрывают проходы на свою территорию, а он ответил вопросом на вопрос: «Думаешь, нам стоит опасаться, что на нас нападут?»
Нет. Им нечего было опасаться. Тот, кто знает драконов, никогда по своей воле не придет сюда. Тот, кто не знает их, поплатится за это.
Тем, кто так легко убивает, тем, кто черпает силу и власть из смерти, нечего и некого бояться в этом мире.
Умирая, драконы превращались в золото. Смертьвот, что давало клану могущество. Вот почему, они с такой легкостью убивали. Смерть была основой их существования.
На одной из ступенек Равена зацепилась ногой за край платья и, успев только охнуть, начала падать. Ударившись коленями, она смутно осознала, что ей посчастливилось упасть в таком месте, где ступени обрывались, и вперед на несколько шагов тянулась ровная земля.
Силы как будто окончательно покинули ее и, вместо того чтобы подняться на ноги, Равена села прямо на дерн, упираясь ладонями в жесткую, почти высохшую на солнце траву.
Он обещал победить, безжизненно глядя прямо перед собой, прошептала она. Но он проиграл.
Всего на несколько часов Равена поверила, что у нее появился союзник. И пусть ее и Самани связывал только общий врагэтого было достаточно. Этого было бы для нее вполне достаточно.
Но теперь Равена снова осталась одна.
8. СОН И ЯВЬ
Во сне к Равене часто приходили воспоминания. Какие-то эпизоды из прошлого как будто оседали на дне ее памяти и спустя годы, поднимаясь на поверхность сознания, воскресали во снах.
Этот сон был неприятным
Равене лет двенадцать. Вместе с Амиром она проводит время в комнате для игр. На дворе осень и погода плохая: дождя еще нет, но небо затянуто тучами, а сильный ветер заставляет кроны деревьев низко кланяться земле.
Амир забрался с ногами на подоконник и жадно глазеет во двор. Ему нравится смотреть, как буря набрасывается на все вокругнеукротимая, не знающая жалости. Ее разрушительная сила восхищает егоРавена видит это во взгляде брата, взбудораженном и радостном. Глядя на Амира, Равена завидует, потому что ей, в отличие от него, немного страшно. Буря пугает ее.
Она испуганно вскрикивает, когда сильный ветер резко распахивает одну из оконных рам. За грохотом рамы в комнату внезапно врывается еще один звукхлопанье крыльев и испуганный птичий крик.
Маленькая черная пичужка взлетает к потолку, потом несется к противоположной стене, теряет ориентацию в пространстве и летит уже к другому, закрытому, окну. Ударившись о стекло всем телом, отлетает назад и устремляется на середину комнаты.
Равена вскрикивает от испуга, когда птица пролетает прямо над ее головой. Словно обезумевшая, она мечется по комнате, ударяется о стены и окна, опять проносится над Равеной, взмахами крыльев ударяя ее по макушке. Равена визжит. Частота, с которой трепещут крылья птицы, скорость, с которой она носится по комнате, пугают Равену до смерти.
Почему птица не остановится?! Почему не вылетит обратно в открытое окно?!
Равена краем глаза, почти не осознанно, замечает, как Амир спрыгивает с подоконника. Неумолкающий крик птицы, которая продолжает носиться по комнате, как будто заражает Равену паникойона не может мыслить, не понимает, что происходит вокруг нее, но все же успевает увидеть: взмах большой темной материии вот уже птица поймана Амиром. Секунду спустя приходит смутное узнаваниеэто шаль, которую матушка забыла в кресле, когда присматривала за ними, прежде чем уйти на кухню, чтобы отдать кухарке распоряжение насчет ужина.