Равена переводит взгляд на руки Амира, которые держат завернутую в шаль птицув этот самый момент раздается короткий хруст.
Тихий звук, совсем невыразительный, постепенно доходит до сознания Равены. Она уже догадалась, что произошло, но все еще оторопело смотрит на скрытую тканью птицу: та больше не напугана, даже не шевелитсяспокойно лежит в одной ладони Амира.
Губы Равены начинают дрожать, и со слезами в голосе она спрашивает брата:
Зачем ты это сделал?!
Глаза Амира смотрят на нее с удивлением:
Эта птица сошла с ума, ты же видела. Она ведь напугала тебя.
Равена хочет сказать: «Сейчас тытот, кто пугает меня», но произносит другое:
Натаниэль никогда бы так не поступил! Он бы ее поймал и выпустил на волю!
Лицо Амира становится недовольным. Меж бровей появляется маленькая складка.
Как скажешь, равнодушно пожимает плечами он, но Равена видит, что Амир злится.
Он идет к открытому окну, достает тельце птицы из шали и выбрасывает его наружу. После чего закрывает раму.
Теперь она свободна, сказал он, бросая матушкину шаль на пол.
Не так! плачет Равена; ей очень жаль птицу, потому что сейчас, когда страх отступил, она наконец поняла: страшнее всего было именно этой несчастной пичужке, именно страх сделал ее обезумевшей. Натаниэль не причинил бы ей вреда! Он выпустил бы ее на волю живой!
Амир кривится, словно чувствует себя виноватым в слезах Равены.
Натаниэль, Натаниэль раздраженно передразнивает ее он. Сколько можно повторять его имя? Ты что, не видишь? Его здесь нет. Здесь есть только я. Птица сошла с ума и напугала тебя. Я ее успокоил. А где сейчас твой Натаниэль? Не знаешь? То-то.
Равена начинает плакать еще сильнее, потому что слова Амираправда, и они ранят ее.
Ненавижу тебя! кричит она. Ты все время заставляешь меня плакать!
Лицо Амира смягчается, он склоняет голову и смотрит на Равену со странным выражением:
Пока ты плачешь только из-за меня, я не противможешь меня ненавидеть.
Сновидение затянула дымка тумана, и Равена медленно раскрыла веки. Ее взгляд тотчас наткнулся на золотой балдахин. Это означало, что она в своей комнате, хотя Равена не знала, как пришла сюда. С Поднебесной Яйлы она возвращалась одна, не помня себя, опустошенная и потерянная.
Полог был отодвинутРавена видела краем глаза пересекающий комнату сноп солнечных лучей.
«Странно, подумала Равена, закрывая глаза; ей не хотелось покидать свое временное убежище, она бы предпочла остаться в укрытии этого балдахина как можно дольше. Почему я забыла об этом случае с птицей? А ведь я забыла, и не вспомнила бы, если бы не сон. Может, потому что я хотела забыть? Хотела думать о своем брате лучше, чем есть?»
Ты уже проснулась, а все равно продолжаешь делать вид, что спишь, произнесли рядом. Ты и в детстве так поступалаподолгу не хотела вставать из постели.
Равена открыла глаза и повернула голову. Ее взгляд едва успел остановиться на фигуре человека, который сидел на крае кровати, как его рука потянулась к ней и крепко ухватила за нижнюю челюсть, словно запрещая снова отворачиваться.
Увидев изумрудные глаза Амира, Равена глухо вскрикнула и отпрянула, вырываясь. Вмиг подскочив, она отползла на другой край кровати.
Моя малышка Равена боится меня, едва заметно улыбнулся Амир, как боялась, когда была маленькая.
Хватит, оборвала его Равена, нахмурившись. Не смей вспоминать детство. Ты омрачил каждый день, что прожил в нашем доме, и больше не имеешь права даже на воспоминания об этом времени.
Амир удивленно приподнял одну бровь и хмыкнул.
Но разве ты не была привязана к своему брату? с насмешкой в приподнятых уголках губ спросил он.
Ты мне больше не брат, отвечая ему хмурым взглядом, сказала Равена.
Амир усмехнулся и выглядел при этом довольным.
Вот это верно. Я тебе больше не брат. Скоро я стану твоим мужем, и тебе стоит принять это.
Пристально глядя ему в лицо, Равена спросила:
Зачем тебе это? Ты можешь стать главой клана, использовав меня, как козырь, но возрождения драконам это не принесет. Для этого я должна полюбить. А я никогда не полюблю тебя.
Амир снова усмехнулся.
Мне плевать на клан, с пренебрежением ответил он и, вытянув вперед руку, с силой сжал ее в кулак:Но я заставлю их признать меня. Власть в клане должна была перейти в мои руки с самого начала, если бы моего отца не убили, а мне не пришлось бы бежать, чтобы сохранить свою жизнь. Все, чего я хочуэто взять то, что по праву принадлежит мне. На мой век жизни клана хватит, так какое мне дело, что с ним будет, после того, как я, умерев от старости, превращусь в гору золота?
Равена смотрела на Амира широко раскрытыми глазами. Как же это было непохоже на Натаниэля. Ее жених готов был пожертвовать своим положением и даже своей жизнью, чтобы дать возрождение Клану Воронов. В отличие от него, Амира совсем не заботит будущее Клана Драконов. Даже если Натаниэль предал ее, он по крайней мере сделал это ради блага своих соклановцев. И пусть она не может простить его за ту боль, которую он причинил ей, за то, что обманул и использовал, она хотя бы может понять его мотивы.
И меня не волнует, любишь ты меня или нет, малышка Равена, продолжал тем временем с холодной улыбкой Амир. Тыединственная в своем роде. Последняя из Клана Сапфиров. И тымоя. Только на меня ты будешь смотреть, а с любовью или с ненавистьюмне все равно. И только мой взгляд может коснуться тебя.
С этими словами он глянул на нее с гневом, его глаза потемнели.
Хотя ты снова и снова позволяешь другим на тебя смотреть. Ты видела, как я ослепил Самани?
Равена на миг перестала дышать, вспомнив схватку драконов.
Пламя дракона спалило глаза, которые смотрели на тебя. Думаешь, я не знаю, что ты встречалась с ним ночью? Идрус видел Самани возле купален.
Амир потянулся вперед, пытаясь схватить Равену за руку. Ахнув, она вырвалась, но это лишь на миг отсрочило неизбежное. Амиру хватило лишь пары молниеносных движенийи вот уже она лежит, придавленная к постели, а его рука сжимается на ее горле.
Зеленые глаза Амира были прямо напротив, и Равене казалось, что не вес его тела, а его взгляд вминает ее в расшитые золотом шелковые покрывала. Но все же в этом взгляде не было больше гневаон исчез. Вместо него на Равену смотрела тяжелая неизбежность, буря, которая разрушает потому, что такова ее природа.
Я не стану спрашивать, как много ты позволила ему увидеть, малышка Равена, ровно сказал Амир. Это больше не имеет значения. Все, что он увидел, превратилось в мертвое золото, которое стало его могилой. Но теперь ты запомнишь: кому бы ты не позволила взглянуть на тебя или дотронуться до тебяего ждет та же участь, что и Самани.
Глядя на нее сверху вниз, Амир зловеще усмехнулся.
Впрочем, он все равно был обречен. Мне нужно было от него избавиться, и схватка за такой трофей, как ты, была удобным поводом.
Ты умышленно спровоцировал его? догадалась Равена, боясь даже пошевелиться; рука Амира держала ее за горло, но сдавливала ровно настолько, чтобы это не мешало ей дышать, однако Равена ясно чувствоваластоит ей пошевелиться, и эти пальцы сожмутся вокруг ее шеи сильнее.
Амир невыразительно хмыкнул, словно подтверждая ее догадку.
Да, Равена помнила: Амир всегда был хитер. Дракон, наделенный хитростью Клана Лисовне удивительно, что он легко нашел с ними общий язык. Возможно, он превосходил в хитрости даже девятихвостого лисасамого хитрого во всем мире, как отзывался о своем отце Рил.
Хватка Амира ослабла. Равена задержала дыхание, когда осознала, что ладонь Амира больше не сжимает ее горло, а мягко гладит шею, поднимаясь вверх и очерчивая большим пальцем подбородок, ныряя под основание волос, опускаясь вниз и скользя до ключиц, потом ниже, до выреза платья.
Его взгляд снова изменился, теперь она видела в нем то же желание, которое плескалось в глазах Самани, когда этой ночью он смотрел, как она выходит из воды. Но если взгляд Самани странным образом будоражил Равену, и сладострастие в его взгляде взволновало ее, то сейчас она не чувствовала ничего, кроме отвращения. Самани она воспринимала, как мужчинунезнакомого, чужого, но мужчину. Амир же для нее навсегда останется предавшим ее названым братом, убийцей ее родителей.
Возможно, чувства Равены отразились на ее лице, потому что мускул на изуродованной шрамом щеке Амира раздраженно дернулся, и почти сразу Равена почувствовала, как Амир отстранился от нееего вес больше не вдавливал ее в кровать.
Завтра я приведу лучшего мага в клане, сказал Амир, откидывая в сторону полог балдахина, чтобы он избавил тебя от этого кольца, которое ты носишь на руке. Когда с этим будет покончено, мы назначим день свадьбы. Ты станешь моей женой, а я стану главой клана. Готовься к тому, что твое место подле меня. До конца дней твоих.
Глядя, как он направляется к двери, Равена приподнялась на кровати и окликнула его:
Амир!
Он заинтересованно обернулся.
Лини, глядя ему прямо в лицо, произнесла Равена. Почему ты сказал, что то развлечение с кражей шими ты затеял намеренно, и дети оказались полезны Скажи правду: не было никаких канрийских магов? Заклинание Извлечение Жизни на Лини в тот раз наложил ты. Канрийцы похитили секреты магии у драконов, а значит, их магия ничем не отличается от вашей. Это был ты, верно?
Амир несколько коротких мгновений смотрел на Равену и удивленно моргал, потом вдруг громко прыснул и, уперев в бок одну руку, низко наклонил голову. Длинные темные пряди на какое-то время скрыли от Равены его лицо, но по вздрагивающим плечам она догадалась, что он беззвучно смеется. И когда Амир вновь поднял голову, она увидела, что он улыбается.
Ты ничуть не изменилась, малышка Равена, сказал он, то ли сочувственно, то ли со снисходительно вытянув брови. Все такая же глупышка. В тот момент, когда тебе прежде всего стоит подумать о себе, тебя волнует какая-то бесполезная девчонка. Забудь о ней. Ей повезло выжить, потому что ты все же оказалась Сапфиром.
А если бы я не была Сапфиром, подхватила Равена, что с ней стало бы?
Амир чуть склонил голову набок, глядя на нее равнодушным взглядом.
Заклинание Извлечение Жизни по капле вытягивает из жертвы жизненные силы, ответил он. Поговаривают, что канрийцы так изменили его суть, что до определенного момента его действие можно остановить. Но если это заклинание накладывает драконжертва обречена. Драконы не терпят малодушия и, решив отнять жизнь, просто отнимают ее. Поэтому если бы не ты девчонка бы умерла.
С этими словами, Амир повернулся к Равене спиной и вышел из комнаты. Какое-то время она смотрела на закрытую дверь, потом сделала глубокий судорожный вздох.
«Не бывать этому, мысленно обратилась она к Амиру. Ты убил моих родителей. Жестоко расправился со своим соперником. Едва не лишил жизни ни в чем не повинного ребенка, просто используя Лини для своих целей Ни за что я не стану женой такого жестокого человека, как ты. Ни за что!»
9. УГРОЗА
У мага, которого привел Амир, были странные глаза. Черные зрачки внутри изумрудных радужек были словно заключены в золотой ободок с расходящимися в стороны тонкими лучиками. Сами же зрачки казались неподвижнымиони не уменьшались от яркого света и не увеличивались в тени. У сильнейшего мага Клана Драконов были сальные черные волосы, небрежно свисающие до плеч и потные ладони, и Равене было неприятно, из-за того, что его пальцы, исследуя, трогали ее руку.
Что скажешь, Таги? спросил у мага Амир, глядя при этом Равене в глаза.
Я попробую снять его, господин Амир, сиплым, словно простуженным голосом ответил сальноволосый.
Речь шла о кольцеобручальном кольце, которое еще в детстве благословением родителей и магией Клана Воронов связало Равену с Натаниэлем на всю жизнь. По крайней мере, так было задумано. Это кольцо с давних пор было неотъемлемой частью ее жизни, оно стало частью ее тела, потому что не снималось и росло вместе с ней. И даже несмотря на то, как поступил с ней Натаниэль, надпись, выгравированная на этом перстне, все еще находила отклик в ее сердце.
«Два крыла одной птицы»
Равена больше не верила в это. Но отчего-то мысль о том, что кольцо исчезнет с ее руки, отделится от нее, вызывала в ней внутренний протест. Как будто Вместе с потерей кольца она станет птицей с одним крылом.
Она знала, что это самообман. Даже с этим перстнем на пальце Равена была однаникого у нее не было во всем мире. Их связь Натаниэль сам же и оборвал, причем сделал это дважды. Своими поступками он показал ей, что для него эти слова ничего не значат, так почему же она продолжает так держаться за них вопреки рассудку?
Присядьте, госпожа, сказал ей сальноволосый Таги.
Равена послушалась и опустилась в кресло. Таги взял маленький сундучок с коваными металлическими накладками и откинул крышечку. Достав несколько флакончиков, поставил их на столик рядом.
Простого Знака Освобождения здесь будет недостаточно, просипел больным голосом Таги. Для таких обрядов, как обручение, в любом из четырех кланов используют исконную магию духов-предковсамую древнюю, имеющую глубокую и сильную связь с духами. Чтобы возобладать над ней, мы попробуем позаимствовать свежую кровь всех четырех кланов.
Равена напряглась. Сначала ей не понравилось, что Таги говорит о себе во множественном роде«мы». Хотя снять кольцо он пытался в одиночку. Потом резануло слух упоминание о свежей крови.
Не обращая внимания на ее нахмуренные брови, Таги снял крышечки с четырех флаконов. Макнув палец в один из них, произнес:
Смесь из толченого рога молодого единорога в человеческом облике.
Взяв руку Равены, он кашицей коричневого цвета начертил на тыльной стороне ее ладони сложный знак. Обмакнув палец в другой флакон, продолжил объяснять, как будто ему необходимо было проговаривать вслух все, что он делал:
Смесь из толченого волоса белых лисов.
И нанес еще один знак уже бледно-желтой кашицей поверх предыдущего.
Смесь из толченого волоса вороньих перьев.
Третьим слоем его палец повторил все тот же знак на руке Равены уже черной кашицей.
Ее плечи расслабленно опустились, когда она догадалась, что под «свежей кровью» лучший маг Клана Драконов имел в виду последние поколения всех Четырех Кланов.
И последняя смесьиз толченой чешуи дракона, просипел Таги, в четвертый раз повторил сложный знак поверх предыдущих; в этот раз кашица была цвета темной зелени.
Равена замерла, когда после проделанных манипуляций пальцы Таги взялись за кольцо на ее пальце. Он чуть потянул золотой ободок кольца на себя, но кольцо не снималось.
Хм.
Таги выглядел чуть озадаченным, но не расстроенным. Открыв еще один флакон, он обмакнул в него палец.
Остается только смесь из толченого тела мертвого дракона, произнес он.
Золотистая кашица смешалась на коже Равены, создав грязную мешанину цветов. Когда сложный символ, который она не смогла запомнить даже на пятый раз, лег на ее ладонь, пальцы Таги снова взялись за кольцо.
Однако Равена чувствовалазолотой ободок сросся с ее кожей, слился с ее плотью, будто они проникли друг в друга, и это уже нельзя было изменить.
Ты не смог? скорее констатировал, чем спросил Амир.
Он стоял чуть поодаль, скрестив руки на груди, и неотрывно наблюдал за происходящим.
Таги ответил не сразу. Некоторое время он смотрел задумчиво на кольцо, потом сказал:
Есть еще один способ снять кольцо при помощи магии.
Какой? без раздумий спросил Амир.
Существует сложный настой, сказал Таги. Он был создан для драконов, чтобы отторгать проникшую в наши тела магию других кланов. Если дракон примет такой настой, он будет избавлен он наложенной на него магии любого из кланов.
Ты предлагаешь дать такой настой ей? живо предположил Амир, мрачным взглядом глядя на мага.
Предлагать не могу, господин Амир, ответил тот. Лишь говорю о такой возможности.
В чем сложность? настаивал Амир; Равена видела, что он недоволен работой Таги.
Как я уже сказал, господин Амир, просипел маг, настой был создан для драконов, и неизвестно, как он подействует на Сапфира. Если ее тело отвергнет сросшуюся с ней магию Клана Воронов, кольцо снимется. Если нет
Если нет? торопил Амир.
Настой изгоняет чужую магию, сказал Таги. Если тело Сапфира не способно расстаться с этой магией, настой убьет ее. Вам решать, стоит ли рисковать вашей невестой.