Змея нежилась под струями водопада, блестела в лучах солнца чешуя цвета стали, играло солнце в черных волосах, звучал эхом звонкий, чистый смех, гипнотизируя и маня несчастного мужчину. Данру наблюдал за василиском из-за огромного камня несколько оборотов и не мог сдвинуться с места, пораженный красотой женщины, желающий ее и умирающий от этого желания. Смотрел, как она выходит из воды, смотрел, как неспешно одевается, смотрел, как уходит. Продолжал смотреть еще долго, не замечая жары, забыв о воде, за которой пришел, и так и вернулся в деревню с пустыми бурдюками. Пораженный, оглушенный, завороженный. Он терзался воспоминаниями и снами всю ночь, а на следующий день опять ушел к оазису. И на следующий, и после.
Он ходил к водопаду весь следующий суман, и, словно зная о его желаниях, будто читая мысли, и Халиса появлялась там. Скидывала одежду, будто красуясь, будто демонстрируя себя, заходила неспешно в воду, позволяя каплям сверкать на коже и чешуе, позволяя лучам солнца скользить по прекрасному телу.
По легенде, в то время солнце над пустыней никогда не садилось, всегда стояло в зените, поэтому и выжгло эту землю почти дотла. И не было от его лучей спасения ни птицам, ни зверям, ни даже богине, поэтому и приходила она в оазис, поэтому и проводила там несколько оборотов. Ночь в эти земли привел именно Данру, но до этого мы еще дойдем.
Спустя суман, Данру наконец-то решился и предстал перед богиней, упал перед ней на колени, коснулся несмело бледной руки. Змея лишь рассмеялась в ответ на осторожное прикосновение и горячие слова. Отняла пальцы и повела плечами, вздернув гордо подбородок. Сказала, что жалкий смертный не смеет даже взгляда от земли отрывать, не то что говорить с ней. Сказала, что ее внимания добиваются пустынные бесы, духи и боги, что в ее честь возводят храмы, что ей поклоняются, приносят в дар драгоценные камни и золото, соревнуются и сражаются за ее расположение. А что может он? Жалкий смертный? Какой дар принесет он ей? Сказала и исчезла, так и не дождавшись ответа.
А мужчина так и остался стоять на коленях и смотреть на воду, из которой только что вышла богиня. Стоял там весь следующий день, и следующий, и еще. Под лучами палящего солнца, умирая от жажды и разбитого сердца, от злости, мучаясь мыслями.
Богиня так и не появилась в оазисе больше, пропала, будто ее там и не было никогда. И взмолился Данру Мироту. Не о силе просил, не о богатстве, не о лучших камнях для Халисы, не о бессмертии. Просил о еще одной встрече.
Говорят, что сжалился Мирот над несчастным смертным, говорят, что дрогнули скалы на шестой день, что брызнула тьма из их недр, пролилась на мужчину, проникла в его тело, и вышли из разлома шесть огромных черных кошек, совсем как ты, зверь. Что золотые цепи волочились за ними, что, когда ступали они, земля под их лапами крошилась и ломалась, дрожала. Поднялся Данру с колен, взял цепи и опутал ими солнце, заковал в них светило, и ночь опустилась на пустыню. Прохладная и тихая, самая первая ночь и самая долгая. Данру решил не дарить Халисе драгоценностей, не приносить жертв, не драться в ее честь, он решил забрать у нее то, без чего она не сможет, то, без чего не выживет. Он решил сделать так, чтобы богиня сама пришла к нему.
На целый месяц Данру и его коты спрятали солнце от Халисы, целый месяц висела над песками тьма. И гибли в этой тьме непривычные к холоду и ночи дети богини, молились ей, просили о спасении и милосердии.
Халиса вышла к Данру через месяц, не в силах больше смотреть на страдания василисков, на то, как заполняют пустыню духи и нежить, как покрываются коркой льда воды озера, в которых она еще не так давно любила плавать. Сама не в силах больше терпеть опустившуюся тьму.
- Верни солнце, Данру, - обратилась она к мужчине.Ты доказал все, что хотел.
- Теперь я достаточно хорош для тебя?спросил новорожденный бог, кривя губы в такой же улыбке, в какой недавно кривились губы змеи.
Халиса лишь сжала кулаки в ответ. И снова потребовала вернуть солнце.
- Верну, - кивнул Данру.Но лишь на время. Я буду забирать и возвращать его каждый день, как напоминание о твоих словах и неуемной гордости. Я хочу, чтобы ты помнила и знала, что я могу забрать светило в любой момент, что могу забыть о милосердии, как забыла о нем ты. И пока солнца нет, пока мои коты играют с ним, пока пустыня укрыта темнотой, ты, Халиса, будешь принадлежать мне. Каждую ночь ты будешь сама приходить в мою постель и покидать ее лишь утром.
Молодая богиня только кивнула в ответ и опустила голову, признавая поражение, сдаваясь и подчиняясь новорожденному богу. Он взял ее за руку, коснулся сжатых губ поцелуем. И в этот же миг на горизонте показались огромные черные коты и забрезжил первый за месяц рассвет. Леопарды тянули за собой солнце, все также скованное золотыми цепями, ступали по небу, разгоняя ночь и в то же время являя ее краски и красоту, возвращая в пустыню надежду.
С тех пор коты Данру, как и было обещано, забирают и возвращают солнце в эти земли. Говорят, что те скалы все еще стоят, что тот оазис и озеро с водопадом все еще на месте, что Халиса с Данру проводят там каждую ночь. Говорят, что иногда в пустыне на закате, если прислушаться, то можно услышать, как звенят цепи котов Данру.
- У тебя тоже есть цепи, леопард?спросила, когда закончила рассказывать легенду.
Зверь только ухом дернул и удобнее устроил морду на моих коленях. Я пропустила момент, когда он снова сел, когда умудрился положить свою тяжелую башку на мои ноги, когда мои пальцы зарылись в горячую жесткую шерсть.
Поэтому сейчас смотрела с удивлением и на него, и на свои руки на черной шкуре, замерла, в который раз поражаясь пронзительности зеленых кошачьих глаз.
- Ты так смотришь - покачала головой, осторожно поднимаясь.Кто ты?
Леопард только снова то ли рыкнул, то ли проворчал тихо, отпуская меня, давая возможность встать.
- Зачем ты пришел?
Конечно, ответом мне была лишь тишина. Зверь только поднялся гибко и бесшумно, дернул ушами.
Он шел со мной рядом, подстраиваясь под мой шаг, довел до дверей, но внутрь заходить не стал. Остался у порога, сидел там еще какое-то время и после того, как я закрыла дверь. Я не проверяла, но могла поклясться, что кот все еще сидит на улице, смотрит, ждет чего-то. Это странное и необъяснимое знание просто было, просто пришло откуда-то извне. И я была уверена, что не ошибаюсь.
Странный вечер, странное животное. Кажется, что у меня только что появилась еще одна причина, чтобы посетить архивы. Появление леопарда в моей жизни все-таки не давало покоя, он сам не давал мне покоя. И нужно найти способ понять, кто он такой и кем может быть, чтобы это тянущее, давящее, ворочающееся чувство прошло, чтобы не мешало мне и не отвлекало от Альяра и того, что происходит вокруг. Слишком много непонятного за последний суман.
Я вздохнула и опустилась в кресло в кабинете, выуживая из храна литкраллы. Работу никто не отменял, нескольких оборотов будет вполне достаточно, чтобы просмотреть информацию.
А ночью мне снова приснился чей-то взгляд. Тревожащий и не дающий спокойно спать, не позволяющий получить желанный отдых.
Оставшиеся несколько дней до знаменательного события превратились почти буквально в пустынный песок, просочились сквозь пальцы, как будто их и не было. Все время заняло обсуждение с Альяром того, как, кем и кому меня представлять. Казалось, что василиск дергался и бесился по этому поводу гораздо больше меня. Что вызывало скорее недоумение с моей стороны, чем раздражение. Я не думала, что Энора столько значит для василиска, и не совсем понимала, как такое отношение к девушке скажется на мне.
Плохо, Равен, очень плохо. Ты невнимательна.
Зверь больше не приходил. А может и приходил, но я не замечала. Впрочем, не мелькал на горизонте и Хайдар, храня молчание, обижаясь непонятно на что.
Почему мужчины так часто ведут себя, как дети? Это какая-то игра с туманными правилами? Гордость? Попытка проверить меня на прочность?
Как я должна реагировать на подобное? С учетом того, что ничего, кроме сомнительного партнерства, между нами быть не может?
Пожалуй, нет. Пожалуй, это всего лишь попытка мной манипулировать: очень грубая и невероятно раздражающая. Ведь, несмотря ни на что, я ловила себя иногда на чем-то очень похожем на вину. На какие-то ее зачатки. А когда ловила, злилась.
Замкнутый круг, браво, Равен!
Я в раздражении поправила подол платья и бросила осторожный взгляд в сторону Лионелы, отмечая легкую дрожь тонких пальцев и немного рассеянный взгляд.
Мы были в малом зале, ждали, пока распорядитель вечера представит нас гостям и Альяру. Змея, впрочем, как и остальные три девушки, заметно нервничала: подходила к зеркалу, бросала осторожные, но полные любопытства и невысказанных вопросов взгляды в сторону стражи, перебирала украшения на запястьях и изящной шейке.
А я смотрела в окно, на фоне девушек выглядела, пожалуй, даже слишком спокойно. Совсем так, как и подобает вдовствующей виконтессе То есть, вдовствующей орише, конечно, вернувшейся на родину мужа после его безвременной и скоропостижной кончины в Северных землях.
Ах, такое горе, такая утрата Он был еще так молод
Расцветшую на губах невовремя улыбку я скрыла, отвернувшись. А потом снова бросила взгляд на Лионелу, толком не слушая перешептываний в комнате. Ничего интересного, кроме честолюбивых планов по покорению Альяра, в этих шепотках не было. Платья разговорам соответствовали полностью: цветные переливы шелковых тканей и парчи, обнаженные плечи, спины, разрезы, открывающие полупрозрачные шаровары. И очень-очень много красного и золотого. Все продумано до мельчайших деталей: повелитель любит красный цвет и жгучих, страстных брюнеток. Само собой, что во мне соперницу девушки не видели. Ну и слава Халисе.
Сумеречная молчала, застыв рядом с Лион: восхищение и желание девушки стать одной из наложниц Льяра казалось искренним. Но на проверку оказаться это желание могло чем угодно. Змея все с той же искренностью и горячностью могла желать посетить постель Льяра, чтобы просто всадить в него нож по самую рукоятку и смотреть, как он захлебывается кровью.
Знаем-видели.
Правда, моя задача сегодня не в том, чтобы залезть к ней в голову, а в том, чтобы просто присмотреться, понаблюдать и оценить. Впрочем, как и Циррею. Чем я и занималась, незаметно пристроив рядом со змеей свою тень. И пока про девушку могла сказать лишь то, что огневик она достаточно сильный, умна, образована, горда и знает себе цену. Соперниц в других змеях не видит. Но тут Пожалуй, я готова была с ней согласиться: Лион - самая яркая и самая запоминающаяся из всей стайки, ну и в руках держит себя гораздо лучше остальных. А Льяр овечек не любил никогда. К тому же она племянница Даррена, само собой, что о повелителе и его привычках девчонка знает достаточно.
Жаль только, что ей вряд ли что-то светит именно с Альяром, учитывая его изменившееся отношение к Эноре. Но ведь на василиске свет клином не сошелся? Думаю, Лион сориентируется быстро.
- Девушки, - просочился сквозь двери распорядитель, окидывая меня и стайку юных прелестниц довольным и оценивающим взглядом, - прошу, - и указал рукой на распахнувшиеся двери.
Я лениво скользнула взглядом по пестрой толпе, отметила, как дрогнули и почти синхронно глубоко выдохнули девушки, шагая в зал друг за другом. С трудом, но все же подавила улыбку, вызванную Альяром: поза, взгляд, одеждавсе-таки он хорош, пошел чертами лица и фигурой в отца, по силе смог его превзойти. Смотрел оценивающе, заинтересованно и снова как будто под кожу. Идущая впереди девчонка от этого взгляда сбилась с шага, а я снова подавила улыбку.
«Прекрасно выглядишь, - вдруг прозвучал голос повелителя в голове, змей лениво скользнул по мне взглядом.Ради меня старалась?»
«Иди к пустынным духам, Льяр», - я опустила взгляд в пол, засеменила вслед за остальными девушками.
Меня представят последней, как и положено, потому что в число возможных будущих наложниц я не войду.
«Не груби мне!»
«Не задевай меня! - ответила в том же духе.Или ты хочешь, чтобы я покинула дворец сразу после того, как меня представят? Явдова, пышные празднества навевают болезненные воспоминания, знаешь ли»
«Мерзавка»
«У тебя учусь», - я остановилась на отдалении от трона, недалеко от эльфийской делегации, незаметно покосилась на эльфийку, оглядела ее сопровождение. Ну бес его знает, эльфы как эльфы. Даррен стоял рядом со своей красавицей-невестой, держал за руку, выглядел, в общем-то, спокойным и собранным. Интересно, знает ли будущая жена о том, что советник проворачивает под носом повелителя?
Мысль докрутить не дал распорядитель, сделал шаг к трону, поклонившись, и объявил имя и имя рода одной из девушек. Первая из четырех возможных фавориток тоже шагнула вперед. Сумеречная, отцепившись от Лион, скользнула следом за девушкой. Просто на всякий случай. Прелестное создание, впрочем, ничем не удивило, скорее нагоняло смертельную тоску. Говорила тихо, смотрела в пол, нервно теребила ткань наряда. Во взгляде Льяра появилась откровенная скука, вот и обмен любезностями вышел коротким настолько, насколько позволяли приличия. Та же участь постигла и двух следующих прелестниц. С Лион Льяр говорил чуть дольше, смотрел пристальнее, скучающее выражение лица сменилось более заинтересованным. Сумеречная, вернувшаяся к змее по моему приказу, ничего нового к моему разочарованию не ощутила.
- Ориша Катарин Равен, вдова ориша Равен, - объявил разодетый василиск, когда Лионела вернулась на место.Хозяйка и госпожа Асим-Дара и его земель!
Чего? Чего я там хозяйка?
Я сощурилась и сделала шаг вперед. На кой хрен мне эта развалина в дыре Сарраша? Что я с ней должна делать?
«Говнюк», - прокомментировала, приседая в поклоне, скрывая в этом движении полный раздражения взгляд.
- Ориша Равен, - уголки губ василиска едва дрогнули.Рад вас видеть и рад, что вы сочли возможным вернуться и взять под свою опеку замок Асим-Дар.
«Сама виновата», - холодно ответил василиск.
- Это меньшее, что я могла сделать. Смею надеяться, что пески Шхасада подарят мне утешение и помогут унять боль утраты.
- Уверен, так и будет. Вам предстоит непростая задача по восстановлению дворца, вас и вашего мужа давно не было в Сарраше, здание пришло в сильный упадок.
- Я следовала за супругом, как и положено верной жене, - потупилась «смущенно».И я рада вернуться. Полагаю, работа сможет меня отвлечь.
- Разумеется. Думаю, вы знаете, что за любой помощью можете смело и в любой момент обратиться ко мне или к моим советникам, - прошелестел василиск, немного подаваясь вперед. Краем глаза я заметила, как сжала руки в кулаки стоящая левее Энора, впиваясь в меня ледяным взглядом, и мысленно застонала.
- Сочту за честь, повелитель. Сарраш сильно изменился за время моего отсутствия, так что я буду признательна за любую помощь.
«Твоя змея в бешенстве».
«Тебе нужен повод, чтобы появляться здесь. Пока сойдет этот, а с Энорой я поговорю».
- Был рад вас увидеть, ориша Равен.
Я снова поклонилась, сдерживая тени и раздражение, стараясь игнорировать полные подозрений взгляды любовницы Альяра и беззлобную насмешку в глазах самого василиска.
«Спасибо, сама догадалась. Что значит «пока», Льяр?»
Василиск меня ответом не удостоил, видимо, окончательно войдя в роль повелителя.
Засранец!
А стоило мне занять свое место, распорядитель взмахнул рукой, и толпа зашевелилась. К девушкам потянулись родственники, родители и просто знакомые. А я оставила Сумеречную с Лион, скользнула мимо эльфийки, прицепив к ней Ночную, и отправилась к столикам с напитками, чтобы после подпереть где-нибудь стену и спокойно пережить остаток вечера, собирая информацию.
Жаль, что в безупречный план влез другой мужчина, не оставляя ему и шанса на успех.
- Госпожа Равен, - раздалось над ухом, стоило мне взять бокал, и я обернулась, чуть не расплескав сок миуры. Выдохнула облегченно, поняв, что катастрофы удалось избежать: темно-бордовое пятно вряд ли бы сочеталось с серебристым шелком и вряд ли бы позволило мне и дальше оставаться на приеме. И только через миг подняла взгляд.
Зайнаш!
Но прежде, чем я успела хоть как-то отреагировать, змей склонился к моей руке, добавляя:
- Рад вас снова видеть, позвольте сопровождать вас этим вечером.
- Ну раз снова, значит, позволяю, господин Зайнаш, - ответила, с шумом выпуская воздух из легких, бросая раздраженный взгляд на Альяра, спустившегося с трона и стоящего рядом с делегацией.
«Льяр!»
«Это для твоего же блага».
«И для спокойствия Эноры», - скривилась я.