Обещаю не убивать раньше времени, но помогать выковыривать глаза не буду, выдавила я неохотно.
Джек кивнул.
И так мы зашли в гнездо неизвестной миру твари.
После нескольких шагов пещера изгибалась. За поворотом воцарилась кромешная тьма. Руки так и чесались зажечь хоть какой-то огонек, но мы не хотели сдать зверю свое присутствие раньше временинадеялись на то, что у него плохое обоняние. Грязь хлюпала под ногами, стены отдавали холодом. Я чувствовала магию впереди.
Мы прошли не так далеко. Вернее, мы прошли всего с десяток шагов, когда раздался рев. И тогда зажегся огонь. Джек стоял справа, тоже с пламенем в руке. Зверь шипел впереди. Большое создание, с длинными лапами. Ярко-рыжее, с цепким хвостом, который сейчас в гневе метался из стороны в сторону. За взрослым животным скрутились в клубки его отпрыски. Маленькие, с детским пухом вместо шерсти. Запах мороза наполнял пещеру.
Джек перешел к действиям, не дав мне толком рассмотреть обстановку. Он выбросил вперед шар с энергией и огнемдостаточно сложное заклинание. Раздался скрип и эхом покатился по залу. Животное заметалось в ужасе, пытаясь закрыть собой детенышей и потушить пламя на своем хвосте. Джек плел следующую связку.
Я подавила в себе жалость. Хотелось верить, магистр не просто так именно с этим зверем хотел разобраться. Смотря на пищащих детенышей, получалось плохо. Пришлось напомнить себе, что зверь живыми нас не выпустил бы после такого вторжения.
Джек не сдержал крик, когда острые когти проскользили по его лицу. Я отправила в него простенькую обезболивающую связку и начала формировать следующее заклинание. Теперь был либо зверь, либо мы.
Детеныши тоненько завизжали. Времени прерываться не былоесли только чтобы стать отбивной им на корм, но укол вины как-то успел проскочить в голову. Жалко и зверя, который сидел себе спокойно и никого не трогал (кроме потенциальных селян), и напуганных детенышей. Но себе я сочувствовала больше. И немного Джеку, у которого истекало кровью лицо. И которому только что чуть не откусили голову, пока я отвлеклась.
Нестерпимо воняло горелой плотью. Дымка мешала нормально рассмотреть и зверя, и Джека. Я не знала, помогать добивать первого или лечить второго.
Джек поймал зверя за глотку и пытался вырезать свой драгоценный глаз. Мать кричала. Неопытные детеныши вились вокруг, пытаясь не то спрятаться, не то броситься ей на помощь, а я атаковала их по очереди, снимая по одному. Каждый раз они пронзительно пищали. Но толком расслышать не получалосьвсе заглушал рев взрослой твари.
Кто-то из мелочи сообразил, что била по ним и я тоже, и решил вцепиться в мою ногу. Зубы въелись чуть выше колена. Я успела прочувствовать, как медленно челюсти в меня вгрызаются.
Приходилось держать защиту вокруг Джекаон пытался добить мать. А та, оставшись без глаза, взверилась еще сильнее, выдыхая клубы ледяного воздуха и размахивая огромными когтистыми лапами направо и налево.
Детеныш не хотел выпускать мою ногу. Похоже, человечина ему понравилась. Но, как бы я не восхищалась его упорностью, такой расклад меня не устраивал. Нога онемелазубы этих тварей, похоже, покрывались льдом. Вокруг Джека оставалось еще штук пять детенышей, но я плюнула на него. Пусть сам разбирается. Как только он добил взрослое животное, я смогла наконец-то отвлечься и разобраться с тем, которое висело у меня на ноге. Ненависть у зверя в глазах обжигала сильнее, чем мороз с его зубов.
Когда мы закончили, мои руки были в крови. И не в той крови, что должна быть на руках у целителя.
Джек упаковывал глаз, а я рассматривала разбросанные по пещере тела. Малодушно, возможно, но радуясь, что в полутьме их толком разглядеть не получалось.
Когда мы шли обратно (я обезболила себя и прыгала), я думала, что у Тары появился еще один повод меня ненавидеть. Мало того, что я сбежала, когда ей требовалась поддержка, я была совсем не уверена, что подруга мне простит убийство целого выводка редких тварей, даже по указу магистра.
Глава 15. Что мы теряем
Я отказалась оставаться в Академии на лечение. Никаких страшных ран у меня не осталось, а местная величественная атмосфера неимоверно давила, пусть ко мне и относились с уважением. Сразу же попросила отправить меня обратно в Высшую школу. Просила так, что один из магистров удивился:
Девушка, вы так рветесь к себе, что кажется, мы вас чем-то оскорбили, пророкотал он старческим голосом.
Нет-нет, я решила упустить описания их доброжелательности. У меня там важное, срочное дело.
Если так вздохнул он.
Меня уже попытались перетянуть доучиваться в Академию, так что разочарование магистра не стало удивлением. Тем не менее, он согласился отправить меня обратно телепортацией. Хоть дискомфорт, хоть боль, хоть рискхотелось поскорее оказаться дома.
Под ногами снова появилась опора. Я разлепила глаза. Взгляду открылся до боли знакомый двор. А вот происходящее на нем было в новинку.
Столпилось огромное количество людей. Большинство в кожаных и металлических доспехах, покрытых кровью. Запах этой самой, только уже свежей, крови, сразу бросился в нос. Мельтешили целители. Их не хваталорядом с частью раненых вились только другие воины. Да и ученица с первого года, чье имя я не запомнила, склонилась над одним бедолагой, крайне бездарно сплетая нити. Я уже думала отвернуться и броситься к ближайшему раненному, когда заметила знакомое лицо.
Эта ученица пыталась закрыть рану Анту.
Я сама не заметила, как оказалась рядом. Возможно, чересчур грубо оттолкнула девчонку, перехватывая нити. Пришлось потратить драгоценное время, чтобы расплести то, что она натворила. Ее нельзя винитьдля первого года это было очень хорошо. Да только для человека с такой ранойблизко к смертному приговору.
Для того, чтобы хоть немного выровнять нити, пришлось чем-то жертвовать. Один из вариантов связок, используемый в самых безнадежных случаях. О нем я узнала совершенно случайно, когда искала исследования по заложенному носу. Требовалось выкладываться полностью, да даже так не у всех магов хватало силы. Тут это работало, как бег на длинную дистанцию, а не короткий забегнужно уметь восстанавливать и накапливать. К тому же, рану нельзя будет обезболивать, пока она сама не затянется после этой связки.
Использовать ее было страшно. Смотреть, как умирает любимый человек, которого я до этого обиделав разы страшнее.
Закончив, я подозвала толпящихся вокруг воинов. Те, что ранены несерьезно, просто маялись без дела. Попросила донести Анта до нашего больничного крыла.
Существовало четкое разделениев одном крыле в любое время лечат учеников настоящих и бывших. В другом крылевсех пострадавших вот в таких вот случаях, воинов из других школ. В первом не было ни целителей, ни больных. Во втором царил аншлаг.
Анта уложили на койку и мы остались одни.
Я села рядом на стул и боязно взяла его за руку. Тишина и чужое прерывистое дыхание звенели в ушах. Никогда еще время не тянулось так долго и никогда я так не сомневалась в своем лечении. Даже на первом году, когда неумехой зашивала вручную первую рану.
Голоса за дверью, в коридоре, то появлялись, переходя в гомон, то исчезали, снова оставляя давящую тишину. Ант дышал. Связка, которую я использовала, оставляла боль, но ставила на ноги чуть ли не мертвыхон тоже уже должен бы уже очнуться.
Сейчас как никогда не хватало кого-нибудь из мастеров. Даже занудного, до скрипа зубами противного профессора Боголана. Они бы сказали, что я сделала неправильно и исправили это. Если что-то еще можно было исправить. Вот только все мастера, наверное, занимались остальными раненными. Двор полнился воинами не из нашей Школы.
Дверь в наше крыло дернулась, я подпрыгнула. Если это магистр Оранон разбирался во всем, то, может, что-то можно еще сделать!
В приоткрытую дверь ввалился один из воинов. Он что-то нечленораздельно прохрипел, держась за дверной косяк, а потом рухнул на пол.
Я бросилась к мужчине. Он распластался, раскинув руки так, что просматривалась протяжная, глубокая рану у него под рукой. Пальцы как назло тряслисьне из-за мужчины, а всё еще из-за волнений про Анта. «Это может стоить человеку жизни»проскочила хладнокровная мысль. Плести базовые связки стало проще. Рану закрыть оказалось не так тяжело, она только выглядела страшно. Никакие органы не задеты. Вот затащить крупного тренированного мужчину на койку, не повредив свежую рану, оказалось сложнее.
Когда я вернулась на свое место и снова боязно сжала руку Анту, он легонько пожал ее в ответ.
Молодец, прошептал он едва слышно.
Я сглотнула. Было страшно. Но и камень с души свалился. Нужно довалить его до конца.
Я буду рядом, чтобы не случилось, выпалила я на одном дыхании, склонившись ближе. Прости, что я сбежала.
Спасибо, отозвался Ант и замолк.
Тишина тянулась долго. Мы продолжали держаться за руки. Как целитель, я надеялась, Ант уснул. Но он снова слегка сжал мою ладонь.
Они выбросили ее с башни. Знаешь, как ломаются кости? Такой хруст А ее лицо, оно он замолк, не договорив.
Ант, чье лицо?
Они выбросили маму из окна башни, пробормотал он.
Впервые в жизни я видела, чтоб Ант плакал. Впервые в жизни не знала, что сказать.
Я понятия не имела, что произошло, понятия не имела, как произошло. И имело ли это значение в тот момент. Я села на краю кровати, прижав к себе голову Анта. Чужие теплые слезы намочили ткань рубахи. Собственные слезы стекали по щекам, оставляя соленые дорожки. Так не вовремя в голову пришли мысли о том, что Анта могли убить. Ранить могли немного глубже. Я могла не оказаться в нужный момент в нужном месте. И тогда последнее, что я бы сделаласбежала от признания в любви близкого человека.
Профессор Боголан ворвался в лазарет, чуть не вынеся собой дверь. Он гневно понесся вперед. Очевидно, ему не понравилось то, как я обращаюсь с тяжело раненным. Зашедший следом магистр Оран придержал профессора за локоть и сам прошел к нам. Присмотрелся ко мне, к Анту. Прищурился и спросил:
Ты уверена, что всё правильно сделала? кивнул на повязку.
Я кивнула. Голос дрожалвыдавить и слово было бы подвигом.
Тогда я думаю, вы нужнее в другом месте, бросил магистр профессору, удаляясь.
Тишину разрезал шепот Анта:
Где-то в городе осталась моя сестра, а я даже ничего не могу сделать.
Меня так и порывало спросить, что, демоны подери, вообще произошло, но я прикусила себе язык. Незаметно скрестила пальцы и прошептала слова, накладывая на Анта заклинание, погружающее в сон. Ему проще будет восстанавливаться, а мне срочно нужно отойти.
Двор Школы к этому моменту полностью заполнился воинами, преимущественно раненными, и беженцами. Среди сотен последних я пыталась отыскать девушку, похожую на Анта, не имея понятия даже о ее возрасте. Оставалось только надеяться, что она хотя бы попала под эвакуационную телепортацию.
Вокруг мелькали лица. Дети, мужчины, женщины, старики. Кто-то испачкан в чужой крови. Кто-то морщился от боли. Другие пытались найти своих близких в толпе. Пару раз я останавливалась и помогала другим целителям. Непонятно откуда взявшееся чувство долга твердило, что мне сейчас стоило быть среди них.
А потом мимо прошла девчушка лет пятнадцати. Слегка растерянно оглядываясь, она умудрялась выглядеть так, будто точно знает, куда ей нужно идти. Пшеничные волосы, отливающие рыжиной, единственное, что в ее внешности походило на Анта. Тем не менее, я аккуратно придержала ее за локоть.
У тебя есть старший брат? спросила без предисловий. Временем для объяснений я не располагала.
Может, уже и нету, ответила она и посмотрела мне в глаза. Твердый взгляд.
Ант?
Она кивнула.
Пойдем, оживилась я. Побудешь в моей комнате, а мне нужно вернуться и наблюдать за его раной.
ТыРия? спросила она. Дождалась кивка и только тогда пошла дальше. Ант так о тебе и рассказывал.
Ант обо мне рассказывал? Увы, сейчас не до этого вопроса.
Что там произошло? пришлось спросить вместо этого.
Переворот в городе, коротко отозвалась Гриа. Мы с мамой были там по семейным делам. Начали стягивать магов и армии, что были рядом. Ее выбросили с башни с другой аристократией, у меня получилось незаметно улизнуть. Анта тогда скрутили на площади, думала, больше никогда его не увижу.
Я лихорадочно пыталась сообразить хотя бы какие-то слова утешения, когда Грия внимательно на меня посмотрела и добавила:
За меня не волнуйся. Я тоскую по маме, но мы с ней успели поговорить, когда все завертелосья спокойна. Волнуйся лучше за Анта. Всё, что он успел увидетьискалеченные тела, а потом еще и так ловушка.
Я встрепенулась.
Какая ловушка?
Ну, та, в которую магов ловят.
И этот идиот не сказал?! рявкнула я, уже просчитывая в голове какими последствиями может аукнуться вовремя не оказанная помощь.
В спешке показала Грие свою кровать, которая теперь оставалась в полном ее распоряжении, одежду, провела до ванных, и ей же подгоняемая, вернулась к Анту.
Он еще спал, но проснулся от моих шагов. Сонный и растрепанный, поморщился от боли. В следующий миг подскочилнасколько это представлялось возможным.
Мне надо вернуться, сказал он хриплым голосом.
Куда?
Я аккуратно присела рядом. Попыталась незаметно покоситься на повязкукровью не пропиталась и отлично, для такой-то раны.
Обратно. Ты не представляешь, что там было. Что произошло с моей матерью. Рия, там осталась моя сестра. Мне нужно вернуться.
Много раз мои пациенты рвались обратно в бой. Впервые я смотрела на это без раздражения.
У тебя огромная дырища от меча в боку. И эта дырища заново раскроется, если ты даже резко пошевелишься. Если ты хоть чему-то у меня научился, то должен это понимать, спокойно ответила я. К тому же, твоя сестра цела и спит сейчас у меня в комнате.
Вполне возможно она не спала, после всего пережитого. Озвучивать это Анту сейчас не стоило.
Меня больше всего волнует то, я продолжала, что ты ничего мне не сказал про Малахитову сетку.
Какое это имеет значение?
Большое! вот и не выдержала. Такое влияние на Силу при такой ране имеет огромное значение, и ты это прекрасно знаешь!
Я начала просматривать его энергию и нашла что-то еще более важное. Маленькая зацепочка, ниточка, за которую можно потянуть и узнать, что Ант недавно пользовался последними крохами магии. И для чего он пользовался. Провела рукой, снимая его заклинание и охнула, не сдержавшись.
Ты серьезно сейчас? спросила у него уже не зло, а ошеломленно. Ты потратил последние крохи Силы, почти полностью себя опустошив, ради этого?
Все тело Анта покрывали синяки. Еще не налившиеся цветом, они уже обещали быть если не черными, то ярко синими. Лицо походило на одно большое месиво, а тело покрывали красные пятна и кровоподтеки.
Ты потратил силы на морок? Зачем? я смотрела на то, что осталось от тела Анта и не могла понять, с чего начать это залечивать. Следам от ударов не было конца.
Наверное, для того, чтобы целители не занимались этим вместо чьей-то серьезной раны.
Этосерьезная рана! Одна, сплошная пробормотала я, пытаясь собрать сломанное ребро.
Только сейчас заметила, что губы у Анта тоже были разбиты. Хоть зубы, вроде, целы и на месте. Всё лицо покрывали синяки, ссадины. На шее фиолетовые следы рук. Потоки крови нижеи непонятно, откуда она шла. Заделанная рана и рядом же несколько сломанных костей. Что там с ребрами и представить страшно. Как он продолжал говоритьда что там, дышать, я не представляла.
Глаза разбегались. Когда перед целителем оказывается дорогой сердцу человек, сохранять хладнокровие становится сложно. Даже такому черствому человеку, как я. Представив, как должен сейчас чувствовать Ант, я встрепенулась. Нужно начинать с переломов ребер, проверить органы. Я не удержалась, и залечила сначала разбитую губу и огромный синяк под глазом. Второй глаз тоже кровил.
Чтобы вылечить такие небольшие повреждения нужно на них надавить и только потом уже сращивать. Ант молча терпел. Меня так и подбивало спросить, что случилось. Как Ант попал в Малахитову сетку? Как его могли так избить? Ни одного живого места на нем найти не получалось. Что произошло в городе?
Я прикусила язык и продолжала обрабатывать рану за раной, синяк за синяком. Такие мелочи много сил не требовалида у меня их и не осталось после работы с большой раной, но хотелось думать, что хотя бы немного заживших мест улучшат состояние Анта.
Он, похоже, провалился в сон, пока я возилась с мелкими синяками и ссадинами. Помимо всего прочего, сонливость входила в эффекты заклинания. Когда я попыталась срастить одно из ребер, он дернулся, просыпаясь.