Язм, господине, токмо и собирался у-у-у
Получив от хозяина увесистого «леща», паренек скривился от боли, и низко поклонился:
На зов явился вот он я.
Вижу, что ты, хвост собачий! Гостей в горницу проводи!
Никаких признаков цивилизации Вожников ни во дворе, ни в избе не обнаружил, да и не искал уже. В бревенчатой избе, рубленной в обло с покрытой сосновой дранкой крышей, оказалось ничего себе: тепло и даже как-то уютнозакопченные иконы в углу, да топившаяся по-черному печь, дым из которой, скапливаясь под стропилами, выходил в деревянную трубудымник. Старина, чего уж! Все сработано на совестьбез единого гвоздя, с дощатым, выскобленным добела полом и тремя волоковыми оконцами, вырубленными в смежных бревнах и закрывавшимися«заволакивавшимися» досками, естественно, тесаными, не пилеными.
Войдя, все сняли шапки и перекрестились на иконы.
Федька повернулся к Борисычам, безошибочно признав в них старших:
Я, господа мои, вам на сундуках постелювсе ж спать пошире.
А вам, парнишка перевел взгляд на Егора с Антипом, на лавках.
На лавках так на лавках, согласился Вожников. И тут же пошутил: Слышь, Федя, а у вас тут мобильная связь берет?
Берет? Не-а, подросток замахал руками. Никто тут ничего не берет, и у вас не возьмет, пастися не следует, татей нету.
Иван Борисович деловито осведомился про баньку, мол, а не истопил бы хозяин?
Дак и велит истопить, коль попросите, широко улыбнулся парень. Но только за
Понятно, не сдержался Егор. За отдельную плату. Ну, что, господа, будем баньку заказывать? Ятак бы за милую душу.
Да, погладив бороду, кивнул Иван Борисович. Коли время есть, чего ж не попариться? Скажи хозяинупусть велит. Мы, сколь скажет, заплатим.
Сейчас же и передам, уходя, низенько поклонился отрок.
Может, нам еще и девочек заказать? пошутил Вожников, на что Борисовичи хором сплюнули:
Тьфу ты, срамник! Еще что удумал!
Да я так просто, засмеялся Егор. Ну, не хотите, так как хотите. Кстати, откуда ты, Иван Борисович, взял, что Игнатсвоеземец? Может, он боярин, или из детей боярских, а?
Его вопрос снова вогнал Борисычей в смех:
Ну, скажет тожебоярин! В такой-то курной избе? А усадьба, похоже, его, знатьсвоеземец, однодворец даже.
Возникший теоретический спор на темы социальной истории русского средневековья был прерван появлением Федьки. Вежливо постучав, парнишка, не дожидаясь ответа, распахнул дверь:
Хозяин в баньку зовет. С полудня еще топленамылись. Сейчас бабы ополоснут, чтоб чисто, и прошу.
Квасу пусть хозяин твой в баньку пришлет.
И кваску, и бражицы!
Попарились быстроне до пару, грязь бы поскорей смыть, к тому же не хотелось заставлять долго ждать гостеприимного хозяина. Помывшись, уселись в предбанникеохолонуть, Федька как раз притащил глиняный жбан с квасом. Забористый вышел квасок, хмельной! Егор две кружечки выкушалзахмелел даже.
Еще кваску, господа мои? изогнулся в поклоне подросток. Я живо сбегаю.
Тут только Вожников заметил свежий, расплывшийся под левым глазом парня синяккто-то хорошо, от души приложился. За дело?
Не надо бегать, одеваясь, промолвил Иван Борисович. Сейчас и за стол, так?
Так, кивнул Федька. Хозяин ждет уж. Ухи навареноналимья, осетровая, стерляжья. Да студни, да каши разные.
Ну, вот и пойдем, потянувшись, Данило смачно зевнул. Там и выпьем. Егорий, ты что застрял? Еще париться хочешь?
Да нет, только водой окачусь.
А мы покав избу. Ты давай тут недолго.
Да быстро. Егор придержал в дверях Федьку: Сам-то кваску выпей.
Юноша в страхе отпрянул:
Да не можно мне! Вдруг да хозяин прознает? Убьет! Для гостей квасок-то.
Да не убьет, ухмыльнулся Вожников. И не узнает. Садись вон, пей. Давай, давай, не отказывайся!
Благодарствую. Быстро опростав кружку, подросток утер губы рукавом рубахи и неожиданно улыбнулся: Добрый квасок. Упарился за сегодня весь, уфф
Пей еще Давай, давай, не стесняйся. Что хозяина-то так боишься? Раб ты ему, что ли?
Раб.
Я так и подумал, Егор потянулся. Ох, господи, ну и глушь тут у вас.
У нас-то еще не глушь, обиженно сказал Федька. Есть места и поглуше.
Егор со смехом хлопнул его по плечу:
Да кто б спорил, Федор? Кто тебя этак в глаз-то приложил?
Да так, скривился парень. Бывало и хуже. В прошлом месяце на конюшне выпороли, едва кожу всю не стянули, думали, я крынку с медом украла я ее, крынку-то, и в глаза не видел. Вот тогда было больно, а сейчас синяктьфу.
Да-а, прищурившись, Вожников снова плеснул квасу, да, выпив полкружки, отдал остатки Федьке.
Благодарствую.
Слышь, Федя, а это Игнатон все же кто?
Игнатехозяин.
Ты еще «боярин» скажи.
Не боярин, врать не буду. Своеземец, земелька есть, стадо в сорок коров, да лошади, да свиньи, да всякая птичья мелочь
Понятнотипа фермер, значит. Или, как в простонародье говориликулак. А ты у него в работниках в холопях Егор с усмешкой подмигнул собеседнику и опять потянулся. Ла-а-адно, больше пытать не стану. Пора! Ты, Федор, загляни вечерком, после ужинапоболтаем, ага?
Ага, юный собеседник кивнул и, почему-то вздрогнув, понизил голос: Добрый ты человек, господине. Приду.
Ужин прошел весело, в беседе. Пока гости уминали ушицу да пироги с кашами, какой-то седобородый дед нараспев читал былины про Илью Муромца и всех прочих. Потом, когда уже пошли орехи да всякие сладкие заедки под медовуху, подсел к столу какой-то непонятный тип лет сорока; все, как и положенопри бороде, в посконной рубахе с кушаком, с вышивкой, в кожаных постолах. Подсел, завел разговор, все выспрашивал про разные городапро Ярославль, Владимир, Устюжну Борисычи отвечали односложно, Антип вообще в разговор не лез, да и Егор отмалчивалсяа чего говорить-то, коли в Устюжне никогда не был, а в Ярославле с Владимиром хоть и бывал, но так, проездом. Вот и молчал, да иногда о своем думалвсе ж лезли в голову разные мыслине робот, чай, человек, в пятнадцатый из двадцать первого века попал, и чтодальше поскакали?
Переживал Егор, уж конечно, и пытался себя занять разговорами, хоть какой-то беседойпоговоришь с кем-нибудь, все не так грустно покажется. Ла-адно, и в пятнадцатом веке люди живут жили и колдунью разыщем и может быть, чем черт не шутит?
Хозяин, своеземец Игнат, надо отдать ему должное, все ж управлял застольем: хмельное подливали вовремя, да и тосты произносились часто.
Борисычи с Антипомвидно былозахмелели, а вот у Егора тот, легкий квасной, хмель давно прошел, выветрился, а новый не брал, потому как закуски было в избытке, а вот выпить, считай, что и нечегомедовуха, чай, не водка, не виски, не кальвадос.
«Ишь ты, кальвадос ему! посмеялся сам над собой Вожников. Граппу еще вспомни!»
Он заметил у Игната серебряный браслет с узором из ма-а-аленьких таких шариковзернь называется, а на бревенчатой стенедоспех из металлических продолговатых пластин, друг на друга чуть-чуть наползающих и кольцами скрепленных, бахтерец. Все правильнопятнадцатый век, не раньше
Гости и хозяин, захмелев, раскраснелись и затянули песни, большей частью, естественно, Егору незнакомые. Он и не подтягивал, просто сидел, слушал.
Э-э! допев, повернулся к нему Игнат. А ты что не поешь?
Так песен этих не знаю.
Тогда свою затяни!
И затяну, запросто! Наливай.
Эхх
Шел отряд по берегу,
Шел издалека,
Шел под красным знаменем Командир полка.
А-а-а-а! А-а-а-а!
Эй, подпевайте!
Командир полка.
Дирижируя обглоданной рыбьей костью, Вожников допел песню до конца и довольно хмыкнул:
Вот!
Добрая песня, тут же заценили собравшиеся. Это в Заозерье такие поют?
Где поюттам поют, уклончиво ответил Егор и спросил: А что, водки-то у вас нету?
Чего-чего?
А, ладно, медовуху тогда наливай!
Ну, не брала Вожникова медовуха, слабенькая все же, сейчаспод такие песниводки бы, да девчонок позватьнародный хор!
А что, Игнат, девчонки-то у вас не поют?
Чего ж не поют-то? Сейчас кликну. Эй, Федька, раскудрит твою так! А ну, челядинок, девок зови! Да чтоб с песнями. А мы пока выпьем, ага?
Наливай, сказал же! Ну, чтобы все!
Тут же не замедлили явиться и девки, правда, без кокошников, в серых посконных рубахах с вышивкой и с какими-то дешевыми бусиками. Такие же браслеты, а ещелапти. Ну, уж так-то зачем? Неужели покрасивее нельзя было?
Ты, Игнат, чего девок-то не приодел? Как-то, честно говоря, убого.
Ась?
Ла-а-адно, проехали. Петь-то они будут?
Кивнув, хозяин усадьбы ухмыльнулся и, громко хлопнув в ладоши, приказал:
Пойте!
Девушки переглянулись, вздохнули.
Укатилося красно солнышко за горы оно за высокия, тоненьким, писклявым голоском начала одна.
За лесушко оно да за дремучия, за облачко оно, да за ходячия подхватили другие, точно такими же тонкими голосами, у Егора аж барабанные перепонки задрожалирезонанс. А захмелел уже изрядновот она, медовуха коварная!
Покачал головой, в ладоши похлопал, а потом спросил:
А «Напилася я пьяна» хотя бы нельзя? Или что-нибудь из седой старины, типа «Синий, синий иней» или «В реку смотрятся облака»? Что, не знаете таких?
Испуганно переглянувшись, девчонки поклонились разом:
Не гневайся, батюшка, не ведаем таких!
Ну, блин Я ж не «Шизгару» прошу! Ну, давайте тогда «Листья желтые», ее-то все знают Листья желтые над городом кружа-а-атся, с тихим шорохом нам под ноги ложа-а-атся! Не понял? Что молчим? И эту не знаете? Игнат, что за дела-то?
За такие дела велю их завтра на конюшне высечь! пьяно ухмыльнулся Игнат. Ух, корвищи! Не знают, что петь!
Не вели сечь, батюшко! хором взмолились девушки. Хочешь, мы те про Соловья-разбойника споем?
Не умеют петь, пусть тогда пляшут. Голыми! снова пошутил Егор.
Голыми? Игнат ненадолго задумался и вздохнул. Не, голыми им нельзяутопятся еще со сраму в проруби. Мнепрямой убыток.
Да шучу я!
Так про Соловья-разбойника будете слушать?
Послушаем, чего уж. Пусть поют.
После веселогообильного, с хмельным и с песнямиужина гости полегли спать, едва только растянулись на приготовленных ложахкто на широких, застеленных медвежьими шкурами сундуках, ктона лавках. Сразу и захрапелии Борисычи, и Антип. ИванТугой ЛукБорисович, правда, сказать успел:
Тебе, Егорий, нынче сторожу нести. Вижу, не так уж ты и хмелен, молодец.
Да с чего тут хмелеть-то? Была б водка, а так
Поворочавшисьвсе равно не заснуть, да и нельзя«сторожа!», Вожников вышел на крыльцо, подышал воздухом, прогоняя остатки ненужного хмеля. Ночь выдалась тихой и теплой, падавший было мокрой крупой снежок вроде бы перестал, сквозь разрывы туч проглянули серебристый месяц и звезды. Хорошо! Нет, правда. Словно в каком-нибудь пансионате а-ля рюс. Так и кажется, что вот-вот выйдет кто-нибудь выкурить в тишине сигаретку Да-а-а
Что-то скрипнуло. Чья-то тень бочком скользнула к крыльцу. Молодой человек вздрогнулкого еще черт принес? Ах, это ж, кажется
Федя, ты, что ли?
Язм, господине.
Молодец! Вожников приглашающе махнул рукой. Давай, поднимайся, на крылечке с тобой постоим, побазарим.
Парень как-то затравленно оглянулся:
Лучше уж, господине, в сенях.
В сенях так в сенях, пожал плечами Егор. Только темно там.
Это и хорошо, что темноникто не увидит. Слово к тебе есть!
Хм, надо жеслово! Ладно, проходи, говори свое слово.
Оба уселись в сенях на старый сундук и с полминуты сидели молча. Вожников слушал тишину и тяжелое дыхание подростка. И чего он так дышит-то? Как паровоз прямо.
Ну? Что молчишь-то?
С мыслями, господине мой, собираюсь.
Слышь! Сказал же ужехватит прикалываться. Что хотел-то?
Уйти отсюда хочу, хрипло прошептал Федька. С вами!
Ну, так и пошли завтра, Егор хмыкнулзабыл ведь на миг, где он! Хочешь уйтиуходи.
Храни тя Бог, господине! такое впечатление, что парнишка пал на колени.
А ведь действительнопал!
Э! Э! Ты что творишь-то? А ну, встань!
Благодарствую, взволнованно продолжал подросток. Добрый ты человек, я сразу приметил. Не каждый бы вот так согласился. Господи! А старшой-то твой как? Может, он-то меня взять не захочет.
Захочет, спокойно уверил Егор. Вообще-то, ему без разницы. А ты, я смотрю, местный. Дорогу прямую покажешь, а то почти месяц уже по лесам кружим.
Федька истово перекрестился:
Куда хочешь проведу, токмо возьмите с собою в ватажку!
Куда-куда тебя взять? переспросил Вожников. В какую еще ватажку?
В такую, в какую и вы в шепоте парня явственно слышался сплав отчаяния и надежды. Тут мне жизни нет, хозяин, Игнат, сгноит, молтать. А какой я тать? Ничего ни разу без спросу не взял, так, крынку молока токмо выпилза то и бит был, едва отлежался. Язм из лука неплохо бью и бою оружному научусь, обузой в ватажке не буду
Егор вконец рассердился:
Да откуда ты взял про ватажку-то?
А кто ж вы тогда? искренне изумился подросток. Игнат ведь не зря Онисима к вам за стол подсадилтот Устюжну добре ведает, а вынет, хоть и устюжанскими гостями сказываетесь. Зачем? Ясноватажники. И не в Белеозеро, верно, идетеподале, в Вожскую землю, даже и в Хлынов, так? Можешь, господине, и не говорить, я все понимаю. Токмо возьмите, а?
Хозяин, говоришь, на вшивость нас проверял? задумчиво промолвил молодой человек.
Не, обо вшах речи не было. И это при чем тут вши?
Это, Федя, образное такое выражениеаллегория или аллитерация как-то так, я в науке о русском языке не силен, под влиянием юного своего собеседника Егор и сам уже понизил голос до шепота, хотя вроде кого тут опасаться-то?
Игнате сеночь вязать вас замыслил, чуть помолчав, неожиданно предупредил Федька. Веревки мне приказал из овина принесть.
Вязать? удивленно переспросил Вожников. А зачем, спрашивается?
Так я ж сказал! Не круглый же дурак Игнат-то, подросток тихонько засмеялся. Смекнул уже, кто вы такие.
И кто ж?
Ушкуйники, ватажники, разбойные людивсе одно! Возьмите меня с собой, а я укажу, как с усадьбы выбраться.
Укажешь, укажешь, послышался вдруг чей-то приглушенный голос. Никуда ты не денешься. Да, Егорий, язм тож своеземцу этому, Игнату, не верю. Такой запросто может воеводам московским сдать.
Господи, Антип! узнав говорящего, Егор облегченно перевел дух. Тебе что не спится-то?
Так поспал уже, тебя вот подменить вышел, Чугреев смачно зевнул и распрямил плечи. Слышуа у вас тут беседа.
Парень вон, к нам просится.
Возьмем! Думаю, Борисычи против не будут да и не по пути скоро нам с ними. Антип уселся на сундук между Вожниковым и Федькой. Так ты, паря, говоришьвыведешь?
Да влегкую, вот вам крест! снова перекрестился подросток. Хоть сейчас нет, чуть попозже.
А лыжи-то у тебя есть?
Найду, где взять.
Постой с лыжами, быстро сказал напарнику Егор. Слышь, Федя, я так и не понял: у хозяина лошади, сани есть?
Можно и на лошадях! воспрянул парень.
Радостный возглас его однако был на корню перебит Чугреевым:
Нет! На лошадях не можно. Конь изрядно серебра стоит, хозяин это так не оставит, искать будет, снарядит погоню.
Федька дернулся:
Да некого снаряжать, господине! Мужики-то все наши, холопи да закупы, в лесу, на делянке, бревна на новый частокол рубят.
Все равно, упрямо стоял на своем Антип. Вот если ты, Федька, сам собой убежишь, Игнат подумает-подумает, да и махнет рукойа и черт-то с тобой, еще со всяким дерьмом возиться! Тем более и людей под рукой нету. Ведь так подумает, а?
Ну, так, с неохотой согласился парень.
А если лошади пропадут?
Тогда да, может и в Почугеево рвануть, ударить в набат, людей кликнутьтатьба ведь! Татьба!
Вот видишь, Федя! Чугреев негромко засмеялся и хлопнул парнишку по плечу. А на будущее тебе советглаза завидущие обуздывай, что не унестине бери. Понял?
Понял, Федька сглотнул слюну. Так чтоменя с собой берете?