Я замерла.
Мозг ещё ничего не понял, но сердце провалилось в холодную тьму.
На экране было фото еды, как обычно. И ненамеренно попавшая в кадр рубашка того, с кем Лейли обедала в этом роскошном зелёном платье. Бело-серая рубашка со странной архитектурой, вряд ли в Верхнем Городе таких много.
Я дрожащим пальцем перелистнула фото дальшееда-еда-еда, какой-то учебник, опять еда.
Я очень надеялась, что внешне не видно, насколько я сейчас покрыта колючим льдом изнутри.
***
Мне понадобилось всё моё самообладание, чтобы поесть, дойти до театра, занять своё место и ни разу не дать понять подруге, что причина моего странного состояния в ней. Лейли заметила мою напряжённость, но так как это началось ещё в общежитии, когда я выбирала платье, она не связала моё настроение с фотографиями и вообще с собой. Ну и отлично. Прекрасно.
Квартет «Синие облака» играл восхитительную медленную мелодию, стройный полусид пел о любви таинственным волшебным голосом, чистым, как родниковая вода, его хотелось слушать с закрытыми глазами, улетая в звёздное небо. Но мои глаза были открытыя боялась, что заплачу, если расслаблюсь.
Он пел, я ласкала взглядом его необычное скуластое лицо, волнистые синие волосы, зелёные глаза почти без белков, как у кошки красивый. Я так люблю всё красивое, что постоянно чувствую себя тусклой и серой в окружении того, что люблю.
Концерт закончился, мы спустились с крыши через холл театра, на улице зрители по очереди садились в кареты и разъезжались. Образовалась толпа, в центре которой принимал зрительские восторги зеленоглазый полусид, я улыбнулась ему, он улыбнулся в ответ и что-то произошло. Он не отпускал мой взгляд.
Змея в моей груди резко ударила хвостом, метнулась в одну сторону, в другую, внезапно оказалась так близко, что почти заглянула мне в глаза. Красивая. Такая гибкая и опасная, плавная, медленная шорох чешуи в ушах вызывал сладкие мурашки вдоль позвоночника, я медленно шла к сиду, мягко качая бёдрами, внутри выписывала петли змея, складываясь пружиной и готовясь к броску.
Он улыбнулся, я улыбнулась.
Отличный концерт.
Спасибо.
Он смотрел мне в глаза и я смотрела в глаза ему, молча, с такой улыбкой, как будто слова здесь лишние.
Мы с ребятами собираемся в «Лунную гавань».
Прекрасный выбор.
Составите нам компанию?
С удовольствием.
Моя ладонь почему-то оказалась в его ладони, очередная фанатка подошла с поздравлениями, ему пришлось повернуться к ней, а я нашла взглядом Лейли, которой что-то рассказывал на ушко скрипач. Лейли посмотрела на меня, я посмотрела на неё. Что-то в этом было, что-то восхитительное, что-то ужасное, что-то достойное наказания и стоящее любого наказания.
Мы шли в «Лунную гавань», я ощущала, как по моей руке вьётся змея, всё ближе подбираясь к руке синеволосого сида.
Ночь прошла как в тумане.
Сумрачный бар с медленными искусственными водопадами, окутанный синей дымкой, пронизанной лучами прожекторов, как-то странно смещающих восприятие цвета, от чего всё вокруг казалось сказочным и волшебным. Красавец-сид, шепчущий изысканные комплименты в моё пылающее от его дыхания ухо. Медленная чувственная музыка, сладкое вино, горячее гибкое тело под моими ладонями, скользкий шёлк крыша, звёзды, лёд, оливковый поцелуй и мартини, пол качался, я врала, что мне пора домой. Зачем? Змея в груди опьянела от сытости, и до сих пор не спала только потому, что жадно надеялась ещё на капельку чувств.
Мы качались в карете с Лейли, такой же пьяной от мужского внимания, молчали.
Когда меня высадили у общаги, я какое-то время сидела на лавочке у фонтана и смотрела на звёзды, глубоко вдыхая запах ночи, воды и цветов. Было странно, было так хорошо, внутри ещё качалась музыка, лёд и мартини, в ушах шелестел голос сида, на талии как будто бы всё ещё были его деликатные, нежные рукион ни разу не позволил себе лишнего. А мне бы хотелось? А мне бы
Змея спала беспробудным сном.
Откуда-то из мрачных глубин сознания выполз сонный мозг, осмотрелся и не нашёл сердца. Где моё сердце?
Где?
Оно лежало на кровати, забившись под одеяло, уткнувшись в стену и закрыв себе уши, ему было невыносимо, невыносимо стыдно. Оно ничего не могло с собой поделать, оно само себя ненавидело, и оно не могло больше слышать этот голос, ощущать на талии эти руки.
Никогда в жизни не пойду больше на «Синие облака».
И этот жемчуг, похоже, никогда больше не надену.
***
Глава 6, как мы попробовали наконец поучиться
Утро началось в обед.
Я с трудом продрала глаза, узнала, что попавшая в глаза косметикаэто больно и печёт, сползла с кровати и потащилась умываться.
В зеркале отразилось что-то такое, что я поначалу решилаи моё родное зеркало кто-то заколдовал. Ан нет, это моя физиономия именно так и выглядит, без всякой магии.
Содрав, по ощущениям, вместе с кожей, остатки косметики, я намазалась всякими полезностями и дотащила себя обратно до кровати, ляпнулась медузкой поверх одеяла и попыталась собрать в голове картину вчерашнего вечера.
Так, мы пили. Вино, в ресторане. Потом другое вино, в баре. Потом мартини, чуть-чуть, я забрала бокал у как его звали?
Потом мы танцевали. И целовались на крыше.
Этот момент блеснул в памяти болезненной вспышкой, от которой хотелось зажмуритьсяда, я, целовалась с музыкантом, на крыше, отлично.
Зачем?
Почему, чёрт возьми, я просто не поблагодарила за концерт и не ушла домой спать?
В голове было пусто и тихо, мои вчерашние мотивации испарились вместе с остатками алкоголя в крови.
Я собрала в кулак всё своё мужество и встала с кровати.
Взяла со спинки стула развратное красное платье, оно пахло дымом, алкоголем и глупостью, от него хотелось избавиться немедленно.
Кое-как затолкав его в первый попавшийся пакет, я клятвенно пообещала себе отнести его в химчистку сегодня же, тщательно протёрла туфли, вымыла жемчуг, убрала подальше.
С маниакальной дотошностью навела порядок в комнате, везде вытерла пыль, вымыла даже Владкину обувь, расставила ровненько. Простояла под душем полчаса, оделась как монашка, взяла учебники и пошла в библиотекуболее страшного наказания для себя я не смогла придумать, а по дороге была химчистка, так что вариант был стопроцентный.
***
В библиотеке было тихо и пыльно, ближние столы были заняты через один, я пошла в глубину залане хотела никого видеть даже боковым зрением. По лакированному паркету ползали солнечные пятна, массивные полки нависали с двух сторон, угрожая похоронить под грудами знаний. Мне хотелось похоронить себя любым способом, лишь бы побыстреев голове играли «Синие облака», до сих пор, голос сида шептал слова прямо в ухо, я краснела и старалась не смотреть на своё отражение в полированных поверхностях.
Открыв учебник, я яростно вгрызлась в знания, да так крепко, что даже погрузилась в процесс и реально заинтересовалась. Но через минуту меня прервал сдавленный смех и шепотки неподалёку. Я подняла голову.
За первым от стойки администратора столом сидели две полурусалки и читали вдвоём одну газету, краснея, хихикая и всячески пряча глаза, которые так и норовили ощупать меня с головы до ног. Молодая администраторша тоже пряталась за газетой, но пальцы её подозрительно дрожали. Я встала.
Пока я прошла четыре ряда столов до стойки, на которую только что положили свежие газеты, успела привлечь все взгляды в читальном зале, становилось тише с каждым моим шагом, и когда я взяла неподшитую в стопку газету и открыла, во всём зале дышала, похоже, я одна.
«Загадочная незнакомка Аленсо ди'Лиса», и фото, на крыше, я смеюсь, сид целует мою шею.
Аленсо, значит. Красивое имя.
Пробежав статью глазами по диагонали, я положила газету на место и пошла обратно к своим учебникамничего интересного, описание концерта и последующей тусовки, короткое интервью: «Мы познакомились после концерта, прекрасно провели время, восхитительная девушка, но вы же понимаете, я не могу позволить себе постоянных отношений с моим образом жизни, мы расстались хорошими друзьями». Штамповка, такими заметками пестрят все бульварники, каждые выходные. Видимо, парень знал, что любой его шаг отслеживается и записывается, потому и вёл себя сдержанно, и не напился, и легко меня отпустил. Повезло.
В целом, все в выигрышея прекрасно провела время, сид в очередной раз подтвердил свою репутацию романтичного поэта. Всё в порядке.
Усевшись за свой стол, я зацепила ногой пакет и наклонилась глянуть, что этогрёбаное платье, я забыла занести его в прачечную, блин. Правильно Деймон сказал про мою дырявую голову.
Начали дрожать руки, я закрыла глаза, пытаясь прийти в себя, глубоко вдохнула несколько раз и уткнулась в учебник. Не помоглоучебник меня тоже бесил, тем проклятым междустрочным несоответствием, которое я чувствовала спинным мозгом, но никак не могла поймать логически. Всё вроде бы выглядело правильно, но в выведении формулы что-то было, какая-то мелочь
Через время я устала тыкаться наугад и стала перебирать все составляющие формулы, и вроде как нашла. «Коэффициент предельного рассеивания» значился константой, которую получили опытным путём, но что это были за опыты, нигде не объяснялось.
Я пошла к библиотекарше и попросила книги по этому вопросу, она дала, хотя и побурчала, что эти учебники, вообще-то, для стихийщиков, медикам они не нужны. Чёрт с ней.
Здесь опыт был описан, но с пометкой, что при попытке его повторить, результат может отличаться от приведённого в учебнике. Ха. Это как вообще? Опыт на то и опыт, чтобы его можно было повторить с тем же результатом. Странные вещи творятся в наших учебниках
Я внимательно прочитала всё, что было по этому опыту, не поленилась сходить на склад артефактов и взять два импульсометра, коварно записав их на имя профессора ис'Тера, вернулась в читальный зал и пересела за самый дальний стол. Разложила свои вещи на всех трёх столах крайнего ряда, чтобы никто их не занял, поставила приборы на ближний и дальний столы, начертила таблицу, вооружилась карандашом и стала бомбардировать импульсометры разными видами силы и записывать показания.
Поначалу на меня оглядывались, потом заскучали и перестали, я тоже не обращала на них внимания, поглощённая своим делом. И через полчаса точнейших замеров и расчётов, пришлось смириться с тем, что коэффициент в учебнике дан правильный.
Я просто сидела и смотрела в стол, не зная, смеяться или рыдать, кто-то ходил мимо, потом остановился напротив, но я не подняла головы. Тогда этот кто-то обошёл стол и сел рядом со мной, оказавшись Деймоном ис'Тером, которого мне сейчас хотелось прибить больше, чем любое другое живое существо в этом мире.
Утречко, мрачно процедила я, исподлобья изучая довольную физиономию профессора.
Как отдохнули вчера, прилежнейшая? с лёгкой иронией спросил Деймон.
А то вы в газетах не читали.
Я не читаю газет до обеда.
Уже обед.
Тогда самое время, он встряхнул в руке газету, которая только что лежала на стойке у входа, открыл и изобразил шок:Великий Создатель, госпожа эль'Хиз, как вам идёт это прелестное красное платье! И этот пустой бокал! И второй полный бокал! И этот тощий патлатый кто это? В общем, не важно. Вы очаровательны.
Откуда вы знаете цвет платья? Фото чёрно-белое, прошипела я.
Ваше платье в пакете под столом, потрясающе цветное, бессовестно улыбнулся Деймон.
Я молча отвернулась и стала изучать импульсометр, он тоже был гномийподставка с рядом лампочек, на ней железная рамка со стеклом, внутри стекла мелкие включения ворсинок, они светились зелёным при воздействии, сейчас на них оставался последний ломаный узор, похожий на кривую испуганную снежинкуя забыла его выключить.
Как успехи, одарённейшая?
Никак, мрачно пробурчала я. Мне не нравится эта формула, но я не понимаю, чем.
Деймон внезапно наклонился к самому моему уху и шепнул:
Хочешь, объясню?
Хочу.
Он крепко взял меня за плечо и в следующую секунду в лицо ударил горячий пыльный ветер, я прищурилась и осмотреласьмы стояли на широкой площадке крепостной стены, невероятно далеко внизу виднелась прокалённая солнцем равнина между хребтами фиолетово-белых гор, дальний край равнины терялся в пыльно-жёлтой дымке, на небе ни облачка, тяжёлый солнечный жар давил на голову. Противоположная стена была выше моего роста, я не видела, что по ту сторону, хотя было интересно. На крупных бетонных блоках стены висели на крючьях потёртые багры, щиты, какие-то артефакты, от ближайшей башни к нам бежал мужчина в странных доспехах, массивных и некрасивых, я таких раньше не видела. Он остановился перед Деймоном, склонил голову:
Властитель ис'Тер.
Здравствуй, Ричи. Всё спокойно?
Так точно, спокойно. Вам что-нибудь нужно?
Ничего, спасибо.
Обещают песчаную бурю через пару часов.
Мы ненадолго. Иди.
Солдат чётко кивнул и побежал обратно в башню, я с удивлением смотрела на Деймона, он улыбнулся мне:
Повторяй опыт, одарённейшая.
А
На, он достал из воздуха мои импульсометры и протянул на ладонях как на подносе, я взяла и поставила один на пол, отошла на примерно такое же расстояние, какое было в библиотеке, поставила второй, обернулась к Деймону:
Мои записи
На, он вручил мне тетрадь и карандаш, а сам ловко запрыгнул на зубец стены и уселся там с комфортом, согнув одну ногу и свесив вторую вниз, достал из воздуха мгновенно запотевший кувшин лимонада и стакан, налил себе, отправил кувшин в неведомые дали.
Мне очень, очень сильно хотелось его избить, но узнать, в чём дело, хотелось всё-таки сильнее.
Скрипя зубами от злости, я начертила ещё одну таблицу, почти улеглась на горячие камни, чтобы поточнее прицелиться, и стала запускать импульсы, начиная с тех, которые мне давались легче всего.
И с первого же импульса всё пошло не так.
Зависимость не складывалась, данные получались как будто с потолка взятые, если бы я не проводила опыт собственноручно, я бы не поверила. График скакал как кузнечик, хотя должен был быть плавным, вместо двух пиков получилось три, я закончила серию опытов и посмотрела на Деймона с выражением лица «ну не капец ли?». Он рассмеялся. Спрыгнул с зубца, подошёл ко мне, потрепал по волосам и попытался ко мне наклониться, но я отпрянула. Отошла подальше и стала нервно поправлять волосы, бросила на Деймона злой взгляд:
Вы когда-нибудь перестанете это делать?
А что? Мне казалось, тебе нравится, его бессовестная улыбка просто умоляла вмазать по ней кирпичом, я поморщилась:
А мне казалось, такие вещи плохо укладываются в преподавательскую этику.
Да ладно тебе, я буду твоим преподавателем ещё неделю, а потом не буду уже никогда, максимум научным руководителем, но тогда мы будем коллегами, а это уже другое.
Я смотрела на далёкий серо-жёлтый горизонт, и боролась с желанием хорошенько треснуть одного наглого полудемона.
Может, мы вернёмся к нашим импульсам? голос звучал так, как будто у меня в горле песчаная буря, Деймон перестал улыбаться, шагнул ко мне ближе:
Что-то случилось?
Ничего не случилось, я врала, он это слышал, это невозможно было не услышать.
Никси? он подошёл ещё ближе, провёл рукой по моему плечу, сверху вниз, снизу вверх, тронул пальцами кончики волос, вызвав короткую дрожь в плечах я поморщилась и отвернулась, перехваченным голосом шепча:
Хватит. Я уже сказала, что помогу вам чем смогу, и даже бабушку попрошу, и буду ходить на ваши лекции, и на практикумы, всё. Хватит меня вот это вот делать.
Он усмехнулся, шагнул ещё ближе, я почувствовала спиной жар камняон дотолкал меня до другой стороны стены, дальше отступать было некуда. Пришлось поднять голову. Я честно пыталась посмотреть на него дерзко и холодно, но получилось что-то жалкое, я пожалела, что вообще подняла глаза. И не сбежишь ведь, утащил чёрте куда, я здесь без него шагу не ступлю, не говоря уже о том, что не доберусь обратно.
Никси, что ты имеешь в виду под «вот этим вот»? его голос звучал иронично и насмешливо, руки опять пустились в путешествие по моим плечам, кончики пальцев провели щекотную дорожку по шее, остановились на щеке. Я отвернулась и попыталась шагнуть в сторону, протираясь спиной по шершавому камню. Деймон опёрся на стену прямо перед моим лицом, наклонился ближе и сказал почти в ухо:
Что-то не так?
Всё не так. Отойдите.
Мне самой было стыдно слышать свой срывающийся от страха голос, Деймон тихо рассмеялся и взял меня за подбородок, заставляя поднять голову: