Отвлечься помогали только тренировки с наемниками, которые мы проводили во время остановок и в те дни, когда заходили в города. Первые несколько дней отрабатывали в основном командную работу. Собственно, у старших, более опытных бойцов эти навыки были развиты и так, да и молодые Тикль с Рином вполне справлялисьглавное было притереться друг к другу, а дальше все пошло само собой. Так совпало, что в нашей охране собрались рядовые бойцы, даже самый опытный Дар никогда не руководил отрядами. Именно поэтому поначалу возникли сложности, но как только ребята сообразили, что командовать мне не только хочется, но и получается, дела пошли на лад. Немного отработав взаимодействие, я сосредоточился на обучении бою на мечах. Вот тут развернулся Тикль! Парень явно красовался перед девушками, так что во время привалов прилагал все усилия, чтобы показать собственную удаль, ну а мне от этого была сплошная польза. Думаю, я неплохо прогрессировал за эти несколько дней. Конечно, это были только первые шагинавыки требовалось закреплять, оттачивать до автоматизма, но это уже детали.
Умывшись после тренировки, Тикль как бы невзначай подсаживался к госпоже Краус и Мэгги и начинал отчаянно флиртовать с девушками. И актриса, и ее компаньонка воспринимали ухаживания парня с благосклонностью, отчего он только больше хорохорился. Я же, закончив с физическими упражнениями, тратил оставшееся время отдыха на развитие магических умений. Мне немного мешала невозможность уединиться, наверное, от этого прогресс был не слишком заметен. Еще бы. Непросто сосредоточиться, когда тебя время от времени прожигают таким пристальным взглядом! Немного лучше дело шло только когда удавалось остановиться в гостиницахв этом случае тренировок с мечом не было, и я сразу же убирался в комнату продолжать занятия. В спокойной обстановке тренировки были продуктивнее, но все равно результаты меня не радовали. После того случая, когда мне благодаря своим необычным умениям удалось избежать удара Тикля, я, можно сказать, заболел магией. Раньше я, как ни крути, относился к этим своим способностям с некоторой долей пренебрежения, больше полагаясь на привычные умения. Нельзя сказать, что я не старался, но подсознательно все-таки относился к магии как к чему-то не слишком важному, больше воспринимая занятия как способ избавиться от тяжелых мыслей, хоть немного заполнить ту дыру в душе, которая оставалась после смерти Иштрилл. Впрочем, это и теперь было актуально. Через несколько дней после того, как мы выехали из Флёфена, я с удивлением обнаружил, что меня почти перестали мучить дурные предчувствия. Нет, тревога никуда не исчезла, но мне стало гораздо проще её если не игнорировать, то хотя бы перестать демонстрировать плохое настроение окружающим.
Тем сильнее было мое удивление, когда однажды утром во время ежедневной процедуры по изменению моей физиономии Говорна начала меня отчитывать:
Эрик, вот скажи мне, ты совсем бесчувственный? Ты зачем девчонку изводишь?
Какую девчонку? опешил я. Как извожу?
Шаманка от возмущения всплеснула руками, забыв отпустить мой нос, который как раз разминала. От боли у меня даже слезы на глаза выступили:
Да Ингу же! Ты что, правда не видишь? Она, бедная, извелась уже! Сколько можно дуться за то, что мы задержались в этом Флёфене? Ты с ней не разговариваешь и вообще избегаешь!
Я ошалело моргнул.
Кого избегаю? И, увернувшись от кулачка Говорны, которой показалось мало пострадавшего носа, поспешил договорить: Мне казалось, это она не желает со мной разговаривать! А сам я никого не избегаю.
Ты даже со мной почти не разговариваешь! Держишься в стороне, не разговариваешь с нами на привалах, а когда в трактирах останавливаемсявообще в комнате запираешься. Даже наемники считают, что ты высокомерный бирюк!
Да ты же знаешь, что я в магии тренируюсь! возмутился я. У меня даже получается более-менее! Ты и сама, между прочим, могла бы. Тебе разве Квотар не показал, как тренироваться?
Все он показал. Я и тренируюсь, когда все спят. А ты со своими тренировками совсем рехнулся! Наемники считают, что ты их презираешь, Ингачто ты ее ненавидишь, а Мэгги просто думает, что ты грубый мужелан. Кстати, что такое мужелан?
Мужлан, машинально поправил я. Грубый, невежественный человек. Я, между прочим, именно таким и должен быть по легенде. Каким еще может быть старатель с южных приисков? И вообще, мне кажется, ты все придумываешь. Они прекрасно между собой общаются, зачем им еще я? Вон, как хохочут, когда Тикль свои байки травит.
Говорна тяжко вздохнула, закатив глаза.
Эрик, ты дурак. Когда ты уходишь, Инга перестает его слушать и тоже уходит, между прочим.
Ну, правильно, если всю ночь болтать, потом днем паршиво будет, начал объяснять я, не сообразив, к чему ведет подруга. Потом резко прервал сам себя: Подожди, ты что, хочешь сказать, Инга хочет меня ревновать заставить? Я даже расхохотался от нелепости подобного предположения. Ох, Говорна, ты меня с ума сведешь! Да зачем я ей сдался! У нее вон поклонников в каждом городе половина мужского населения!
Говорна только рукой махнула, поняв, что договориться по этому вопросу нам не суждено.
Глава 8Городская стража
Столица Согреса, славный и богатый город Глеотин, встретил нас шумом, веселой суетой и толпами народа. Видно было, что люди здесь живут зажиточные, никому не приходится думать о хлебе насущном. Жмущиеся друг к другу двух- и трехэтажные домики были все как один побелены известью и лукаво смотрели на мир аккуратными маленькими окошками, завешенными пестрыми занавесками. Мощеная мостовая звенела под копытами лошадеймусора и грязи, которые могли бы заглушить этот звон, не было в помине. Город сверкал, как блестящая игрушка в лучах полуденного солнца. В общем, Глеотин мне ужасно понравился. Контраст с городами разоренной Артании был здесь особенно разительным. Удовольствие от созерцания всеобщего благополучия портило только ноющее воспоминание о родной стране, котораяздесь это было особенно остро заметномедленно умирала. Инга, раздернув занавески кареты, вовсю любовалась окружающим многолюдьем. Актриса, кажется, даже забыла, что не желает со мной общатьсяпринялась расспрашивать о том, что не могла сама разглядеть через маленькое окошко кареты. Столько восторга было на лице у госпожи Краус, что я чуть не предложил ей выбраться из кареты и ехать на моем коне, чтобы рассмотреть все в подробностях. Все равно быстрее, чем шагом, двигаться было невозможно, так что я и пешком бы не отстал. Впрочем, представив, как это будет выглядеть, от своей идеи отказалсяважным дамам не пристало рассекать верхом, если есть возможность ехать в карете.
До постоялого двора мы добрались только через полчаса. Рин, который правил экипажем, ухитрился пропустить нужный поворот, в результате мы чуть не заехали на городской рынок, и потом пришлось долго разворачиваться. Улицы Глеотина не способствовали таким маневрам. Уж если заехал куда, то будь добр двигаться в выбранном направлении, пока не встретится достаточно широкий перекресток, чтобы можно было развернуться с грехом пополам.
Остановились мы, как всегда, в самой дорогой гостинице. Даже наемникам стало немного не по себе, когда они узнали, сколько госпожа Краус платит за отдельные комнаты для каждого. Рин не поленился улучить минутку, чтобы попенять нанимательнице за бессмысленные расходы:
Может, не стоило так-то деньгами сорить, госпожа? Мы все ж простые солдаты, могли бы и по трое в комнате разместиться. Не, мы, конечно, с большим удовольствием, да только право, неловко как-то!
Все это глупости, господин Рин, отмахнулась девушка. Неужели я не позабочусь о своих людях? Уж если появилась возможность разместиться с комфортом, нужно ей пользоваться! И знаете, пожалуй, сегодня я объявляю выходной. Нам с Мэгги все равно нужно подготовиться к завтрашнему выходу в свет, так что до утра мы отсюда ни ногой. Вот вам на всех премия. Актриса, порывшись в поясной сумке, достала оттуда тяжелый кошелек, повеселитесь хорошенько, только чур, завтра быть трезвыми! Да сходите на рынок, прикупите себе что-нибудь нарядное. Все-таки в королевский дворец идем! Вас, мой серьезный господин Тарен, это тоже касается!
Я был совсем не против. Конечно, претендовать на часть денег из заветного кошелька я не сталсредств у меня пока было достаточно, так что за обновки я решил платить из собственного кармана. Мне, правда, показалось, что наемники немного оскорбились, посчитав, что я, таким образом, хочу подчеркнуть свое привилегированное положение. Не хотелось портить этот прекрасный день обидами, так что я решил оправдаться:
Хочу еще самострел прикупить, да и защита кое-какая не помешает. Эдак вся наша премия на меня одного уйдет, ни на вас, ни на трактир ничего не останется.
Ничего, мы попроще трактир найдем! хохотнул Бурундук. Такой, чтобы пиво не по золотому за кружку было!
Это он вспомнил кружку пива, которую потребовал сразу, как мы остановились в «Изысканном и благочинном отеле господина Грана» именно так было написано на вывеске гостиницы, которую выбрала Инга. Пиво ему, конечно, принесли, но стоило оно тот самый золотой, отчего бережливого бойца чуть кондрашка не хватил. Расплачивался наемник с таким лицом, будто этот золотой ему пришлось у собственных, еще не рожденных детей отнимать. Смотреть на лицо парня без слез в этот момент было невозможно. И пиво Бурундук опрокинул с таким видом, будто не пиво там, а самый натуральный яд. Все, включая нарядно одетого официанта, смотрели на эту пантомиму, с трудом сдерживая смех.
В общем, после моих объяснений наемники окончательно расслабились и принялись азартно спускать премиюкуда там прекрасным любительницам разбрасываться деньгами. Особенно меня поразил Тикль, любитель ярких нарядов. В этот раз он превзошел сам себя. Рубаха, на которую он положил глаз, поражала столь ярким, канареечно-желтым цветом, что взгляд отвести было невозможно. Тем более в сочетании с выкрашенными в фиолетовый цвет кожаными штанами и оранжевым в зеленый горошек шейным платком. Говорна, которая, конечно, наотрез отказалась оставаться в гостинице, была в полном восторге, и, кажется, пожалела, что, уступив наставлениям Инги, обзавелась каким-то розово-воздушным платьем. На фоне такого великолепия все остальные как-то терялись. Особенно я, со своей скромной белой сорочкой и черными бархатными штанами. И все же я был очень доволен, казался себе достаточно импозантным. Печально, конечно, что из зеркала на меня смотрела чужая, страшноватая физиономия, но я как-то даже привыкать к ней уже начал. В той лавке мы задержались чуть ли не на часнечасто удается полюбоваться на себя в настоящее, стеклянное зеркало, да еще в полный рост. Думаю, это развлечение было включено в цену одежды, но оно того стоило!
Обзаведясь необходимым для завтрашнего визита во дворец, направились на поиски трактира. Я немного сомневался, стоит ли мне падать на хвост к наемникам, все же мы так и не сдружились за время пути в столицу. Между нами действительно чувствовалась дистанция. С одной стороныэто нормально, я ведь в некотором роде их командир А с другой стороны, с ребятами из нашего легиона такого никогда не было. Да и позже, в Кеймуре, мы скорее были одной большой семьей, и уж если случался какой праздник, никто не стеснялся поболтать за столом со мной или Беаром. И никакого ущерба для нашего авторитета, как ни странно, не было. В общем, когда Дар неловко предложил пропустить по бутылочке с ними, а Говорна, которую никто, в общем, не спрашивал, радостно захлопала в ладоши, я не стал отказываться. Ребята честно выполняют работу, на которую их наняли, не стоит обижать их отказом. Наверняка ведь воспримут как высокомерие. Вряд ли мы с ними станем настоящими товарищами, но зачем портить отношения с теми, от кого может зависеть твоя жизнь?
Трактир долго выбирать не сталиостановились в том, что был совсем недалеко от рынка. Заведение, судя по внешнему виду, предназначалось больше для расторговавшихся крестьян из окрестных деревень. На вывеске неизвестный художник изобразил просто гигантского порося, причем живого и в окружении не менее впечатляющих по своим размерам кабачков и капусты. Где-то в углу притулился крохотный по сравнению с плодами своего труда, но нарядно одетый бородатый некто. Назывался трактир, соответственно, «Удачливый фермер». Никто из нас фермером не являлся, но ни наемникам, ни тем более мне, до этого дела не было. Завсегдатаев трактира наше появление, похоже, не порадовалоочень уж сумрачные физиономии скорчили прочие посетители, когда увидели нашу компанию. Да и трактирщик что-то не проявил особого рвения, когда Тикль выкрикнул заказ:
Любезный, неси пива! Да побольше! Только смотри, чтоб не разбавленное! А к пиву неси колбасок. И поживее! Тыщу лет не едал хороших колбасок, страсть как по ним изголодался! Чтоб жиром истекали, чтоб шкворчали!
Парни расселись за столом, загомонили, обсуждая, чем лучше продолжить пирушкуникто из них не обратил внимания на не слишком теплый прием. Впрочем, пиво все-таки принесли, да и колбаски оказались выше всяких похвал. Именно такие, какими их описывал Тикль. Аромат они источали сумасшедший, рот мгновенно наполнился слюной. Вот только хозяин заведения не ушел до тех пор, пока ему не заплатили. Не знаю, может, так принято в Глеотине, но мне это показалось странным. Впрочем, думать об этих несуразностях было некогда. Кормили в «Удачливом фермере» действительно хорошо, следовало как можно быстрее отдать должное местному повару. Да и пиво было удивительно вкусным. К тому же нужно было проследить, чтобы Говорна не утянула чью-нибудь кружкудевчонка, раз попробовав, полюбила пенный напиток всей душой. Причем именно из-за его вкуса. За время пути я несколько раз уступал ее настойчивым просьбам и позволял выпить кружечку-другую, когда мы оставались вдали от чужих глаз, и не заметил какого-то изменения в поведении. У меня создалось впечатление, что на гоблинов алкоголь вовсе не действует. Однако прилюдно демонстрировать нежную привязанность Говорны к хмельному я по-прежнему считал излишним. Никто, кроме госпожи Краус не знал, что шаманкане человек, и, на мой взгляд, так и должно было оставаться впредь.
Утолив голод, принялись неспешно опустошать кружки с пивом. Некоторая напряженность за столом постепенно сходила на нет, чему немало способствовала Говорна. Девчонка так живо интересовалась байками, которые рассказывали наемники, задавала столько уточняющих вопросов, что даже тем, кто уже не раз слышал рассказ, становилось интересно. Истории были и в самом деле чрезвычайно увлекательныепарням было что рассказать из своей богатой на события жизни. Разговор был такой оживленный, что я волей-неволей тоже начал принимать участие. Рассказал несколько забавных случаев из своей армейской жизни, постаравшись выдать их за бытие старателей. Пирушка становилась все более веселой, несмотря на то что на алкоголь никто особенно не налегал. Все помнили о том, что нанимательница просила не слишком напиваться. Из уважения к Инге парни готовы были поступиться традицией гулять до упаду.
Однако остальным гостям наше веселье было, похоже, как кость в горле. Я некоторое время наблюдал перешептывания трактирщика с одним из посетителей. Очень уж подозрительно стрелял глазами в нашу сторону владелец заведения. Однако через некоторое время я перестал обращать внимание на окружающих, а между тем стоило бы. По крайней мере, для меня не стало бы неожиданным появление возле нашего стола здоровенного бугая, который вдруг воздвигся прямо за спиной Дара. Мужик был тот самый, который до того что-то обсуждал с владельцем заведения.
А что, вы, значит, наемники? пьяно растягивая слова, вопросил нежданный собеседник.
Тебе-то что за дело, дядя? вполне мирно откликнулся Бурундук. Или нанять хочешь? Так мы заняты.
А то дело, что ваши друзья давеча на хутор Кормаша заявились. Самого плодовитого барана на шашлык зарезали, курям бошки посворачивали. Бабу с дочкой снасильничали. Судя по тону, больше всего мужика возмущали именно первые два пункта обвинения, про жену и дочь он добавил для ровного счета. Вон он, в углу сидит, до сих пор в себя прийти не может. От горя.
Там, куда указывал бугай, действительно клевал носом какой-то мужик крайне печального вида. Правда, судя по его состоянию, судьбы домочадцев и домашней скотины его в данный момент не сильно волновали, да и вообще, окружающий мир был ему глубоко до задницы.