Таки-кун. Таки-кун...
В её голосе я различаю какую-то безотлагательную срочность, она словно вот-вот расплачется. И ещё он пульсирует, как свет далёкой и одинокой звезды.
Размытая картинка начинает обретать резкость.
Таки-кун, зовёт меня Мицуха. Ты... не помнишь меня?
И тут я вспоминаю всё все воспоминания Мицухи из того самого дня.
В тот день Мицуха прогуляла школу и села в поезд.
Её первой целью было добраться до любой крупной станции, откуда можно доехать в Токио на сверхскоростном «Синкансэне». Несмотря на утренний час пик, все местные поезда на её пути пустовали.
Съезжу-ка я ненадолго в Токио.
Выйдя утром из дома, она вдруг сказала это Ёцухе по дороге в школу.
Что? Прямо сейчас? Но зачем?! спросила шокированная сестра.
Ну... Свидание.
Ого! У тебя что, парень в Токио?!
Да как сказать... Это не моё свидание. Запутавшись в собственных ответах, Мицуха бегом пустилась к станции. Вечером вернусь, не волнуйся!
Уже в «Синкансэне» она глядела на пролетающие за окном пейзажи и думала: «А чего бы мне хотелось, если я пойду на свидание Таки-куна и Окудэры? Конечно, мы могли бы прекрасно потусоваться все втроём. С другой стороны, в Токио я никогда ещё не бывала, так получится ли у меня вообще найти Таки-куна? И если я всё-таки найду его, не будет ли странным ни с того ни с сего подойти и заговорить с ним? Удивится ли он? Или, может, совсем не обрадуется?»
Равнодушный к её проблемам, «Синкансэн» безо всяких происшествий прибыл на токийский вокзал. Стараясь, чтобы её не снесло людской волной, Мицуха попыталась дозвониться до меня. «В это время суток связь с данным номером не может быть установлена...» Как и ожидалось, это не сработало.
«Я никогда не найду его», подумала она.
Прежде чем отправиться в город, она изучила карту так тщательно, будто собиралась сдавать по ней экзамен.
«Может, я всё-таки его разыщу?»
Она проехалась по кольцевой линии «Яманотэ́». Садилась в городские автобусы. Много ходила пешком. Ещё раз съездила на метро. И снова прошлась пешком.
«Что же делать? Может, я окажусь ему в тягость? И всё будет очень неловко... А может...»
По экрану огромного телевизора на стене здания бежала надпись:
«Завтра комета Тиамат будет к нам ближе всего».
А может быть, если мы встретимся, ну а вдруг...
Устав шататься по городу, Мицуха встала на пешеходном виадуке и стала разглядывать все эти яркие здания, задумавшись или, точнее, молясь.
Если мы всё-таки встретимся, возможно, Таки-кун хотя бы чуть-чуть, да обрадуется?
Она снова пошла пешком, задумавшись сильнее прежнего: «Если я продолжу так бесцельно шататься по городу, шансы найти его у меня нулевые. Вероятности отыскать его практически нет, но одно я знаю наверняка: если мы увидим друг друга, мы это сразу поймём. Всё-таки именно ты был внутри меня. А я внутри тебя». Это единственное, в чём она уверена абсолютно.
Похожее на фотовспышку вечернее солнце, мелькая в стёклах на потолке очередного вокзала, садилось всё ниже и ниже. Мицуха сидела на скамейке перрона, давая отдых ногам. Солнечный свет, намного более тусклый, чем в её родной Итомори, отражался в её глазах. В станционных динамиках прозвучал музыкальный проигрыш, за ним последовало автоматическое объявление: «Проходящий поезд на Тибу прибывает к платформе номер четыре». Жёлтый состав проскользнул на станцию почти бесшумно и постепенно замедлял ход. Лёгкий ветерок от него мягко всколыхнул Мицухины волосы. Невидящим взглядом она посмотрела на окна поезда.
И вдруг судорожно сглотнула.
А потом резко вскочила.
В одном из проплывающих мимо окон был он.
Она бросилась вперёд. Поезд остановился, и она подбежала к тому самому окну. Отыскать его глазами в выходящей толпе пассажиров ей удалось не сразу. С шумом выдыхающего монстра открылись двери.
На секунду она запнулась, когда из вагона хлынул людской поток, но вскоре приспособилась пробиваться сквозь встречную толпу, чувствуя пот на внутренней стороне коленок. Издав ещё один чудовищный вздох, двери вагонов закрылись. Поезд тронулся дальше. Мицуха пробиралась медленно, метр за метром, беспрестанно бормоча извинения. Пока наконец не остановилась перед одним парнем.
Все звуки вокруг неё как будто исчезли.
Перед нею стоял я трёхлетней давности, тогда ещё ученик средней школы.
«Забираться на велосипеде ещё выше в гору я больше не в силах...»
Как только эта мысль мелькает в моей голове, переднее колесо налетает на какой-то корень и выходит из-под контроля. Инстинктивно я успеваю ухватиться за ствол ближайшего дерева и увидеть, как велосипед отделяется от моего тела и с оглушительным грохотом падает метра на три ниже по склону. Оба колеса сминает в гармошку. «Прости, Тэсси», бормочу я, переходя на бег трусцой.
Как же я мог забыть? Почему не помнил всё это время?
На бегу я перебираю в памяти нахлынувшие вдруг воспоминания.
Мицуха. Три года назад, в тот самый день, ты...
«Таки-кун. Таки-кун. Таки-кун», раз за разом Мицуха повторяла про себя моё имя. Она не понимала, как со мной лучше познакомиться, тем более что я, стоявший рядом, тогда вообще её не знал. С какой фразы стоит начать разговор? Она всё думала и думала об этом с отчаянной серьёзностью. А потом улыбнулась лучшей из своих улыбок и заговорила.
Таки-кун...
И вот я ученик средней школы, которого ни с того ни с сего зовёт по имени совершенно незнакомый человек, уставился на неё. Роста мы с ней примерно одинакового. Прямо напротив своих глаз я увидел её глаза, широко распахнутые и уже наполняющиеся слезами.
Да?
Это же я...
Выдавив отчаянную улыбку, Мицуха ткнула себя пальцем в грудь. Я по-прежнему ничего не понимал.
Э-э...
Ты... не помнишь меня?
Кто ты?
Слабый вскрик слетел с её губ. Лицо зарделось. Она потупила глаза и едва слышно пролепетала:
Ах... Извини!
Поезд сильно тряхнуло. Всем остальным пассажирам удалось удержаться на ногах, и лишь одна Мицуха споткнулась и врезалась в меня. Её волосы с лёгким запахом шампуня коснулись моего носа.
Прости, опять извинилась она.
«Ох и странная девчонка», подумал я, ученик средней школы.
В отчаянии Мицуха ломала голову, что бы придумать, что бы такое сказать, но так и не нашлась. «Ведь ты же Таки-кун, не понимала она, так в чём же дело?! Почему не узнаёшь меня?» Молчание между нами становилось всё нелепее.
«Следующая станция Ёцуя», объявил вагоновожатый, и Мицуха стала вроде спокойнее, хотя и гораздо печальней. Но оставаться рядом со мной уже не могла. Двери открылись, и она вышла из вагона вместе с ещё несколькими пассажирами. Наблюдая, как она уходит всё дальше и дальше, я вдруг поймал себя на неожиданной мысли. А что, если эта странная девушка кто-то, кого мне следует знать? Охваченный необъяснимым порывом, я закричал ей вслед:
Постой! Скажи своё имя!!!
Мицуха обернулась, но людской поток не давал ей остановиться, унося всё дальше от меня. Она развязала плетёный шнурок, что стягивал её волосы на затылке, и бросила его мне, крикнув:
Мицуха!
Я инстинктивно вытянул руку, бросился вперёд и поймал шнурок на лету. Ярко-оранжевый, как слабые лучики вечернего солнца в тусклом вагоне поезда.
Меня зовут Мицуха!
Тот самый день три года назад. Ты приехала, чтобы встретить меня.
Но только теперь я наконец-то это понял.
Незнакомка заговорила со мною в поезде. Все годы я относился к этому событию как к недоразумению. Но у Мицухи эта встреча вызвала целую бурю эмоций. И она вернулась в свой город с глубокой раной в сердце, которая и заставила её остричь роскошные волосы.
Что-то словно сдавливает мне грудь. Теперь уже я не могу ничего исправить. Я просто бегу и бегу, точно безумец. Пот и грязь облепили моё лицо и тело.
Внезапно деревья вокруг меня сменились покрытыми мхом валунами, а перед глазами внизу распахнулся золотистый ковёр облаков.
Я наконец-то вновь на вершине горы.
Глубоко вдыхаю холодный воздух. А затем, словно посылая в пространство все свои мысли и чувства, ору что есть мочи:
Ми-ицу-уха-а-а!!!
И слышу голос.
Вскочив на ноги, исследую взглядом окружающие окрестности. Я стою на поле замшелых камней, окружающем кальдеру с древом-святилищем посередине. Уже совсем заходящее солнце вытянуло длинные тени. Мир временно разделился на свет и тьму, без полутонов. Но ни там, ни там никого не видно.
Таки-кун? прошептала я. И, вдохнув побольше морозного воздуха, снова кричу во всё горло: Таки-кун!!!
Я слышу её.
Она здесь. Мицуха здесь.
Я вылезаю на склон кальдеры, карабкаюсь повыше на её край, опять озираюсь на триста шестьдесят градусов вокруг. И по-прежнему никого не вижу. Но она просто должна быть здесь! Я чувствую это. И снова кричу:
Ми-ицуха-а!! Ты же здесь, правда?! В моём теле!
Ведь это же Таки-кун! Я уверена! И потому продолжаю кричать:
Таки-кун! Где же ты?! Я слышу твой голос!!!
Я пускаюсь бегом по краю кальдеры.
Её голос. Я лишь слышу её голос, но её самой не видно.
Так, может, то был и мой собственный голос, и Мицухин одновременно? Обычная физическая вибрация воздуха? Или он резонировал только с моей душой? Не знаю. Мы находимся в одном и том же месте, но нас разделяют три года.
Где ты, Мицуха?! продолжаю я кричать.
Я просто не могу не кричать.
Рано или поздно я столкнусь с Таки-куном. И сама эта мысль гонит меня вперёд...
Ох!
Я негромко вскрикиваю и останавливаюсь как вкопанная.
Я торопливо оглядываюсь.
Мы только что разминулись друг с другом.
Где-то прямо перед собой я чувствую чьё-то тепло. Сердце колотится как бешеное.
Я не вижу его, но Таки-кун точно здесь. Я уверена.
Сердце разве что не выскакивает из груди.
Он здесь. Я вытягиваю руку перед собой.
Она здесь. Но моя рука проваливается в пустоту.
Мицуха?!
Жду ответа, но безрезультатно.
Бесполезно. Нам не встретиться. Я в последний раз озираюсь вокруг себя, только чтобы убедиться, что стою на вершине горы в одиночестве. Из груди вылетает вздох отчаяния.
Внезапный порыв ветра ерошит мне волосы. Весь мой пот уже высох раньше. Резко похолодало. Я ищу глазами закатное солнце и замечаю, что на него наползла огромная туча. Освободившись от последних остатков дня, царства света и тени начинают сливаться, перемешиваться между собой. В небе ещё вспыхивают последние отблески, но земля уже полностью укуталась в тень. Вокруг меня остаётся лишь отражённый от неба розовый свет.
Всё верно. Этот час суток имеет своё название. Суморо́чье. Время, когда все силуэты размыты и можно встретить кого-то не из этого мира...
Очень старое слово.
Шепчу его.
Неужели наши голоса наложились друг на друга?
Не может быть...
Медленно отвожу взгляд от тучи, смотрю прямо перед собой.
И вижу её. Мицуху. Она стоит и глядит на меня. Широко распахнутыми глазами. С чуть приоткрытым ртом.
Вместо удивления губы на моём лице сами растягиваются в улыбку при виде её забавного, хотя и ошарашенного выражения.
Мицуха, зову я, и её глаза наполняются слезами.
Таки-кун? Таки-кун? Таки-кун?..
Она повторяет моё имя снова и снова, а её ладони тянутся, чтобы взять мои руки в свои.
Я чувствую, как её пальцы наливаются силой.
Это... ты, Таки-кун!
Она едва произносит это вслух; слёзы текут по её лицу не переставая.
Мы наконец-то встретились. В одной реальности. Мицуха как Мицуха, а я как я, вернувшись в свои тела и увидев себя настоящих. Какое невероятное облегчение! Невероятное тепло поднимается с самого дна души и окутывает меня, точно лёгкое одеяло накрывает уставшего путника, вернувшегося домой издалека. Тихая радость переполняет меня.
Я пришёл повидаться с тобой, говорю я Мицухе.
Слёзы катятся по её щекам, точно мелкий бисер. Рассмеявшись, я продолжаю:
Ох, как это было непросто! Ты вообще понимаешь, как далеко от меня находишься?
Она действительно от меня гораздо дальше, чем каждый из нас мог бы себе вообразить, как в пространстве, так и во времени.
Глядя на меня, Мицуха удивлённо моргает.
Да? Но как... Ведь я тогда...
Я глотнул твоего кутиками-саке, признаюсь я, вспоминая всё, через что мне пришлось пройти.
От неожиданности Мицуха перестаёт плакать.
Че-го?! Она не может найти слов. Ты его пил?!
А что?
Идиот! Извращенец!
Да что тут такого-то?
Она так злится, что краснеет до корней волос. Нашла время ссориться, тоже мне!
Да, и ещё! Ты всё время лапал меня за сиськи, так или нет?!
Что?.. Но откуда ты знаешь?
Ёцуха всё видела! кричит она, уперев руки в боки так, словно отчитывает малого ребёнка.
Ох, ну прости, виноват! Чёртова малявка. У меня запотевают ладони. Отмазка! Срочно нужна какая-нибудь отмазка... Но это было всего один раз!
М-да. Хреновая отмазка, что и говорить.
Всего один раз? Хм-м!
Ха. Она о чём-то задумывается. Может, обдумывает, считать ли «всего один раз» достаточным для прощения? Я уже было решил, что опасность миновала, но Мицуха передумывает и снова сдвигает брови.
Какая разница, сколько раз?! Это же всё равно, кретин!
Плохо дело. Я сдаюсь, складываю ладони в мольбе перед носом и в качестве извинения отвешиваю ей низкий поклон. Не признаваться же, в самом деле, что «этим» я занимался всякий раз, когда мы менялись телами!
А это у тебя что? Моментально сменив гнев на милость, она с удивлением показывает на мою правую руку.
Ах, это...
Плетёнка, шнурок-кумихимо. Тот самый, что я получил от неё три года назад. Расстегнув крохотную застёжку, я снимаю плетёнку с запястья и говорю Мицухе:
В следующий раз постарайся не встречать меня до того, как я с тобой познакомлюсь. Иначе как я смогу понять, что это ты?
И с этими словами я передаю шнурок ей, вспоминая всю бурю чувств, которые она пережила тогда в поезде:
Я проносил его три года. Теперь твоя очередь!
Она берёт шнурок обеими руками, благодарит меня радостным кивком. И только теперь я замечаю, что, когда она улыбается, весь мир словно радуется вместе с ней.
Мицуха повязывает шнурок вокруг головы, закрепляя застёжку чуть выше левого уха на манер какой-нибудь русской Катюши.
Ну, как я выгляжу? спрашивает она, чуть зардевшись и кокетливо глядя куда-то вверх.
Хм...
«Не очень здорово», думаю я про себя. Как-то слишком по-детски. Не говоря уж о том, что перво-наперво не нужно было подстригаться. Или она не знает, что мне нравятся длинные чёрные волосы? Но, как бы то ни было, правильней будет сказать ей какой-нибудь комплимент. Согласно «Советам для тех, кому никогда не везло в личной жизни», которые она же мне и прислала, пока ты отвешиваешь девушке комплименты, волноваться тебе не о чем.
Ну что ж... Неплохо.
Эй! Она вдруг снова мрачнеет. Что там ещё? Но ты ведь думаешь, что это смотрится не очень, так ведь?!
Ох... И как она только догадалась? Ха-ха! Ну, прости.
Уф-ф! только и фыркает она с отвращением.
И почему с девчонками всегда так трудно нормально общаться?
Затем она ни с того ни с сего начинает покатываться со смеху. Да что это с ней? Плачет, злится, теперь хохочет... Но чем дольше я наблюдаю за ней, тем больше её смех передаётся мне. Закрыв лицо руками, я невольно начинаю за ней подхихикивать. Она же просто бьётся в смеховой истерике.
Почему-то мы оба здорово развеселились. Смеёмся и смеёмся, как двое малых детей, стоя на краю этого мерцающе-сумеречного мира.
Становится всё холоднее. Так же медленно, но верно в небе гаснут последние сполохи света.
Знаешь, Мицуха, я называю её по имени, и мне вспоминаются долгие игры с друзьями на улице после школы, которые всё равно когда-нибудь неизбежно кончаются, и нужно со всеми прощаться и идти домой. Нам ещё нужно успеть кое-что сделать. Послушай меня...
Я рассказываю ей о плане, который мы разработали с Тэсси и Саечкой. Она слушает меня с таким похоронным выражением на лице, что мне кажется: она всё помнит. Ту ночь, когда с неба падали звёзды, когда исчез её городок. И тот момент, когда она умерла. Она ничего не забыла. И сегодняшняя ночь для неё повторный дебют...