Ну, точно! Там, на обочине федеральной трассы, нам ещё попалась одинокая лапшичная. А потом... А вот насчёт того, что было потом, моя память затуманивается так, словно дальше идут воспоминания из какой-нибудь прошлой жизни. Не помню, поссорились мы или нет, помню только, что с какого-то момента я путешествовал уже без них. В одиночку взбирался на какую-то гору... Провёл ночь на её вершине... А на следующий день в одиночку вернулся в Токио.
Да, всё верно! Я же тогда страшно заинтересовался всем, что связано с этой метеоритной катастрофой!
От той кометы отвалился огромный кусок, превратился в метеорит, который упал и сровнял с землёй целый город. Редчайший природный катаклизм в истории человечества.
Тем не менее, насколько я помнил, почти никто из жителей Итомори не пострадал. По чудесной случайности в тот вечер в городе проводилось что-то вроде учебной эвакуации, подавляющее большинство населения оказалось вне зоны поражения метеорита.
Помню, это слишком случайное и слишком счастливое совпадение впоследствии породило самые разные слухи. Небывалое в истории небесное явление в сочетании с небывалой удачливостью жителей города потом ещё долго будоражили воображение всевозможных СМИ и простых людей. Начиная с этнологических гипотез, увязывавших прилёт кометы с легендами о боге Драконе из древнего фольклора Итомори, а также политических заявлений, в которых мэра города одни хвалили за обеспечение эвакуации, а другие ругали за превышение полномочий, и заканчивая оккультно-мистическими историями о том, что падение метеорита было предсказано, самые противоречивые, а порой и попросту безответственные версии выдвигались кем ни попадя практически день за днём. Не говоря уже о странной детали инцидента, которая особенно буйно подстёгивала людскую фантазию и заключалась в том, что ровно за два часа до падения метеорита по всему этому затерянному в горной глуши городку вдруг вырубилось электричество. Слухи и сплетни одни безумней других плодились до тех пор, пока программа по расселению пострадавших в другие регионы не была реализована полностью; но, как и со многими другими инцидентами, стоило смениться времени года и внимание публики плавно переключилось на что-то ещё.
И всё же я в который раз чувствовал: тут что-то не так. Ведь я даже делал зарисовки Итомори, одну за другой, и нарисовал аж несколько штук! Тем не менее безумный, болезненный интерес к этой истории пробудился во мне вдруг, ни с того ни с сего, лишь через несколько лет после катастрофы! Как если бы что-то внезапно посетило меня, словно запоздавшая комета, а потом улетело, не оставив после себя ни следа, ни воспоминания... Что же это такое?
«Впрочем, ладно, что уж теперь, думал я, разглядывая пейзаж вечерних квартальчиков Ёцуя со смотровой площадки на Сотобори. Теперь уже всё равно. Впору написать это для себя большими буквами на стене. Чем думать о событиях из прошлого, которого почти не помнишь, куда важнее задуматься о том, как найти работу хотя бы со следующего года!»
Ветер поднялся, негромко, почти полушёпотом сказала Окудэра-сэмпай.
Её волнистые длинные волосы заколыхались; до меня донёсся лёгкий, чуть сладковатый аромат, который я точно так же вдыхал где-то далеко и очень давно. И от этого аромата будто на каком-то условном рефлексе у меня защемило в груди.
Мы поужинали с ней в том самом итальянском ресторанчике, где подрабатывали в студенчестве.
Таки-кун! А ты не помнишь, как обещал угостить меня после того, как окончишь школу? уточнила она, и, хотя я не помнил такого загадочного обещания с моей стороны, с удовольствием и даже с некоторой гордостью заплатил за нас обоих.
Спасибо, что побыл сегодня со мной. Дальше я сама, сказала она, когда я проводил её до турникета метро.
В каком, оказывается, вкусном ресторанчике мы когда-то подрабатывали! улыбнулся я.
Ну что ты. Все повара там всегда были настоящими мастерами.
Столько лет там проработал, а понял только сейчас!
Мы смеёмся. Она глубоко, жизнерадостно вздыхает, машет мне рукой:
Ну, до встречи?
И на её безымянном пальце поблёскивает колечко с камешком, точно сверкающая капля воды.
Ты тоже когда-нибудь обязательно станешь счастливым!
Там, в ресторанчике, когда мы уже допивали эспрессо, она сообщила мне, что выходит замуж. Я не нашёл, что бы внятное сказать ей на это, а просто промямлил дежурное пожелание счастья.
«Я вовсе не считаю себя несчастным», думаю я, глядя, как Окудэра-сэмпай спускается по ступенькам. Хотя и что такое счастье, представляю пока с трудом.
Вновь ловлю себя на том, что стою и разглядываю свою ладонь. Всё, что я вижу в ней, это отсутствие чего бы то ни было.
Ну что ж... Постою так ещё немного.
Не успел я оглянуться, как время года сменилось опять.
Осень с её затяжными тайфунами миновала, и тут же, без всякой переходной паузы, зарядили холодные зимние дожди. Вот и сегодня вечером долгий дождь шумит за окном кафе еле слышно, украдкой, словно воспоминание о каком-то давнишнем разговоре. Рождественская иллюминация на улице тускло мерцает за водяной завесой.
Отгоняя от себя ненужные мысли, я пью из бумажного стаканчика кофе и в который раз уже просматриваю страницы своего блокнота. В нём подробнейшим образом расписан сценарий моих нынешних, уже декабрьских поисков работы.
Встречи с уже работающими однокашниками, посещения разъяснительных лекций для соискателей, последние сроки подачи кандидатских заявок, списки необходимых документов, графики назначенных собеседований... От крупных строительных фирм до проектных офисов и пригородных заводов, без какой-либо градации приоритетов и предпочтений от скуки сдохнешь, пока прочтёшь. Я проверяю данные в памяти смартфона, сравниваю их со списками в блокноте и выстраиваю себе расписание, начиная с завтра и на несколько дней вперёд.
Я подумала, что нам просто нужно сходить ещё на чью-нибудь свадьбу...
Когда диалоги незнакомых людей смешиваются с шумом дождя, они звучат так, будто эти люди секретничают. Сидящие позади меня парень с девушкой обсуждали, как им лучше устроить свою собственную свадьбу, и хотя мне тут же вспомнилась Окудэра-сэмпай, но голосами и манерой держаться они разительно от неё отличались. Неторопливо-провинциальный, чуть ли не деревенский говорок и спокойная, мирная аура, что от них исходила, словно намекали на то, что эта парочка дружит с детства. Волей-неволей я начал прислушиваться к их разговору.
Ещё на чью-нибудь? со скукой, но и с явной любовью в голосе отзывается парень. Ну сколько можно шататься по чужим свадьбам? Они же все друг на друга похожи как две капли воды!
Но мы были на европейских. А ведь жениться по-синтоистски это тоже так здорово!
Погоди. Но ты же сказала, что мечтаешь по-европейски, с крестом и капеллой!
Ну, знаешь... Такое случается в жизни только раз! И принять решение очень непросто!
Но ведь сказала, что решила уже! слабо пытается спорить парень, и я против воли беззвучно хихикаю.
Этот его аргумент девушка пропускает мимо ушей.
Хм-м-м... только и протягивает она задумчиво. Куда важнее, Тэсси, знаешь что? Чтобы ты до свадьбы сбрил бороду!
Моя рука, потянувшаяся к стаканчику с кофе, замирает на полпути.
Не понимаю почему, но пульс учащается.
Я тоже обещаю похудеть на три кило!
И ты обещаешь это, пожирая при этом пирожное?
С завтрашнего дня возьму себя в руки!
Я медленно оборачиваюсь.
Оба уже поднялись со своих мест и теперь вдевают руки в рукава своих курток. Долговязого парня с обритой под ноль головой в вязаной шапочке я успеваю разглядеть только в профиль. Девушка же оказывается миниатюрной, с короткой круглой стрижкой, очень юной студенткой. Оба поворачиваются ко мне спиной и шагают к выходу из кафе. А я почему-то всё смотрю на их спины и не могу оторваться.
Спасибо за визит! говорит им у выхода служащий кафе, и его голос сквозь шум дождя звучит тускло и безжизненно.
Когда я выхожу из кафе, дождь сменяется снегом.
Благодаря до отказа напитавшей воздух влаге, на улице с танцующим снегом до странного тепло, и меня вдруг охватывает беспокойство, не попал ли я в какое-то неправильное время года. Мне начинает казаться, что каждый из проходящих мимо людей скрывает какую-то важную тайну, и я то и дело оборачиваюсь на них.
Так, постепенно я добредаю до районной библиотеки. Вхожу. В просторном колонном зале я вижу там и сям всего несколько посетителей, из-за крайней малочисленности которых в таком огромном помещении кажется холодней, чем на улице.
Я сажусь в кресло, раскрываю найденную на полке книгу. Фотоальбом под названием «Итомори: исчезнувший город. Полная летопись».
Словно вскрывая старые конверты за семью печатями, я медленно переворачиваю страницу за страницей.
Деревья гинкго во дворе младшей школы. Крутая лестница храма, с которой видно всё озеро. Давно потерявшие цвет храмовые ворота-тории. Узенькая дорожка через крестьянское поле, грубо выложенная из деревянных блоков, похожих на детские кубики. Широченная без всякой надобности автостоянка, стоящие рядом два ночных бара, уныло-бетонное здание старшей школы. Старое префектурное шоссе с потрескавшимся асфальтом. Теплицы, крытые полиэтиленом, в котором отражаются облака.
Самые обычные сельские пейзажи, которые в Японии можно увидать где угодно. Именно поэтому я и помню их так хорошо. Тепло нагретых солнцем каменных стен, прохлада ветра с озера всплывают в моей памяти так отчётливо, словно я прожил здесь много лет.
«Так почему же, чёрт возьми?..» думаю я, перелистывая страницы.
Почему от этих фото уже не существующего городка меня так пронзительно щемит сердце?
Когда-то давно, охваченный сильными чувствами, я принял некое решение.
И с тех пор, глядя на свет в чужих окнах по дороге в свой одинокий дом, покупая в магазине бэнто или перевязывая заново шнурки на ботинках, я вдруг неосознанно вспоминаю об этом.
Когда-то давно я что-то твёрдо решил для себя. Повстречав кого-то... Или нет, наоборот: я решил это именно для того, чтобы кого-то найти.
И теперь всякий раз, когда я умываю лицо и вижу свои глаза в зеркале, когда выношу на свалку очередной мешок с мусором или щурюсь, глядя на солнце в проёмах между небоскрёбами, я непроизвольно думаю об этом и заставляю себя улыбаться.
Но даже если я не помню, ни с кем, ни с чем это решение связано.
И даже закрывая за собой дверь при уходе с очередного проваленного собеседования всё равно, думаю я.
Всё равно даже сейчас я продолжаю бороться. Образно говоря, бороться за свою жизнь. Думаю, моё решение было так или иначе связано именно с этим. С тем, чтобы бороться. С тем, чтобы жить дальше. Вдыхать поглубже и делать очередной шаг вперёд. Бежать. Есть. Сплетать и увязывать одно с другим. И точно так же, как проливать слёзы над самым обычным сельским пейзажем, продолжать жить самой обычной жизнью.
«Ещё хоть немного», думаю я.
Хотя бы совсем немного уже хорошо.
Даже не понимая, чего хочу, я всё равно продолжаю чего-то желать.
Хотя бы ещё чуть-чуть. Совсем чуть-чуть и на том спасибо.
Сакура цветёт и опадает, долгий дождь умывает город, белые облака клубятся в вышине, листья краснеют или желтеют, дует леденящий ветер. А потом сакура зацветает снова.
Дни проносятся всё быстрее.
Я оканчиваю универ, нахожу себе какую-никакую работу, хожу на неё. Каждый день прилагаю все силы, чтобы не вылететь из вихляющего из стороны в сторону автомобиля. И иногда пусть немного, но верю, что приближаюсь к той жизни, к которой стремлюсь...
Утро. Проснувшись, я поглядел на свою правую руку. И различил на указательном пальце маленькую каплю. Но уже через несколько секунд и только что виденный мною сон, и эта слезинка улетучились без следа.
«Хотя бы ещё немного», подумал я и выбрался из постели.
«Хотя бы ещё чуть-чуть...»
Повторяя это про себя, точно мантру, я подошла к зеркалу, собрала волосы на затылке, перехватила шнурком, надела весенний костюм.
Открыв дверь своей квартирки, я полюбовалась токийским пейзажем, простирающимся чуть не до самого горизонта.
Поднявшись по лестнице на станцию надземки, я миновала турникет, села в заполненный вагон поезда и, как обычно, поехала на работу. Из-за голов пассажиров так и проглядывали, мелькая, маленькие кусочки ясного неба в окне.
В вагоне поезда я прислонился к двери и посмотрел через стекло наружу. В окнах зданий, в машинах, на виадуках везде были люди. Много людей. Сотня человек только в этом вагоне. Тысяча во всём поезде. И ещё тысяча одновременно видна за окном...
«Хотя бы ещё чуть-чуть...» пожелал я, озирая всё это.
И в этот миг совершенно неожиданно увидел её.
И тут я вдруг увидела его.
Его поезд двигался с той же скоростью по параллельной ветке, и нас разделяло лишь два оконных стекла и расстояние вытянутой руки. Он смотрел прямо на меня такими же распахнутыми от удивления глазами. И я знала: хотел точно того же, что и я.
Она ехала в параллельно движущемся поезде, в каком-то метре от меня. Я не знал её имени, но был твёрдо уверен: это она...
Постепенно наши составы стали отдаляться друг от друга, а потом между ними вклинился третий поезд, и её не стало видно.
Но зато теперь я наконец-то знал, чего хочу.
Ещё хоть немного побыть с тобой рядом.
Ещё хоть чуть-чуть побыть с тобой вместе.
Выскочив из остановившегося поезда, я выбежал из станции на улицу и начал метаться по улицам в поисках неё. Она тоже искала меня в этом я ни секунды не сомневался.
Когда-то мы уже встречались. Или это мне только кажется? Может, это был какой-то взаимный сон? Или фантазм-воспоминание из прошлой жизни? Но, так или иначе, мы оба страшно хотели побыть друг с другом хотя бы ещё немного. Вместе хотя бы ещё чуть-чуть.
Я неслась вверх по склону и думала. Почему я бегу? Почему я ищу его? Ответ наверняка мне известен. Просто я не помню его, но всё моё тело знает его безо всякой подсказки.
Сразу за поворотом узенькая улочка оборвалась. Дальше была лестница с холма. Подойдя к самой верхней ступеньке, я увидела его там, внизу.
Сдержавшись, чтобы не ринуться вверх бегом, я начал спокойно подниматься по лестнице. Ветер с ароматом каких-то цветов раздувал мой костюм, точно парус. Там, наверху этой лестницы, стояла она. Я не мог заставить себя поднять голову и увидеть её, но краешком глаза улавливал сам её дух, сам признак её присутствия. И вот этот дух начал спускаться ко мне навстречу. Лёгкий перестук её каблучков разносится по весеннему воздуху. А моё сердце выпрыгивает из груди от восторга.
Мы приближались друг к другу, не в силах оторвать взгляда от ступенек у себя под ногами. Он ничего не говорил, я тоже ни на какие слова не была способна. Так, в молчании, мы и поравнялись друг с другом. И в эту секунду что-то внутри меня будто сжалось и стиснуло сердце так сильно, что всё тело прошила резкая боль...
Всё не так, поняла я. Считать, что мы якобы незнакомые люди, это чудовищная ошибка. Это противоречит всем космическим законам, всем принципам кармы и бог знает чему ещё. И поэтому...
...и поэтому я медленно повернулся и посмотрел на неё. А она так же медленно повернулась и посмотрела на меня. Оставив улочки Токио за спиной, она стояла на лестнице напротив меня с широко распахнутыми глазами. С плетёным шнурком цвета закатного солнца, стягивавшим её прекрасные длинные волосы. И еле заметно дрожала.
«Вот мы и встретились. Вот и нашлись. Впору расплакаться», только успела подумать я, как заметила, что слёзы уже бегут по моим щекам. Увидав, что я плачу, он засмеялся. Продолжая реветь, рассмеялась и я.
Весенний воздух растворил все мои опасения, и я вдохнула его полной грудью.
А потом мы открыли рты. Оба сразу.
И, словно дети по команде «раз-два взяли!», одновременно произнесли:
Твоё имя?!
Послесловие
Если честно, писать эту книгу я не собирался. Возможно, это покажется невежливым по отношению к её читателям, но я считал, что «Твоё имя» куда лучше работает как мультфильм.