Эй, ты что делаешь!
Татльзвум молча отпихнул сунувшегося к нему мальчишку, вырвал туесок у него из рук, и мрачно нахохлившись, принялся жадно пожирать все, что там было. Внутрь он старался не смотреть, только запускал пятерню раз за разом, и жевал, жевал
Ты! Лизун! Гад такой! Отдай! Это Ашшино! надрывался Митроха.
Оссставь. мучительно сглатывая, едва слышно прошипела старая никса. Он выздоравливает. Ему нужны силы.
«Да. скребя пальцами по пустому дну туеска, думал Тат. Мне нужны. Мне.»
Сейчас
Залезай. скомандовал Татльзвум.
Криза остановилась, тупо глядя ему в спину. Спроси ее, сколько они шличас, или два, или три, она бы не ответила. Идти оказалось неожиданно тяжело. Невероятно тяжело. Черная грязь липла на подошвы, ботинки быстро отяжелели, и отдирались от тропы с громким мерзким чвяканьем. Скоро она начала пошатываться, а пару раза нога сорвалась с тропы. До сих пор горло пересыхало от страха, стоило вспомнить как алые глазки живущих в болотной жиже тварей двинулись в ее сторону. Оба раза Татльзвум, не оглядываясь, будто видел спиной, выдергивал ее обратно. Но темп не сбавлял, заставляя Кризу с колотящимся от ужаса сердцем вприпрыжку бежать за ним. Выходит, потеряв драконий облик, силу и выносливость он сохранил? Она с любопытством глянула ему в затылок и поняла, что смотрит уже в лицоТатльзвум обернулся.
Залезай, кому говорю! нетерпеливо повторил он и видя, что она все также непонимающе смотрит на него, подхватил за талию. Криза коротко взвизгнула и поставил на дно узкого легкого челнока. Садись! коротко скомандовал он, и Криза послушно плюхнулась на носовую скамью.
Татльзвум ступил следомлодка даже не качнуласьпошарил у борта и выпрямился на корме уже с длинным шестом в руках. Оттолкнулсячелнок резко стронулся с места и на удивление быстро и легко заскользил по густой болотной жиже.
А а куда мы едем?
Залитая серебристым светом черная равнина простиралась во все стороны, насколько хватало глаз. Торчащие из жижи искореженные низкорослые деревца казались жуткими чудовищами, караулящими добычу, и Криза даже не удивилась, когда ветви ближайшего дерева судорожно дернулись и выстрелили в ее сторону. Не удивилась, не испугалась, ничего не успела понять
Падай! рявкнул Тат, и она рухнула на дно челнока.
Банг! шест свистнул над головой и замер, когда похожая на щупальце гибкая ветвь обивалась вокруг.
Дерево напряглось Татльзвум тоже напрягся Мгновение они застыли, перетягивая шест Рывок! Дерево дернуло к себе, потащив лодку прямо в гущу вскинувшихся ветвей. Криза пронзительно завизжала, увидев на каждой ветке яростно щелкающую зубами пасть.
Отпускай! Отпускай! заверещала она, но Татльзвум застыл, крепко держась за шест оцепенел от ужаса?
На четвереньках Криза метнулась к нему: повалить, отобрать шест, спасаться
Лодчонка с размаху врезалась в узкий древесный ствол и в тот же миг он вспыхнул, весь охваченный огнем. Дерево заорало: страшно, пронзительно. От ввинчивающегося в уши визга вскипали мозги, а беспорядочно дергающиеся ветки-щупальца с силой оттолкнули оказавшуюся такой опасной дичь. Раскачиваясь с борта на борт, челнок стремительно понесся прочь по черной жиже. Цепляющаяся за скамью Криза только смотрела как в ночной тьме хищное дерево пылает яростным желто-алым огнем.
Туда, где удобнее. И безопасней. балансируя на корме с шестом в руках, сказал Татльзвум.
Что? Криза обернулась, нервно облизывая враз пересохшие губы.
Ты спрашивала, куда мы едем. напомнил он.
Ты ты не можешь дышать огнем! глядя на него широко распахнутыми от изумления глазами, выпалила она. Ты не должен!
Ну если не должен то и не дышу. в его словах прозвучала едкая горечь. Но зато могу пользоваться вот этим! и он бросил ей прямо в ладони что-то небольшое, коричневое, пахнущее прелью.
Криза невольно поймала это самое нечто связанными руками, и вскарабкавшись обратно на скамью, принялась рассматривать.
Это гнилушка. разочарованно протянула она.
Это гнилушка-огневушка. покачал головой Татльзвум. Бег разогнавшейся лодки начал затихать и он снова взялся за шест. Сожми ее: чуть-чуть, аккуратно
Криза покорно чуть шевельнула пальцами Внутри пористой, пачкающей пальцы гнилушки затеплился крохотный огонек, а потом медленно начали распространятся волны тепла, приятно грея кончики пальцев.
А если стиснуть посильнее, столб пламени будет не как от дракона, конечно но как от человечьих огнеметов.
Человечьих огнеметов Криза никогда не видела, но поторопилась разжать пальцы.
Хищные деревья хорошо горят, особенно старыеони жиром своих жертв до кончиков веток пропитываются, вот иблуждающая на его губах усмешка не позволяла понятьто ли он так жутковато шутит, то ли и вправду но Кризу передернуло.
Сожми чуть-чуть и сунь под рубашку. заметив эту ее дрожь, велел Татльзвум. Скоро станет совсем холодноон кивнул на клочья редкого тумана, неторопливо сгущающегося над водой. Криза глядела на туман с подозрением: точно такие же клочья недавно выползали из ее спальной пещеры а потом там оказался Татльзвум!
По ближайшему туманному облачку пробежал уже знакомый радужный отблески облачко разрослось и от него потянуло влажной стужей. Она опасливо покосилась на гнилушку, подумала и действительно засунула ее под подол рубахи. Потянуло мягким уютным теплом и Криза почувствовала как тяжелеют веки: не заснуть бы А впрочем Почему бы и нет? Пусть убивает, только не будит
Ее бесцеремонно похлопали по макушке шестом. Криза с трудом разлепила веки.
Не спизамерзнешь. Насмерть. Никакая гнилушка не поможет. отрывисто скомандовал Тат. Туман вокруг сгущался, теперь от него тянуло леденящим холодом, от которого все сильнее крутило руки и ноги.
На вотон оставил шест и протянув ей флягу, похожую на тубу из пестрого пластика с навинчивающейся пробкой-стаканчиком.
Такие из мира людей возят, они тепло сохраняют! Откуда у него?
Пей! Татльзвум глянул через плечо, увидел как она нерешительно застыла, баюкая флягу в ладонях. Не отравлено. Убить я тебя могу гораздо проще и быстрее.
Криза все еще подозрительно поглядела на флягу: а может, его позабавит убить ее именно так? Но в конце концов, она ведь понимает, что не доживет до рассвета, так какая разница? Она отвернула крышечку и принялась наливать странно пахнущий напиток того же цвета, что и болотная жижа. Жидкость в чашке вдруг вспыхнулапо поверхности прошла волна сияния и внутри заплясали мелкие искорки.
Давай-давай! хмыкнул Татльзвум.
Подбодритьне подбодрил, но терять нечего, а любопытно жеона такое впервые видит! И она осторожно пригубила Теплая волна прокатилась по горлу и ухнула в желудок. Там, кажется, сплясала и разлетелась по всему телу короткими веселыми искорками и Криза шумно выдохнула. Тяжелая, свинцовая усталость, от которой болело все тело, схлынула, а в голове стало ясно и звонко, и кажется, даже видеть в темноте она начала лучше.
Один стакан. с интересом наблюдая за ней, хмыкнул Татльзвум. Не больше. И не чаще одного раза в седмицу.
Жмурясь от удовольствия, Криза прихлебывала из стаканчикадаже если он решил ее взбодрить, чтоб она ощутила собственную смерть во всей полноте хоть ненадолго отступившая застарелая усталость уже радовала!
Что это? не сдержавшись, с любопытством спросила она, заглядывая в опустевший стаканчик.
Почки того самого дерева, которое на нас напало. неожиданно охотно отозвался Татльзвум.
А как же? она снова оглянуласьпылающее дерево превратилось в крохотный огонек на черном горизонте. Оно женападает?
Ну или оно тебя съест или ты его выпьешь. меланхолично откликнулся Татльзвум. На Болоте мно-ого интересного. еще разок оттолкнулся шестом и бросил. Флягу можешь оставить себе.
Криза посмотрела на флягу с невольным удовольствием, понюхала разобраться бы, из чего сделано это чудо, и она разберется, стоит ей только попасть в лабораторию Рука ее дрогнула, едва не расплескав драгоценную жидкость, и она вскинула на Татльзвума полные растерянности и изумления глаза:
Ты не собираешься! воскликнула она так громко, что болото в ответ чавкнуло, явно не одобряя манеру шуметь по ночам. Ты не будешь меня пытать или еще как-то заставлять снова сделать тебя крылатым змеем! Ты ты хочешь меня подкупить? это было так невероятно, что у нее сорвался голос. Ты?
Он снова обернулся, улыбаясь страшно и жестко:
Жалеешь, что сказала, будто не можешь вернуть мне драконий облик? Пообещаешь теперь все сделать? На самом деле или чтоб потянуть время до рассвета?
Ответить она не успела. Нос лодки нырнул в выросшую перед ними белую стену тумана и Татльзвум пропал, точно его и не было.
Год назад
Наконец-то! Татльзвум вскинул голову, прислушиваясь к доносящемуся с палубы шуму.
Ашша! Ашша! орал там. Выходи! Тебе работа есть! Выходи быстро, кому сказал!
Вопли перемежались громкими стонами, руганью и топотом, будто кого-то волокли.
Раненый? Ашша вскинулась, намереваясь рвануть из спальной «плетенки».
Стоять! прошипел Тат, рывком бросаясь ей наперерез и прижимая хвост старой никсы к полу. Быстро пошла обратно! И чтоб ни звука!
Но там раненый! растерянно пробормотала Ашша.
Очень хорошо, что раненый, замечательно, что раненый! одобрил Тат. Он ждал уже три дня! Он бы и сам кому-нибудь что-нибудь оторвалвот только не придумал, как сделать это незаметно. Сиди тут, ясно? Пока не позову.
Ты всю нашу еду забираешь! Если Ашша не будет лечить, и того не станет! Что сам есть будешь? почти по-змеиному прошипел Митроха, и тут же согнулся, отчаянно хватая ртом воздух, от короткого тычка под ребра.
Тебя, безголового, сожру. Только попробуй ослушаться, Ашша! Сожру обязательно. Тат отбросил занавеску от входа и выполз на палубу.
Двоеэнатокет с изодранными ушами и питающийся запахами астем с перебитым носомзатаскивали на палубу третьеготощего немолодого человека. Человек жалобно стонал, на грубо замотанной тряпками руке все шире расплывалось кровавое пятно.
Лизун, чего встал? энатокет неприязненно дернул в сторону Тата рваным ухом. Ашшу зови.
Она не придет. приваливаясь к краю «плетенки» и скрещивая руки на груди, обронил Тат.
Что значит, не придет? выпрямляясь, злобно бросил энатокет. Фотьку грызанули, ему Ашша нужна.
А самой Ашше нужна еда. равнодушно отозвался Тат.
Ну так вернется Быкоголовый и выделит ей! Зови! заторопил энатокет, а человек поддержал его протяжным стоном.
Занавеска дернулась, будто Ашша, заслышав этот стон, пыталась ринуться наружу. Пришлось быстро сунуть за занавеску крепко сжатый кулак. С той стороны притихли.
Поздно. аккуратно меняя позу, чтоб не заметно было, как он придерживает занавеску, обронил Тат.
Чего поздно-то? окончательно потерявший терпение энатокет шагнул было вперед и наткнулся на выставленную ладонь Тата.
Для Ашши поздно. Вы ее эти дни не кормили, вот она и слегла. Теперь ей бы кто помог, а она помочь никому не может. с доброжелательным интересом наблюдая как энатокет пытается «продавить» его руку и приблизится ко входу в «плетенку», пояснил Тат.
Чего ее кормить-то? влез возмущенный астем. Рта у него не было, голос звучал через нос и больше походил на гудение. Пошла, да набрала себекто не сидит в лодке, тот всегда сытый!
Энатокет и даже прекративший стонать человек покосились на него одинаково неодобрительно: дескать, хорошо тому, кому достаточно понюхать еду, чтоб быть всегда сытому, а ты попробуй ее еще поймай!
Так травы. продолжая доброжелательно улыбаться и аккуратно отпихивать все рвущегося вперед энатокета, пояснил Тат.
Чего травы?
Или еду добывать, или лечебные травы искать. Мхи, опять же Лишайники Чтоб вот тебе кровь остановить. Тат вдруг ткнул пальцем прямиком в повязку. Человек взвыл. Энатокет, перед которым вдруг исчезло препятствие, едва удержался на ногах.
Вот пусть и лечиттеми самыми травами. Мхамиподнимая на него измученный взгляд, прохрипел человек.
А не осталось. легко отмахнулся Тат. Еды нет, вот, пришлось заварить, чтоб хоть как-то продержаться. Новых набратьсил у Ашши нет, вот и получаетсялечить вас больше некому. и равнодушно закончил. Подыхайте так.
Ах ты журонив раненного, энатокет и астем ринулись на Тата с двух сторон. Легкий шаг вперед и в сторонуТат вдруг оказался совсем рядом с энатокетом, дернул за край, заворачивая противника в его же собственное ухо, крутанул Энатокет полетел вслед проскочившему мимо Тата астемуи врезался головой тому в спину!
Бум! Бум! они попадали как кегли в человечьем боулинге, где Тату однажды довелось побывать: астем носом в палубу, энатокетносом в твердые пятки самого астема.
Мой нос! Опять! прогундосил астем, зажимая кровоточащий нос. Как я теперь есть буду!
Вопрос в другом: как будет есть Ашша? все также ласково поинтересовался Тат.
Как раньше! Наловит да съест! барахтаясь в собственном ухе, продолжал упрямится энатокет. Пока ты тут не появился, ее все устраивало! Вот сейчас еще народу позовеми тебя снова не станет!
Может быть. согласился Тат. Всей толпой вы меня прибьёте. Только видишь вон там люк? он ткнул в палубу. Я его еще два дня назад прорезал. Полезете: открою и отправлю всех к вашим глазастым-зубастым. Вместе с Ашшей. Если вам жратва дороже жизнион окинул выразительным взглядом корчащегося на палубе человека. так и лекарь без надобности!
У меня на лодке то, что я за сегодня насобирал возьмите. И отдайте этомупрохрипел человек.
За три дня. невозмутимо повысил цену Тат. А вы как думали? Сколько дней не кормили, столько и отдать должны. Это я еще не спрашиваю, сколько времени она и себе еды, и вам лекарства сама собирала!
У меня столько нетвсе Быкоголовому сдал, когда он на обмен уходил.
Попроси приятелей, человек, пусть тебе помогут. Ты вотон пнул пытавшегося подняться астема. Отработать можешь. Вынюхать для меня кой чего
Я плохо нюхаю. прогундосил астем. Видишь, нос сломан, да кровит еще Все из-за тебя!
Ну хочешь, Ашша и тебя полечит? щедро предложил Тат. За отдельную плату.
Астем бурно засопел, дергая здоровенным, как рулевое весло, носом.
Ну что ж ты так страшно ругаешься, носатик? укоризненно покачал головой Тат. Тут же женщина и даже ребенок!
Я не ребенок! из-за занавески выкрикнул Митроха.
Пожалуйста, парни! взмолился человек, прижимая к себе раненную руку. По вискам его катились крупные капли пота, а самого лихорадило. Я потом вам отработаю!
И поторопитесь. хмыкнул Тат. Сперва едапотом лечение.
Ладноэнатокет одарил Тата ненавидящим взглядом и шагнул через борт. На ходу бросил. Быкоголовый через день-два вернетсявсе узнает! Он тебя просто прибьет!
Ты, главное, сейчас глупостей не делай. напутствовал его Тат. Ну а тыон присел на корточки рядом с астемом. Говоришь, Быкоголовый на обмен пошел?
Я такого не говорил. свистнул носом астем. И уточнил. Говорил не я.
Ты на мелочи не отвлекайся: что на что он меняет?
Ну такастем явственно растерялся. Что мы по болотам собираем, то и меняет: гнилушки-огневушки, мух, почки да кору со смерть-деревьев, синих червяков ими хоть дерево, хоть лозу натрикрепче камня становятся. астем покосился на выпиленный в палубе люк. Так и знал, что Ашша свою лодку не по правилам делала ну да где ей
Где ей отвлекаться, когда она твой сломанный нос лечила. в тон подхватил Тат и по растерянной физиономии астема понял, что угадал. А ты помочь и не подумал, верно?
«Вот и замечательно, что не подумал. А то начал бы я в палубе люк делать, а ее никакой нож не берет»
На что меняет? поторопил Тат, пока астем переваривал совершенно новую идею: делать что-то вместо Ашши, пока та лечит.
На что надо. Правда, на что нам надона то и меняет! взвыл астем, получив кулаком по ребрам. Иголки там нитки ткани
А где? вкрадчиво поинтересовался Тат.
Только он и знает. откликнулся астем. Уносит приносит Всегда сам ходит: ну так он вон какой здоровый, любой груз утащит.