Мир рухнул, непоправима катастрофа, сломан стержень души, наказан и обездолен Забара, и жуткое прозрение настигло его. И сказал барселонский лекарь в сердце своем: Вот, дошел я до последней черты жизненной. Где ждет человека могила, туда ноги и приведут! А Эйнан сжалился над несчастным и изрек великодушно: Не бойся и не трепещи. Никому еще худо не бывало, кто со мной знался. Не покину тебя, пока не добудем славу. Расправь-ка грудь, и страх забудь, продолжим приключений путь!
12. Наставления избирающему жену
Вот и подходит к концу странствие Иосифа ибн Забары и Эйнана, двух замечательных пилигримов. Забара житель города Барселоны, он благочестивый иудей и умелый лекарь. Эйнан навязался ему в друзья, сказавшись единоверцем и собратом по ремеслу, и обещал Иосифу, что они непременно добудут славу в дальних краях, и соблазнился барселонец, и пустились оба в путь-дорогу. Как-то раз Эйнан повинился товарищу, что обманул его, и что он и не человек вовсе, а дьявол в человечьем обличии. И хоть ужасное признание потрясло Забару, но узы дружбы выдержали испытание на крепостьнедаром неразлучные странники пуд соли вместе съели! Известно ведь: легче стерпеть обман от того, кого любишь, чем правду узнать прежде времени.
Итак, путешественники нашли пристанище на родине Эйнана в великолепном его доме. Скупость и негостеприимство хозяина имели следствием горячую ссору, которую сменил мир, охлажденный запоздалым покаянием очеловеченного дьявола.
Для упрочения шаткого примирения Эйнан стал знакомить Иосифа с родным своим городом. Видит Забара: ликует мерзость, торжествует бесстыдство, укоренилась в сердцах греховность, блещет красноречием богохульство. Нищие и бродяги, развратники и блудницы, разбойники и воры, клеветники и злословники, ведьмы и колдуны кишат в домах, на улицах, на рынках, на площадях. Но сильнее всего Забара подивился великанам, коими изобиловал город.
Гиганты этивсе, как один, люди вопиющей красоты и божественного уродства, открытого тела и гибкой души, беззащитной силы и дюжей слабости, беспросветного ума и блестящей глупости, воодушевленно сказал Эйнан.
Какая безнадежная ясность, какая прозрачная путаница! заметил Забара.
Не желаешь ли познакомиться с одним из великанов?
С радостью!
И Эйнан указал Иосифу на человека огромного роста. Забара глянул снизу вверх и подумал, что великаны хороши лишь издали: лицо схоже с ослиной мордой, борода не чёсана и простирается до пупа, и одежда грязная и зловонная.
Кто это? спросил Иосиф.
Из нашей семьи, гордо ответил Эйнан, если дух его не омраченон особа милейшего нрава, но опаснее ядовитой змеи, когда зол. Жемчужина рода, большой праведник, предки его заканчивали достойный свой путь на виселице.
Чем же примечателен обладатель сей завидной родословной?
Ни один из смертных не сравнится с ним широтой сердца и глубиной ума.
Поведай прежде, какими деяниями он являет красу души.
Перечислятьне кончу до утра! вдохновился Эйнан, лишь несколько примеров сочных приведу. Он презирает умных и почитает дураков. Аппетит его весьма умерен, не тебе чета. Возьмет, скажем, три-четыре луковицы, пяток-другой головок чесноку
Долек чесноку? переспросил Забара.
Головок, говорю тебе! Добавит фунтов десять редьки, сдобрит свежей зелени пучком, все это мелко покрошит, посолит хорошенько, перемешает, а потом умнет благоуханное кушанье с полдюжиной буханок хлеба на ранний завтрак.
Щедрый к собственному желудку неминуемо добр к прихотям утробы ближнего! заметил Забара.
В точку! Ведь мы родня! Помнишь ли Иосиф, как славно ты угощался у меня, как обильно накормил тебя я бычьим мясом? Таков же и сокровник мой. Раз постучался в дом к нему скиталец голодный и мучимый жаждой. Великан щедрою рукой положил пред гостем очищенный от плесени сухарь, и водрузил на стол огромный жбан воды, чтоб сухость в горле предупредить. Заметив досаду на лице бродяги, уксусу принес в стакане.
Пришелец, верно, растрогался и прослезился?
Прослезился! Размазал слезы по чумазому лицу, вышел на улицу и заорал, во всю глотку:
Здесь живет негодяй,
Крохобор, скупердяй.
На столени черта,
И тарелка пуста!
Неблагодарный откусит руку кормящую. Нельзя быть добрым! заключил Забара.
Природа его такова. Говорят наши мудрецы: Благородный мыслит благородно и в благородстве устоит.
Теперь похвастайся его умом.
О чем хочешь спрашивай, все на свете ведомо ему.
Что смыслит он в медицине?
Знает хвори всех умерших и похороненных.
Небесные науки для него не тайна?
Его не проведешь, и он усвоил твердо: солнцеверный признак дня, а звезды загорятся к ночи.
Силен ли в математике твой родич?
Легко сочтет число буханок съеденного хлеба.
Науку мер постиг он?
Само собой! Он пядями измерит ширину брюха своего, вершками длину бороды исчислит.
Музыкален ли его слух?
О, в высшей степени! Рев осла не спутает с собачьим лаем.
Каковы его познания в зачатии и в деторождении?
Он не ошибется: женщина с большим животомбеременна.
А понимает ли он в иудейских законах наших?
Безусловно. Увидев обнаженного мужчину, он тут же безошибочно определит, обрезан тот, иль нет.
Никак в толк не возьму, милейший, зачем нахваливаешь это бездушное и невежественное создание? задал Забара откровенный вопрос.
Хочешь правду? Я о нем весьма худого мнения, дал Эйнан откровенный ответ, он как Омри, нечестивый царь израильский, поругатель заповедей богоданных. Лишь ради дочери его разливаюсь соловьем. Полюбил ее всем своим дьявольским сердцем и другую в жены не хочу.
Чем же покорила тебя девица?
Красою редкой и умом необычайным. Кудри ее вьются, черны, как ворон, глазадва голубя, губыкрасный кармин, зубыперлы белоснежные, грудидва граната. И нет у меня более слов на устах, чтоб описать прелесть ее. Вдохновленный, я сочинил стихи:
Солнцем сверкает твой лик,
И блещут жемчужные зубы,
И сердце пленяют вмиг
Желанные алые губы.
Душу я предал огню
Любви, не алча спасенья.
Замкнул за собой западню
В сладостный рай вознесеньем.
Небесная поэзия, однако, черти в рай не возносятся, заметил Забара.
Ради красного словца приврал! объяснил Эйнан.
Незлопамятный Иосиф ибн Забара, видя, что коловратный товарищ его стоит на краю пропасти и готов сделать последний роковой шаг, приоткрыл влюбленному дьяволу завесу над катастрофическими последствиями негодной женитьбы.
Внемли мне, друг переменчивый, начал наставления Иосиф ибн Забара, помни и не забывай: дочь за отцом следует, вбирает грубость отчего дома. Чернь в потомстве себя повторяет, и всегда жди от нее беды, и не надейся на чудо. Последнюю рубашку продай, да женись на дочери знатока торы, тогда и дети станут учеными. А возьмешь девицу из низов, и сыны твои смешаются с чернью. Непозволительно сближаться с простонародьем. Нельзя отправляться в опасный путь с человеком темным и пустым, ибо он свою жизнь ценить не умеет, а жизнь товарищаи подавно. И запрещено доверять черни тайны, и свидетельства ее ложны. А кто отдает дочь простолюдину в жену, тот связанную овечку перед пастью льва кладет. Будет дикарь бить и насиловать несчастную, не ведая стыда. И станет нарушать закон нечистоты в первый, во второй, и в третий день женской крови. И хоть редко, да случается, что понесет жена от греховного совокупления, и смешается нечистая кровь с семенем, и народится на свет порочное чудовище. Мудрецов и знатоков торы чернь ненавидит люто, в злобе своей превосходит она врагов народа иудейского. И да спасет бог человека достойного от соединения судьбы с чернью. И еще присовокуплю, не бери жену за богатство или за красоту, ибо золото тускнеет, краса стирается, а пороки остаются.
Ах, Иосиф! расчувствовавшись, воскликнул Эйнан, ты великодушен, незлопамятен и истинно любишь меня. Наставления твои несравненны, наблюдения непогрешимы, советы бесценны. Лишь по слову твоему поступлю, не возьму жену из простонародья, а стану искать благородную. Молю тебя, друг, помоги мне!
Я найду тебе, Эйнан, жену из хорошего дома. Отец еепросвещеннейший человек, решительная противоположность твоему невежественному родичу-великану. Девица праведная, скромная, умная и собой недурна. По три, по четыре, по пять раз в день станешь вкушать божественную трапезу и не насытишься!
Не иначе, невеста происходит из твоей семьи.
Будешь с ней счастлив.
Надеюсь, ты приведешь мне хорошую жену, непохожую на одну прачку, с которой я когда-то свел знакомство.
Поведай-ка сию историю! потребовал Забара.
Так слушай же, сказал Эйнан.
Рассказ дьявола о вероломной прачке
Забрел я как-то в некий город, и намерения у меня были благородныепосеять смуту, разжечь ссоры, свести горожан с ума. Скучное место оказалось, ничего у меня не вышло, и понял я, что достойного зла мне тут не сотворить.
Сижу себе на берегу реки, грущу, думаю, пора возвращаться восвояси. Тут подходит к реке женщина с бельевой корзиной, стирать собирается. Поглядела на меня пристально и спросила: Ты из людей или из чертей? Я подивился изумительной проницательности ее и ответил: Рос я с людьми, а порожден чертями. Она хитро вытянула из меня причину моей печали и давай насмехаться: Вы, дьяволы, наукам вашим обучены, гордые, важничаете сильно, а на поверку-торохли! Я хоть и простая женщина, неграмотная и косноязычная, а такую славную смуту затеюпальчики оближешь и век будешь мой урок помнить! Я с готовностью согласился поучиться. Оставив на мое попечение корзину, женщина ушла, а я остался дожидаться ее.
Прачка постучалась в богатый дом. Молодая хозяйка впустила ее, собрала для стирки одежду, свою и мужа. Труженица не уходит, стоит на пороге.
Не иначе, сказать что-то хочешь? спросила хозяйка.
Хочу, да боюсь слово молвить, ответила прачка, потупившись.
Говори, что душу твою тяготит?
Ты молода, жизни не знаешь. А ведь мужчины хуже дьяволов! Обманщики, притворщики и изменщики. Все до одного!
Мой муж не таков!
Ах, бедняжка! По дороге встретился мне твой супруг, выходил из дома блудницы, всему городу известной. На кого променял молодую и красивую, чистую и нежную?
Что ж мне делать теперь? спросила хозяйка, и лицо ее стало белее снега.
Мне горько горе твое. Я спасу тебя, голубка, от позора и верну мужнину любовь, если обещаешь выполнить, что велю тебе!
Обещаю, о, благодетельница!
Как придет домой неверный, не подавай виду, что тайну знаешь. Сладко накорми и напои мужа. Потом подластись, положи голову его к себе на колени, а когда разомлеет он и задремлет, возьми припасенную острую бритву и срежь с бороды его три волоса. Отдашь их мне, и приготовлю из них приворотное зелье, и ты подбавишь его в вино, и изменщик навсегда забудет на других глядеть, и вернется любовь.
Так сговорились женщины меж собой, и прачка ушла. Она направилась прямиком в кофейню, где имел обыкновение сиживать мнимый гуляка. Выманила его и смело начала разговор.
Ах, господин мой, я только что из твоего дома, вымолвила прачка, молодица дала мне одежду постирать, вот и твои вещи тут!
Похвально, бери монетку за предстоящие труды, сказал мужчина.
Как ты добр, и как желаю тебе добра! И потому не в силах молчать, хоть и говорить страшно.
Ничего не бойся, говори.
В доме твоем видела юного удальца. Он обнимал твою жену, и я подслушала любовное их воркование. А потом он сказал, что жить без нее не может, и велел ей убить тебя.
Боже, праведный! Да неужто касатка моя на черное дело горазда?
Он научил ее. Дескать, как придет муж, сладко накорми и напои его, подластись, голову его положи на колени себе, а когда разомлеет и задремлет, возьми припасенную острую бритву и перережь ему горло. А тут я примчусь, схвачу тебя и унесу в страну вечной любви.
Ты принесла мне недобрую весть, добрая женщина. Беда нагрянула! Но защитить сумею себя и честь свою!
И бедный муж кинулся домой и с порога потребовал у жены еды и питья. И она была с ним особенно ласкова, и положила его голову себе на колени, и муж притворился спящим, и жена достала бритву, и он вскочил на ноги, и выхватил орудие злодеяния из маленькой нежной ручки, и свершил скорый суд над безвинной и любящей.
И часу не прошло, как страшная весть долетела до братьев убитой. Они ворвались в дом и страшной местью отомстили за сестру, добавив кровь к крови. И восстали друг на друга два рода, и вспыхнула междоусобная бойня, и множество бездыханных тел обезобразили мирные площади и улицы, и вода в реке стала красной, и пошла по городу великая смута.
А я сидел себе на берегу и ждал возвращения прачки. К вечеру явилась она довольная собой и объяснила мне, почему река алеет. Это твоих рук дело?спросил я, потрясенный. Это не рук, но ума моего дело!гордо воскликнула женщина.
На этом Эйнан закончил историю о вероломной прачке. Он сказал Забаре, что поначалу восхитился деянием женщины и даже позавидовал природному дару ее, но по здравом размышлении содрогнулся от ужаса и дал себе клятву не творить впредь зла.
Ах, Иосиф, в молодости я был женат и весьма страдал от вздорного нрава супруги, сделал Эйнан еще одно признание.
Так-так, и что же? ухватился Забара.
Зловредность женушки все больше досаждала, и я подумал, не уподобится ли она коварной прачке. Я дал ей разводную и отослал из дома. Прощальное слово я сказал стихами:
Пусть прекрасна лицом и, как роза, нежна,
Вопрошают глаза: В чем я, милый, грешна?
И грохочет в ответ мой праведный рык:
Склоки, дрязги и злой неуемный язык!
Я приведу тебе замечательную жену, всеми мыслимыми достоинствами отмеченную, с душою чистой и безгрешной, вновь пообещал Забара.
И было по сему. И Эйнан женился на дочери одного из лучших друзей барселонского лекаря, и полюбил, и взаимности удостоился. И напутствовал новобрачных Иосиф ибн Забара: Вейте любви благородной гнездо, в счастье живите лет эдак сто!
13. У чужих маета, у своих лепота
Жил когда-то в городе Барселоне человек иудейской веры по имени Иосиф ибн Забара. Жил достойно и праведно, скромно и тихо. Врачеваниеремесло и искусство его. Равной мерой прилагал умение свое ко всем недужным, целил и юношу и старика, и богача и бедняка, и господина и раба. Люди тянулись к нему, восхваляли, почитали, искали благорасположения его. А он отвечал верностью, дружбой и любовью.
Однажды свалился на голову Иосифу незваный гость. Визитер, коего звали Эйнан, был высок ростом, речист и благонамерен. Он изумил хозяина возом гостинцев, с собой привезенных, и сладкими речами склонил Забару к ублажению чрева. По окончании роскошного застолья Эйнан предложил барселонцу оставить родные места и отправиться вместе с ним в дальние края, и пообещал привести его в страну, где деяния и заслуги лекаря будут почитаемы выше, чем на родине.
Прельстила Забару мысль Эйнана, да нелегко довериться незнакомцу. Хозяин и гость стали рассказывать друг другу всевозможные небылицы, полагая в этом путь к доверию. Заметим к слову, что немало занятных побасенок украшают страницы Книги увеселений, сочиненной Иосифом ибн Забарой. Всякий, кто сподобился прочитать ее, позабавился историей о хитрой лисе и глупом льве, подивился приключениям двух мертвецов, умилился вероломству некой прачки и был вознагражден за рвение еще многими затейливыми байками.
Развлекая друг друга, Забара и Эйнан премного бросили камней в особ женского пола, густо населяющих их басни. Не секрет, что разговор о женщинах и худших их свойствах чрезвычайно сближает мужчин. Посему и неудивительно, что наши герои подружились, и, то ли к худу, то ли к добру, отправились в путешествие.
Вот, едут они не торопясь, солнышко ласково пригревает, ветерок попутный дует в спину, ослики послушны седокам, и на сердце благостно.
Многоликий мир не скупится на новизну, и наделенному жадным умом путешественнику некогда скучать. Два пилигрима давненько уж бродят по белу свету и в охотку алкают из чаши новых знаний. Порядочно удалились они от Барселоны, родимого гнезда лекаря Забары.
Они друзья меж собой и друзья путей-дорог, прямых и кривых, широких и узких, гладких и колдобистых, верных и скользких, короче, всех и всяких без разбору. Странники обошли полмира, и полмира впереди.