Я боюсь тебя, прошептала она себе под нос, прекрасный мир, в котором ярабыня.
Люк открыт! воскликнула девушка.
Нам надо снять испачканное бельё и возвратить его в прачечную, заметила другой.
Нельса больше не было. Лаура тоже исчезла. Похоже, сегодня вечером Нельса будет исполнять танец плети для своих новых владельцев. Эллен понятия не имела, что такое этот танец плети, но она не была расстроена тем, что он, независимо от того, чем он мог быть, мог бы потребоваться от Нельсы. Она не думала, что Нельса доставит беспокойство или неприятности своим новым владельцам. Плеть выбивает это из женщины. Эллен не знала, какая судьба ожидает Лауру. Впрочем, что бы её ни ждало, решение этого было в руках тарнсмэна из Брундизиума.
Тебе что, нечем заняться, рабская девка? язвительно осведомилась одна из девушек.
Простите меня, Госпожа, отозвалась Эллен, и поспешила через крышу к своей, оставленной под натянутой верёвкой, большой корзине, и принялась встряхивать один за другим влажные предметы одежды, развешивать, расправлять и прицеплять.
А внизу ведь ещё много корзин, вздохнула какая-то рабыня.
Эллен пристегнула деревянными прищепками к шнуру следующий предмет одежды. Это была мужская рабочая туника. Большая. Интересно, задавалась вопросом Эллен, как мог выглядеть хозяин этой туники, и каково было бы принадлежать ему.
Мужчина! послышался предупреждающий женский голос.
Все рабыни немедленно упали на колени и приняли положение почтения.
Есть здесь Эллен, рабыня Мира? спросил мужчина.
Но Эллен оказалась слишком напугана, чтобы ответить.
Кто здесь первая девка? уточнил поднявшийся на крышу мужчина.
Мы потеряли двух рабынь, Господин, сообщила ему голубоглазая блондинка Ина. Их унесли тарнсмэны. Мы не смогли вернуться внутрь башни, поскольку люк был заперт изнутри. Забрали Нельсу и Лауру, рабынь дома. Из тех, кто работал на крыше, старшей была Лаура.
Ничего, на прошлой неделе наши парни взяли восьмерых из Трева, три из которых были свободными, похвастал мужчина.
Слава Ару! воскликнула Ина.
Слава Ару! повторили за ней сразу несколько других рабынь.
Вчера всех троих выставили на продажу, добавил он.
Превосходно, Господин, заметила Ина.
Да, наши воины преуспели, кивнул мужчина.
Да, Господин, поддержала его Ина.
Полагаю, что бандитам из Трева удалось взять немногих, если вообще кого-то.
Будем надеяться на это, Господин, сказала Ина.
Вообще-то, Эллен была уверена, что налетчики захватили, по крайней мере, одну свободную женщину, поскольку она своими глазами видела её, беспомощно удерживаемую в когтях тарна. Это если не принимать во внимание судьбу Леди Темесны, поскольку ее похититель был отвергнутым поклонником из Брундизиума. Похоже, Леди Темесне, расценившей себя слишком прекрасной, чтобы принять его предложение, предстояло уже этой самой ночью пресмыкаться в его ногах, прося позволить ей ублажить его. Правда её вполне могли и продать к удаче Лауры. Конечно, наверняка этого Эллен знать не могла. Тем более, ноги у Леди Темесны действительно были весьма соблазнительные. Можно было бы также отметить, что охранник обратил мало внимания на рабынь, вовлеченных в эти дела, хотя и не упустил из виду, тот факт, что пять рабынь недавно были захвачены в Треве. На этом основании можно было предположить, что учитываются они, участвуют в «подсчёте очков», на одном уровне с кайилами или тарларионами. Теоретически свободная женщина является бесценной, следовательно, она не может быть сопоставима с рабыней. И если она бесценна, то можно считать, что даже тысячи рабынь не могут быть столь же ценны, как одна свободная женщина. Однако с другой стороны, реальность часто опровергает данное утверждение, и следует признать, что одна единственная рабыня, особенно если она хорошо выдрессирована, зачастую будет предпочтена десяткам свободных женщин. Мужчинами, само собой. Эллен не знала, какова была её собственная ценность. Понятно, что в конечном итоге, это зависело от состояния рынка и от того, сколько мужчины были готовы за неё заплатить. Это было странно, но по-своему очаровательно, думать о том, что у неё теперь, в некотором смысле, фактически впервые в жизни, будет некая цена. Это интересная ситуация, думала она. Только что женщина была свободной и бесценной, а уже в следующий момент, внезапно, она становится очень материальным, осязаемым товаром, чем-то очень реальным и очень фактическим, чем-то имеющим определённую стоимость, как любой другой тип товаров. В этом смысле женщина остаётся без определенной или фактической ценности, пока она не станет рабыней, когда приобретёт конкретную текущую ценность. Безусловно, эти соображения в значительной мере базируются на юридических фикциях, поскольку, фактически, у свободных женщин всё же есть осязаемые ценности, высокорожденные ценятся выше родившихся в семьях простолюдинов, высшие касты выше низших, те кто умнее будут ценнее тех кто умом не блещет, красивые задирают нос перед дурнушками, и так далее. Безусловно, прилавок на невольничьем рынке для всех становится самым радикальным общим знаменателем. После отнятия всех их личностных и социальных качеств и достоинств, так же как и их одежды, лишения всех искусственностей, которые при продаже, в целом, предполагаются не имеющими особого значения, например, что это не дочь Убара или злейшего врага, на первое место выходят интеллект, чувственность, красота и характер товара как такового.
Вероятно, понадобилась бы пара дней, прежде чем будет точно выяснено, какого успеха смогли добиться тарнсмэны Трева во время этого налёта на город.
Впрочем, Эллен больше интересовала её рыночная стоимость, а не результаты набега каких-то бандитов. И, признаться, мысль о том, что у неё таковая теперь должна была быть, очаровывала её. Это давало ей совершенно новое измерение её самооценки. Если прежде, в бытность её свободной, у неё никогда не было такой ценности, то теперь она знала, что она была, независимо от того, какой она могла бы быть. Она знала, что девушки зачастую были очень тщеславны в вопросах цен, которые за них могли бы дать. Эллен, хотя это ей самой и казалось глупостью, надеялась, что уйдёт за хорошую цену, и, конечно, за большую, чем могла бы заслужить Нельса. Но она не опасалась того, что её господин продаст её. Конечно, её волновало то, что она знала, что в его руках была власть сделать с ней это, и знание этого заставляло её чувствовать себя ещё больше рабыней, но она была уверена, что он никогда не захочет так поступить. «Я уверена, что он любит меня, думала Эллен. Или, по крайней мере, что он хочет меня. Конечно, он ведь утверждал, что моя «фигура представляет интерес». Я люблю его!»
Так где Эллен, рабыня Мира? вернулся к своему вопросу охранник.
Вон она, ответила Ина, и что-то в тоне её голоса заставило предположить, что она указала на Эллен.
Женщина немного приподняла голову, и увидела прямо перед собой обутые в высокие сандалии ноги мужчины.
ТыЭллен, рабыня Мира? уточнил он.
Да, Господин, ответила Эллен, снова опуская голову и касаясь лбом поверхности крыши.
Почему Ты не отозвалась? строго спросил охранник.
Я очень испугалась, призналась она. Простите меня, Господин.
Ты должна отвечать немедленно, напомнил ей мужчина.
Да, Господин. Простите меня, Господин.
Охранник повернулся влево и поинтересовался:
Как тебя зовут?
Ина, ответила блондинка.
Тыпервая девка на крыше, сообщил он ей. Позже надсмотрщик может уладить это дело по-своему, как ему захочется.
Да, Господин, отозвалась девушка, и тут же обратилась к нему:Господин!
Что?
Я могу поддерживать порядок в помещение охраны, убирать и стелить кровати. Я могу приносить еду и питьё охранникам и любые другие удовольствия, заявила рабыня.
У одной из девушек согнувшихся рядом с Эллен вырвался приглушённый сердитый звук.
На некоторое время на крыше повисла напряжённая тишина. Эллен заключила, что охранник рассматривал Ину, правда наверняка она этого сказать не могла, поскольку её голова по-прежнему оставалась склонённой до крыши.
Нетрудно было догадаться, что Ина хотела улизнуть из прачечной, поскольку у неё не было никакого желания занять место Нельсы в качестве фаворитки, или, точнее, одной из фавориток, надсмотрщика. Как уже было упомянуто, она была девушкой белокурой и голубоглазой, то есть именно тем типом женщин, которых Гарт, судя по всему, предпочитал использовать для своего удовольствия. Само собой, Эллен не могла бы обвинить Ину за это, хотя она, как многие остальные девушки, была потрясена отвагой Ины, и её очевидно смелым решением использовать благоприятный момент, чтобы бесстыдно бросить свою красоту рабыни к ногам охранника. С другой стороны, в её поступок могло быть вовлечено и нечто намного большее этого очевидного соображения. Несомненно, обращаясь к нему, она подняла голову и встретилась с ним взглядом. Конечно, между ними могло что-то произойти. Быть может, она увидела в его глазах, что он подходящий господин для неё, а он, изучая глаза девушки, разглядел в них, что она может быть подходящей рабыней для него, возможно даже совершенно особой и уязвимой рабыней лично для него. В такие вопросы часто бывают вовлечены странность и субъективность. В таких ситуациях мужчина может пустить в ход все свои ресурсы, богатство, имущество, саму жизнь, всё что угодно, ради того, чтобы получить её, ту, которую он видит у своих ног, своей и только своей прекрасной рабыней.
Возможно, наконец, негромко сказал охранник, но потом уже твёрдым голосом бросил:Первая девка!
Да, Господин! быстро отозвалась Ина.
Рабыня Эллен, указал охрана, должна предстать перед её господином, Миром из Ара, в зале приёмов в восемнадцатом ане. До ужина она должна продолжать свою работу на крыше. Наставницы вызовут её в шестнадцатом ане. Она должна будет доставлена в комнату подготовки. Там у охранника будет ключ от её железного пояса. В комнате подготовки она должна быть вымыта, причёсана и надушена. К хозяину её следует привести в короткой тунике и с закованными за спиной руками.
Рабская косметика, Господин? уточнила Ина.
Нет, ответил охранник.
Эллен, упиравшаяся головой в крышу, даже задрожала от радости.
Тыпривлекательная рабыня, Ина, заметил мужчина.
Спасибо, Господин, поблагодарила его Ина.
Ты должна проконтролировать, чтобы к шестнадцатому ану рабыня Эллен была готова идти на подготовку.
Она будет готова, Господин, поспешила заверить его Ина.
А в помещении охраны, действительно, пора навести порядок, задумчиво добавил он.
Ина очень сведуща в домашних работах, заявила девушка.
Как и в других, я надеюсь, усмехнулся охранник.
Господин должен быть искушён в таких суждениях, застенчиво проговорила блондинка.
ЯВаркон, сообщил он ей. Мои личные апартаменты расположены на седьмом уровне.
Наверняка, у Господина найдётся рабское кольцо в ногах его кровати?
В данный момент оно пустует, намекнул мужчина.
А разве Ине нельзя было бы дать привилегию, быть прикованной там за шею? поинтересовалась блондинка.
Смелая рабыня, усмехнулся Варкон.
И полная потребностей, добавила она.
Мы посмотрим, бросил мужчина, повернулся и, подойдя к люку, спустился внутрь.
Поднимайтесь, скомандовала Ина. Всем за работу.
Девушки, естественно, повиновались.
Ну Ты нахальная самка урта, почти восхищённо сказала одна из девушек Ине.
На твоём месте, я бы следила за своими словами, весело ответила ей блондинка, а то ведь можно и по пяткам получить.
О, простите меня, Госпожа! засмеялась девушка.
Иди работай, рабская девка, уже серьёзно приказала ей Ина.
Да, Госпожа, кивнула девушка и поспешила к своей корзине.
Среди рабовладельцев в порядке вещей назначить одну их своих рабынь старшей над другими, чтобы было кому присматривать за тем, что работа выполняется как следует, что дисциплина соблюдается и так далее. Следует заметить, что это вовсе не строгое правило, ему могут следовать, а могут и нет, но чаще всего поступают именно так. Иногда даже послав с каким-либо поручением двух рабынь, одну из них определяют как «первую девку». Таким образом, её власть ясно установлена. Гореане таковы. И горе второй девушке, если она начнёт противоречить первой, вызовет её недовольство, или выкажет малейшее неповиновение. Гореане, знаете ли, великие поборники субординации, дистанции и иерархии. Это способствует устойчивости общества. Кто-то, если, конечно, ему по вкусу подобная система управления, может предпочесть общество, основанное на лицемерном опровержении очевидных различий, на сокрытии власти, на конфликтах в группе, на жадности, пропаганде, неразберихе, нерешительности и неуверенности, махинациях, подрыве репутации, шпионаже и клевете.
Ты всё слышала, Эллен? осведомилась Ина.
Да, Госпожа, кивнул Эллен.
Шестнадцатый ан, напомнила блондинка.
Да, Госпожа, повторила Эллен.
И есть ещё много работы, которую следует выполнить до ужина, предупредила её Ина.
Да, Госпожа, вздохнула Эллен и, схватив свою корзину за ручки, вплетённые по бокам, довольно неловко, с трудом подняла её, уперев в живот и перетащив тяжесть на несколько шагов вправо, поставила под свободной верёвкой.
Ты же неправильно носишь корзину, сказала Ина. Ты ведь с мира под названием «Земля», не так ли?
Да Госпожа, признала Эллен.
Ну да, все кто прибыл оттуда, такие невежественные. Удивительно, как только их них получаются такие хорошие рабыни? проворчала девушка.
Госпожа? переспросила Эллен.
Смотри, вот так носить легче, сказала Ина и, присев позади корзины, подняла её и поставила себе на голову, придерживая двумя руками. Таким образом, Ты можешь либо часть веса принять на руки, если пожелаешь, либо, держа тело вертикально, полностью использовать в качестве опоры голову и позвоночник, так будет даже изящнее. В этом случае вес распределяется равномерно и спина сильно не напрягается. Можно также просто придерживать груз одной рукой, а если Ты потренируешься и поднаберёшься опыта, то со временем, сможешь удерживать ношу в равновесии только на одной голове, вообще не используя руки.
Не думаю, что смогу это сделать, скептически покачала головой Эллен.
Некоторые девушки сначала укладывают на голову скрученный в рулон лоскут ткани, свёрнутый в кольцо, а уже на него уже ставят корзину. Получается своего рода подушка, не так на темя давит, нести легче и безопаснее.
И даже в этом случае, вздохнула Эллен, сомнительно.
Подними корзину, приказала Ина. Используй обе руки. Нет, стой прямее. Так, хорошо. Выше руки. Подними руки ещё. Выше. Ещё. О да, мужчинам это понравится! Ты на самом деле привлекательна, Эллен. Теперь иди. Прямо. Вдоль верёвки. Нет, нет, не так. Не как свободная женщина на Земле. Для тебя это уже в прошлом. Тытеперь рабыня. Так, стоп. Теперь, давай-ка я тебе покажу.
Эллен передала корзину и отступила на пару шагов.
Вот смотри, сказала Ина.
О, Госпожа! воскликнула Эллен.
Вот я ухожу, поворачиваюсь, приближаюсь. Вот так. Видишь?
Вы такая красивая! восхищённо проговорила Эллен.
А они, глупые бестии, рассмеялась Ина, скорее всего, понятия не имеют, что мы делаем с ними. Возможно, им даже в голову не приходит, почему они готовы убивать за нас.
Не знаю, получится ли у меня так, покачала головой Эллен.
Сейчас Ты пройдёшь туда, повернёшься, и вернёшься ко мне, сказала ей Ина. Может, Ты и кажешься не больше, чем рабыней несущей свой ношу, но Ты должна суметь довести их до безумия от страсти и желания тебя.
О, Госпожа, вздохнула Эллен.
Мырабыни, напомнила блондинка. Мы должны не просто нравиться мужчинам, но и преуспевать в этом, причём мы должны суметь обойтись тем немногим, что нам разрешают.
Да, Госпожа, вынуждена была согласиться Эллен.
Какое оружие есть у нас, если мы в ошейниках? спросила Ина, и сама же ответила:Наше оружиенаш ум, наша красота, наше тело. Если бы Ты провела в рабстве большую часть жизни, Ты тоже научилась бы хорошо использовать то что есть у тебя в распоряжении.
А что насчёт страсти, Госпожа? густо покраснев, полюбопытствовала Эллен.