Но ведь никто не осмелится высказать такое вслух, испуганно прошептала она.
Ты же уже не в своём прежнем мире лживости и условностей, усмехнулся её хозяин. На этой планете правда может быть сказана.
Ярабыня, сказала Эллен.
И мне это известно, заверил её он.
Как же Вы сможете меня уважать, если ярабыня! воскликнула она.
Тытовар, напомнил ей мужчина. Я не уважаю тебя.
А если я не стану просить, что будет сделано со мной? решилась прямо спросить Эллен.
Вернёшься в прачечную, пожал он плечами.
Пожалуйста, пожалуйста, нет, Господин! заплакала женщина.
Именно так, отрезал её господин.
А если я попрошу?
Тогда, Ты тоже можешь быть возвращена в прачечную, предупредил Мир.
Конечно, выкрикнула Эллен, всё это будет, как решит Господин!
Итак, Ты уверена, что готова просить? уточнил он.
Да, Господин, шёпотом ответила рабыня.
Мог ли он сначала так её оскорбить, вынудив совершить этот позорный поступок, а затем, удовлетворившись этим, развлечения ради просто вернуть её к ужасам прачечной? Да, он мог. Он был рабовладельцем.
«Но я люблю его, думала Эллен. Я люблю его! Но какой интерес или важность могла бы представлять глупая любовь беспомощной рабыни для такого как он?»
Ты должна понимать, сказал мужчина, что эта просьба не имеет никакого отношения к тому, являетесь ли Ты рабыней или нет. Этофакт свершившийся и бесспорный. Кроме того, твой статус известен и определён, как в плане физиологическом, так и в психологическом. Тыприрождённая рабыня.
Да, Господин, не стала отрицать она.
Мне это стало очевидно с того самого момента, как я впервые увидел тебя, заявил Мир.
Да, Господин.
И к настоящему времени Ты уже соответствующим образом порабощена.
Да, Господин, повторила Эллен.
Данное прошение необходимо для твоей же пользы, рабская девка, пояснил её хозяин. Это станет тебе уроком и предостережением. Тем не менее, мне будет забавно услышать, как Ты будешь об этом просить.
В ваших руках полная власть надо мной! всхлипнула она.
Таковы отношения, в которых Ты теперь находишься, напомнил ей Мир, ибо Тырабыня.
Разве это не просто способ для меня признаться в том, что ясексуальное существо, что у меня есть сексуальные потребности, и здесь Эллен опустила голову, и понизила голос, и что я желаю сексуального опыта?
Ты ещё даже не начинала понимать свою сексуальность, усмехнулся мужчина.
Да, Господин, согласилась она.
А Ты, малышка Эллен, желаешь сексуального опыта? полюбопытствовал её господин и, не дождавшись ответа своей испуганно затихшей собственности, прикрикнул:Отвечай, сейчас же, громко и ясно!
Да, Господин, выкрикнула она. Я желаю сексуального опыта!
И в этот момент ей показалось, словно какое-то огромное, тяжкое бремя свалилось с её плеч. Она в ужасе уставилась на своего владельца.
Тебе не стоит бояться, что останешься вне сексуального опыта, усмехнулся Мир. Тырабская девка на Горе.
Не является ли это прошение своего рода тестом, Господин? спросила Эллен.
Возможно, в некотором смысле, уклончиво ответил мужчина.
«Он хочет меня, решила она. Он хочет, чтобы я просила его, и затем, когда я буду настолько унижена, настолько оскорблена, опозорена и обесценена, он будет удовлетворён и оставит меня себе. Тогда он будет держать меня рабыней, которую он хочет, рабыней которой я давно должна была быть, никчёмной, но беспомощно принадлежащей ему, беззаветно преданной, беспомощно любящей. Стоит только мне пройти эту проверку, и он оставить меня для себя, прикуёт меня к своему рабскому кольцу и будет владеть мной полностью. У его рабского кольца, прикованная к нему цепью за шею, я буду посвящена им в непредставимые измерения моего ошейника, и начну более полно постигать, что означает быть отдающейся, покорённой, беспомощной рабыней».
«Быть может, внезапно мелькнула у Эллен дикая мысль, я могла бы притвориться, что буду его рабыней. Я могла бы просто позволить ему думать, что онмой господин! Разве я не смогу сохранять себя свободной женщиной, пусть и заклеймённой, пусть и в ошейнике?»
Но уже в следующее мгновение она почти задохнулась от глупости, нелепости и бессмысленности этого. Насколько чуждой её новой реальности была бы такая уловка, насколько неуместной в ней будет такая глупая внутренняя игра! Это была бы фальсификация правды. Кому интересно, притворяется собака или свинья, что она принадлежит или нет? Реальность-то остаётся неизменной. Кроме того, как постыдно отрицать правду! Как не достойно, как глупо перед лицом фактов лгать самой себе! Нет, она знала, что принадлежала, причём принадлежала фактически, принадлежала в прекрасном, ясном, бесспорном смысле. Это было то, чем она быларабыней. Она знала, также и то, что именно этим она всегда хотела быть, хотела принадлежать и служить. Она признала, что была прирождённой рабыней, и что теперь она была, и на это недвусмысленно указал её господин, подходящим образом порабощена. Тем более что она сама не предполагала, что смогла бы, даже если бы очень сильно пожелала, даже если это было возможно, даже если это было разрешено, оставить немного места для себя. Рабовладельцы, казалось, были способны видеть женщину, понимать её даже лучше, чем она понимала себя сама. У них, казалось, имелось сверхъестественная способность проникать в её эмоции, мысли и чувства. Неужели она ничего не могла спрятать от их пристального взгляда? Это было доведено до её сведения ещё во время обучения. Почему гореанские мужчины так не походили на мужчин Земли и не могли бы, глядя на женщину, фактически не видеть её? Возможно, это было следствием того, что их женщины им принадлежали. Трудно спрятаться от мужчин, когда ты перед ними раздета и жестоко допрошена. Гореанские мужчины, казалось, были заинтересованы, в отличие мужчин Земли, в том, чтобы уделять больше внимания своим женщинам, проводить время с ними, выслушивать их, и в силу такой восхитительно длительной близости, вникая, изучая, узнавая их, они действительно поняли женщин, изучили и узнали их. Возможно, это следствие того, что женщины им принадлежат фактически, а небезызвестно, что мужчины склонны расточать своё внимание, заботу, и своего рода преданность на своё имущество. Да и кто не захочет узнать, побольше, если не всё, о своей собственности, о своём сокровище? Кроме того, конечно, намного легче контролировать женщину, когда онасобственность. Опытный рабовладелец может прочитать женщину, как открытую книгу. Нет никакой возможности, что-либо скрыть от него. Порой кажется, что в душе женщины не найдётся ни единого укромного уголка, ни одной трещинки, в которую не может проникнуть владелец с плетью в руке.
Они делают нас рабынями, но мы и есть рабыни.
Эллен, по любой причине, из-за её интеллекта, или предрасположенности, или независимо от того, что это могло бы быть, перешла от свободы к рабству относительно непринуждённо. Быть может, всё дело было в том, что она, на неком уровне, уже начиная с созревания, чувствовала уместность рабства для себя. На Земле она, а фактически и бесчисленные другие, была рабыней без ошейника.
В некоторых женщинах, конечно, их рабство более подавлено, более осознанно скрыто, более отчаянно отрицаемо и спрятано, чем оно проявляется в других. Возможно, они более напуганы собой, и живут в большей идеологической и культурной неволе, чем женщина эмоционально более свободная, находящаяся в большем контакте со своим глубинным «Я», со своими чувствами. Но говорят, что даже у таких женщинах, в конце концов, в их неволе наступает момент, когда происходит эмоциональный катаклизм, когда свершается прорыв, когда глубины подсознательного открываются, когда бушующее, нарастающее землетрясение освобожденного духа шатает и рушит хрупкие, тонкие стены их психологических тюрем, когда пламя правды вспыхивает перед ними подобно восходящему солнцу, и они, дрожа и рыдая, с благодарностью и страданием, впервые в их жизнях осознают, что ониженщины, и что они принадлежат мужчинам, мужчинам, которые проследят за тем, чтобы они были верны своей природе. Они должны тогда принять то, чем они являются, со всей изумительностью, красотой и слабостью этого. Они не мужчины. Они очень отличаются, поразительно отличаются от них. Они больше не смогут прятаться, ни от себя, ни от других. Жаль только, что эта способность проникновения в суть вещей у некоторых женщин проявляется с некоторым опозданием, скажем, когда они, заливаясь слезами, лежат избитые, с запястьями, привязанными с кольцу для порки, вмурованному в каменный пол, или когда они лежат замёрзшие и голодные, свернувшись в позу эмбриона и прижимая к себе крошечное одеяло в тесной конуре, или когда их, притащив за волосы, вытолкнули на аукционную площадку и демонстрируют как лот для продажи, перед беснующимися и предлагающими цену мужчинами.
Итак, готова ли Ты просить, рабыня? строго спросил мужчина.
Да, Господин, выдохнула Эллен.
Услышав её подтверждение, он обернулся к узкой боковой двери, находившейся в нескольких ярдах от возвышения, и крикнул:
Хо!
Через мгновение дверь распахнулась, и в зал вошли двое мужчин, одетых в синие одежды. Каждый из них имел при себе небольшую прямоугольную доску, на которой лежала стопка бумаг, и по небольшому ящичку, висевшему на ремне и содержавшему как минимум, перья и крошечный рожок, который, как позже поняла Эллен, был чернильницей. Эллен видела такие бумаги прежде, когда её детально исследовали, очевидно, на предмет особых примет, подвергли многочисленным замерам, а также взяли отпечатки пальцев рук и ног. У неё не было никаких сомнений относительно того, что это были её документы, как рабыни. Возможно, следовало бы упомянуть, что особой надобности в таких бумагах нет, и на подавляющее большинство рабынь их просто не оформляют. Однако такие бумаги могут быть полезны для покупателей и продавцов, поскольку они предоставляют много информации, относительно происхождения рассматриваемой рабыни, её бывшей касты, образования, знания языков, уровня подготовки, физических описаний, размеров ошейника, браслетов для лодыжек и запястий, и так далее. Иногда проспекты и листы продаж для предварительной рекламы заполняются информацией выбранной из этих документов. Но, конечно, особую важность такие бумаги принимают в случае племенных рабынь или экзотиков. Родословные некоторых племенных рабынь отслеживают по несколько поколений. Коллекционеры также склонны интересоваться происхождением экзотиков, например, от кого они были рождены, где они были рождены и так далее.
У Эллен было едва ли мгновение на то, чтобы окинуть взглядом вошедших мужчин в синих одеждах, как ей было приказано принять положение почтения. Она снова, стоя на коленях на ковре перед возвышением, на котором возвышалось курульное кресло, опустила голову к полу, прижав по обе стороны от неё ладони рук.
Желаешь ли Ты просить? услышала она строгий голос своего господина.
Она уже было начала поднимать голову, но в последний момент не осмелились оторвать лоб от ковра. Ей всего лишь хотелось заглянуть в его глаза, но она так и не посмела сделать этого. Также она знала о двоих, одетых в синие одежды мужчинах, занявших позицию по левую руку от него, сидевшего в кресле.
Да, Господин, шёпотом ответила женщина.
Говори отчётливо, потребовал Мир.
Да, Господин! повторила она громко.
Ясно назови себя и своего владельца, а также определи, что Ты делаешь, приказал один из вошедших мужчин.
Якейджера Эллен. Мой владелецМир из Ара. Я стою на коленях перед ним. Я желаю просить.
Ты можешь просить, разрешил её господин.
ЯЭллен, объявила она, рабыня Мира из Ара. Я прошу позволить мне доставлять удовольствие мужчине. Любому мужчине.
Слёзы хлынули из её глаз. Она задрожала всем телом. Это произошло! Она попросила о службе мужчине, причём любому мужчине! Какой опозоренной она вдруг себя почувствовала, какой униженной и оскорбленной. Насколько никчёмной она была. Кем она могла бы теперь быть в глазах её господина, в глазах свидетелей, в её собственных глазах, в глазах любого человека, кроме как самой низкой и самой никчёмной из рабынь?
Она услышала скрип пера пробежавшего по бумаге. То, что она только что попросила, было зафиксировано в её бумагах. Второй мужчина в синих одеждах добавил примечание, засвидетельствовал или подписал бумаги.
«Именно этого он и хотел, сказала себе Эллен. Чего же больше? Теперь Вы можете мною пренебрегать, Господин. Теперь, Вы можете держать меня в презрении такой степени, какая только могла бы вам прийти в голову. Что ещё я могла бы сделать такого, чтобы Вы могли бы презирать меня ещё больше? Вы сделали меня ничем! Ваша месть мне, мой Господин, если конечно это была месть, теперь исполнена!»
Спасибо, поблагодарил Мир, обращаясь к двум мужчинам, которые тут же покинули зал, и едва за ними захлопнулась дверь, послышалась команда:Позиция!
Эллен быстро вернулась в вертикальное положение. Её лицо было мокрым от слёз, а плечи тряслись, словно в лихорадке. Она тут же закрыла лицо руками. Больше всего ей в тот момент хотелось броситься ничком на пол и прорыдаться.
«Первое положение, вспомнила женщина. Я должна держать голову поднятой. Он хочет видеть моё лицо. Но оно же, должно быть, красное и заплаканное! Понравится ли ему это?»
Она всё же заставила себя посмотреть на своего хозяина. Его лица, казалось, ничего не выражало. Трудно было что-либо прочитать на нём.
Я попросила, всхлипнула Эллен.
Как я и предполагал, рабская девка, кивнул Мир.
Пожалуйста, будьте добры к рабыне! заплакала она.
С чего бы это? осведомился мужчина.
Тогда Эллен, проглотила слёзы, постаралась взять себя в руки и подавить рыдания. Она уставилась мимо него, поверх его плеча, в стену, возвышавшуюся в нескольких ярдах позади курульного кресла.
Я могу говорить, Господин? подрагивающим голосом, поинтересовалась женщина.
По крайней мере, в настоящий момент, разрешил он.
Я попросила, сказала она. Теперь я прошу позволить мне доставить удовольствие своему Господину.
Каким образом? полюбопытствовал тот.
Любым, каким только он может пожелать, заявила Эллен.
О-о? протянул её господин заинтересованно.
Я прошу разрешения войти в ваши руки.
Значит, Ты хочешь ублажить меня сексуально? уточнил Мир.
Да, Господин, признала она.
Второе положение почтения, бросил мужчина, и Эллен растянулась перед ним на животе, прижав ладони по обе стороны от головы. Теперь можешь говорить. Только говорить ясно, рабская девка.
ЯЭллен, рабская девка, проговорила она. Я принадлежу Миру из Ара. Я лежу на животе перед ним, перед моим господином. Я прошу позволить мне ублажить его сексуально.
Но Ты девственница, заметил Мир. Это может понизить твою цену.
Господин? поражённо пролепетала Эллен.
Безусловно, продолжил он. В действительности это выглядит немного глупо. И почему некоторым мужчинам так хочется быть первыми, кому предстоит открыть рабыню? Какое это имеет значение? Рабыни, вероятно, в первый раз мало что почувствует. Разве что ей будет больно. Это позже она будет подпрыгивать и сочиться, царапать пол и вымаливать хотя бы минимальной ласки. Почему кому-то хочется заплатить за это больше, чем за удовольствие намного более восхитительной, более беспомощной и нетерпеливой тасты, реакцию которой мужчина, замкнувший на ней свои цепи и толкнувший на меха, считает просто чем-то само собой разумеющимся и даже не задумывается об этом. Лично мне это всегда казалось очень странным.
Господин? спросила женщина.
Между прочим, хмыкнул Мир, я и так уже потерял на тебе деньги. Ведь возвращённая к возрасту, скажем так, чуть за двадцать, Ты, несомненно, принесла бы большую прибыль. А теперь к тебе, вытолкнутой на сцену торгов в качестве куска рабского мяса, вряд ли кто-то отнесётся сколь-нибудь серьезно.
Пожалуйста, не говорите о рабыне так, всхлипнула она.
Но, кто тебя такую, восемнадцатилетнюю, сможет принять всерьёз? Ты теперь для всех не больше чем смазливая девчонка.
Но похоже, даже, несмотря на это, господин находит меня интересной, заметила Эллен.
Ого, Ты учишься быть рабыней, проворчал мужчина.
Простите меня, Господин, тут же откликнулась женщина.
Её вдруг испугало что-то прозвучавшее в его голосе. Те же нотки иногда появлялись в голосе Гарта, незадолго до того, как он грубо хватал и ставил над тазом, помещая для своего удовольствия, одну из своих подчинённых, чаще всего ныне похищенную Нельсу.
Нет-нет, усмехнулся Мир. Учись. Это даже замечательно.
Спасибо, Господин, нерешительно сказала она.
Эллен ещё во время своего обучения узнала, что возбуждала мужчин, только, насколько она поняла, они не были наделены правом схватить её и использовать по своему усмотрению, тем самым успокоить страсть и снять напряжение, которое она, вероятно, в них пробудила. В результате им приходилось искать других рабынь, которые, кстати говоря, ничуть не возражали. Порой она даже спрашивала себя, смогла ли она когда-нибудь стать такой же как они, столь же благодарной мужчине за его прикосновение, даже если это не она была той, кто пробудил его страсть. Говорят, что молодые люди, очарованные свободной женщиной, возможно бросив взгляд на лодыжку, на кусочек горла или подбородка, в тот момент, когда нескромный ветер поднимал её вуаль, порой были вынуждены искать девушек в пага-тавернах, чтобы те притушили их муки любви, уменьшили их страдания. Много раз схваченным, благодарным, задыхающимся рабыням доводилось слышать имена женщин, которых они не знали, выкрикнутые, когда свободные мужчины, использовавшие их, достигали момента кульминации своего удовольствия. Перед её внутренним взглядом на мгновение мелькнул образ того тарнсмэна из Брундизиума, который, очевидно, будучи очарован свободной женщиной, предпринял различные действия, чтобы в конечном итоге, захватить эту женщину и сделать ее своей рабыней, чтобы она, перестав быть собой, возможно, стала для него не больше, чем пага-девка. А позже на неё, Эллен, пришлось даже надеть железный пояс, вероятно по причине прогресса в своих занятиях она стала, пусть пока только подсознательно и неочевидно, намного более желанной, гораздо более провоцирующей, женственной и чувственной. Конечно, она была рада узнать, хотя это её немного пугало, что она оказывала такой эффект на мужчин. Но теперь она осталась наедине со своим владельцем, который вдруг перестал быть для неё защитой и щитом. И вокруг нет никого, кто мог бы защитить или оградить рабыню от её хозяина. Она была абсолютно уязвима. С ней могло быть сделано всё что угодно. Она принадлежала ему.