Ячейка - София Брюгге 3 стр.


Здесь им предстояло ждать появления свиты герцога. Народу толпилось много. Хелин физически чувствоваласпиной, бокамикак ее обступают, обволакивают со всех сторон,  и это вызывало у нее воспоминания, которых она хотела бы избежать. В детстве она потерялась в толпе, на празднике Королевы. С тех пор непрекращающееся скопление людей вызывало панику, которую она с годами смогла свести до уровня дискомфорта и легкой тревожности. Жить с этим было можно. Как обычно, девушка принялась мысленно возводить невидимую перегородку между собой и рядами прохожих.

Ученые не стали доходить до церкви и остановились на краю площади, где было чуть посвободнее. С их места был виден венок на жердисимвол таверны,  что находился на стене одного из первых постоялых дворов Гааги. По другую сторону площадь украшал позорный столб, сегодня пустующий.

Церемония въезда начиналась за пределами деревни, но к началу шествия допускались только первые лица поселенияпредставители церкви, представители суда, деревенские старшины и главы гильдий. Опускаясь на колени, они встречали свиту герцога около моста через реку (крепостные стены в Гааге так никогда и не были построены), произносили приветственную речь и вручали символический ключ от города. Навстречу Иоганну также выпускали нескольких мальчиков, уподобляя встречу въезду Иисуса Христа в Иерусалими, как знала Хелин, это было достаточно распространенной традицией в Средневековье.

Тем временем остальные жители распределились кто по обочинам дороги, кто свешивался из окон и глазел с крыш, ну а больше всего народу собралось на рыночной площади. Совсем скоро должна была показаться процессия. Все нетерпеливо перешукивались, поглядывая то на церковь, то на окружающие площадь лавки, то на проезд. Хелин пришло в голову, что, вероятно, в следующий раз здесь уже будет стоять группа туристов. И они тоже будут вытягивать шеи в сторону поворота дороги, каждую секунду ожидая действия.

Между тем, момент приближался, потому что Годарт и Андриса скрупулезнейше рассчитали каждый этап пути.

Издали послышался нарастающий раскат труб. Плотный сочный звук пробивался сквозь улицы, заполняя собою пространство. Толпа заволновалась. Стражники возникали тут и там, призывая потесниться. Усиливалось чувство всеобщего возбуждения.

Отчетливо стал подниматься гул, тяжелый топот множества копыт, поскрипывание телег. Шум набухал, расширялся. С разных сторон прокатились крики, даже стенания. Гарс жадно наблюдал за происходящим, Хелин закручивала и раскручивала цепочку с медальоном на шее, а Годарт придерживал кошелек на поясе.

В поле видимости показались первые всадники.

Во главе колонны двигался отряд лучниковгруппа за группой. Их насчитывалось несколько сотен человек. Они скакали налегке, у каждого зачехленный лук за спиной, под рукойстрелы.

Мелькали флажки, длинные пестрые знамена со львами колыхались на штандартах.

Народ неистовствовал.

За лучниками держались приближенные герцога, советники и знатные лица. Их лошадей украшали расшитые попоны, свисавшие почти до земли. Животные шумно дышали, ерепенились, пока их не придерживали, натянув как следует поводья.

Оруженосцы были совсем мальчишками. Первый нес герб рода Виттельсбахов, вышитый на бархатном полотне. Второй торжественно держал меч и шлем Иоганна, которые тот снял перед въездом в город, в знак добрых намерений.

Герцог двигался медленно, не торопясь. Копна светлых кудрявых волос топорщилась из-под убора, грубое лицо расплылось в довольной улыбке. Он важно вскинул голову и с видом собственника обводил взглядом свои владения. В толпе кричали, плакаликак женщины, так и мужчины. С двух сторон к ногам процессии бросали свежие цветы, лепестки вертелись и мельтешили в воздухе, оседая на складках одежды или стираясь в пыль на дороге. Около Иоганна пешком, спотыкаясь, тащились три оборванные фигуры, вцепившись вмертвую за края его одежды и конскую упряжь. За герцогом звенел кольчугой строй рыцарей. Замыкали горожане, приветствовавшие правителя у въезда в деревню.

Все это полчище распределилось по площади, на которой совсем стало нечем дышать. Герцог и трое пеших оказались в центре мизансцены.

Грянул новый залп труб.

Четверо горожан в праздничных одеждах подошли к платформе напротив Иоганна, где под полотнищем скрывалось что-то массивное. Они поклонились правителю. Затем стянули покрывало, открывая окружающим свой сюрприз. Послышался всеобщий вздох восхищения, а затемвыкрики и аплодисменты.

На постаменте красовался огромный механический лев с красной шерстью и позолоченной гривой. Детали поражали своей скрупулезностью, воинственная, но мудрая мордапрорисовкой; каждая шерстинка была тончайше подогнана. Реалистичность пробирала до мурашек. Это был лев, роскошный царственный зверь, внезапно очутившийся на переполненной праздничной европейской площади. Высотой диковинка превосходила даже коня, которого седлал виновник торжества. Иоганн удержал за поводья встрепенувшуюся лошадь, а когда та успокоилась, медленно оторвал руки и, одобрительно кивнув, несколько раз похлопал ладонью о ладонь. Толпа возликовала. И тут лев моргнул и повернул морду в сторону, вызвав еще одну волну изумления.

 Он на?  шепотом пробормотал завороженный Гарс.

 Шарнирах,  закончил Годарт.

Лев поворотил мордой в одну сторону, затем в другую. Шевельнул хвостом. Раскрыл пасть и издал раскатистый мощный рык. Затем, внезапно четко и внятно продекламировал:

«Наделенный Дарами Святого Духа,

Семью священными добродетелями;

Стяжавший славу и почитанье,

Он сверкает на солнце яко граненный камень,

Заставляя сердце обливаться обильными слезами

От сей услады взора.

Явися к нам и возрадуемся мы,

Ничтожныепред твоимвеличием!»

Под захлебывающиеся вопли толпы зверь встал на задние лапы. В передних у него оказался сияющий начищенный меч, который он высоко поднял над шелковистой гривой. Пасть открылась, лев вытянул синий язык, сродняясь с гербом голландских графов, и замер в торжественной немой позе.

Даже Хелин, видевшая это много раз, не могла сдержаться от аплодисментов. Годарт сбоку по-мальчишески лихо присвистнул. Толпа на площади разразилась длинной овацией, с рыданиями, криками и объятиями. В эту секунду, казалось, все яркие краски жизни, вся значимость, весь смыслони были здесь, в этой деревне посреди времени и пространства, наполненной плачущими от счастья людьми. Ударила музыка. Люди не могли остановиться.

Спустя несколько минут, не без помощи глашатаев и стражи, на площади воцарился порядок. Иоганну помогли спуститься с лошади. В толчее голов несколько человек расступились, и со стороны церкви вышла группа священнослужителей. Предводитель нес в руках Священное Писание.

 Ди Хагхе приветствует тебя, Светлейший и могущественный государь! Да озарит Господь своею безграничной милостию дом твой и семью. Воистину благословенна минута, явивша блаженный лик твойнам, недостойным покорным рабам твоея!

Священники согнулись в почтительных поклонах. На улице воцарилась трепетная камерная атмосфера. Все обратились в слух. Герцог сделал несколько шагов вперед и произнес, обращаясь ко всей площади:

 Сердце мое взвеселилось днесь при сим радушном приеме, а день засиял ярче. В гостеприимный Ди Хагхе явился яон подал знак стражникам и те клинками подтолкнули вперед три фигуры, что шли пешком у ног Иоганна,  Божия помощью, не один.

Хелин косила глазами в сторону Гарса и из раза в раз наслаждалась его реакцией.

 Я знаю, знаю, кто это!  волнуясь, путая слова, делился консул, едва сдерживая себя из-за открытия,  это же средневековая традиция, скорее, немецкая Хотя, разумеетсяИоганн же является представителем баварской фамилии, все логично. Эти странникиони были изгнаны? Это преступники, которых прогнали из города, и вернуться они могли только в сопровождении правителя, пешком, держась за его одежды или лошадь?  вид при этом у него был как у ребенка, получившего рождественский подарок,  Это потрясающе

 Не исключено, что туристы будут другого мнения,  пробормотал Годарт.

 По дороге мне повстречались Кес Пастух, Таддеус Мельник и Яков Хромоногий,  продолжал тем временем Иоганн,  Сии запятнанные души раскаялись во своих злодеяниях и врещася обет блюсти пред ликом Господнимдержать отныне благочестивую жизнь. И привел я их обратно, в родную общину. Узрите! Именем герцога они отнынесвободные люди, иже вольны идти своим путем, трудяся во славу Господа и прославляя имя Его.

Бывшие изгнанники опустились на колени, целуя подол платья и перстни правителя. В первое перемещение Хелин более чем ожидала, что остальные жители деревни будут не в восторге, но они радостно приветствовали заблудших овечек, получивших шанс начать жизнь сначала. В истории были примеры и когда осужденных изгоняли из городов снова, как только власть выезжала за порогно происходило это, скорее, в тех случаях, когда отношения между горожанами и правителем полыхали взаимной неприязнью.

Священник уже открыл было рот, чтобы продолжить церемонию в соответствии с программой, когда герцог взял еще слово.

 Сим не исчерпывается моя благодарность. Добрые жители Ди Хагхеобители, где жили и мой благородный отец, и почтенный брат мойпроявили верность в тяжкое время и протянули длань помощи. Я сохраню в своем сердце память о всих ваших благих поступках. В знак искренности помышлений и речей своих, я желаю преподнести еще один дар.

Толпа притихла, затаив дыхание. Трубачи подыграли музыкальную фразу, подчеркивающую торжественность момента.

Иоганн сделал знак слугам и те вынесли на подушке ларец, броско украшенный пестрыми драгоценными камнями. Хелин уже видела эту шкатулку вновь и вновьпотому сейчас не вскрикивала от удивления с окружающими людьми, а размышляла о том, какая судьба постигла этот раритет и дожил ли он до ее родного времени, возможно, погребенный где-то под землей или упрятанный в чей-то частной коллекции? За такую редкость поборолись бы лучшие музеи мира, особенно учитывая ее исторических владельцев и предназначение.

 Зде, внутри сего ларца, преполно свежеотчеканенных златых гульденов, прямиком из Дордрехта, кои я вверяю в ваше попеченье,  обратился герцог к делегации, перекрывая голосом восхищенный ропот толпы,  Мое соизволение таково: повелеваю выстроить при церкви башню, полета птиц выше, и почести Богам воздаяти. С волею Господа, да продлится мир и благополучие на сей славной земле, распространятся ваши достойны семьи, являя назидательный пример потомкам!

В воздухе снова поднялся гам и завывания, народ лихорадило от распирающих эмоций. Гаага чествовала Иоганна. В этот момент она его обожала. У Гарса был вид, будто он решает какой-то сложный паззл и близок к разгадке. Он бормотал:

 Это же не может быть Это же не

Хелин разглядывала отдельные лица в средневековой толпе. Священников с бритыми макушками, членов всевозможных гильдий, каждого в одежде цвета своего цеха, бойцовского вида мальчишек, радостно визжащих и тут же раздающих щипки и подзатыльники друг другу. Нескольких женщин, с мужьями, отцами или братьями, слуг, военных, музыкантов. Рядом Годарт, как всегда подтянутый и отстраненный, взглядом оценивал обстановку, не позволяя себе терять бдительности. При всей своей суровости, он органично вписывался. Путешественники около него действительно могли чувствовать себя как за каменной стеной.

Началась последняя часть официального церемониала. Представитель церкви протянул Иоганну Священное Писание. Правитель положил на него руку и повторил за священниками клятву соблюдать и тщательно оберегать христианские обычаи. По площади разносилось:

 Клянусь защищать Велию Церковь от любой опасности Во имя Господа Нашего Аминь.

Двери церкви Святого Якова отворились. Герцог и его сопровождающие исчезли внутри, под величественный ударный выпад труб, под дождь из живых цветов, полыхавших в воздухе летними красками и стиравшихся под ногами в пыль, под обильные слезы жителей и вскрики экстаза, наэлектризовавшие пространство Средневековья. Упоение достигло своего всеобъемлющего апогея, опустошая изнутри, сметая все барьеры и преграды. Наступила пора разгулья и празднования.

Глава 4

 Башня, на которую выделили деньгиэто ведь Гаагская башня? Башня церкви Святого Якова?  Гарс промокал расшитым платочком челку, слипшуюся от пота,  Мытолько чтобыли свидетелями как дали воплощение в жизнь одному из главных символов города?

На площадь выкатили бочки с вином. В воздухе аппетитно пахло обжариваемой дичью. Перед таверной установили длинные ряды столов, и путешественники, в числе других празднующих, оказались на лавке. Готовящаяся еда тоже была от герцога, так что ее качеству можно было доверять. Но Хелин все равно бы предостерегла от нее туристов, острая и грубая пища была совсем не той, к чему привык желудок ее современников.

 Не устаю поражаться этим контрастам,  делился консул, когда была произнесена молитва и все сели; за гомоном его было почти не слышно,  Вроде дремучее время. Безнадежное. Темное. Живешьпроклинаешь все на свете. А потомраз!  и открываешь что-то удивительное.

 А что еще тебя здесь удивляло?  придвигаясь к нему, поинтересовался Годарт, пользуясь возможностью выведать больше про средневековые порядки.

 Я пока не рассказывал?  уточнил Гарс.

Ученые покачали головами.

 Хм, надо подумать. Чаще это небольшие открытия. Например, неожиданное количество образованных и смышлёных людей. Неплохая степень личной гигиены,  хотя, конечно, не как у нас с вами, но лучше, чем ожидаешь, гораздо. А какая впечатлительность и эмоциональностьвспомните шествие. Ион поискал слова,  люди, в целом. Дико, ужасно противоречивые. То размахивают мечами, то самобичуют себя и принижаются. Все эти вопли Господу, бесконечные стенанияну, вы знаетеклятвы, мольбы об искуплении погрязшей в нечистотах души. Проклятия в сторону одних людей, поддавшихся искушениям, которые для других недоступны,  Гарс немного расходился. Хелин про себя давно отметила, что в другом времени речь консула органично наполнилась местными словечками, которые тут и там выползали,  Еще, бывает, подвергнут себя ограничениям и обетамвсе ради спасения, как же,  а затем пускаются в разнузданность, и попробуй их останови. Я пытаюсь влиться в это общество, но это как А слугивообще шельмы,  после паузы глубокомысленно закончил он.

 А из событий?  спросил Годарт, приверженец дела, а не философии.

 Надо признать, что жизнь здесь достаточно монотонна,  признался консул, аккуратно удерживая пальцами мясо и недоверчиво проверяя его на качество.

 И все-таки?  подтолкнула Хелин.

Гарс помолчал, припоминая. Затем отложил пищу.

 Пожалуй, могу рассказать про проповедника. Выступал здесь пару месяцев назад под видом кармелита. Перекрывающая все энергетика. В его подаче было что-то гнетущее. Почти гитлеровская экспрессияпростите за сравнение, но так и было! Никаких компромиссов, никакой пощады. Он остервенело линчевал и знать, и духовенство, их плебейский образ жизнидля недоедающих бедняков бальзам на душу. Прекрасно подготовленный психолог-манипулятор с поставленным голосом и выступлением. Он читал проповедь и обличал в течение нескольких часов, собрал огромную толпу и руководил ею как тряпичными куклами. Затемустроил ритуальное «сжигание сует», как он это назвал. Сожжение всего материального, что отворачивает душу от Бога. По его приказу люди несли из своих домов от мелочей, вроде игральных карт и костейи до действительно стоящих вещей. Жена торговца тканями принесла свои украшения и платья. Кто-то целые сундуки посуды таскал. И все это бросалось в костер! Одно, другое, третье. Вещь за вещью.

 У кармелитов среди прочих условий устава было предписание нищеты,  пожал плечами Годарт.

 Да, только этот «кармелит»  вставил Гарс, прожевав и заглотив кусок мяса,  весьма посредственно его соблюдал. К слову, его помост был выстелен лучшими коврами, которые нашли в Гааге. Гостил он не у кого-нибудь, а в доме местного старейшины. Вообще у него, выражаясь языком ближе к вашей современности, был масштабный тур, шоу от Франции до Фландрии, и каждый город предлагал ему самые роскошные из возможных условийтолько чтобы он приехал именно к ним в первую очередь. Люди покидали свои дома и семьи, чтобы следовать за этим парнем и его окружением. Не только бедняки, но и богатые тожеиз тех, кто прониклись «философией».

Назад Дальше