Кейтиль на этот раз проигнорировал то, что его опять назвали Китом, он пошарил рукой под лавкой и выудил небольшой бутылёк, наполовину наполненный мутноватой маслянистой жидкостью.
А можно я не буду? попросила Кира, с опаской поглядывая, как хозяин разливал сивуху по стаканчикам. Один полный и два другихпо половинке.
Как знаешь, хмыкнул рассказчик, опрокидывая полный стаканчик в свою глотку.
Кейтиль не стал капризничать и послушно принял половинную дозу анестетика, хотя и слыл трезвенником. Киру это слегка насторожило, трусишка даже подумала, а не погорячилась ли она, требуя от Риса откровенности. Но было уже поздно идти на попятную, потому что рассказчик откинулся на спинку стула и приступил к повествованию.
С Гвидо мы познакомились, когда нам было по девять лет, задумчиво произнёс Рис. Я ведь рос в приюте, ты, наверное, об этом уже слышала.
Кира только кивнула, не желая прерывать рассказчика.
Меня здорово гнобили из-за имени, Рис кисло усмехнулся, приходилось драться чуть ли не каждый день. И тут появился Гвидо. Он был всего на полгода меня старше, но выглядел и вёл себя как-то неестественно по-взрослому. Это теперь я понимаю, что он и был взрослым, он помнил целых два своих предыдущих воплощения. А тогда я просто был очарован его самостоятельностью и бесстрашием. Мы сдружились практически с первой встречи, мне даже казалось, что Создатель послал мне старшего брата.
А на самом деле Орден послал тебе соглядатая, неприязненно бросил Кейтиль.
Да, я был заданием Гвидо, Рис печально улыбнулся. Как раз в девять мои эмпатические способности начали проявляться, и Орден счёл необходимым за мной присматривать. Знаете, я даже благодарен орденским братьям за этот подарок судьбы. Гвидо круто изменил мою жизнь. Это он дал мне имя Рис и лихо приструнил насмешников, которые не давали мне проходу. Он меня многому научил.
Чему, например? иронично поинтересовалась Кира. Драться, стрелять и ругаться?
Например, управлять людьми, без тени улыбки ответил Рис. А ещё тому, как избавиться от страха. Ты напрасно считаешь боевиков дебилами, Кира. Им промыли мозги, это правда, но в способностях им точно не откажешь. Для того, чтобы стать бессмертным, каждый из них прошёл через такой ад, что ты даже представить себе не можешь. Чего только стоит это их испытание последним словом.
Неужели он тебе обо всём рассказывал? Кира всплеснула руками.
Так уж вышло, милая, что мы действительно стали друзьями, пояснил рассказчик. У меня от Гвидо тоже не было секретов.
А что это за испытание? встрял Кейтиль. Ты раньше не рассказывал.
Это что-то вроде выпускного экзамена, Рис неприязненно поморщился. Парни проходят его в шестнадцать лет. Помню, как Гвидо тогда сделался сам не свой, дёрганный, мрачный, а я понять не мог, из-за чего он так переживает. А через пару дней заявляется весёлый, как будто под кайфом. Вот тогда он мне и рассказал на радостях. Ты бы хлебнула, Кирюш, это не для женских ушек, правда.
Кира невольно сжалась, но только помотала головой, глотать эту вонючую жидкость ей совсем не хотелось.
Ну дело твоё, заставлять не буду, Рис пожал плечами. Однажды мне пришлось присутствовать на этом испытании в качестве психолога. Я потом пил беспробудно неделю, наверное. Представьте себе, молодого парня подвешивают за руки и начинают медленно убивать. Это не аллегория, кстати. Специально обученный мужик втыкает в тело бедняги тонкое длинное лезвие, причём каждая такая рана сама по себе смертельна и жутко болезненна. Я ведь по специальности медик, знаю, о чём говорю. Но умирают пацаны от этих ран не сразу, а очень медленно, за час или два, кому как повезёт.
Так их просто убивают изуверским способом? у Кейтиля глаза вылезли на лоб от таких откровений.
Почти, Рис непроизвольно сжал зубы. Когда заканчивается агония, на какое-то мгновение наступает момент просветления. Умирающий парень находится в полном сознании и в состоянии, похожем на эйфорию. Тогда ему дают выпить какую-то дрянь, которая продлевает это состояние примерно на две минуты и задают один единственный вопрос. «Чего ты хочешь?».
Зачем же для этого доводить их до смерти? удивилась Кира. Почему нельзя просто спросить?
А братьям нужен честный ответ, пояснил Рис. В том состоянии, когда сознание практически находится за гранью, парни уже не могут контролировать свой ум. Ответ приходит как бы из подсознания или и глубины души, кому как нравится это называть. Недаром они потом ничего не могут вспомнить. Так что, даже пройдя испытание, они не знают правильного ответа.
И что, есть правильные и неправильные ответы? Кейтиль неприязненно покосился на бутылёк, но решил пока не усугублять.
Угадал, Рис горько усмехнулся. Если парень говорит, что хочет чего-то для себя, например, власти, богатства, могущества и так далее, то испытание считается проваленным. А вот если он хочет служить, неважно как он это назовёт: Ордену, миру, высшим силам, да хоть своим товарищам, тогда и становится бессмертным.
А кем становятся двоечники? Кира попыталась улыбнуться, но ей не удалось.
Никем, голос Риса вдруг сделался хриплым, словно он простудился, им просто дают умереть. А прошедших испытание Магистр самолично возвращает с того света. Не знаю, как он это делает. Думаю, это какие-то сверхспособности. Испытание последним словом, кстати, сугубо добровольное. Парни могут просто отказаться и остаться обычными боевиками. Но я не слышал, чтобы кто-то отказывался.
А многие проходят испытание? тихо спросила Кира, думая о своём бывшем муже.
Примерно треть, последовал мрачный ответ.
И парни в курсе этой статистики? удивился Кейтиль.
А как же, никто ничего не скрывает, Рис передёрнул плечами от омерзения. Свежеиспечённые бессмертные потом вместе хоронят своих проваливших испытание товарищей.
Ужас какой-то, охнула Кира, это точно придумали натуральные маньяки. Но ты-то как там оказался?
Рис не сразу ответил, он долго сидел, уперев взгляд в пустой стакан. Только через минуту он поднял глаза на своих слушателей.
А я ведь работал на орден, наконец произнёс он. Запудрили мозги, как многим другим. Да и пример Гвидо постоянно был перед глазами. Я ведь его очень ценил, моего единственного настоящего друга. Они даже меня толком не вербовали, просто дали лабораторию и денег сколько хочешь. Вот я и пахал на них вполне, между прочим, добросовестно. Но с этим испытанием Магистр явно погорячился. Ему, наверное, казалось, что я уже в доску свой, можно меня посвящать в их тёмные делишки. А я как раз после того дня только и начал подозревать, что дело нечисто, и принялся копать.
А для чего нужен психолог во время этого испытания? мрачно поинтересовался Кейтиль.
Нашему Магистру, видите ли, захотелось узнать, что на самом деле чувствуют умирающие мальчишки, Рис потянулся к бутылке, но на полпути передумал. Эмпат ему понадобился. Тварь! ругательство непроизвольно сорвалось с языка охотника. Прости, Кира, он смущённо опустил глаза, до сих пор не могу спокойно об этом вспоминать.
А как получилось, что у тебя уже была своя лаборатория? Кира решила перевести разговор в более мирное русло. Ты же, наверное, тогда едва институт закончил.
Так ты же ничего не знаешь, Кейтиль хитро прищурился. Рис ведь у нас знаменитость, самый молодой учёный, получивший премию Гатвинга по медицине.
А что он изобрёл? оживилась Кира.
Эликсир молодости, гордо заявил Кейтиль.
Никакой это не эликсир, смущённо поправил его Рис, это такая колония вирусов, которая существенно замедляет процессы старения.
Вот ты думаешь, сколько нашему гению лет? Кейтиль не обратил внимания на реплику Риса.
Тридцать? Кира оценивающе оглядела спортивную фигуру охотника. Тридцать пять, поправилась она, помятуя про природу изобретения.
Кит, прекрати, встрял изобретатель.
Ну что ты, как баба, возраста своего стесняешься, попенял ему Кейтиль. Ему сорок шесть с хвостиком, если я не ошибаюсь. Наш герой решил для начала на себе испытать своих дрессированных вирусов. Вот только эксперимент до конца довести не удалось, пришлось делать ноги из столицы.
Тебе правда сорок шесть? Кира удивлённо покачала головой.
Физически мне тридцать два, признался Рис. Именно в этом возрасте я заразил себя тем вирусом. Вот с тех пор больше не старею. Не знаю, чем всё закончится, но пока не жалуюсь.
Круто, Кира восхищённо покачала головой, в моём мире ты бы стал миллиардером со своей технологией.
Мне и в моём мире жилось неплохо, Рис невесело усмехнулся, только моё изобретение так и осталось невостребованным, Орден наложил на него свою лапу. Кроме меня самого, этот препарат опробовал только Магистр. Говорят, он тоже теперь не стареет.
Расскажи уж всё до конца, раз начал, перебил хвастуна Кейтиль.
До конца, рассказчик ненадолго задумался. Да, я начал копать и, когда понял, что такое Орден, едва не устроил грандиозный скандал своим кураторам. Спасибо Гвидо, вовремя он меня перехватил и объяснил, чем это для меня закончится. После того испытания бессмертных я уже готов был поверить во всё, что угодно, в любые страшилки. Гвидо понял, что я не успокоюсь, и сам предложил мне бежать из города. Я тогда уже был женат, моему сыну, Мартину как раз исполнилось три года. В общем, нужно было придумать, как вывезти мою семью.
А как звали твою жену? задала неуместный вопрос Кира.
Её звали Рина, печально улыбнулся Рис. Спасибо, что спросила. Мы с ней посоветовались и решили, что лучше нам удирать по отдельности. Меня тогда уже довольно плотно пасли, а за Риной просто слегка приглядывали. Так что теоретически ей было проще слинять. А на практике всё оказалось наоборот. Я благополучно добрался до лагеря охотников, а вместо Рины и Мартина, пришёл Гвидо, чтобы рассказать, как их повязали.
И что ты сделал? Кира завороженно уставилась на рассказчика.
А что мне оставалось? Рис пожал плечами. Вернулся в город и сдался. Вот только дальше работать на Орден я отказался. Гвидо, кстати, не хотел меня отпускать, понимал, что это не спасёт моих близких. Он оказался прав.
Рис замолчал, собираясь с силами, чтобы продолжить рассказ. Кира на этот раз не стала его торопить, ей вдруг сделалось страшно.
Началось всё, понятное дело, с душеспасительных бесед, мрачно продолжил рассказчик. Магистр сам снизошёл до беседы с отступником, часа два мне мозг выносил, аж запарился. А потом отправил меня в подвал. Там уже были совсем другие методы убеждения.
Но ты же говорил, что тебя невозможно пытать, тихо пробормотала Кира.
Пришлось заблокировать обратную эмпатию, Рис криво улыбнулся. Я же понимал, что будет, если они не смогут причинять мне боль. У Рины, увы, не было возможности защититься от палачей. Даже не знаю, на что я надеялся. На их гуманность? Это после того, как я своими глазами видел, что они делали с теми мальчишками? Наверное, просто пытался оттянуть неизбежное.
Долго тебя пытали? едва слышно прошептала Кира.
Трудно сказать, Рис покачал головой, дня два, наверное. Мне тогда казалось, что время вообще остановилось. Поначалу они надеялись тупо меня сломать, а возможно, Магистр запретил им трогать мою семью, хотел оставить главный козырь про запас. Понимал, что если с ними что случится, то договориться по-хорошему уже не удастся. Но потом ему надоело со мной возиться, и он дал отмашку.
О Боже, Кира даже зажмурилась, они пытали твою жену у тебя на глазах?
Нет, не получилось, Рис опустил голову и отвёл глаза, она их обманула. Понимаешь, Рина ведь даже не подозревала, во что я её втянул, думала, что я просто слишком мнительный и обиделся, что моё изобретение спрятали под сукно. Но когда она меня увидела там, в подвале, то сразу всё поняла.
Он замолчал, пытаясь совладать с эмоциями. Кейтиль молча плеснул самогона в стакан Риса. Тот благодарно кивнул и залпом осушил свою посудину.
Я сам дал ей эти пилюли, произнёс он, так, на всякий случай, не думал, что она решится ими воспользоваться. Рина сделала вид, что жутко испугалась и стала меня умолять соглашаться на всё, что они хотят. Магистр решил, что нашёл наконец идеальный способ убеждения, и разрешил ей поговорить со мной как бы наедине. Как только эти уроды отошли в дальний угол, она сунула одну пилюлю Мартину за щёку, а вторую проглотила сама.
Кира судорожно вздохнула и залпом осушила свой стаканчик, говорить она не могла.
Думаю, я не свихнулся только потому, что в тот момент был под кайфом, Рис одобрительно кивнул нервной слушательнице. Они накачали меня какой-то дрянью, чтобы сделать посговорчивей. Но пытать меня дальше стало бессмысленно, я просто впал в ступор и перестал реагировать даже на боль. Наверное, сработал какой-то предохранительный эмпатический клапан. В общем, меня заперли в камере и на утро должны были казнить. Прилюдно, чтобы остальным неповадно было. А ночью в камеру пробрался Гвидо и вытащил меня оттуда. Представляешь, он пёр мою бесчувственную тушку через лес на своём горбу миль десять не меньше. Не рискнул воспользоваться транспортом. Сдал меня охотникам с рук на руки и вернулся в город. Наутро его казнили вместо меня. Он сдался добровольно и честно признался в своих грехах. Вот только ни в чём не раскаялся. Наверное, поэтому они его мучили несколько часов.
Прости, я не знала, что тебе пришлось пережить, Кира жалобно посмотрела Рису в глаза. Думаешь, Семён тоже сдался?
Даже не сомневаюсь, подтвердил Рис. У них этот кодекс бессмертных прямо в мозг впечатан, наверное. Не могут они мыслить рационально, когда речь заходит о нарушении приказа. Мы дружили с Гвидо тридцать лет, были друг другу ближе, чем родные братья, но он всё же расценил спасение друга как предательство, и сам себя приговорил к смерти. Вот такие дела.
Эту ночь Кира провела в доме Риса. Неясно, планировал ли он разжалобить свою неприступную возлюбленную историей своей жизни или просто уступил просьбе Кейтиля, но это сработало. А может быть, просто смерть Семёна развязала тот узел противоречивых чувств, что не позволял Кире чувствовать себя свободной. Нет, она, разумеется, не плясала от радости, сбросив со своих плеч сомнительные обязательства перед отцом своей дочери, ей было жалко его до слёз. Однако теперь из их отношений с Рисом исчезла прежняя напряжённость. Ложное чувство вины больше не мучало излишне щепетильную барышню, и она отдалась новым чувствам с непосредственностью весталки.
***
Губы стянуло, словно их намазали клеем, в горле пересохло. Семён с трудом открыл глаза и попытался сфокусировать взгляд. Получилось не слишком здорово, но всё же он смог разглядеть, как будто сквозь зыбкий туман, низкую покатую крышу над головой, из которой торчали пучки соломы. Всё тело болело, хотя уже не так сильно, как в последние, оставшиеся в памяти два часа, боль сделалась тупой и вполне переносимой. Воспоминание о казни сразу выдернуло сознание Семёна из забытья.
Я же должен был умереть, удивлённо подумал он. Неужели Магистру этого показалось недостаточно, и он решил продолжить?
В целом, предположение было вполне логичное, но тогда над головой должен был находиться каменный свод подвала, а не крытая соломой крыша. Семён попробовал приподняться, но первое же движение быстро показало не в меру шустрому пленнику, что его оптимизм совсем неуместен. Боль была такой сильной, что тот едва снова не потерял сознание. Однако его движение не осталось незамеченным. В поле зрения вплыла долговязая фигура бородатого мужика в каком-то грязном балахоне.
Ты куда это собрался, герой? насмешливо пробасил бородач. Лежи смирно, а то все мои усилия пойдут насмарку.
Можно воды? Семёну показалось, что он сказал это вслух, но из его пересохшей глотки не раздалось ни одного звука.
Впрочем, мужик понял его по движению губ. Он принёс кружку с водой, обмакнул в неё обрывок ткани и промокнул раненому губы.
Извини, дружок, сочувственно произнёс он, пить тебе пока нельзя. Рана в животе, помнишь?
Семён помнил. Пятеро бессмертных, выслушав его историю, вынесли свой приговор. Испытание последним словом не было для него чем-то новым, наверное, его даже нельзя было назвать казнью. Впрочем, в данном случае это всё-таки была казнь, поскольку вернуть смертника с того света не смог бы никто из добровольных палачей. Это было под силу только Магистру, а тот приговорил его ещё раньше. Решение бывших друзей, если честно, показалось Семёну несправедливым, он отчего-то надеялся, что они не станут подвергать его такой жестокой пытке. С чего бы? Может быть, с того, что в их глазах не было ненависти? Даже напротив, он готов был поклясться, что прочитал в их лицах если не сочувствие, то, во всяком случае, сожаление. И всё же на приговор их чувства никак не повлияли.