Уморила. Я был там полгода назад. Там есть еще санаторий. В имении то ли Потоцких, то ли какой-то их родни. Ганских, кажется. У меня даже фотки на мобильном есть. Хочешь, покажу?
Давай.
Тут как раз принесли Мартини и водку. Мартини было в классическом бокале с обязательной маслинкой. Обычная хитрость всех барменов во всем мире. Хитрость, которая перестала быть хитростью и стала признаком какого-то невыразимого шика. Глупого, бессмысленного, но все-таки шика. Павел рассматривал Люду и понимал, что она ему нравится. Где-то в чем-то она напоминала Изабель Аджаничертами лица, да, именно чертами лица. Но фигура ее была спортивной, да и росточком Бог не обидел. Она не казалась полной дуррой, но и гениальным мыслителем ее тоже никто бы не назвал. Она была вполне обычной женщиной, и было в ней что-то необычное, то, что неизменно привлекает мужчин, которые не привыкли идти путем наименьшего сопротивления. И все-таки она была чем-то Павлу интересна. Одета достаточно своеобразно, но со вкусом. Павел не любил никакого авангарда, сам одевался достаточно консервативно, а на работу так вообщеофициальный серый костюм с обязательным галстукоммаскировался под офисный планктон среднего пошиба. Потому как костюм был дорогим. А в нерабочее времяджинсы и комплектная рубашка или свитер. Людмила была одета с вызовом, Павел не видел подобных моделей, но вызов был достаточно аккуратным, в пределах модных тенденций последнего сезона. Скорее всего, она создавала себе одежду сама, перешивая что-то из одежды предыдущего сезона.
Принесли еду. Люда ела аккуратно, неторопливо. Павел тут же оценил кухню: мясо было превосходным, прожаренным в меру, приправы не слишком острили. Все было в самый раз.
За знакомство, он первым предложил первый тост.
Они выпили. Люда неожиданно замолчала. Так, в тишине, они провели еще десять минут их жизни.
Я могу заказать еще порцию мартини? Неожиданно спросила девушка, чуть раскрасневшись от смущения.
Конечно, а в чем проблема?
Ну, достаточно дорогой напиток
Я смотрел меню. Уровень цен приемлемый.
Спасибо. Я очень люблю мартини. Белый.
Люда кивнула официантке, та принесла еще одну порцию любимого напитка.
За будущее. почему-то такой тост созрел в сознании Павла. Я не знаю, что нас ждет в будущем (и ждет ли что-то вообще, подумал он про себя), но мне кажется, что наше знакомство неслучайно. Это банальность. Но кто что знает? Кто-то ведь расписал партию жизни так, чтобы именно мы столкнулись именно на той ветке метрополитена, какой я никогда за все время в Москве ни разу не пользовался? Но мне почему-то кажется, что из этой встречи что-то да получится.
Люда улыбнулась. Водка еще раз приятно обожгла горло, немного притупляя чувство опасности. Павел еще не знал, насколько опасным может быть такое притупление. Но, старушка Фатум раскинула на этот вечер над его бедной головой покрывало все скрывающего тумана. И Павел все еще был в относительной безопасности.
Они говорили еще. Все больше ни о чем. Школа. Родители. Друзья. Работы Павел предпочитал не касаться. Отделался простым: «директор небольшой фирмы». Вдруг Люда встрепенулась.
Извини, Тоня освободилась. Можно, я немного поболтаю с одноклассницей?
Хорошо, в чем проблема?
Я ненадолго. Ты такой милый.
Вы пойдете в курительную комнату?
Зачем?
Покурить, поговорить
Тут можно курить в зале. Если ты заметил. Кроме того, я не курррю.
А это хорошо.
Почему?
Не люблю целоваться с пепельницей.
А ты еще и наглый, сообщила Люда, опять мило раскраснелась, подернула плечом, мол, посмотрим еще, и повернувшись к Павлу спиной, направилась курсом к подруге.
Наглостьвторое счастье, а для кого-то и первое, сообщил, любуясь изгибом ее восхитительной спины, Павел.
Глава пятаяРабота, которую мы потеряли
Москва. Улица Красина. Кафе. 28 марта 2010 года.
Наверное, стоит рассказать о том, что происходит, когда интеллигентный парень уходит в бизнес. Особенно в бизнес, в котором ничего не смыслит, тем более, что кроме химии я ничего раньше не знал, ничем, тем более, не занимался. Но когда я получал зарплату на работе в двадцать долларов, а стал получать в первый месяц сотнюэто кажется каким-то чудом.
Люда болтает с подругой, поэтому у меня есть какое-то время поговорить с Вами и рассказать уже предысторию моего дела, которое меня в Москву и привело.
В конце девяностых годов самым прибыльным бизнесом, кроме проституции и продажи наркотиков, был прием металлолома. Как бы там ни было, но металлургические комбинаты пыхтели, выдавая тонны металла, раскатывая его в листы, арматуру, трубы, строители что-то строили. Квартиры покупались в кредит. И все казалось более-менее стабильным. Металл принимался за копейки, продавался за рубли. Конечно, это был бизнес полукриминальный, потому что большая часть операций с металлоломом происходила незаконно. Потом был принят закон, запрещающий прием металла за наличные у населения. Но точки приема все равно оставались. Металл «покупался» по фальшивым биржевым накладным с фальшивых торгов, а точки по приему металла у населения процветали с прежней силой. Я не имею места и времени рассказывать о том, что, как и почему происходит в этой области. Могу только заметить, что как и в любом бизнесе, тут царствуют акулыкрупные фирмы, которые могут себе позволить давать за металл большую цену. Когда я пришел на фирму, мы занимались тем, что покупали заводы и резали их на металлолом. Директором, фиктивным директором, такого (обреченного на порезку) завода, должен был стать ваш покорный слуга.
Да, извините, небольшой нюанс, на фирму я пришел благодаря репетиторству. Я занимался с сыном богатого человека, он как раз и владел этой фирмой. Так получилось, что он приглядывался ко мне, я приглядывался к нему, но совершенно не ожидал, что Николай Михайлович Сирота сделает мне предложение идти работать на его фирму. Но когда поступило предложение, я уже был готов уйти с позиции служащего и перейти на позицию «вольного добытчика ресурсов» то есть денег. Я мог рисковать своей судьбой хотя бы по той причине, что не был женат и не имел детей. Семья обязывает к более обдуманным поступкам. Но я ничем (и никем) связан не был. Нет, я не был импотентом, гомосексуалистом или женоненавистником. Я просто не имел времени. И сил, кстати, тоже, чтобы завязывать знакомства, вести себя «подобающим» образом для того, чтобы завоевать расположение очередной самки рода человеческого. А Женщину, но не самку, я так и не встретил. Наверное, меня испортила хорошая литература. Я задал себе слишком высокую планку. А где найти достойную женщину в небольших провинциальных городках, в которых люду то всего чуть больше за триста тысяч переваливает? И это в будний день! В выходные их становится в два раза меньше!
В любом случае, я мог рисковать, и я рискнул. Но тупое добывание денег стало опять через какое-то время меня тяготить. К тому времени мои боссы (а кроме моего личного босса в бизнесе были и боссы-партнеры, и боссы-руководители, или крышеватели, что почти одно и тоже) поняли, что одним металлом сыт не будешь. Они стали задумываться о временах, когда запасы вторичного сырья исчерпаются. Стали прикупать недвижимость. Правда, делали это как-то странно, через какую-то задницу, как и все, что у нас делается. Недвижимость, реализуемая с подставных торгов, попахивала, с нею постоянно были проблемы, взятки и откаты становились обычным делом, но после этого еще приходилось платить армии юристов, чтобы все это хоть как-то узаконить. Так на нашей фирме появились люди, проводившее основное время в судах. Принципкупи подешевле, будет лучше превращался в другой принцип, особенно, если подсчитать все расходы, связанные с бесконечными судами: скупой платит дважды, тупойтрижды, лох платит по жизни. Вот, дошло дело и до какого-то своего производства. Опять-таки, все делалось как-то через туже задницу: в купленных помещениях сначала все вырезалось на металлолом, чтобы как-то окупить покупку, потом оказывалось, что чтобы запустить какое-то производство, по условиям, нужно отопление и вода, но трубы и котлы давным-давно уехали на переплавку. Так начинался вторая фаза бизнеса, самая бестолковая. Ни славы, ни денег в этой фазе я ни сыскал. Конечно, в этом была и доля моей виныне надо было злорадно пыхтеть, надо пытаться переубедить людей, хотя именно это кажется самым сложным. Особенно, когда людей надо переубедить вложить чуть больше денег, чем они готовы расстаться.
Но однажды обстоятельства сложились именно таким образом, как мне тогда казалось, наилучшим. Босс приехал с очередного курорта в странном воодушевлении. Таким загадочно-озабоченным я его никогда еще не видел. Было видно, что его распирает какая-то идея. Так начался наш главный разговор.
Павел, привет, как дела? Рассказывай, что там на твоих объектах.
Я стал подробно докладывать. Было видно, что меня слушают для видимости, даже не в пол-уха, а так, просто слушают, чтобы слушать. На самом деле, главный разговор припрятан и ждет какого-то места, с которого все и начнется.
Значит так, Паша, я тут отдыхал с семьей в Турции (обычно босс не рассказывает, где и с кем он отдыхает). Встретил там интересного человека. У него есть несколько своих предприятий, но он сам говорит, что это так, для отвода глаз
Босс решил выдержать паузу, чтобы придать словам как можно больше веса. Взял кружку с чаем, порядком поостывшим за время разговора, нахмурился, включил чайник. Было интересно наблюдать, как он ходит вокруг да около интересующей его темы, как кот ходит около куска горячего мяса. Подойдет, принюхается, тронет коготком, мол, горячо, обойдет еще раз, сделает полный круг, попробует лизнуть, отступит и так до тех пор, пока мясцо не остынет и его можно будет безболезненно сцапать. Он сам напоминал большого, толстого самодовольного котяру. Крупное тело еле удерживалось массивными ногами, на одутловатом лице главным украшением были заботливо выхаживаемые усища. Он был умен, но старался это не показывать, придавая лицу постоянно равнодушно-отсутствующее выражение. Казалось, что его ничто не интересует. Но так казалось только тогда, когда ему это было выгодно. Когда же он нащупывал цель, конечно же, деньги, то пер к ней, как танк. И тут он окончательно становился похожим на котярукота, приготовившегося к атаке. Да коротко постриженные волосы становились у него дыбом. Глаза блестели, особым огнем, каким горят глаза настоящих ночных хищников. Наконец, он решил, что время цапать пришло.
Суть в том, что он зарабатывает тем, что скупает патенты, а потом перепродает их заграницу. И прибыль у него получается даже не десятикратная. Что тебе про эту тему известно?
Ага, вот она, наживка память мою проверяет, было такое, было. У нас на объекте возникла небольшая технологическая проблема. Мне подсказали координаты одного московского профессора, специалиста как раз в этой области. Он физик и химик, я же все-таки химик. Координат то быловсего фамилия имя и отчество. Да еще и специальность. Но я человека вычислил. Точнее, нашел по фамилии, где он работает, перезвонил в приемную института, там мне дали телефон его лаборатории. И я поехал в Москву. Вместо того, чтобы мне помочь, профессор Марковский предложил мне совершенно неожиданный технологический выход. Это было просто и гениально. Да и стоила эта консультация вместе с необходимой документацией недорого. Но вот в разговоре он рассказал, что прямо в патентном отделе научной библиотеки сидят ребятки, к которым можно подойти и продать свое изобретение за небольшую сумму в твердо конвертируемой валютештуку баксов. По приезду из Москвы я рассказывал про это боссу, вот Михайловичу эта мысль запала в голову, раз он эту тему вытащил на свет Божий.
Мне Марковский рассказывал, что
Да, да, я это помню А скажи-ка мне, мил человек, нельзя ли покопаться в этом деле поглубже, узнать где корешки растут, как вершки снимают. Технологию всего процесса. А? Только не фантазируй. Поезжай на недельку в Москву. Командировочные получишь с запасом. Мне надо, чтобы ты привез из столицы информацию. Понимаешь?
Я согласно кивнул головой. Ну, что тут не понимать-то? Не тупой.
Ты еще раз усвой. Мне нужно, чтобы ты узнал всю схему: как раздобыть информацию, как ее скупить, кому и как продавать. Понимаешь? Вижу, что понимаешь. У тебя три дня на подготовку к командировке. Введи Ромика в курс своих дел, чтобы он мог порешать все оперативненько. И вперед. Билет обратно возьмешь уже в Москве. Кто знает, может, справишься быстрее. Свободен.
Только какая тут свобода?
В Москву я собирался весело. Было какое-то странное ощущение, что впереди меня ждет светлое будущее, что, наконец-то я нашел тему, в которой смогу показать себя, доказать себе и другим, что могу зарабатывать приличные деньги. Знаете, это когда так долго не можешь доказать ни себе, ни другим, что способен на большее, а тут появляется шанс Даже не просто шанс, мне трудно сказать что это, может быть, ощущение шальных денег? Очень может быть. И если бы это было по молодости! Так нетэто было уже по глупости. Помню, что очень хотелось в столицу, которая мне официально столицей и не была. Но где-то в глубине души я Киев столицей так и не признал. Для меня стольным городом оставалась именно Москва. Не катил Киев на это дело. Впрочем, это мое личное мнение. Я его никому не навязываю.
Ну вот, кончилась моя свобода. Люда освободилась и направляется прямиком ко мне Извините, я сейчас буду немного занят.
Глава шестаяОпасность рядом
Москва. Улица Павла Корчагина 8. АлексеевскаяБабушкинская. 28 марта 2010 года.
Павел провожал Люду домой Нет, домой, которое совсем-совсем домой, не получилось. Люда снимала квартиру вместе с подругой, а посему появление Павла не планировалосьподруга была на месте и никуда не предполагала на сегодня исчезать. Павел проводил Люду сначала к ее станции метро ВДНХ, потом усадил на маршрутку, проводил к самому дому, а потом вернулся к станции метро, но только не ВДНХ, на ВДНХ он уже бывал сегодня, а на Алексеевскую, обнаружил, что его карточка истощилась, потому возникла необходимость покупать проездной документ. Надо было бы воспользоваться кредитной карточкой банка. С некоторой грустью он провел мысленные подсчетыденег наличными оставалось на какое-то время, но слишком долго не продержишься. Тем более, что такие совместные походы по кафе и ресторанам будут для него в ближайшее время достаточно обременительны. Надо искать, где бы залечь на дно и переждать, а на это тоже нужны средства, в первую очередь финансовые средства. Когда они прощались, Люда оставила в его руке номер своего мобильного и сказала, что обязательно с ним созвонится. Павел понял, что ему надо будет позвонить первому. По негласному правилу поведения таких девушек, первый шаг должен сделать все-таки мужчина.
Он шел и не подозревал, что опасность ходит с ним рядом. Он, как настоящий беглец-непрофессионал, сделал самую обычную глупостьна какое-то время забыл, что сама опасность существует. Такое бывает, когда на человека беда сваливается внезапно, когда он не готов морально к тому, что из обычного нормального среднестатистического обывателя ты превращаешься в беглеца, который должен бороться за свою жизнь. Умом он понимал это, но его подсознание противилось, все время подсказывало, что это страшный сон, или игра, не имеет значение что, только не страшная реальность. Впрочем, он сам еще не осознавал, насколько серьезна та опасность, которая ему грозила. Если бы осознавалему было бы не до знакомства с девушкамиэто я вам точно могу гарантировать. Все его вещи и документы находились в сумке через плечо, удобной прочной кожаной вещице, которую он купил тут же в Москведля форсу, поскольку стоила она намного больше разумного. Эту сумку ему выбрала Надя, девушка, с которой он встречался не более недели. Живя в Москве, Павел приобрел не то чтобы московский акцент, а московскую привычку тратить деньги на ненужную, но эффектную хрень. И было это не от того, что денег некуда было девать, а была в этом какая-то непонятная внутренняя логика странной московской жизни. И эта сумка, и этот обед в не самом дорогом и престижном заведении, но который стал Павлу в копеечкувсе это был налет городского московского безумия. То, чем Павел не страдал, пока не очутился в столице.
Вот и сейчас его голову забивала такая же хрень: он не думал о том, куда ему податься, а уже грезил о завтрашнем свидании, о неожиданном звонке, о продолжении приятного многообещающего знакомства. Чувство опасности спало, притупленное выбросом гормонов. Говорят, что в минуты опасности голос плоти становится намного мощнее. Не знаю. Не слышал. Но поверить в это могу, судя по поступкам моего героя.