Да, он. Был вместе с мальчишкой, видимо охранник. шумно дыша, ответил ей Соломон. Тяжелый, гад.
Близнецы притащили демона на середину комнаты и, сорвав с него черную рубашку, приковали руки к цепям. Юдифь подошла ближе, чтобы лучше его рассмотреть. Он казался далеко не юным, грубое смуглое лицо украшали шрамы, а мускулистые руки и грудь покрывали черные волосы. Видимо, в смертной жизни мужчина являлся выходцем с Кавказа, и жизнь эта была не легкой.
Юдифь медленно обошла вокруг пленника, внимательно изучая его тело. Хорошо развитая мускулатура, немало шрамов, в том числе от кнута и от кандалов, он создавал впечатление видавшего виды головореза, а значит, ей предстояло повозиться.
Демон еще находился без сознания: Юдифь знала, что это результат действия изобретенного Учителем вещества. Им вряд ли удалось бы осуществить эту операцию, если бы он не обладал тайнами Священного знания. Учителю было ниспослано откровение, где и когда искать демона, сопровождавшего отпрыска самого Сатаны, дитя способного в будущем превратиться в чудовище. Усыпленный эфиром, маленький пленник спал сейчас в одной из камер. Будучи смертным ребенком, он не успел причинить никому зла, и Юдифь надеялась, что им еще удастся спасти его бессмертную душу.
Внезапно она заметила, что прикованный к цепям демон начал приходить в себя: он открыл глубоко-посаженые темные глаза и тотчас уставился на нее. В его взгляде сквозила ненависть. Порождение Зла, несущее лишь смерть и разрушение, когда-то такое же жестокое чудовище отняло у нее мать. Не выдавая эмоций, Юдифь встретила взгляд демона и, глядя ему в глаза, спокойно спросила:
Как твое имя, Тварь?
Лицо пленника исказилось в гримасе злобы.
А, кто ты такая, женщина, чтобы задавать мне вопросы? сквозь зубы процедил он.
Ты находишься в Доме Воинов Света. холодно ответила Юдифь. И я спросила: как твое имя? Вместо ответа демон оскалил зубы и яростно прохрипел:
Что, вы, бешеные шакалы, сделали с ребенком? Где мой маленький господин?!
Кажется, ты не понял, вопросы здесь задаю я. резко оборвала его Юдифь, она чувствовала, что ее охватывает гнев. И если ты сейчас не начнешь отвечать, я с удовольствием применю пытку, так что спрашиваю в последний раз: как твое имя?
Демон лишь презрительно скривил губы и плюнул ей прямо в лицо. Юдифь отвернулась, достала из кармана платок и, сдержав ярость, вытерла запачканную щеку. Перед Тварями ни в коем случае нельзя демонстрировать эмоции, иначе они почувствуют твою слабину.
Давид! громко позвала она, затем взяла со стола плеть и, опрыснув ее из распылителя нитратом серебра, кинула одному из близнецов. Заставь его кричать.
Давид хорошо знал свое дело: плеть тут же засвистела в воздухе, раздался звук первого удара, но пленник не закричал. Он лишь презрительно усмехнулся и крепче сжал кулаки.
«Похоже, с ним действительно придется повозиться» отметила про себя Юдифь и, присев на край стола, стала ждать.
Пять ударов, десять, пятнадцать, двадцать. Лишь после тридцатого удара проявилась первая реакция: при очередном прикосновении плети лицо демона на секунду исказила гримаса боли, но он по-прежнему не издавал ни единого звука.
Достаточно! наконец, скомандовала Юдифь.
Давид опустил плеть, с которой на пол обильно капала кровь, и устало вытер пот со лба. На спине испытуемого практически не осталось живого места, однако его муки выдавало лишь слегка участившееся дыхание. Юдифь поднялась на ноги и вновь обратилась к пленнику:
Теперь ты ответишь мне, как твое имя? уже с трудом сдерживая гнев, спросила она.
Демон с ненавистью взглянул на нее, его лицо было покрыто крупными каплями пота, но он молчал. Тогда, Юдифь взяла со стола большой серебряный крест, за приделанную к нему деревянную рукоять, и включила газовую горелку.
Сейчас тебе станет еще больнее, упрямая Тварь! злобно произнесла она. Её раздражали стойкость и упорство этого отвратительного существа, и если бы ей не приходилось прежде допрашивать других Тварей, Юдифь усомнилась бы, способны ли они вообще ощущать боль.
Раскалив крест на огне, она поднесла его к груди пленника и заглянула ему в глаза.
На его лице не дрогнул ни один мускул. Еще секунда и раскаленный металл с характерным шипением коснулся кожи, в нос ударил запах горелой шерсти. Тело демона вздрогнуло и напряглось, на скулах четко обозначились желваки, а черные глаза превратились в маленькие блестящие щелочки. Но он по-прежнему продолжал молчать. Следующие ожоги, щипцы и ломающие кости клешни так же не принесли результата. Демон не проронил ни звука, даже когда раскаленное серебро вошло в разорванную брюшину.
Юдифь поняла, что продолжать пытку дальше не имеет смысла. Положив еще горячий дымящийся крест обратно на стол, она повернулась к Давиду и мрачно приказала:
Принеси меч.
Через минуту все было кончено, черноволосый демон принял смерть также бесстрашно, как и пытку. Юдифь покинула комнату для допросов в самом мрачном расположении духа, и чтобы немного отвлечься отправилась взглянуть на маленького заложника.
Камеру, где находился мальчик, охраняли двое самых молодых членов братстваИсаак и Ной. Увидев идущую к ним Юдифь, парни по-военному вытянулись и, не дожидаясь приказа, отворили перед ней дверь. Она вошла в тесное помещение, освещенное единственной голой лампочкой, сиротливо свисавшей с потолка. У дальней стены стояла раскладушка, на ней мирно спал худенький бледный мальчик, на вид лет восьми. Юдифь подошла ближе, чтобы лучше его рассмотреть и невольно опешила, а гнев и досада растаяли без следа. Малыш казался таким невинным: удивительно хорошенькое по-детски округлое личико обрамляли почти белые кудри, контрастирующие с темными ресницами, а на бледных щечках проглядывал легкий румянец. Более всего этот ребенок напоминал дорогую фарфоровую куклу или ангела с рождественских открыток. Но перед ней был далеко не ангел, и Юдифь это знала, однако при взгляде на него в ее душе что-то дрогнуло.
Поколебавшись секунду, она придвинула к раскладушке единственный табурет, села и осторожно коснулась маленькой тонкой ручки, настолько нежной и хрупкой, что казалось ее можно повредить неловким движением.
Пора просыпаться. ей не хотелось напугать маленького пленника, потому Юдифь старалась говорить как можно мягче. Ты меня слышишь?
Мальчик зашевелился и, неохотно разомкнув длинные ресницы, поднял на нее взгляд. Юдифь даже отпрянула, пораженная увиденным: у него были разные глазаодин сиреневый, другой небесно-голубой. Учитель говорил, что такой необычный цвет глаз встречается лишь у потомственных детей Сатаны, и все же она не испытала должного отвращения. Вместо этого сердце кольнула жалость.
Удивленно моргнув, маленький пленник сел на раскладушке, обвел взглядом камеру и вновь уставился на нее.
Где я? Что это за место? в его голосе не было страха, лишь легкая растерянность. Ты мой новый страж?
Юдифь невольно улыбнулась, и ответила как можно мягче:
Да, можно сказать и так, теперь я твой «страж» и ты у меня в гостях.
Как тебя зовут? в интонации мальчика появились требовательные нотки. И как я попал в твою каморку?
Меня зовут Юдифь, а тебя? она по-прежнему старалась говорить мягко.
Тебе не сказали, как меня зовут? искренне удивился мальчик. Я виконт Люциан, принц клана и твой господин.
Значит ЛюцианЮдифь вновь улыбнулась, позабавленная его реакцией. Что ж, очень приятно.
Мальчик неожиданно насупился, сдвинув светлые брови.
Постой, почему я здесь? настороженно спросил он. Я же должен был ехать в поезде с Надиром и Рустамом? Где они? Что случилось?
Юдифь не нашлась что ответить, она вздохнула и отвела взгляд.
В широко раскрытых глазах ребенка вдруг отразился страх.
Ты не стражедва слышно выдохнул он, затем вскочив с раскладушки, бросился к двери и с силой дернул ручку. Замок поддался, но далеко убежать маленькому пленнику не удалось, Ной ловко перехватил его за талию.
Куда?! А ну, назад! с этими словами он втолкнул ребенка обратно в камеру и захлопнул дверь.
Откройте! Я приказываю! отчаянно выкрикнул мальчуган, явно готовый расплакаться. Вы не смеете! Я все расскажу отцу! Надир, Рустам! Помогите!
Глядя на перепуганного до слез малыша Юдифь вновь ощутила, как сердце кольнула жалость. Сейчас ей очень хотелось его успокоить, но было сложно подобрать нужные слова.
Наконец, поняв, что дверь ему не откроют, мальчик отступил в угол камеры, осел на пол и, дрожа от слез, уткнулся лицом в колени.
Не в силах равнодушно на это смотреть, Юдифь встала, подошла к нему и, опустившись рядом на корточки, утешительно коснулась хрупкого плеча.
Ребенок вздрогнул, отшатнулся и еще плотнее забился в угол.
Не бойся, Люциан, никто не причинит тебе вреда. ласково пообещала она. Ты просто погостишь немного у нас и все.
Мальчик всхлипнул, но, все же, оторвав лицо от коленей, поднял на нее полные страха и слез глаза.
ЯЛюциан Виктор Франсуа д Бре, наследный принц клана д Бре. Мой отец самый могущественный вампир Европы, он скоро найдет меня и всех вас накажет! в этих словах явственно прозвучало отчаянье. Скажи, где Рустам? Зачем вы заперли меня здесь?!
Юдифь осуждающе покачала головой, затем достала носовой платок и протянула его заплаканному ребенку.
Я все поняла, а теперь успокойся и прекрати разводить сырость. с ноткой шутливого укора попросила она. Мальчики не должны плакать, а принцы тем более.
Люциан насупился, но платок все же взял и тут же использовал по назначению.
Вот и молодец, а теперь вставай и иди за стол. Юдифи протянула ему руку и ободряюще улыбнулась. Ты ведь хочешь есть?
Пару секунд мальчик колебался, но затем легкая, прохладная от слез, ручка все же легла в ее ладонь.
Я хочу пить, а еще мне холодно и нужно в уборную. глядя на нее исподлобья, обиженно сообщил он.
Юдифь вновь улыбнулась.
Хорошо, сейчас я провожу тебя в туалет, затем принесу сока, горячей еды и постелю теплое одеяло, а ты не будешь больше плакать, договорились?
Люциан не ответил, он, насупившись, смотрел в пол, но было видно, что страх немного отступил.
Спустя полчаса маленький пленник окончательно успокоился, попил вишневого сока и даже съел пару отварных сосисок. Юдифь постелила ему постель, велела Ною принести в камеру самый мощный масляный обогреватель и, убедившись, что сделала все возможное для комфортного существования ребенка, решилась, наконец, уйти домой.
Ну вот, теперь ложись спать, завтра я принесу тебе чего-нибудь вкусного, книжки, фломастеры и пару игрушек. пообещала она глядя на сидящего на раскладушке сонного малыша. Но, а ты, «принц», обещай вести себя хорошо, а то твои «стражи» могут и рассердиться. Понял?
Он молча кивнул и, ощутив облегчение, Юдифь направилась к выходу.
А когда ты отпустишь меня домой? неожиданно серьезно спросил мальчик, остановив ее у самой двери.
Юдифь замерла, не зная, что ответить, но затем решила, что лучше всего сказать правду.
Это целиком зависит от твоего отца. А теперь ложись, спокойной ночи. скрепя сердце, произнесла она и, не задерживаясь больше ни секунды, вышла из камеры.
Учитель сказал, что с помощью этого дитя им удастся уничтожить одного из самых могущественных и опасных детей Сатаныдемона обладающего чудовищной силой. Но мальчик невинен, и сейчас, пообщавшись с ним, Юдифь искренне верила, что сможет воспитать из него настоящего человека. Ведь душа ребенка все еще принадлежит Создателю, а значит, есть надежда обратить ее к свету.
Глава 3Убежеще
Этой ночью Сергей спал неспокойно, ему снились кошмары. Вначале он долго блуждал по какому-то бесконечному темному коридору, тщетно пытаясь найти выход. Затем тьма рассеялась, и вот, он уже стоит на пороге Алиной квартиры. Судя по всему, это позднее утро, миновав знакомую маленькую прихожую, он оказался на кухне. Там за столом, почему-то сидел Стас в семейных трусах и домашних тапочках, а у плиты, склонившись над какой-то кастрюлькой, стояла Аля и, по-видимому, готовила ему завтрак.
Сергей словно находился в трансе: он растеряно взирал на эту сцену, не в силах произнести ни слова, тогда как ни девушка, ни вампир не обращали на него никакого внимания. Оцепенение длилось несколько долгих секунд, затем взгляд наткнулся на коробку кошачьего корма, и Сергей вспомнил, что еще не кормил сегодня Толяна. Насыпав горсть в мисочку, он принялся звать котенка, но тот все не прибегал. Собственный голос звучал как в замедленной съемке, от этого становилось необъяснимо жутко. Нервы уже напряглись до придела, и тут Аля оторвалась от своей кастрюльки и повернулась к нему. Донцов вздрогнул: лицо девушки было мертвенно бледным, глаза горели свинцовым огнем, а изо рта виднелись окровавленные клыки. Ужаснувшись, он отвел от нее взгляд и вдруг заметил, что из кипящей в кастрюльке жижи торчат клоки мокрой шерсти. Сергей закричал, но не услышал своего крика. Глядя ему в глаза, Аля растянула губы в жуткой улыбке, а Стас расхохотался, указывая на него пальцем.
Не помня себя от страха, Донцов повернулся и бросился к двери. В ту же секунду пол под его ногами провалился с каким-то странным пронзительным звоном, и он рухнул в образовавшуюся дыру, больно ударившись виском об острый край провала.
Сергей проснулся. Правый висок саднило, похоже, он действительно приложился головой о прикроватную тумбочку, на которой неистово звонил телефон.
«Да, не нужно было есть на ночь четвертую котлету». потерев ушибленное место, мысленно заключил Донцов и, мельком взглянув на часы, жирная стрелка которых еще не достигла цифры шесть, ответил, наконец, на звонок. Из динамика донесся озабоченный голос Николая Александровича:
Але, Донцов, есть работа. Срочно просыпайся и гони в штаб.
А что случилось? моргнув от удивления, сонно пробормотал Сергей. Сейчас же еще шести нет.
Все объяснения получишь здесь. Немедленно выезжай! было видно, что шутить начальник не настроен.
Донцов вздохнул, осознав, что поспать больше уже не удастся.
Да, Николай Александрович, обреченно ответил он, уже выезжаю.
Быстро одевшись, Сергей вышел из спальни и, стараясь производить как можно меньше шума, прокрался в ванную. Ему совсем не хотелось будить маму в такую рань.
Толян активно вертелся у ног, буквально не давая ступить шага, так что пришлось достать из холодильника уже открытый пакетик корма и отдать содержимое маленькому обжоре. Затем Сергей наспех перекусил холодной котлетой с чаем и, надев куртку, выскочил из квартиры. За все время работы в отделении его ни разу не вызывали в штаб так рано, а это могло означать лишь одно: произошло нечто неординарное, а значит нужно поторопиться.
Погода на улице была примерзкая: дул холодный сырой ветер, моросил мелкий дождь, а небо было сплошь затянуто свинцовыми тучами. Сергей поднял капюшон куртки и поспешил к метро, где в часы пик его ждала неизбежная давка.
«Да уж, вот вам и отпуск». с досадой подумал он.
Из вестибюля станции метро «Домодедовская» Донцов вышел уже около семи, и не успел пройти и ста метров, как над его головой неожиданно навис черный грибок зонта. Он обернулся, позади, тяжело дыша, но, стараясь не отстать ни на шаг, бежал Наркевич. Сергей нахмурился, эта встреча не предвещала ничего хорошего.
Доброе утро! захлебываясь от возбуждения, поприветствовал его работник архива. Как хорошо, что я вас догнал, теперь вы так не промокните.
Было видно, что ему с трудом удается переводить дыхание.
Доброе. невесело буркнул Донцов, и еще сильнее прибавил шаг.
Наконец, перед ним распахнулась заветная железная дверь. Оказавшись в тепле, Сергей с удовольствием стянул с себя влажную куртку и сразу направился к кабинету Губина, не желая вступать в разговор с Наркевичем которому, каким-то чудом, все же удалось не отстать.
В кабинете его уже ждал Кирилл.
Здорово, брат. А ты молоток, быстро добрался. хлопнув Сергея по плечу, с улыбкой одобрил он.
От его слов сразу стало как-то теплее.
Привет! Слушай, а чего случилось то? С чего нас в такую рань вызвали? улыбнувшись в ответ, спросил Донцов и уселся на стул рядом с другом. Затем окинул кабинет взглядом и удивленно добавил: А Губин где?
Да, здесь он, по нужде отошел. Не нервничай. дружески усмехнувшись, успокоил его Кирилл. У нас тут выездная операция намечается, так что сиди, грейся пока, а я пойду, чайник поставлю.