С момента вступления в ангар наша группа держалась молчаливо. Ева казалась такой далёкой и чужой, Марк подходил ей гораздо больше, а иномирец должен покинуть пределы совершенного государства. Мои надежды и чаяния развеяло и разбило на тысячи мелких брызг морское божество на Главной площади Лаконии.
Как только я ступил на спину металлической громадины, каждый из нас разом заговорил, будто когда мы покинули невидимую границу заколдованного города, спало заклятье молчания. Власть Эллиона над нашими душами иссякла, разум отряхнулся от меланхолии уезжающих, и я снова был готов действовать, а не только рассуждать и грустить.
- Кто-нибудь, хочет что-то сказать? - наигранно бодро спросила Ева и с надеждой взглянула на меня. Она была такой хрупкой, что я решился прийти на помощь и произнести импровизированную речь.
- Обойдёмся без курлыканий, - буркнул Марк, показывая всем своим видом, что это для него, мол, привычное дело. Мне казалось, ему тоже не по себе.
- А ты, Макс, ничего не скажешь? Всё-таки впервые уезжаешь из Эллиона,- не унималась Ева.
- С удовольствием! Наверное, удачного всем пути! - победоносно поглядел я на Марка. По словарному запасу он явно мне уступал. Пусть презрительно фыркает от каждой, не им оброненной фразы и кривит от бессилия рот.
- Аминь. Заваливаем, бросил он и, повернувшись к лестнице, юркнул внутрь.
Вдох-выдох, и я окажусь внутри, вот и исчезнет для меня Эллион! Я всегда сомневался, что он реален. Хотел бы я задержаться и с высоты подлодки вглядеться в чёрную гладь воды, но, во-первых, это будет выглядеть странным, во-вторых, не хотелось заставлять остальных долго ждать. Последний взор, брошенный вскользь на пирс - я спустился внутрь.
Будущее вплотную приблизилось и стало настоящим.
***
Меня переполняло волнение, стало трудно дышать, глаза слезились от яркого света, будто светили тысячи люстр. На подводной лодке я был впервые: мой город от моря далёк, да и профессия не располагала. И всё-таки, я понимал, что субмарины Эллиона должны технически отличаться от тех, которые я в детстве рассматривал на картинках старой книжке, взятой братом в библиотеке. Подводная лодка моего времени была не способна погрузиться на дно океана, а здесь, по логике вещей, субмарина должна плыть на многие километры под водой, почти царапать брюхом по дну. Я не знал точно, в каком месте Тихого океана раскинулась колония под защитой Купола, но надо думать, что не рядом с берегом!
И всё же, оказавшись внутри стального гиганта, я ожидал увидеть больше, чем узкий коридор, в ширину, должно быть, не более шестидесяти сантиметров. Осмотреться было некогда, я должен был помочь Еве спуститься. Девушка приняла помощь, но, мне показалось, её это обидело. Наконец, Марк подвинулся, и я увидел экипаж. Нас поприветствовали командир и старший помощник. За их спинами переминался человек в синей форме. Кто-то из офицеров»,подумалось мне.
Рад приветствовать вас на борту судна Сирена! - пробасил командир - мужчина лет около пятидесяти, с гладко выбритым, круглым лицом. Чёрная форма обтягивала его стройную фигуру. - Командир Виктор Франковски, к услугам, старпом - Станислав Положин. Второй помощник - Голдон Свенсон..
Все офицеры были одеты в чёрную форму, которая сидела на них как влитая. С таким внешним видом и на парад выйти не стыдно! На белоснежных фуражках спереди чернела круглая, легко различимая даже с расстояния вытянутой руки эмблема: молодое дерево поднималось из воды к Солнцу и Луне.
Пока я проводил аналогии с символом возрождения жизни и государством на дне Океана, командир поднёс на чёрной подставке с той же эмблемой две плошки с жидкостью, похожей на воду.
- Не откажите в малой любезности, граждане! Это наша традиция: покидающие Эллион впервые выпивают по рюмке морской воды. На удачу в столь нелёгком путешествии. Будет слегка неприятно, но терпимо, уверяю вас.
Под насмешливым взглядом Марка я залпом выпил всё содержимое плошки, но не удержался и поморщился. Я пытался делать вид, что для меня это совсем не сложно, казаться этаким заправским морским волком, но вышло плохо и наигранно. Ева рядом закашлялась, но жестом пресекла мою попытку помочь. Во рту сделалось горько, вязко и противно, я глубоко дышал, чтобы подавить рвотный позыв.
Приветствие, к счастью, было окончено. После торжественного поклона нам сообщили, что теперь Океан принял новых детей. Командир лично проводил нас к каютам. Еве досталась одноместная, мне же предстояло делить каюту с Марком. Но сначала предстояло дойти до неё.
К духоте я уже привык, в воздухе пахло озоном, дышалось легко, но коридоры были узкими, тесными, несмотря на внешние габариты судна; бесконечные полки, мониторы с графиками и столбиками цифр на стенах, множество ламп и давящее пространствовот мои первые впечатления от подводной лодки. Мне казалось, что все отсеки похожи как близнецы и не будет конца этой узкой трубе. Командир предупредил, что ходить по другим отсекам без надобности небезопасно, да мы и не сможем: сначала придётся позвонить по внутренней связи и сообщить вахтенному офицеру о том, что люк будет открыт. Процедура перемещения по регламенту не должна занимать более три четверти минуты.
Опреснители в условиях холодных придонных вод быстро выходили из строя, поэтому принять душ можно будет не более раза в неделю, чистка зубов и умывание солёной водой. Я замыкал шествие, был погружён в собственные мысли, поэтому недальновидно пропустил часть инструктажа командира, а, как оказалось, нам троим предстояло сдать зачёт по устройству подводной лодки и правилам поведения во время движения. Интересно, если не сдам, меня выкинут в Океан?
Мы миновали отсек управления с пунктами локаций и прочими техническими помещениями. При переходе через люк, я едва было не зацепился ногой за бесчисленные провода, терпя неодобрительные смешки и издевательские ухмылки Марка. Я на мгновение забыл о данном себе несколькими часами ранее обещании его игнорировать, жутко захотелось его ударить, врезать по наглой ухмыляющейся морде! А заодно и себе за неуклюжесть. Но я не хотел, чтобы Ева думала обо мне как о вспыльчивом человеке, привыкшем улаживать дела с помощью кулаков. Оставалось только порадоваться своей ловкости. Страх и напряжение последних часов уходили: лодка как лодка.
Командир продолжал знакомить нас с Сиреной, в его голосе слышалось восхищение и любовь как к человеку: женщине или дочери. Я внимательно слушал его пояснения о распорядке дня в пути, устройстве подлодки и прочие технические тонкости, которые так сложно понять и запомнить «гуманитарию». Я снова почувствовал себя в универе, когда только пытался освоить программирование.
Инструктаж вскоре закончился, как и наш путь до каюты. Она оказалась тесной и узкой, в ней было место для двух коек, стола и умывальника. Одна стена была наклонной, На неделю придётся довольствоваться этим. Буду знакомиться с материалами по работе. Хорошо, что почти на каждой горизонтальной поверхности в Эллионе - компьютеры.
Командир и команда вышли с пожеланиями приятного путешествия. Как хотелось бы мне показать Еве апартаменты наедине, без команды и без Марка!
Но жить мне неделю предстоит с Марком, поэтому не лишним будет наладить с ним контакт! Чтобы начать разговор я спросил:
- Ты в курсе, как проходит экзамен?
- Какой?
- По подводной лодке, разумеется.
- Аа, это. Очень сложно: спрашивают различные тонкости по устройству систем, отсеков, оборудования, правилах перемещения. И всяко разно, я уже и не помню, лукаво улыбаясь, проговорил Марк.
- И ты много раз его сдавал?
- Да уж, поболе твоего. Семь.
- А сколько удачно? - с серьёзным лицом спросил я.
Марк фыркнул и отвернулся. Один - ноль. Я, тихонько насвистывая Сердце красавицы склонно к измене, начал разбирать сумку. С наслаждением стащил свитер и разложил все свои нехитрые пожитки на койке.
Зачёт я сдал без труда через полчаса. Теперь предстоял экзамен потруднее: как бы совсем не разругаться с Марком!
***
Вскоре мне приснилось пророчество. Я задыхался, не чувствуя конечностей от пробиравшегося холода, мои ослепшие глаза видели лишь снег и темноту. Я понимал: долго не протяну, не имеет смысла надеяться, верить, даже просить. Сейчас закрою глаза, и пусть мягкое, теплое, пушистое одеяло примет меня в белоснежные объятия. Далёкие-близкие звёзды оплакивали мой конец. Не хорошо заставлять их ждать.
Я проснулся с колотящимся сердцем и долго не мог понять, где я нахожусь. Через пару минут я опустился обратно на подушку, ещё не до конца проснувшись. Я смотрел на белый потолок, пытаясь успокоиться.
Мы плыли навстречу звездам, это был их зов. Они ждали, когда я оборву связи с Землёй. Ошибки быть не может: я плыл навстречу своей смерти.
***
Каждый день был похож на предыдущий. На субмарине привыкнуть к распорядку легко, сложнее существовать в закрытой системе более, чем двум людям. Или одному. Мы как хищники, которые обязаны пожрать друг друга, если нет более сильного противника. Что не мешало нам время от времени огрызаться.
С Марком мы пытались терпеть друг друга. У него получалось неплохо выводить меня из себя, но я упрямо делал вид, что его подколы меня не бесят.
На пятый день плавания случилась личная катастрофа: я потерял чип с документами - маленький красный неоновый прямоугольник в одну фалангу пальца. Этого я и боялся: столь малы были здешние флешки по размеру, что казались деталями детского конструктора, состоящего из шестисот элементов.
Впрочем, информации они вмещали много, весили мало, использовать их было легко. Стоит приложить к поверхности стола-монитора, и за работу! В процессе передачи файлов один край чипа подсвечивался. Надо было повесить её на шею, как военнослужащиебрелоки, но я стеснялся, а устройства для хранения чипов всё время забывал в сумке.
Я искал в постели, под койкой, перерыл шкафчик и ящик стола, вывернул вещи и сумку. В одежде, что выдали на субмарине, карманов нет. На обед я не пошёл: и аппетит пропал, да и боялся, что Ева меня разоблачит. Самое противное для меня- разочарование в её глазах.
После очередного посещения гальюна, обнаружил чип на столе в каюте. Посредине чёртового стола, на выключенном мониторе! Марк меланхолично, со скучающим видом ковырялся в телефоне, расслабленно лёжа на койке.
- Откуда это?прорычал я.
- Я положил его только что.
- Когда?
- Пока ты гулял.
- Зачем?
- Так, вроде, ты же искал.
Я еле сдерживался.
- Ведь ты знаешь, что я несколько часов искал его?
- Конечно, ты же спрашивал меня, - он зевнул.
- Почему же ты не был столь любезен, и не отдал сразу?
-Ну, так ты бы снова его потерял. А такзапомнишь урок надолго, - парировал Марк с ледяным спокойствием и невозмутимостью, вставая с койки.
- Так значит ты, сукин сын, специально забрал?
Я готов был броситься на него с кулаками, не ожидая ответа на, в общем, риторический вопрос. Перед глазами плыли красные круги, в носу щипало, на полу расцветали маленькие алые кляксы. Кровь капала из моего носа на пол. Как барышня, едрён батон! Эллионцы терпимы друг к другу, меня же с детства учили драться за убеждения. А впрочем, это маска, люди не меняются. На лице противника отразилось удивление, смешанное со страхом. Он понял, что перед ним зажатый в угол пес, которому некуда отступать. Я уже почуял запах крови и был опьянён им, даже если она текла из моего носа.
Выход я загородил, звать на помощь - не услышат, да и Марк не захочет терять лицо. С затаённой радостью отметил растерянность на его роже, проводник пытался подойти, что-то сказать, хук справа меня не подвёл. Я вложил в него всё накопившееся напряжение, но в последний момент, испугался последствий. Вернее, только одного - отлучат от миссии. Может, тогда я не умру так скоро!
В итоге, удар получился слабым, но достаточно болезненным для не ожидавшего обидчика. Уроки бокса, полученные мной в юношестве, не подвели - таки. Хватило меня на год, но приёмами овладел. Кулак был нацелен в угол челюсти, откуда мгновенно расцветает отёк на скулу. Марк отшатнулся вправо и рухнул назад, на койку. Он лежал с задранным подбородком и стонал. Через пар секунд тяжело приподнялся и, сев, сплюнул на пол сгусток крови со слюной. Марк растерянно смотрел на меня, потирая затылок. Ярость во мне погасла, как подстрекатель, что прячется за спиной, довольный сыгранной ролью. Я боялся, как бы великан не сломал себе чего, мне было совестно, что я не сдержался, поддался на явную провокацию.
Марк молчал. Я подал руку, помогая встать. После секундного колебания, он принял помощь. Прополоскал рот, сквозь пальцы стекали потоки воды, кровяные сгустки слюны сползали по раковине к трубе.
- Ты как?
- Сгоняй за льдом, боксёр!отрезал Марк, но без злости.
- Я там несильно тебя приложил?
-Топай, а то в ответ врежу, - лицо у него отекло так, что страшно было смотреть.
Я облегчённо выдохнул, и с пустой головой отправился на камбуз. Меня била нервная дрожь. Я боялся последствий. Агрессор, а плетусь как побитая собачонка! Эллонцы не поймут моих оправданий.
Да и где достать лёд?
***
Камбуз находился в четвёртом отсеке, рядом с душевой. На ходу я старался выровнять дыхание. Для того, чтобы достичь цели, мне предстояло перейти через люк. Регламент требовал обозначить цель. Обед прошёл, до полдника далеко и что говорить? Надо бы бежать, лететь на всех парах, туда и обратно, но приходилось идти неспешно, чтобы не заподозрили и не начали выспрашивать о причинах, заставляющей меня торопиться. Несколько секунд я переминался с ноги на ногу у люка, но выдумать повод оказалось не просто. Голова была пуста, меня клонило в сон. Видимо, сказывались последствия волнений.
Я простоял ещё какое-то время, и побрёл обратно: во-первых, я так не придумал, что сказать вахтенному офицеру, чтобы он меня пропустил без дополнительных вопросов. Во-вторых, я не знал, где точно находиться камбуз, и есть ли там лёд. И в-третьих, даже если убрать все прочие препятствия, как мне взять его незаметно, чтобы не привлечь внимание кока, который наверняка сейчас там готовит ужин.
Возвращаться назад с пустыми руками после моего поступка - не по-мужски. Кто же ещё сможет помочь Марку как не врач!
Теперь вставала иная проблема: С Леонтием, доктором на судне, мы не были близко знакомы. И рассчитывать на его молчание я не мог, как и на то, что он будет так занят, что не заметит, как я войду и стащу какое-нибудь чудо средство от синяков. Даже если каким-то чудом я его найду в лазарете.
На субмарине служили только здоровые люди, перед плаванием всех тщательно проверили на предмет абсолютного здоровья. Так что, по сути, вся работа доктора состояла в снятии проб пищи и слежке за соблюдением санитарно-гигиенических правил. А, значит, он совсем не обременён работой.
Его каюта находилась через сто метров прямо по коридору. В коридоре висела тишина, провода, как чёрные змеи ползли по стенам.
По пути я придумал легенду и уверенно постучал в дверь серией коротких глухих ударов:
Войдите!сразу отозвался приятный голос, будто доктор только меня и ждал. Дверь отъехала, и я нос к носу столкнулся с Леонтием. Внутри его каюта казалась ещё меньше, чем наша с Марком. Она была стандартно обставлена, за исключением стола для манипуляций и шкафчика, где за прозрачным органическим стеклом виднелись коробки с лекарством.
Чем могу быть полезен? спросил Леонтий. В его взгляде помелькнуло лёгкое любопытство.
Знаете, я шёл мимо и вспомнил, что давно хотел у вас проконсультироваться. Можете уделить немного времени?
Он засмеялся, обнажив ряды белоснежных зубов. На Эллионе был культ красоты и здоровья, но зубы доктора Леонтия считались превосходными даже по здешним меркам.
Чего-чего, а времени у меня предостаточно. Выслушаю вас с удовольствием!
У Марка Ларссона, соседа по палате, побаливает правое запястье. Он немного перетренировался.
Простите, но что же он делал?
Отрабатывал серию ударов.
Надеюсь, не на Вас? доктор подозрительно вскинул бровь.
Разумеется, нет, выпалил я слишком поспешно. Нет ли у вас льда?
Некоторое время он изучающе меня рассматривал.
Я дам вам охлаждающую мазь, она творит чудеса. Говорят, даже следов не оставляет. И пусть ваш сосед зайдёт ко мне после обеда, доктор продолжал буравить меня укоризненным взглядом.
О, это то, что нужно. Спасибо!
И прекращайте тренировки. В условиях повышенного давления и сухого воздуха это может привести к травмам мышц или даже к инфаркту. В противном случае, я рапортую о нарушении режима командиру.
Хорошо, я понял.
Я с нетерпением ждал, пока мне дадут чудо-средство, чтобы наконец уйти от этого пытливого взгляда, но доктор мешкал, словно желал сказать что-то ещё. Наконец, он повернулся к шкафчику, не торопясь достал оттуда тюбик, и отдал его мне. Тот был небольшого размера, и полупустым в придачу.