Я поднялся в мастерскую, чтобы подождать Родда, как он мне и велел. Знал бы, что эта комната из пророчествне пошёл бы! Я простоял лишь пару минут, а чудилось, будто я был единственным человеком, как в этом здании, так и на поверхности Земли среди белого безмолвия.
Глаза постепенно привыкли к полумраку: я начал различать очертания предметов, а сам только и ждал, пока увижу женщину в белом из моего сна. У противоположной стены, там, где начинался выход на улицу, мелькнуло ослепительно белое пятно. Внутри зародился могильный холод, первое побуждение было бежать вглубь освещённого лифта, чтобы закрыться в своей комнате и сделать вид, что ничего не было.
Но я знал, что теперь поздно. Это уже нельзя остановить, опыт прошлой жизни говорил мне, что тогда всё будет гораздо хуже и больнее.
Я заставил себя посмотреть в ту сторону ещё раз, напрягая до боли глаза. Ничего примечательного: тусклые лампы, слишком маленькие для такого пространства и тёмные углы, в каждом из которого воображение рисовало призрака.. Я продолжал смотреть, будто если отведу взгляд, опять возникнет что-то белое, непонятное, призрачное. Резь в глазах усилилась, я попятился к лифту.
В трёх метрах от меня, за огромным устройством, напоминающим станок, стояла женщина в белоснежном расклешённом платье до колен. Моё сердце сбилось с ритма, голова гудела, во рту пересохло. Вместо того, чтобы бежать, я застыл на месте, готовый встретить свою судьбу. «И пароль не пригодился», - мелькнула мысль.
Высокая молодая женщина с оголёнными плечами спокойно продолжала смотреть на меня, я тоже не отводил глаз. Так мы и стояли, будто связанные невидимой нитью. Я вс ждал, что девушка заговорит или улыбнётся, но она ничего не делала. Я врос в пол и не мог пошевелиться. Кажется, это называется кататонией, как объяснял мне Вилли. Длинные прямые черные волосы и восковая бледность лица придавали незнакомке призрачный вид. Она будто не чувствовала здешнего холода.
Тишина давила на уши, придавая происходящему налёт нереальности. Я собирался спросить азиатку, кто она, но сзади загудел лифт. На пару секунд я отвёл глаза, и, посмотрев вновь, увидел, что девушка исчезла.
Сзади раскрылись двери, из которых шумно вывалился Родд.
Вот что за жизнь?! Угораздило старику послать именно меня, да ещё тебя в помощники навязал! Я сразу тебя, Иллионов, предупреждаю: работать за тебя не буду.
Я так понял.
Не дерзи! Без году неделя, а уже перья распушил! Понял он! Да там воет как стая бешеных валькирий! Я - старший, а ты меня слушаешься! И Рэнг - тот ещё сукин сын, знает ведь, что мёрзну, а поручил работу на холоде!
В другой ситуации меня бы ужасно разозлил такой назидательный тон, но непонятная встреча с таинственной незнакомкой в белом направила мысли в другое русло. Неужели это и правда была моя Смерть?
Родд, погоди, давай сегодня не пойдём туда!
Ты что сдурел?
Я только что кое-кого видел.
Надеюсь, не Александра! С него станется, продолжал брюзжать и огрызаться Джей.
Да нет, девушку в белом платье.
Издеваешься? Нечего девкам здесь делать!
Я вкратце рассказал ему свой сон, опустив некоторые моменты. По лицу Джея было видно, что он мне не верил. Должно быть, решил, что я сошёл с ума, но из опаски, как бы я чего не выкинул, промолчал.
Вилли тебе там не вколол чего лишнего?усмехнулся Родд после непродолжительной паузы. Ладно, ты не бойся, померещилось со страху всякое, я никому не скажу. Я и сам не хочу идти, да только Рэнга ослушаться себе дороже выйдет! Надевай костюмпоехали. Потом вместе посмеёмся.
Это был конец. Я вздохнул и начал покорно облачаться в неудобную экипировку. Боковая дверь привела нас на узкую площадку.
С тех пор, как я приехал на Око, на Поверхности не выходил. Морозный воздух бил в нос, стало тяжело вздохнуть. Голова тяжелела, наливалась болью, хотелось спать.
Давай, быстро! крик Родда заглушал сильный ветер. Конструкция радара стонала и пищала. Казалось, Мать-Природа твёрдо задумала избавиться от своего последнего творения - человека.
Из желудка поднялась волна горечи и тошноты.
Гудящая головная боль мешала сосредоточиться. Началась она пару минут назад, и нарастала исподтишка, доведя до состояния лёгкой тошноты.
Впервые я видел Око так близко. Я сам себе казался пылинкой на фоне огромной тарелки и шпиля, направленного в далёкий космос. Я задрал голову и посмотрел на звёзды, которые россыпью мерцали на небесном полукруге. Они казались большими и близкими. То, что там, в безмолвной черноте разумная жизнь, я сейчас нисколько не сомневался. Хотелось знать, какие они: враждебная нация, стремящаяся поработить менее развитую цивилизацию или миролюбивые, братья по разуму? Боги или Дьяволы?
Родд достал прибор, похожий на узкий планшет. На уровне третьего этажа, на белой ножке радара, словно вены ползли провода, утопая в стене в пластиковых чехлах. Как объяснил Родд, необходимо забраться выше, под самое основание блюда, чтобы подключить тестер. Тошнота усиливалась волнообразно, я боялся, что полупереваренный обед окажется под ногами. Я почти не ощущал холода, только биение собственного сердца.
Поначалу я пытался предупредить Родда, но тошнота не давала мне шанса. Судьба уже нас приговорила. Ему повезло, что он этого не знал.
На минуту я закрыл глаза, прижавшись к стене, и память услужливо вернула картинку из детства: я явился домой из школы, мама готовила тушёнку с картошкой и салат из свежих огурцов и помидоров с репчатым луком. Из кухни доносился стук ножа по деревянной разделочной доске. Такой навязчивый возрастающий стук вырвал меня из воспоминаний, заставив открыть глаза. Головная боль сделалась почти непереносимой.
Сквозь туман я увидел, как Родд зацепился ногой за металлическую арматуру, там, где нет ограждения, и стоял, покачиваясь, руками хватаясь за воздух. Я должен был ему помочь, но как назло, меня вырвало. Позывы были многократными, я не мог поднять головы. Краем уха я уловил нечленораздельные звуки, источником которых служил мой напарник. Они менялись от грозных интонаций вначале до просительных и испуганно-непонимающих в конце. Сквозь застилающую пелену как в замедленной съёмке Джей беспомощно протягивал руки, ещё медленнее передвигались мои ноги, тело по инерции тянулось навстречу. Где-то на задворках затухающего сознания понимал: уже не успею.
Сквозь пелену не видно было его глаз: наверное, у всех погибающих один и тот же взгляд, преследующий очевидцев до конца жизни. Последний рывок, моё обессиленное тело упало на колени, руки нащупали что-то твёрдое, ощутимо холодное даже сквозь плотные перчатки. Глаза нестерпимо болели, полуослепший, силился я посмотреть в сторону Родда. Не в состоянии увидеть что-то, кроме белого поля, я закрыл глаза. Через минуту, секунду или час услышал далёкий глухой звук, решётка начала ходить, словно живое существо, спина горбатого кита, уносящая меня прочь от сознания произошедшего несчастья. Обнимая, я прижался к ледяной, ещё влажной от собственной рвоты поверхности решётки под ногами и отдался ночи. Тело моё вытянулось, становясь туловищем горбатого кита. И я плыл в стае себе подобных по Мировому Океану, свободный от обязательств перед людьми.
***
Сначала возвратился запах кварцевых ламп и собственного пота. Потом в мире родились звуки: потрескивание и писк приборов. Третьим пришло зрение. Я уставился на белый потолок, не понимая, кто я и где.
Всё ещё чувствуя слабость в конечностях, аккуратно присел, переждав приступ тошноты. Я был в лазарете, в углу стоял знакомый виварий. Было без двадцати семь, если верить цифрам на потолке, но какого дня?
Выжил, поздравляю! произнёс женский голос в голове, и снова стало тихо. Это было что-то новенькое! Ранее голосов я не слышал.
Всё, что случилось до момента на радаре, я помнил хорошо: мне стало плохо, видимо, потерял сознание. Я был свидетелем того, как Родд не удержался, балансируя на краю мостика. Звук его упавшего тела, глухой и далёкий, долго будет преследовать меня. Сколько с тех прошло времени?
На мне была белоснежная больничная форма, по спине бегали мурашки, в груди и животе поселились глыбы льда. Я хотел только одного: скорее ннайти доктора и расспросить его о том, что случилось на Радаре, в противном случае вопросы без ответа грозили разорвать мою бедную голову.
Только я спустил ноги на пол, как вошла, прихрамывая, Алина Чертанова, красивая и строгая: тёмные волосы убраны назад, фарфоровая кожа без признака румянца, её чёрные, как бездна, глаза поблёскивали любопытством.
Пришёл в себя, значит. Прекрасно. Добро пожаловать обратно!пропела она бархатным голосом и холодно улыбнулась.
Что со мной произошло? А как Джей, он выжил? Сколько я здесь провалялся? вопросы выстреливали, я желал знать всё и немедленно.
Девушка насмешливо молчала, скрестив руки на груди.
Кончились вопросы-то?
А где Вилли? спросил я, оглядваясь.
Соскучился? Ну что ж, я не привыкла долго пояснять, скорее уж слушать чужие монологи, но теперь, боюсь, без пояснений не обойтись. Ты здесь ровно неделю.
Алина грациозно села в кресло, закинув ногу на ногу, и продолжила со вздохом:
Добряк доктор Вилли Стенсен оказался совсем не добрым! И отправил на тот свет, если он есть, кучу пациентов. Сначала Алика, потом Джея, чуть не отравил тебя. В твоей крови была слоновья доза транквилизаторов.
На меня вновь накатил приступ дурноты. Я прилёг на бок.
Так это он вколол нам разную дрянь? Но зачем? Рот был наполнен тягучей липкой слюной.
Алина манерно пожала плечами:
Маньяк, как я изучала, имеет извращённую логику. Хотя мне с ними раньше не приходилось иметь дела.
Но должна же быть причина! упрямо твердил я.
Макс, послушай! Должна, и, наверное, была. Как теперь узнать-то? Забудь ты, думай о себе.
Что говорит сам Вилли? я настойчиво возвращался к теме.
Алина отвела взгляд. Через минуту, вздохнув, снова пристально посмотрела:
Ничего он уже не скажет. Отравился антидепрессантами, сразу, как узнал, что ты выжил. Как Алик, который оказался не самоубийцей! Радуйся, благодаря тебе мир спасён от опасного безумца!
Голова шла кругом. Теперь и Вилли Стенсон мёртв. Разум отказывался видеть его возможные мотивы для столь хладнокровного убийства. Алина молча изучала свои руки, сложенные на коленях.
Не понимаю, зачем он это сделал?! Почему испугался меня? Я ничего не знал и не подозревал доктора.
Значит, он считал иначе.
А Родд, его зачем было убивать?
Александр думает, что за компанию. Вы ведь утром проходили медицинский осмотр. Ничего не стоило вколоть обоим транквилизаторы так, что вы ничего не поняли! И списать на несчастный случай при работе на высоте.
Почему я? Вопрос бесконечно крутился в моей голове.
Собственно, поэтому мы так подробно и беседуем. Вспомни ваши контакты. Что ты говорил ему при последних встречах?
Да ничего особенного.
Позволь усомниться, Алина вскинула левую бровь. Разговор стал походить на допрос. Я чувствовал себя обвиняемым, никак не потерпевшим.
Что же теперь ждёт станцию и команду?
Министерство отправило дознавателей, они будут здесь в ближайшие дни. Я временно исполняю обязанности врача на Оке. Собственно, теперь ты - мой пациент. К счастью, единственный.
Я нормально себя чувствую.
Возможно и так. Но до приезда врача с Эллиона ты побудешь под наблюдением программы. Как я уже говорила, через несколько дней, может, раньше, новый доктор будут здесь!
Алина замолчала и медленно продолжила:
Я давно знала Джея, мы были дружны, оба из одного гидрополиса на севере. Даже в одной школе обучались. Конечно, в разных классах. Жаль его, - она смотрела мимо меня, в стену. По лицу девушки пробежала тень.
Ранее мы с ней общались мало по причине взаимной неприязни. Впервые я увидел в безупречной Белоснежке проявлений настоящих чувств.
Не знаю, чем ещё я могу быть полезен. Прости.
Помоги понять, почему он это сделал?сказала она мягко, почти умоляя.
За пару дней до случая на радаре, мы столкнулись с Вилли, когда я шёл из библиотеки. Он посмотрел на меня как-то странно, расспрашивал с пристрастием. Это всё.
Тут я и понял, откуда в теле дрожь и холод. Я давно не колол пирогенал!
Алик тоже любил печатные книги. Просто фанател. Говорил, что надо вдыхать переплёт, прежде чем читать. Знаешь, его любимую?
Нет. А ты?
Без понятия. Загорски шутил, что это тайна, маленький секрет, типа головоломки. Связано с концом света. Алик любил загадки, даже если ответ никто не искал.
Война и мир, конечно же. Один из Всадников Апокалипсиса - Война. Кроме меня и Алика, видимо, поклонников Л.Н. Толстого здесь не было.
Алина впилась в моё лицо долгим изучающим взглядом. Я принял вызов. Девушка первой отвела глаза.
Даже если Александр с приспешниками обшарят мою комнату, то ничего не найдут.
Жаль, что не смог помочь.
Как знать, Макс! Отдыхай!
Алина направилась к выходу.
Можно мне жить в своей комнате? спросил я напоследок.
День ты обязан проводить здесь. С пяти вечера можешь уходить к себе.
Я снова остался наедине со своими мыслями. Только бы файл, припрятанный мной в библиотеке, был на месте! Какой пароль ты поставил на него, Алик?
***
Я в который раз перебирал варианты пароля к таинственном файлу на флешке. Усталость и холод измотали меня, и экономить инъекцию не было сил! В патроне ещё осталось лекарства на пару-тройку уколов.
Я мерил шагами пустой лазарет, мне казалось, что от стен тянет холодом, как в царстве Снежной королевы. Всего лишь десять дней назад доктор с такой любовью показывал мне здесь белых ручных мышей. Прямоугольник вивария стоял на месте. Знала ли Алина о живом наследии Вилли? Код, которым можно открыть крышку стеклянного дома, я не видел, да и вид копошащейся массы вызывал во мне отвращение. Но они были живыми и, наверное, скучали по милостивой руке? Я уже начал бредить, видимо, что стал жертвой синдрома отмены пирогенала.
Рядом с контейнером сиротливо лежала полупрозрачная пластина прямоугольной формы на тонком шнурке - ключ от склада. Я засунул его в карман, загородив спиной камеру.
Ключ от склада я положил в свою сумку, но, по сути, он был мне бесполезен. Лекарство было надёжно закрыто в холодильнике склада, код к которому я не знал, а если бы даже знал, то не подошёл бы ближе десяти шагов: камеры зорко следили за посетителями. Я смирился, что на склад мне дороги нет.
Моя жизнь стала тусклой и серой. Я был предоставлен самому себе и приборам, присматривающим за моими жизненными показателями. Холод после покушения поселился в теле, заставляя проводить всё свободное время у камина.
Наступил Новый, 2155 год. Конечно, после драматических событий празднование отменили. Мы сидели по комнатам, как птицы в клетках и делали вид, что смерть Родда не отразится на работе Ока. Я сделал инъекцию оставшегося лекарства и ощущал себя здоровым, полным энергии. Но в моих услугах более не нуждались.
Мне нравился Эллион и его климат. Но до сих пор я не был уверен, что он - не плод моего воображения. Как бы то ни было, кое-что я сделал и сейчас, лежа на исследовательской станции постапокалиптического мира, заброшенный и забытый, не имеющий друзей, зато уже с неким количеством недругов, был доволен. Ева останется со мной, если я вернусь, в этом я был уверен. Только пока ещё не все пророчества сбылись: меня ждали Пустошь и звёзды.
Она уже знала о покушении, мне было приятно слышать в голосе девушки тревогу. На станцию скоро должны были прибыть новый врач и дознаватель из министерства безопасности, с ними-то я и уеду обратно. Ева сообщила, что пароль от файла уже был не так важен: на Эллионе его выяснят.
Напоследок, девушка просила никому не сообщать о чипе и быть осторожным. Преступник, конечно, мёртв, но осторожность - штука полезная.
Я согласился со всем, кроме одного: пароль я должен был узнать сам.
***
Меня обрадовал визит Николь. Я устал от чересчур плотного общения с Алиной. Николь, похоже, обрела счастье, она улыбалась. Синие глаза казались молодыми и наивными, как у девицы на первом свидании.
Мы рады, что с тобой всё в порядке!сказала с порога Николь. Кто это мы, осталось загадкой. Неужели Александр за меня переживал? Николь принялась говорить пустые заученные фразы:
Да, ты - новый человек, но Око - команда. И то, что случилось с Аликом, Джеем - ужасно. Одно дело, когда человек сам принимает решение уйти, но убийства! Два совершившихся и одно покушение! Это Алина тебя вытащила, она - просто молодец, не ожидала от неё!