У развилки перед статуей, символизирующей Свободу, Виктор остановился и тупо посмотрел на две дорожки. Ему хотелось просто идти, не думая ни о чем, а не принимать снова какие-то решения! Снег за спиной захрустел под чьими-то шагами, и Виктор резко обернулся. Наверняка по парку уже ходят смотрители, выпроваживая задержавшихся гуляк хотя, честно говоря, он не имел никакого представления, который теперь час.
Голые кусты скребли воздух тощими ветками, у корней кучками лежал осыпавшийся снег, но никакого смотрителя ван Аллен не заметил. Правда, в густой темноте мелькнуло что-то вроде человеческой фигуры, но, может, ему показалось. Вздохнув, Виктор повернулся спиной к Свободе и зашагал назад, к восточным воротам. В конце концов, матушка уже наверняка волнуется. Да и остальные тоже
Снег захрустел снова, будто кто-то шел вслед, прячась за кустами. Не останавливаясь, ван Аллен обернулся. В тени деревьев, почти сливаясь с ними, двигался смутный силуэт. Выдавал преследователя только негромкий хруст снега. Виктор остановился. Силуэт удалился в глубину парка. Если это смотритель, то какой-то слишком застенчивый.
Э-эй, позвал молодой человек. Сэр? Я уже ухожу, не волнуйтесь. Эм вы не подскажете, сколько времени? Я забыл дома часы.
Ответа не последовало. Виктор с досадой отвернулся и двинулся к воротам. Наверное, он пытался узнать время у какой-нибудь бездомной шавки, которая забрела в парк шаги послышались снова. И это были определенно человеческие шаги.
Ван Аллен снова оглянулся, не сбавляя ходу. Деревья несколько поредели, и теперь он на мгновение смог разглядеть мужскую фигуруневысокую, довольно худощавую, в приталенном пальто до колен. Лица не рассмотреть
Виктора вдруг охватило беспричинное раздражение. Какого черта этот тип за ним тащится? Ему что, заняться больше нечем? Ван Аллен повернулся и сердито крикнул:
Эй вы! В чем дело?! Что вам надо?
Силуэт замер. Он стоял неподвижно пару секунд, а потом вдруг резко приблизился. В глазах у Виктора все расплылось, в ушах зашумело, голова закружилась, а ноги стали ватными. Из тихого монотонного шума выделился какой-то слабый звук, отдаленно похожий на голос. Он что-то говорил, но молодой человек не мог разобратьчто. Он замотал головой, пытаясь вытрясти из ушей шум, и вдруг все прекратилось. Голова немного кружилась, но наваждение сгинуло бесследновместе с незнакомцем.
Виктор протер снегом лицо и глаза. Вдруг до него донесся все тот же звукшаги, только теперь они быстро удалялись. Ван Аллен подошел к аллее, вдоль которой его сопровождал таинственный преследователь, и увидел глубокие следы ботинок. Раздражение мигом превратилось в злость, и Виктор перескочил через низкую оградку.
Следы вели в глубину аллеи, забирая вбок и прочь от восточных ворот. Аллея расширялась, переходя в парковую полосу, и вскоре Виктору уже казалось, что он бредет сквозь настоящий лес. Вскоре меж деревьев мелькнул свет, и ван Аллен инстинктивно направился к нему. Опустив глаза, молодой человек заметил, что следы ведут туда же.
«Может, этот бедолага просто заблудился?» подумал Виктор, уже стыдясь своей злости. Конечно, этот тип помешал ему думать о Маргарет и вообще, видимо, был невеликого ума, раз смог потеряться в парке, но Свет мелькнул и пропал; раздался слабый вскрик.
Виктор вздрогнул и замер. Тишина длилась пару минут; потом свет снова вспыхнул, замерцал и стал удаляться. Ван Аллен бросился вдогонку, забыв о следах. Он бежал, спотыкаясь о корни, стараясь не терять из виду огонек. Наконец молодой человек прорвался к дорожке, выскочил на нее там, где она изгибалась дугой, и понял две вещи. Во-первых, огонек пропал; во-вторых, чтобы заблудиться в парке, вовсе не нужно быть идиотом.
Виктор остановился, растерянно озираясь. Он понятия не имел, где очутился. На изгибе дорожки стояла скамейка, вокругтолько деревья. Ван Аллен, выругавшись, пошел по дорожкевсе кругом было одинаковым, так что направление не имело значения. Он шел довольно долго, проклиная дурацкий порыв, из-за которого оказался здесь. Можно подумать, велика важностькакой-то человек в парке! Тьфу!
Наконец деревья слева расступились, и показалась стена, выложенная слоистым камнем. Виктор облегченно вздохнултеперь он хотя бы знал, что ворота где-то неподалеку. Он пошел по дорожке вдоль стены, мечтая о горячем чае, пока не уловил смутно знакомый запах. Молодой человек сбавил шаг, принюхался и замер. Это был запах из его юности. Он помнил его до сих порзапах крови, человеческих внутренностей и пожара. Запах погромов.
Виктор вдохнул поглубже и бросился туда, откуда сочилась эта вонь. Она усиливалась, по мере того как ван Аллен приближался к бурно разросшейся глицинии у стены. Кто-то топтался тут до него, оставив на снегу кровавые отпечатки. Виктор перескочил через бело-красное месиво и раздвинул ветви глицинии. Перед ним все потемнело; ван Аллен отшатнулся, упал на колени, и его вырвало.
* * *
Комиссар молча изучал лежащее в снегу тело. При свете фонарей кровь казалась чернилами на скомканной белой бумаге. Вокруг девушки снег превратился в бурую кашу, подтаявшую от тепла остывающего тела. У корней глицинии растеклась лужа рвоты; две цепочки следов вели в разные стороныодна к восточным воротам, другаяк пруду.
Натан присел на корточки. Девушка была молода, судя по ее рукам, коже и фигуре; высокая, стройная, с длинными волнистыми волосами каштанового цвета. Лицо разбили камнем до такого состояния, что Бреннона самого замутило. Кругом все было в брызгах крови и мозга. В толстом стволе глицинии застряло несколько кусочков кости.
Он дошел до пруда, сэр. Бирн бесшумно возник справа. Орудие убийства опять утопили. Я отправил трех парней по следу. Слава богу, в половине второго ночи его некому затоптать.
Хорошо, кивнул Бреннон и встал. Займись телом и отпечатками. Я поговорю с парнем.
Детектив кашлянул.
На мою беспристрастность его фамилия не повлияет, сухо добавил комиссар. Бирн посторонился и полез под глицинию, оставив комментарии при себе.
Виктор ван Аллен сидел на подножке полицейской кареты и не сводил глаз с полицейских, обступивших тело. Он время от времени судорожно сглатывалего наверняка еще тошнило. Джен Рейден притаилась в ночи, как кошка, караулящая мышку в лице юного ван Аллена.
Ну как ты, парень?
Н-ничего, сп-пасибо, выдавил Виктор. Вид у него был такой бледный, что Натан вытащил из-за пазухи фляжку с виски и протянул молодому человеку.
Я не п-пью. Ван Аллен сжал голову руками и прошептал: Мне показалось, что эт-то она чт-то это М-Маргарет Боже мой!
Не тебе одному, буркнул Бреннон, хотя по одежде убитой уже мог сказать, что она была проституткой, работающей на улице.
Но это ведь не она? Виктор с надеждой поглядел на комиссара.
Нет. Бреннон пролистал блокнот с записями Бирна. Ты сказал детективу, что гулял в парке, когда встретил кого-то у статуи Свободы. После этого у тебя закружилась голова, в ушах зашумело и
Я видел то, что видел, твердо произнес Виктор; его акцент заметно усилился, и молодой человек заговорил медленней: Я не сумасшедший и не пьяный. Я отвечаю за свои слова. Я говорю то, что видел.
Бреннон кивнул Джен, и ведьма выскользнула из тени полицейской кареты.
Больно не будет, мурлыкнула она ван Аллену. Смотри мне в глаза.
Одновременно она взяла его за руку, нащупала пульс и слегка сжала. Виктор уставился ей в глаза; постепенно вид у него стал отсутствующим, а взглядтаким, будто он спал наяву. Но длилось это всего несколько секундпотом Виктор возмущенно встрепенулся и попытался вырваться.
Эй! Что ты вы делаете?!
Ставлю опыты. Ведьма выпустила его руку, исподлобья смерила его долгим взором. В черных глазах мелькнула огненная искра, и Виктор невольно отодвинулся.
Ну? тихо спросил Бреннон, когда Джен отвела его в сторону. Это чары? Гипноз?
Не совсем
Что значитне совсем? Как чары могут быть не совсем чарами?
Девушка перевела взгляд с Бреннона на Виктора и обратно и наконец осторожно сказала:
Это похоже на гипноз колдуна или ведьмы. Без чар и заклинаний.
Почему не подействовало?
Джен язвительно фыркнула:
А вы как думаете? Ваш ван Алленее сын, на него ничего не подействует, кроме удара ломом по темени! Даже яд. Я не смогу его загипнотизировать. Сами видели. Едва успела схватить след.
Подожди, нахмурился Натан. Если ты не справилась, то другой колдун тем более или нет?
Вообще-то, задумчиво протянула Джен, это еще зависит от силы и опыта. Но фокус-то в том, что это был не колдун.
Откуда ты знаешь?
Оттуда, пожала плечами ведьма. Вы же отличаете запах курятины от вида котлеты.
Чего?
Ну того! нетерпеливо вскричала Джен. Вы, люди, когда используете чары, оставляете след, похожий на отпечаток ладони. А ведьма или колдун оставляют запах. Не говоря уже о том, что след включает в себя отпечаток структуры заклятия. Которыми не пользуется большинство из нас. Ведьма подчеркнула это слово, чтобы до комиссара быстрей дошло, что она сейчас не о людях. Мне не нужны заклинания для гипноза. Неужели Лонгсдейл вам не рассказывал?
Не в таких деталях. Где он, кстати?
В морге. Работает с черепом первой жертвы.
Черт подери, буркнул Натан. Вот и началось: первая жертва, вторая жертва и сколько еще? Итак, подытожим: на человека этот гад не похож, но и колдуна ты в нем не признаешь?
Нет.
Нежить? Нечисть?
Ими тут не пахнет. Джен свела брови. Я не представляю, какая нежить или нечисть станет так делать. Они могут откусить лицо, оторвать, похитить облик, но на черта им разбивать лицо камнем?
Слишком по-человечески, пробормотал Натан. Лица девушек разбили в припадке ярости? Или намеренно, чтобы скрыть что именно? Личность убитой? Или то, что убийца сделал с ее лицом? Слушай, медленно сказал комиссар, а если для какого-то ритуала нужна определенная часть лица, то Лонгсдейл сможет узнать по этой частидля какого?
В общем-то нет. Ведьма поскребла иллюзорную бородку, и Натан быстро отвел глаза. Ритуалов много. Но мы смогли бы изрядно сузить круг поисков.
То есть убийца заметает следы, заключил Бреннон.
Или он маньяк с припадками бешенства.
Не похоже. Тебе же пришлось увидеть труп. Тут комиссару понадобилось некоторое усилие, ведь он, черт побери, разговаривает с девушкой! Никаких следов насилия, избиений и ран. Только пара синяков на руках. Жертва не сопротивлялась.
Ее-то как раз можно было загипнотизировать, чтоб не брыкалась, сказала Джен. На костях первой жертвы нет геморрагического окрашивания. Если бы убийца забил живую девушку камнем, то кости оказались бы сильно окрашены кровью. Вряд ли этот тип во второй раз сменил способ убийства.
Короче, причины смерти нет, мотива нет, подозреваемого нет, мрачно подытожил Бреннон. Отлично мы начали рабочий день.
Начали? поддела Джен. Вы и предыдущий-то не закончили.
Не трави душу. Я скоро забуду, как выглядит подушка. Это еще что там?
По дорожке рысью мчался полицейский. Добежав до Бирна, парень остановился, тяжело дыша и отдуваясь. Его взгляд метался между детективом и Бренноном.
Сэр нашли того Это смотритель!
Кто смотритель? резко спросил Натан.
Смотритель же, сэр! След ведет в его сторожку. Он там сидел и кровь снегом счищал, когда мы его взяли! Фразы вырывались из полицейского отрывисто, как выстрелы. Ох! Джойс и Киннар остались при нем, а я сюда, к вам!
Бирн, Рейденсо мной, распорядился комиссар. Сержант Эйрза старшего. Испортите место преступленияголову оторву!
* * *
Смотритель сидел между полицейскими и тер руки тряпкой, в которой Натан с трудом узнал наволочку.
Вот, сэр, сказал Джойс. Он все время такой.
Он так сидит с тех пор, как мы его нашли, добавил Киннар. На вопросы не отвечает и ничего другого не делает.
Смотритель был сухопарый высокий старик лет за шестьдесят. Из-под шапки со значком парка клочьями свисали редкие седые волосы. Форменное пальто, сюртук, брюки и сапогивсе покрыто пятнами крови и мозга. На руках и лицецарапины от осколков костей. Один, мелкий и белый, застрял в ранке поперек носа.
Что с ним? спросил комиссар. Джен присела перед стариком на корточки и положила руки ему на запястья. Смотритель даже не шелохнулся. Ведьма взяла его за колючий от седой щетины подбородок и приподняла ему голову так, чтобы смотреть в глаза.
Думаете, это снова оно, сэр? тихо уточнил Бирн.
Оно?
С той стороны, сказал детектив. На его лице (на части, способной что-то выражать) отразилась досада пополам с недоверием. Бреннон не мог его осуждатьон иногда задумывался, не пора ли ему самому сдаться в ближайшую дурку, а все дела передать Бирну. Из четверых детективов Натан наметил себе в преемники именно его. Ведь, черт подери, комиссар отдела особо тяжких должен трезво и рационально смотреть на вещи!
Взгляд старика постепенно становился осмысленным, хоть и растерянным; хаотичные манипуляции с тряпкой постепенно прекратились. Смотритель уставился на Джен, перевел глаза на окровавленную наволочку, глухо вскрикнул и выронил. Ведьма, не вставая, обернулась к комиссару:
Глубокий гипноз. Полное подчинение, утрата собственной воли, помрачнение рассудкану, в общем, весь комплект.
А-а-а, боже мой! хрипло заорал смотритель и шарахнулся от тряпки.
Полицейские схватили его, и он, опрокинув табуретку, заполошно забился в их руках.
Имя, фамилия, место рождения и проживания, род занятий? начал допрос Бирн.
Господи, господи! завывал смотритель, выдираясь из рук полицейских, как полоумный.
Он помнит что-нибудь? спросил Бреннон.
Ведьма покачала головой и поднялась:
Скорее всего, ничего. Но ему и без воспоминаний есть от чего испугаться.
Комиссар огляделся: в тесной прихожей все было покрыто кровавыми отпечатками, начиная с двери и заканчивая корзиной с грязным бельем.
Ну хватит, хватит. Бирн, повернувшись к старику правым боком, похлопал его по плечу. Никто вам не причинит вреда, если вы только сами себя не покалечите, коли будете так дергаться. Видите, полиция уже здесь, и вы под защитой.
О боже мой, просипел старик и безвольно обмяк. Сколько крови почему я весь в крови? Я умираю? Я ранен? Опять? Когда?
Вы были ранены? Когда?
В революцию, еле ворочая языком, ответил смотритель. В революцию, сынок и без сознания повис в руках полицейских.
В департамент, сэр? обернулся Бирн.
Вези, тяжело вздохнул комиссар. Эти двое пусть везут, а ты осмотрись здесь. Он поманил за собой ведьму и вышел. Кровавые следы тянулись по дороге к каморке смотрителя. Бреннон отправился назад к месту преступления. Он ничего не вспомнит? Комиссар без всякой надежды взглянул на ведьму. Даже если ты с ним поработаешь?
Не знаю, неуверенно ответила Джен. Гипнозне самая сильная моя сторона.
Со мной же справилась.
Вы не ожидали подвоха. И потом, загипнотизироватьэто одно, а вернуть память жертве гипнозасовсем другое.
Это сделал твой сородич? спросил Бреннон. Узнаешь руку?
Нет, раздраженно огрызнулась ведьма. Не сородич, говорила же!
Уверена? Или покрываешь кого?
Нет! Спросите у Лонгсдейла, если не верите!
Ладно, не ершись, примирительно сказал комиссар и сделал в памяти зарубку насчет Лонгсдейла. Ведьма обиженно нахохлилась. Но если он не колдун, не человек, не нежить или нечистьто что же это за холера?
Не знаю, процедила Джен, но эта холера очень любит высоких стройных темноволосых девушек вроде вашей Маргарет. Так что я бы на вашем месте задумалась насчет ее приятеля-чародея. Пока не поздно.
* * *
В морге опять припахиваловсе тем же незабываемым ароматом вываренных костей. Правда, на сей раз куда слабее, и, осмотревшись, Бреннон мигом понялпочему.
Вы вконец охренели?! рявкнул он.
Две головыседая и черноволосая, склонившиеся над микроскопом, поднялись одновременно: наука в лице Кеннеди и магия, представленная Лонгсдейлом, заключили перемирие.
Какого черта, продолжал комиссар, все больше распаляясь, вы отрезали голову?! Что мы покажем родне покойной на опознании? Труп со следами полицейского произвола?!