Он решил ещё немного понаблюдать за домом и увидел травника, заходящего в лавку с какой-то женщиной. Из лавки она уже не вышла, видимо, осталась в доме. Она была похожа на Элину, но Лютер убедился, что это точно не она.
Надо было решать , что делать дальше.
Гоняться за бумагами Глена не имело смысла. Где они, в чьих руках? Да и есть ли там что-то ценное? А может, и есть, но зашифровано так, что прочитать будет невозможно?
Как же он теперь проклинал тот момент, когда ему пришла в голову мысль вытолкнуть Глена в другую эпоху и забрать его записи с Элиной в придачу! Вместо того, чтобы кормить тут в гостинице насекомых, он бы сейчас, наверное, был уже в долине, и они с Гленом и Элиной жили бы в замке у Дэйлина в полном комфорте.
Возможно, если бы они с Гленом сейчас встретились лицом к лицу в каком-нибудь проулке, Лютер бросился бы обнимать удивлённого друга, орошая его грудь радостными слезами. А потом повалился бы в ноги вымаливая прощение.
И он, опытный психолог и манипулятор, точно знал, что Глен бы его простил. Поморщился, но простил бы, хотя и теперь не до конца доверяя. А потом взял с собой!
Как глупо всё вышло!
Надо пробираться домой самому, уныло решил Лютер. Толку здесь мне будет мало. Хоть помолодею после портала. Эх, жаль, я один. С Гленом добираться было бы куда как надёжнее. Два мага это сила!
К переходу он готовился целую неделю. Взял у Тередина сонной травы для собак, заготовил еды и питья, а потом поймал себя на том, что просто придумывает себе новые дела и всеми силами бессознательно оттягивает свой уход. Один он ещё ни разу не переходил, боль и беспомощное состояние после перехода прекрасно помнил и, самое главное, не представлял, что его ждёт в той эпохе. Совсем не представлял.
Да и дорогу до портала, ведущую в Чимскую долину, помнил смутно.
Когда они шли сюда, всем руководил Глен, который изучил местные особенности и ловко их обходил.
Лютер проболтался в этом времени больше двух лет и что творится теперь на том конце портала в будущем даже не догадывался. Могло быть что угодно. Война, бунты, разруха или, не дай Бог, эпидемия какая! Тередин, например, сбежал от преследования жестокого градоначальника.
Лютер взял себя в руки и назначил дату ухода, подталкивая себя тем, что наконец-то скинет с себя десять лет. Быть пожилым надоело.
Деньги ещё были, а вот на что он будет жить в той эпохе? Надо будет что-то придумать. Маги там уже были, но их было ещё мало, никакого магического этического кодекса не было, поэтому подчинение можно было использовать. По крайней мере, выбрать какого-нибудь старичка, запутать ему сознание и жить у него пока организм после портала не восстановится. А за это время он поймёт, как действовать дальше. Надо было пробираться к порталу, который вёл в долину к Дэйлину, но до него ехать три дня.
Перешёл в другую эпоху Лютер удачно. Портал открылся почти сразу как стемнело, до полуночи и за ночь он успел немного отлежаться. А когда утром священник открыл храм, он, изображая заснувшего с вечера прихожанина, вывалился наружу и побрёл в гостиницу.
На этом удача закончилась.
Город был на военном положении. Лютер понял это сразу, выйдя их храма. Не было обыкновенной радостной утренней суеты мирного поселения. Не открывали ставни хозяйки, громко приветствуя друг друга, не спешили, переговариваясь, торговцы со своими тележками, не было вездесущих разносчиков. Всё как бы застыло и затаилось, и только какие-то вооружённые люди прошагали по соседней улочке.
Лютер дотащился до гостиницы, которую помнил ещё по прежнему посещению.
Он не помнил, что говорил и что отвечал на вопросы хозяина, потому что думал лишь о том, чтобы упасть на кровать, поспать и придти, наконец, в себя после этой выматывающей перестройки организма.
Проснулся он ближе к вечеру.
Столовый полутёмный зал гостиницы был полон гомонящего народа. Лютер сидел в углу, слушал разговоры и пытался наметить план действий. Пока получалось плоховато. Военные действия с Алатаем, который Наул пытался забрать под своё крыло, усложняли и без того непростую ситуацию вокруг города. Вокруг велись разговоры о бандах мародёров, ловле шпионов, стычках с врагом, случаях в патрулировании. Мирные разговоры об урожае или торговле напрочь отсутствовали.
Хорошо, тогда нужно хотя бы текущие задачи наметить, решил маг. Деньги и спокойное проживание.
Деньги не были проблемой. Их легко можно было бы добыть подчинением. Главное, подходящего человека для этого выбрать. А ещё лучше, выбрать достаточно обеспеченного одинокого человека, у которого можно было жить и качать из него деньги потихоньку.
Лютер огляделся. Судя по одежде, самая состоятельная компания сидела в центре зала за большим столом, а вокруг стола метались подавальщицы, пытаясь угодить гостям. Похоже, они входили в местное ополчение и теперь расслаблялись в этом трактире при гостинице после патрулирования вокруг города.
Он приглядел себе человека с краю стола из этой компании и присел рядом. Познакомиться для мага, владеющего подчинением не составляло труда.
Он стал задавать вопросы о сидящих за столом, новый знакомый послушно отвечал. Мало-помалу Лютер наметил пару кандидатов из этой компании. На роль доноров его благосостояния и комфорта подходили лавочник и портной.
Первыйвдовый лавочник-зеленщик, живший с сестрой, которая вела его хозяйство.
Второйвладелец швейной мастерской, где под его руководством на него работали женщины-швеи. Вот он был женат и бездетен. В структуре коконов обоих претендентов явно просматривалась привычка к подчинению. К характерам, данным от природы, судьба добавила в их близкий круг какую-то сильную личность, которая подчиняла и приказывала им долгие годы, и эта привычка укоренилась. Скорее всего, это были родственники. Возможно, сначала это был отец или мать, а потом бразды правления перехватила у лавочника сестра, а у портного жена.
Получается, надо было выбирать между двумя женщинами.
Лютер подумал и выбрал женатого портного. Он был чуть помоложе, значит, и жена у него была молодая. Перспективы открывались великолепные! Если будет плохо в доме у портного, можно будет и к лавочнику потом переехать, применив подчинение. Или ещё кого получше найти.
Подпоить портного, набиться к нему в друзья и внушить, что нового друга нужно обязательно пригласить к себе переночевать, у поднаторевшего в манипуляции людьми Лютера не составило никакого труда. Прямое подчинение вместе с простыми психологическими приёмами дали прекрасный результат: эту ночь Лютер ночевал не на жёстком гостиничном тюфяке, а на мягкой перине гостевой комнаты в доме портного, которого звали Грамом.
Уже попав к нему в дом, маг вложил в голову портного мысль, что он сын его двоюродной сестры и будет жить в его доме, пока не сделает все свои дела в Науле.
Утром, проснувшись, маг услышал в коридоре небольшой семейный скандальчик и по некоторым репликам и интонациям понял, что не ошибся в психологическом портрете жены Грама: активная женщина, которая считает мужа инструментом в своём домашнем хозяйстве, уверенная, что он недостаточно ценит всё, что она для него делает. И по голосу было ясно, что раздражает её муж-тюфяк чертовски, хотя она и старается сдерживаться.
Лютер посмотрел в окно.
Спокойная синева неба успокаивала. Лёгкий ветерок задувал в комнату, неся свежесть. Ветви большого дерева, нависшие над окном, защищали от жарких солнечных лучей.
Прекрасное место, чтобы отсидеться и восстановиться спокойно, подумал мужчина, удовлетворённо откинувшись на подушку. Я сейчас ещё восстановлюсь, помоложе стану на десяток лет, можно будет прекрасно здесь неделю провести.
Он с удовольствием потянулся.
А почему только неделю? вдруг подумал он и внимательно огляделся. Он устал скитаться в переездах, ночевать в гостиницах да в повозках, а этот дом даст ему желанную передышку. Гостевая комната была чистой и уютной. От подушки и белья шёл лёгкий и очень приятный аромат.
Лютер встал, оделся и пошёл знакомиться с хозяйкой дома, придумывая по дороге такую легенду, которая могла бы помочь задержаться ему здесь надолго. Манипулировать Грамом и его мыслями, внушать ему желания и управлять действиями было легко. А вот его жену постоянно контролировать будет сложно. Только в нужные моменты. Поэтому надо просто поставить её в такие обстоятельства, в которых она сама не захочет с ним расстаться.
Лютер вошёл в столовую.
За столом сидел Грам и незнакомая миловидная женщина с недовольно поджатыми губами. Видимо, жена, и она только что выговаривала мужу всё, что о нём думала.
А она ничего, подходит, ухмыльнулся про себя Лютер. И молодая, и симпатичная, и глазки, и губки, и фигура есть за что ухватить, но не расплылась ещё. Глядишь, у Грама ещё и наследники появятся. Угадал я, похоже, с домом.
Он подошёл и церемонно поклонился:
Позвольте представиться, Лютер, двоюродный племянник вашего мужа, вчера только приехал в город.
И улыбнулся самой очаровательной улыбкой, какую мог изобразить.
Женщина удивлённо подняла на него глаза, а потом в её глазах загорелся интерес, она улыбнулась ему в ответ и пригласила Лютера за стол завтракать.
Маг излагал свою легенду, включив всё своё обаяние и пытаясь произвести на хозяйку самое благоприятное впечатление.
Грам, сознание которого было полностью в руках гостя, только кивал и улыбался.
Глава 10
Кроме Дэйлина и его семьи замок был полон и других обитателей. Большое хозяйство требовало большого штата работников. По сути замок представлял из себя муравейник, где каждый делал своё дело и знал своё место.
У Дэйлина в замке и рядом с ним жили надёжные друзья и помощники, почти родственники, с которыми он вместе рос и на которых восемь лет назад он оставил долину. В замке постоянно трудилась сплоченная команда поваров, конюших, стражников, прачек, печников и, как и везде, царствовала строгая иерархия, на вершине которой стоял хозяин долины, а чуть ниже его семья, несколько приближённых к нему человек и гости.
С утра до вечера обитатели замка вращали шестерёнки этого большого механизма. Но бывали и часы отдыха.
И тогда устраивались танцы.
Времени на музыкальные эксперименты у работников замка не было, поэтому репертуар не отличался особым разнообразием. Они играли всем знакомые мелодии, танцевать под этот доморощенный оркестр удавалось, а к остальному у танцоров особых претензий не было. Движения в танце были известны с самого детства.
Через неделю после одной из таких замковых «дискотек» магиня попросила разрешения у Дэйлина собрать музыкантов, чтобы показать им «другую музыку». Дэйлин весьма живо заинтересовался этой идеей, дал добро на все организационные действия, и Эля внезапно для себя оказалась музыкальным руководителем местного ансамбля.
Музыканты в замке были свои, из работников замка. Помощник повара, один из стражников, сын конюшего, а на местном аналоге гитары играл Кор, один из молодых ребят, выполняющий поручения хозяина долины и входящий в его близкое окружение. Эля про себя назвала его тайным агентом.
Первым делом новоиспечённый руководитель местного ансамбля произвёл ревизию инструментов. Музыкальных инструментов в распоряжении артистов было несколько: один струнный, напоминающий гитару, несколько духовых, дудочка типа жалейки, и другая побольше, более басистая. Из перкуссии один бубен, даже без бубенцов.
Разнообразить местные ритмы Эля решила с помощью добавления простых ударных инструментов. Сказалось её давнишнее увлечение бразильской музыкой. Не сказать, что она была таким уж большим специалистом в зажигательных латинских ритмах, но какое-то представление о перкуссии имела. На большее замахиваться она не стала. Знала, что не справится.
Сначала Эля мысленно вычеркнула из списка желаемых новых инструментов все, которые требовали металл или сложное изготовление. В результате пришлось проститься со всеми барабанами, забумбой, беримбау, треугольником и прочими излишествами.
Зато в их условиях вполне реально было изготовить шейкеры, шуршащие связки ракушек или скорлупы, звонко стукающие клаве и даже можно попытаться сделать кахон, но без фанеры вряд ли он получился бы.
Этому обсуждению было посвящена почти вся репетиция. Ребята оказались понимающими и сразу включились в процесс. Они и сами были полны идей, да только повседневные обязанности не давали развернуть крылья их фантазии.
Сразу выяснилось, что для перкуссии требуются дополнительные музыканты, кто-то должен был шуршать шейкером или стукать палочками клаве. Поэтому к следующей репетиции, которая была назначена через неделю, необходимо было тщательно подготовиться: изготовить инструменты, найти заинтересованных обитателей замка с музыкальными способностями и подобрать репертуар для обновлённой программы.
Ребята обещали привести тех, кто заинтересуется, причем Эля настояла, чтобы и женщин не обходили вниманием тоже. Внезапно желающих приобщиться к новым музыкальным веяниям оказалось куда больше, чем ожидала свежеиспечённая музыкальная руководительница. Пришлось назначить экзамен, по результатам которого, в их «джазбанду» добавилось ещё три человека, причём одна из них была молодая прачка.
Так что кроме ежедневной помощи Сенте магиня была занята ещё организацией создания новых инструментов и обдумыванием репертуара, который занимал все её мысли.
Когда она не работала в лаборатории у Сенты, где усилием воли заставляла себя отрешиться от мелодий и текстов, непрерывно кружащихся в её голове, то в другое время постоянно мысленно прикидывала, какие хорошо знакомые простые мелодии могут быстро освоить её подчинённые и какие песни можно переложить с русского на местный язык без потери ритма. Вид у неё при этом был очень задумчивый, и это заметили все обитатели замка, хотя и не догадывались о точной причине.
Она стала часто общаться с Кором и обсуждать с ним репертуар. Парень оказался самым музыкально восприимчивым, да и просто в силу специфики своей работы чаще оказывался доступным. В течении дня найти незанятым помощника повара было куда труднее, а сына конюшего практически невозможно. Так что исполнительным директором их коллектива автоматически стал Кор. Он же организовал встречу с замковым плотником. Плотник, усмехаясь забавному заказу в усы и пообещав никому ничего не говорить и, тем паче, не показывать, буквально за пару дней из подручных материалов сделал шейкер, подобрал палочки из звонкого сухого дерева для клаве и сделал связку громко шуршащих при встряхивании скорлупок. Осталось наметить следующую репетицию и начать процесс.
* * *
Через пару дней Сента вместе с Дэйлином поехала в одну из деревень долины, чтобы проверить состояние здоровья жителей и захватила с собой Элю. Дэйлин захватил с собой своих обычных сопровождающих, несколько стражников, а также Павла и Коршеня.
Они ехали около двух часов и в дороге здоровье селян для Эли ушло на задний план. Все её мысли целиком и полностью занимало предстоящее выступление. Новоиспечённая музыкальная руководительница, полностью игнорируя удивлённые взгляды, постоянно находилась рядом с Кором и совершенно не замечала, что со стороны выглядело это весьма двусмысленно.
Молодая женщина всю дорогу не отходила от парня, они постоянно тихо обменивались словами, задумчиво глядя друг на друга. На свежем воздухе её щеки от мороза разрумянились, за эти недели она ещё помолодела и теперь казалась очень хорошенькой. Вид у неё рядом с Кором был какой-то мечтательный.
Павел даже хотел ткнуть Коршеня локтем в бок и указать ему этот непорядок, но искоса глянув на сумрачного друга, понял, что всё он прекрасно видит, ничего показывать ему не надо, а наоборот пора отвлекать и успокаивать. Дэйлин, прекрасно зная всю подоплёку вспыхнувшего у приезжей магини интереса к его помощнику, только усмехался и развлекался, наблюдая эти скрытые страсти.
На самом деле всю поездку Эля обсуждала с Кором тексты новых песен и репертуар. К её восторгу у парня кроме музыкального оказался ещё один талантпоэтический. Оказывается, он потихоньку сочинял стихи, и хотел переложить их на музыку, но у него не особо получалось. Многое ему самому не нравилось, поэтому Кор с признательностью принял помощь Эли. Она пыталась уловить ритм его стихов, исправить огрехи и мысленно уложить строчки на знакомые мелодии и объяснила, в чём его подход к созданию песен ошибочен. Результат превзошёл все ожидания: к концу поездки новые песни у Кора оформились и зазвучали.
За день у неё в голове сложился репертуар и план репетиции.
Они вернулись из поездки слишком поздно для каких-то посиделок и все сразу разошлись по спальням.