Ну-с, уважаемая профессура, и в каком же, стесняюсь я спросить, месте отстал наш доцент Григорович? Он что, не выдержал вашей давки и «спекся»? Или же произошло нечто другое? Тогда меня очень заинтересует: что случилось на этот раз? Хочу вас сразу заверить, что тут нет никакой Государственной тайны, а значит, вы обязаны отвечатьчисто! сердечно, она снова язвила, и притом одну только правду; предупреждаю, я наделена особыми полномочиями и могу арестовать здесь любого, даже самого главного, а следом посадить его под надежный замокэто понятно?
В знак согласия все стали молча кивать головами; Оксана, выждав небольшую паузу и убедившись, что все ее прекрасно поняли, снова продолжила:
Начнем с Вас, мистер Рамирес. Итак, что конкретно Вы можете пояснить по факту исчезновения Вашего прямого коллеги?
Все было вроде, как и обычно, начал ученный муж, вздохнув так тяжело, словно делал это в последний раз в своей жизни, мы работали, выполняя каждый свои обязанностисразу же поясню, что мы не всегда находимся вместе, периодически возникает потребность кому-нибудь отдалятьсяслучилось в точности так и сейчас в общем, за час до окончания сегодняшней смены Владимиру понадобилось, скажем так, отойти; он ушел и в дальнейшем больше не возвращался.
То есть? очень удивилась сотрудница уголовного розыска. И вы не стали его искать? Вам ведь, наверное, приходится отходить в одно и тоже общее местоили каждый предпочитает свое?
Конечно же, мы искали его, настаивал Джеймс, придав своей стыдливой гримасе еще и недовольный оттенок, мы обыскали все, что только смогли осмотреть, но его присутствие обнаружено так и не было. Как Вам, вероятно, известно, со своими научными трудами мы находимся в ледяной толще самой северной точки планеты; неудивительно, что в такую погоду вход в наш так называемый исследовательский центр периодически заметает снегомвот именно его расчищать и отправился Григорович; так или иначе, но такие предосторожности необходимы, чтобы у нас всегда оставался свободный проход, а заодно уменьшалось количество снежного покрова, которое необходимо будет откидывать завтра, ведь работа работой, но и от этих подготовительных мероприятийв силу очень высокой серьезности основного дела! отлынивать мы не можем.
Значит, вы и завтра собираетесь туда отправляться? изумилась Оксана, недоверчиво сощурив свои бесподобные глазки и «одарив» научного сотрудника пронзительным взглядом; она немного подумала, а затем посчитала нужным обратиться уже к американскому представителю: Ты чего молчишь, Джонни? Хоть ты объясни этим господам, что на них открыта настоящая «северная охота» и что кто-то из них обязательно будет следующим.
У меня нет таких полномочий, совершенно серьезно промолвил ОНил, причем даже не изменившись в лице, я не могу лезть в исследования научных работников, и, думаю, у тебя, Ксюша, должны быть поручения полностью идентичные.
Я не знаю, как у вас там, в Америке, но у меня существует только одна, единственная, инструкция, самозабвенно воскликнула российская сыщица, это закон «О полиции» нашей Великой страны, где четко прописано, что якак бы кому не хотелось? своим прямым долгом обязана защищать жизнь и здоровье граждан, а все остальные инсинуации оставлять на потом; говоря иначе, я категорически запрещаю дальнейшее проведение научных исследований, уже не просто опасных, а ставших еще и «убийственными»! Если же кому-то что-то не нравится, намекала она в этом момент на чрезвычайно скрытных ученных, то пусть берут меня вместе с собой, чтобы я лично смогла обеспечить соответствующую охрану; да и вообще я жду подтверждения из нашего «центра», дающее разрешение на проведение экстренной эвакуации, а следовательно, я возьму на себя смелость заметить, что пришла пора всем сворачиваться, ведь, как только позволит погода, за нами незамедлительно пришлют самолетнадеюсь, с этим все стало ясно? сказала она резко, а не получив ответа, продолжила не менее твердо: Тогда вернемся к исчезновению доцента-генетика, где мы остановились на том, как он пошел расчищать входчто было дальше? Продолжайте, мистер Рамирес.
Дальше все просто, сразу же воспользовался профессор предложенной возможностью продолжить повествование, мы, выходя из ниши, сразу же обнаружили, что наш коллега отсутствует.
Но что-нибудь, скорее всего, осталось: следы борьбы, может быть, кровь? Был ли расчищен снег? «засыпала» оперативница Джеймса вопросами.
Нет, все было чисто, отвечал научный сотрудник, если и были какие следы, то их, вероятно, запорошило обильным снегом, которого было навалено столько, что мы еле отгребли себе дорогу на выход.
Так, а с утра? прервала его Оксана, словно бы стараясь «сверлящим» взглядом заглянуть прямо в душу этого скрытного человека.
Что с утра? не понял ученый, изобразив на лице крайнее удивление.
Вход был завален также?.. Или же меньше?.. А может, больше?
Картина была аналогичной, проговорил научный сотрудник, чуть стушевавшись, что также не ускользнуло от глаз умудренной опытом сыщицы.
Кроме этого, не осталось не замеченным и то ошеломление, что «неприятной волной» пробежало по лицу профессора геологии. «Что-то этот американский «хлыщ» явно недоговариваетнадо обязательно, причем непременно отдельно ото всех, «попытать» последнего, оставшегося в живых, россиянина», размышляла Бероева, анализируя про себя увиденную ею сейчас мимику.
Что ж, тогда мне все ясно, что ничего снова не ясно, сотрудница МУРа решила заканчивать это бесполезное совещание, все могут идти отдыхать.
Она даже не стала удерживать Джонни, чтобы спросить его мнение (во время последнего его монолога оперативница четко определила занимаемую им в своей основе позицию); для себя же она твердо решила, что ей позарез необходимо пообщаться с геологом, причем сделать это как можно скорее и обязательно без лишних свидетелей.
Глава VIII. Орудие преступления
«Как здорово получается, что они все разместились по разным кубрикам, значит, можно будет поговорить без свидетелей», раздумывала Оксана, направляясь в комнату профессора. Она располагалась между двумя опустевшими помещениями, где раньше проживали умерший Попов и исчезнувший Григорович. Достигнув его двери, она неожиданно замерла, уловив легкое движение в конце коридора. «За мной уже начинают следить», сделала она вполне осознанный вывод, просившийся сам собой. Покрутив головой из стороны в сторону и никого, соответственно, не увидев, оперативница бесцеремонно толкнула преграду, отделявшую ее от ученого; однако не все оказалось так просто, как ей бы того хотелось, она была надежно заперта изнутри.
Кто там? раздался голос Веремчука, слегка дрожащий, видимо, от волнения.
Капитан Бероева, четко отчеканила Ксюша, Константин Георгиевич откройте, пожалуйста, мне нужно задать Вам пару вопросов.
Два раза щелкнул отпирающийся замок, и девушка уверенным шагом зашла внутрь небольшого, но уютного помещения. Хозяин этой скромной каморки сел на кровати, а незваной гостье указал место на стуле, предложив разместиться прямо напротив своей ученой персоны. Усевшись на предложенный табурет, оперуполномоченная сразу же перешла к интересовавшему ее делу:
Я так понимаю, к рассказу Вашего американского коллеги Рамиреса у Вас имеются какие-то уточнениянаверное, он рассказал не все?
Вы знаете, милая девушка, не скрывая тревожных эмоций, вполголоса промолвил профессор, много странного творится на этой станции.
Неужели? скривив левый край своих красивейших губ, заметила российская сыщица. И что же?.. Давайте конкретней.
Куда уж яснее, не в силах сдерживать дрожь в руках, продолжил геолог, после того как был обнаружен второй труп, я стал замечать, что мои российские коллеги как-то стали от меня отдаляться и, напротив, сильно сблизились с учеными заокеанского представительства; сначала это необычное явление меня беспокоило вроде бы крайне мало, но сейчаскогда сначала был убит Попов, затем пропал Григорович, а потом Рамирес зачем-то сказал неправдуя начал подозревать, что мы втянуты в какую-то жуткую и нелепую интригу, которой сопутствуют сплошь одни жуткие опасности и чудовищные убийства.
Возможно, подтвердила Бероева, глядя прямо в глаза собеседнику и намереваясь уже уточнить то, зачем именно сюда прибыла, вот Вы сейчас озвучили «сказал неправду» что это значит?
Делом в том, что, действительно, ответил Веремчук, покрываясь холодным потом, с утра проход в нишу, где мы все вместе, с остальными, работаем, был почти полностью занесен свежевыпавшим снегом, и его пришлось долго откидывать. Впоследствии пурга несколько поутихла и можно было не беспокоиться, что выход чересчур уж сильно завалит; таким образом, в этом отношении мы работали совершенно спокойно; однако, к моему большому удивлению, ровно за час до окончания трудового дня Григорович вызвался идти освобождать выходное отверстиезачем, непонятно? но к расчистке так и не приступал.
То есть? не сообразила сразу сотрудница уголовного розыска.
В противовес словам Рамиреса, снега нанесло немного, капли на лице ученного становились всё только крупнее, и чтобы его убрать потребовалось бы не более получаса; Григорович же, как я уже говорил, его совершенно не трогал, а направился прямиком к са́мому выходу; там его следы обрывались, но зато имелисьпусть и запорошенные, но вполне различимыеотпечатки гусениц небольшого, скорее всего двухместного, снегоходаи что странно? мои американские коллеги не придали этому никакого значения, как будто бы им отлично было известно все, что там до нашего появления приключилось.
Интересно, «оборвала» Бероева речь рассказчика, лицо которого к этому времени уже полностью обтекало холодным потом; заметив эту особенность, девушка, проявляя участие, невольно спросила: Константин Георгиевич, Вы как себя чувствуете? Вам плохо? Может, сходить за доктором?
Тот ничего не ответил, а только сильно закашлял, хватая ртом воздух и схватившись обеими руками за горло, было очевидно, что он умирает. «Только не сейчас!» в сердцах подумала Оксана, подхватив руками ученого, заваливавшегося с кровати на половое покрытие. «Он ведь готов был мне все рассказать», мысленно причитала оперативница.
Веремчук же, начиная хрипеть, замахал рукой, приглашая девушку сблизиться лицами; сквозь душившую его хрипоту, он смог произнести только одно странное изречение: «Тарелка», и тут же скончался. Сотрудница МУРа закрыла покойнику глаза и пошла из комнаты прочь, чтобы разыскать Джордана и позвать его на констатацию смертии какого же было ее удивление, когда, едва только выйдя в коридор, она столкнулась с Майклом, который и сам активно ее искал, находясь при этом в состоянии крайнего возбуждения. Но не он один так страстно желал обнаружить оперативницувместе с ним по базе рыскал Уоркен, причем он держал в руках небольшую бумажку. Увидев ее, оба громко воскликнули:
Ксюша, нам срочно нужно поговорить!
Лично с Вами, Док, мне тоже, энергично ответила девушка.
Прекрасно понимая, что оба их дела для «лишних ушей» пока что не предназначены, вначале было предложено высказаться радисту. Тот сразу же воспользовался предоставленной возможностью и, передавая радиограмму, проговорил коротко, но притом и отчетливо:
Пришел ответ из России.
Поблагодарив его за исполнительность, сыщица быстро пробежала глазами текст и отчетливо себе уяснила основную суть его содержания, немного ее, впрочем, обескуражившего:
Москва. Центр
Капитану Бероевой О.В., оперуполномоченной
Проведение эвакуации считать мерой, пока преждевременной.
Действовать в строгом соответствии с инструкциями, полученными при вылете.
27.11.2017 года, 19 часов 20 минут.
Отпустив радиста, Оксана пригласила Джордана в комнату, где находился мертвый геолог; в этот момент она прекрасно понимала, что он хочет ей сказать что-то невероятно значимое, но все же посчитала, что сначала необходимо осмотреть пока еще «свежий труп», чтобы по возможности попытаться установить и причину и следствие, повлекшие его трагичную гибель.
Посмотрите, Док, придав себе серьезное выражение, потребовала сотрудница уголовного розыска, едва только они оказались внутри, Как Вы думаете, от чего он скончался?
Хотя врач и «сгорал» от явного нетерпения, собираясь немедленно выложить свою страшную тайну, но исполнение своих прямых врачебных обязанностей взяло верх надо всем остальным, и он незамедлительно приступил к внимательному осмотру мертвого тела; в этой части своей работы он сначала изучил кожный покров лица, имевший неестественный, несколько коричневатый, оттенок, затем нажал пальцами на челюсти и попытался разжать зубы покойника. Свои действия он сопровождал комментариями:
Кожа влажная, следовательно, перед смертью покойный сильно потел, что дает основание полагать, по-видимому, произошли серьезные сбои в работе сердца; в то же самое время ротовая полость заполнена пе́ной, причем здесь присутствует характерный запах горького миндалямогу предположить, что мы имеем дело с цианистым калием, на этом месте врач сделал маленькое отступление и рассказал о симптомах взаимодействия, он убивает благодаря тому, что при попадании в кровь, связывается в ее клетках с железом, лишая их способности переносить и транспортировать кислород смерть наступает в течении нескольких минут.
Так и было, согласилась Бероева, беря с тумбочки стакан, наполовину наполненный прозрачной жидкостью и стоявший рядом с полулитровой пластиковой бутылкой, содержащей внутри минеральную воду, мы проговорили с ним не более семи минут, и с каждой секундой ему становилось все хуже и хуже.
Стой! вдруг вскрикнул Джордан, перехватывая у девушки стеклянный сосуд с оставшейся минералкой.
Не поднося его близко и держа на достаточно большом удалении, он поводил им, расположив под своим носом, потом взял бутылку и проделал с ней ту же самую операцию. В последующем сделал однозначное заключение:
Очевидно, он глотнул из этого вот стакана, что и явилось для него заведомо роковым; кстати, я очень удивлен, что после принятия яда он еще какое-то время жил и даже смог говорить, наверное, концентрация отравляющих веществ была небольшой, либо же это был не чистый цианид, а какая-нибудь его менее опасная производная.
Жалко, конечно, профессора, но хоть здесь все понятно и обошлось без мистического «зверюги», заметила российская сыщица, не скрывавшая своего вполне объяснимого сожаления, ведь она не смогла спасти очередного члена команды; однако на сей раз в ее голосе чувствовалась и некая интонация убежденного вдохновения, что она в конце-то концов начала приближаться к страшной разгадке.
Итак, причина очередной жуткой смерти в общей сложности была установлена, и как это не удивительно, но она полностью совпала с мнением, с самого начала зародившимся у Оксаны; словом, пора была уже переходить к проблемам насущным, а значит, девушке надлежало поинтересоваться, зачем же именно ее в такой спешке разыскивал доктор:
Вы мне что-то хотели сказать, Док?
Да, да, конечно, оживился медицинский работник, закончив со своими непосредственными обязанностями, я тут кое-что нашел, но как об этом рассказатьдаже и не знаю это лучше увидеть, он махнул рукой, приглашая на выход, дело очень странное и, по-моему, не терпящее никаких отлагательств; мне кажется, что оно напрямую связано с нашим таинственным незнакомцем, так что пока труп профессора можно оставить здесьдумаю, за несколько минут с ним ничего не случится? а как закончим, я его обязательно уберу.
Они вышли из кубрика геолога, но идти им пришлось недалеко: доктор толкнул дверь соседней «каморки»; она оказалась не заперта, а ее распахнутая створка открыла доступ в комнату недавно растерзанного Попова. Джордан сразу же стал рассказывать, что именно явилось причиной его столь пристального внимания.
Суть дела такова, начал он, остановившись посреди помещения, около часа назад я проходил по коридору, но вдруг неожиданно мой интерес привлекло то непонятное и странное положение, что дверь сюда не заперта и чуть-чуть приоткрыта; естественно, такая особенность показалась мне несколько необычной, ведь, как правило, нежилые отсеки всегда находятся в исключительно запертом состоянии, потому что, как всем известно, профессура старается хранить свои тайны достаточно ревностно.