А?! Ну, да покраснел я.
Ну, ждите, ждите, улыбнулся незнакомец и медленно пошаркал по своим делам.
Я знал, где находится двести первый класс, и все равно из-за волнения чуть не миновал. Когда вошел, воцарилась тишина.
О, дохляк явился! послышалось ехидная шпилька от вихрастого, щуплого одногруппника.
Встретился бы с разбойниками, поглядел бы на твою физиономию, равнодушно парировал я. Сам выглядит не лучше, худой и неуверенный, а туда же, задирать. Поди, заикаться бы начал. И в тишине прошел до свободной первой парты. Задние были все заняты.
За тем, как выкладываю тетрадь и учебник, следила вся группа. Похоже, я делал что-то мне не свойственное. Ну и пусть. Только закончил выкладывать вещи, в класс вошел тот самый высокий, сгорбленный старичок, в толстенных очках, шаркающий, но бодрый. Все студиозы переключились на наставника, который неспешно поставил сумку на стол и развернулся к нам.
Вы меня знаете, улыбнулся он, вглядываясь в студиозов близорукими глазами. ЯВильмор Совау.
Преподаю в Светлой академии уже сезонов сорок, если не больше, методологию и целеполагание погодной науки. Да-да, я маг, но, тем не менее, именно науки.
О себе и предмете я решил напомнить в свете того, что много наслышан об одном ученике Совау, подволакивая ногу, пошаркал именно ко мне, из-за чего одногруппники загалдели и осыпали меня смешками и дурацкими улыбочками. Я покраснел, смутился. Совсем не желал привлекать внимания, и на тебе.
Не стоит робеть юноша. Наслышан о ваших подвигах, поэтому решил уважить вас, а заодно напомнить сим оболтусам азы, наставник погодоведения добрался до стола, кряхтя сел и продолжил:Итак, начнем
Мы раскрыли тетради и приготовились записывать. Хотя «мы»сказано громко. Несколько девиц-заучек и я. Вздохнул, подпер кулаком щеку и сжал перо.
Предсказывать погоду, основываясь лишь на наблюдениях, пытаются и земледельцы, и сельские люди, охотники, даже заботливые родительницы больших семейств. Некоторым, правда крайне редко, это удается. Однако с них и спроса нет. Вы жебудущие выпускниками Светлой Магичской Академии, и от вас всегда будут ожидать чуда. И попробуйте только не оправдать их ожиданий. Да-да! старик хитро улыбнулся и покачал седой головой. Именно поэтому вы должны стать не только магами, но и учеными, обладать тонким умом, наблюдательностью и обширными познаниями. За время обучения должны научиться понимать природу погодных изменений, выработать привычку тщательно записывать наблюдения, составлять карты, прогнозы, отмечать аномалии. Вы должны обладать знаниями, возвышающими вас в глазах обывателей.
Без достаточной образованности вы не сумеете оценить влияние погодных факторов на общественную жизнь провинции, сельскохозяйственную, частую, придворную, производственную и Совау обвел нас насмешливым взглядом, личную. Как же без этого? Кто же станет уважать погодника, если застанут его промокшим до нитки из-за собственной беспечности? Правильно, никто!
Уверен, не раз вам придется присутствовать в судах и давать свидетельства о причинах банкротства. Да-да, не удивляйтесь. Нерадивые хозяева промашки предпочитают списывать на кого? Не слышу!
Правильно, любого, кто подвернется под руку. А уж покуситься на честь мага погодникасам Всевидящий благословил по их мнению. В этом случае решающую роль в вашей судьбе сыграют задокументированные предсказания, заверенные главой или старостой.
Без достаточной подготовки невозможно постичь такой важный предмет, как рековедение или по-иному, научномурусловедение. В конце первой половины этого учебного сезона вам предстоит принять участие в экспедициях: водных и горных, чтобы лично понаблюдать за природой. Хороший погодник знает особенности не только своей провинции и соседних, но и дальних. Никто не ведает, куда может занести переменчивая судьба, а яВильмор Совау не желаю краснеть за своих учеников. Поэтому будьте любезны присутствовать на всех моих лекциях и практических занятиях, выполнять контрольные и
Хильдера! обратился он к веснушчатой ученице. Извольте не болтать на моей лекции. Вы же знаете: я никого не держу. Не желаете присутствовать здесь и сейчасдверь там!
Далее, напомню: в конце курса вам предстоит по заданной тематике составить карту, схему, таблицы и графики. И не важно, что у вас нет талантов художника. Захотитенаучим. Не захотитезаставим. Есть вопросы? Нет? Продолжим.
Вы должны уметь свободно общаться по специализации на одном из иностранных языков Вильмор Совау говорил коротко, по существу, перемежая напряженную лекцию шутками и воспоминаниями, однако к концу урока я был выжат. Хотелось записать, запомнить каждое слово, однако рука не слушалась, выводила жуткие каракули, которые, похоже, я и сам с трудом разберу. Да уж. Не думал, что обучение магии начинается с науки.
На втором уроке я внимал Витору Зорену. Грозное имя совсем не вязалось с обликом книжного червя, который заунывным, убаюкивающим голос вещал:
Знание растений позволяет определить нахождение ценных элементов. Давно подмечено я сладко зевнул, феатала однозначно указывает, что в почве содержится циканий. Рыжие мхи предпочитают земли, обогащенные меданием. Не зря их так и называют: «меданские мхи»
Студиозы откровенно скучали и лишь самые стойкие делали записи. Я тоже пытался, потому что знал: никто не даст мне переписать конспекты.
Иногда растения «впадают» в другую крайность, растягивая слова, продолжал нудеть Зорен. «Отказываются» расти на почвах с повышенным содержанием того или иного элемента, и тогда вы можете наблюдать неожиданные прогалины. ПримерЛемейские проплешины в северных провинциях из-за избытка оора. При повышенных содержаниях медания розовая и желтая окраска цветов роз переходит в голубую. А из-за переизбытка никутана происходят изменение формы листьев, стеблей
На правописаниитретьем уроке я собирался подремать, однако мадам Луанирчопорная, немолодая дама в строгом сером костюме, прилизанным пучком и круглых очках, раскрыв журнал, сразу же ткнула пальцем и назвала меня:
Студиоз Вопет! я подпрыгнул. К доске!
Под злорадные шепотки одногруппников, ожидавших моего позора, прошел вперед.
Пишите! снисходительно-брезгливо бросила она. Крылья грациозно расправили шелахи и поднялись в синеву, к ослепительно белому солнцу.
«Писатьтак писать», обреченно подумал. Взял кусок мела и принялся старательно выводить слоги
Вопет! завопила мадам Луанир высоким, противным голосом, тряся в гневе головой. Ты решил довести меня до сердечного приступа?!
Я стараюсь, пробурчал я. Не моя вина, что мел с камнем и на доске скрежещет с противным звуком.
Стараешься? взвилась преподавательница, как змея, которой наступили на хвост. Грасеозно?!
Шилахи?! Крыля?! мадам схватилась за висок и закрыла глаза. Нет! Нет! Я не могу на это смотреть! Ты издеваешься! Вон из класса!
Но почему?! повернулся к ней, не понимая, за что со мною так. Но я не
Да! Именно! Думаешь, я не знаю, что ты левша?!
Я застыл.
Вон!
Спорить бесполезно. Схватил в охапку вещи и покинул класс. Зато на обед приду первым. Хоть какое-то утешение. Я старался быть сильным, и все же несправедливость задела. Подавленный, посетил уборную, потом столовую. Съел рагу. Слойку и кусочек хлеба с сыром завернул в чистый платок, положил в кармашек сумки и пошел в библиотеку. Чем плакать, лучше провести время до следующего урока с пользой. Тем более, вечером читальный зал будет заполнен, и я могу остаться без места.
Библиотекарь удивился, что ученик пришел в урочное время, но расспрашивать не стал. Наверно, по моей физиономии все и так читалось. Окружив себя книгами по погодоведению, начал готовиться к завтрашней теме. Время пролетело незаметно, и если бы не мусье Пакет, любезно напомнивший о скором звонке, опоздал бы на лекцию.
Вальяжно и неспешно лощеный законник Воранс разжевывал нам тонкости погодного законодательства, а я сидел и боролся со сном. Веки слипались, рот не закрывался от зевоты, и когда прозвенел звонок, выжатый и опустошенный, последним покинул класс.
Мне некуда спешить. А заниматься больше не могголова болела от перенапряжения, поэтому побрел в восточную башню.
Мьель моему появлению удивилась:
Каждый день собираешься приходить?
Каждый день не обещаю, но часто, я оперся спиной на стену и громко зевнул.
М-м, протянула она загадочно. Ну, тогда пойдем
В этот раз она хотя бы немного рассказала о светлой литуре, которую собирались избавлять от сорняков.
Однако затем вновь замкнулась, и мы в тишине возились каждый со своей грядкой. На улице моросило, о стеклянную крышу уныло стучали капли, и чтобы не заснуть, я предложил:
Скучно просто так пропалывать. Давай устроим состязание: кто быстрее?
Больно надо! бросила молчунья, проведя худым плечом. Я обернулся, задиристо хмыкнул, она в ответ фыркнула и мы ускорились. Выйдя в раж, встал на ноги, нагнулся и принялся дергать небольшие пучки. Моя же соперница ползала на четвереньках и выдергивала сорняки поштучно
Я заканчиваю! крикнула радостно она.
Ха, я тоже!
Все! Смотри!
У тебя вон еще остались пропущенные!
А у самого-то! Мьель улыбнулась и поправила выбившуюся прядь. Фух, быстро справились. Но это хорошомне еще готовиться надо.
Ты иди, я а еще побуду.
Только не забудь потом плотно прикрыть дверь!
Бе-бе-бе! передразнил ее серьезный вид. Мадам Мьель, двери я закрывать умею!
Смотри, студиоз Вопет, эти травы не любят прохладу! шутя, погрозила пальцем она и, махнув на прощание рукой, покинула теплицу.
Сразу стало непривычно тихо, таинственно. В размеренной тишине, под светом приглушенной лампы я с удовольствием возился в земле. И спохватился, что пора возвращаться, когда стемнело. Снаружи не утихал ливень, а пачкать брюки не хотелось, поэтому свернул форму, затолкал в сумку, сложил инструменты и, потушив лампу, в рабочей одежде вышел на улицу.
Ого! в павильоне тепло, а снаружи холодно, дождь. Поежился от озноба, потер руками плечи и побежал по мощеной дорожке. Светлая брусчатка белела в плотной темноте, и я не боялся заблудиться.
Можно было пройти через восточное крыло, но, подумав, что велика вероятность нарваться на дежурных, решил добираться коротким путемнапрямую через аптекарской огород.
Уже скоро ворота зазияли чернотой на фоне серых стен и, обрадовавшись, что добрался без приключений, рванул быстрее. Но вдруг запнулся и упал, больно ободрав ладони.
О! Вопет! зло произнес незнакомый голос за спиной, и я почувствовал, что меня, как щенка схватили за шкирку. Начинай вопить, потому что сейчас тебе будет больно! и с силой швырнули наземь. Выслуживаешься уродец! от удара сперло дыхание. Напавший был силен и высок, что я мог ему сделать? Пока пытался подняться, он схватил меня за волосы и с силой ткнул лицом в грязь. Вонючка!
Меня трясло от страха, обиды, ненависти. Я вцепился когтями в руку, державшую меня, и начал пинаться.
Не знаю как, но повезло: чудом угодил тому по ноге.
Ты пнул меня! Убью, тварь!
Понимая: сейчас начнут сильно бить, пополз вперед, надеясь скрыться в темноте, однако напавший подхватил меня за куртку и швырнул в кусты. Ветки больно ранили кожу, но боль отступила перед страхом, потому что я упал в канаву, наполненную грязью.
Там твое место, недоумок! Посиди до утра. Авось, не будешь больше лезть к кому не следует.
По лицу стекала жижа, я ничего не видел, а когда наспех отерся рукой и отчаянно завертел головой, наверху уже никого не было. Правильно, чего пачкаться, если я сижу в яме с мой рост, с отвесными, склизкими краями. Ни за что не выберусь без чужой помощи.
Я сдерживал рвущиеся всхлипы, чтобы не показать боль и отчаяние. Но когда убедился, что рядом никого нет, затрясся в рыданиях.
Выше щиколотки стояла грязная вода. Она заполнила ботинки. Одежда промокла. Я обхватил себя руками, пытаясь хоть как-то согреться, стучал зубами от холода и рыдал, смахивая слезы грязным рукавом рубахи.
Выплакавшись, впал в оцепенение. Я устал, замерз, отчаялся. И только мысль, что обидно спастись от душегубов и сломаться из-за насмешек и жестокости здорового недоумка, не позволяла окончательно расклеиться. Успокоившись, принялся тщательно осматривать края ямы.
Где-то нащупал выемку, рядом крепко вросший сорняк Впервые я радовался, что доходяга, иначе бы трава не выдержала вес. Однако выбрался ужасно грязным. Да и сумка с учебником осталась внизу.
Подавленный, я поплелся в комнату.
Зато при моем появлении вахтер, противный дядька, любивший выпить, вспомнил о Всевидящем.
Помилуй, Великий! съехав со стула, он рухнул на колени. А я решил: лучше промолчать. Не хватало еще получить подзатыльник и от него, чтобы впредь неповадно было пугать людей. Поэтому, не говоря ни слова, под звуки противно чавкающих мокрых ботинок, подошел к лестнице и, не оборачиваясь, начал подниматься.
Второй этаж, третий, четвертый
«Хорошо, что поздно. Представляю, как бы все хохотали, покажись я днем. Стал бы всеобщим посмешищем»всхлипнул, вытер нос рукавом и поставил ногу на следующую ступень. Однако почувствовал чей-то пристальный взгляд.
Резко обернулся. Никого. Уже выдохнул с облегчением, но вдруг глаза приметили в темном углу огромную черную тень.
А! звук застрял в горле, когда пятно отделилось и бесшумно двинулась ко мне.
В воздухе блеснул незнакомый символ. Я уставился на него, не мигая, а потом случайно поднял голову и натолкнулся на блеск холодных глаз. Это был человек. Он сделала еще шаг и вышел из тени. Приподнял черный капюшон, и от вида обезображенного лица, мои ноги подкосились, и я покачнулся
Очнулся на чем-то мягком, в тепле. Зеленые стены, темные шкафы с книгами и запах ягодного отвара это явно не лазарет. Осторожно повернул голову на шорох и замер. Спиной ко мне стоял высокий широкоплечий мужчина в темной рубахе и штанах. Не знаю как, но он почувствовал, что я очнулся.
Горячего отвара? спросил низким, грудным голосом. А когда обернулся, я застыл с открытым ртом под тяжестью внимательного, чуть насмешливого взгляда каре-желтых глаз. Наверно, он уже привык, что его рассматривают, но мне показалось: за колючестью незнакомец скрывает грусть.
Он обладал темными, слегка вьющимися волосами, приятными чертами лица, и если бы не большой, безобразный ожог, тянувшийся от левого края губ, через щеку и заканчивающийся у виска, был бы видным мужчиной.
Насмотрелся? спросил хозяин комнаты совершенно буднично и протянул горячую чашку с рубиновым отваром. Из-за застарелого шрама его левый глаз щурился и смотрел ехидно.
П-простите. У меня руки грязные, рядом с ним я чувствовал себя слабым, нескладным простофилей.
Собираешься пальцем мешать?
Спорить не стал. Принял чистую кружку и прижал к груди. Тепло медленно разливалось по телу.
Незнакомец не пожалел своего плаща, укрыл меня, но я все равно не мог согреться.
Простите, что испачкал вашу постель, опустил голову. И плащ.
Кто тебя так?
Не знаю.
Почему не в форме?
Форма в сумке, я нахмурился, представляя, каким к утру станет учебник, размокнувший в луже. Кожа прочная, но вода путь найдет.
А сумка?
В канаве.
М-м, произнес незнакомец будничным тоном. Когда вылавливать пойдешь, пугливый? Завтра?
Я не знал, что бы ходите по ночам, попытался оправдываться, стыдясь поднять голову. Да, я трусоват, но вот не надо тыкать носом.
И верно, память тебе напрочь отшибло. Встречи со мною обычно не забывают, он обнажил крепкие зубы в насмешке.
Я вас знаю?
Не волнуйся. У нас еще будет время вновь познакомиться близко.
Я нахмурился.
Зачем?
Рано или поздно, тебе придется ответить: как вышел за пределы академии, зачем и почему в день смерти Ивет Сонезы оказался неподалеку от места ее гибели.
П-почему вы думаете, что я там был? занервничал я.
А почему ты думаешь, что тебя там не было?
Не знаю, пожал плечами. В последние дни я только и делаю, что узнаю о себе что-то невообразимое.
Я не удержался, прикрыл ладонью рот и зевнул.
Даже не надейся заснуть у меня. Допивай отвар и вперед за сумкой. Или жаждешь вылететь из академии за порчу библиотечных учебников?