Он шел, рассекая почти единый поток студиозов. И наблюдать, как при виде его все расступаются, было так удивительно.
Я думал, магистр проследует прямо, однако он свернул и шел прямо на меня.
Здравствуйте, магистр Митар, произнес. Смялся и еще тише пробубнил:Спасибо вам.
После занятий зайди ко мне.
3-зачем? вздрогнул я. Неужели знает?
Инквизитор ушел, а я из-за оцепенения так и замер посреди коридора, наводненного учениками. Вдруг неожиданный, грубый толчок отбросил к стене. От удара головой потемнело в глазах, и за спиной кто-то злобно процедил:
Шевелись, недоумок!
Раздался хохот. Чтобы не расплакаться, стиснул зубы и часто задышал, ведь на меня смотрели.
Сдерживая слезы, поспешил скрыться в полупустом закутке, чтобы успокоиться. И лишь тогда спохватился:
«Голос тот же! сердце забилось. Надо узнать обидчика в лицо!»и бросился обратно.
Высокого, рослого студиоза с черными кудрями, возвышавшегося над остальными учениками более чем на полголовы, заметил в конце коридора. Он шел в компании рыжего, наглого толстяка и какой-то девицы, ступающей гордо, с высоко поднятой головой. Я не видел их лиц, но таких заносчивых студиозов сложно не запомнить.
«И что я им сделал?!»
На последнем урокекодексоведениибыл сам не свой. На носу зачет, но все мысли о ненависти ко мне, инквизиторе и предстоящем вечером разговоре. Навалившиеся тяжесть, страхлишали сил и сосредоточенности. Еще после ночной неприятности плохо себя чувствовал. И, вообще, кажется, я заболеваю. Купание в холодной жиже не прошло бесследно. Из-за волнения бросало в жар, голова разболелась. К тому же я маялся: идти к магистру сразу после лекций или отложить визит на потом?
«Отсиживаться, кроме комнаты, негде. Но если прилягузасну и выведу магистра Митара из себя. А такого злитькак перед цепным псом руку к его миске тянуть. Ладно, будь что будет»и направился к нему.
Он жил на втором этаже моей же северной башни. Комнату уточнил у коменданта. Подошел к добротной двери и постучал. Тишина. Поднял руку, чтобы быстренько еще раз постучать, не услышать ответа и тут же убежать со спокойной совестью, однако дверь распахнулась, и повеяло ягодным отваром и чем-то вкусным.
Хм, рановато пришел, магистр стоял, облаченный в штаны и обыкновенную рубаху, без широкой инквизиторской туники. Даже ужин пропустил?
Я молчал. Какая ему разница, пропустил или нет.
«Эх! Если бы я был таким же высоким и сильным»стараясь скрыть зависть и восхищение, мельком оценивал широкие плечи, мощные руки магистра. Явившись не вовремя, я отвлек его от ужина, и теперь он стоял передо мною, откусывал кусок от пирога, и его пальцы оказались перед моим носом. Я даже видел темные волоски, покрывавшие мужские пальцы.
Магистр, почувствовавший мой интерес к его рукам, демонстративно посмотрел на ладонь, потом на ее тыльную сторону и пробурчал:
Чего интересного приметил?
У вас сильные пальцы.
Еще заикнись про их красоту и изящность, насмешливо хмыкнул он, поглядывая с прищуром. Затем отступил, пропуская вовнутрь, и закрыл дверь.
Мне показалось, что я попал в берлогу к огромному медведю. Вот сейчас он поест, а потом займется десертомто есть мною.
Магистр оценил мой затравленный вид, дожевал пирог и бросил:
Садись.
Я завертел головой, выбирая подходящее место. Прибранная большая кровать, шкаф, книжный шкаф, накрытый стол Ну, не туда же?!
Магистр вздохнул, отвесил мне легкий, скользящий по волосам подзатыльник и кивнул на стол. Я осторожно подошел, отодвинул стул и сел, а он налил темно красного отвара, пахнущего необычно заманчиво, и поставил передо мною. Ягодник пах вкусно, но сегодня у меня не было аппетита.
Пей.
Спорить желания не возникло. Отхлебнул, поставил чашку на стол, не выпуская из ладоней, и опустил голову, ожидая своей участи.
Как учеба?
Спасибо, хорошо.
Здоровье?
Спасибо, тоже.
Друзья?
Замечательно, заверил я и поднял на инквизитора глаза. Он улыбался правой стороной губ и смотрел внимательно, оценивающе, но не зло и не раздраженно.
Вижу. И кто же по-дружески по лбу приложил?
Я флегматично пожал плечом. Ну, что он ко мне пристал? Я хоть и плакса, но не ябеда. Да и какое ему дело?!
Пей!
Пришлось еще хлебнуть. Мы сидели. Он разглядывал меня. Я косился в окно. Потом магистр встал, принес еще тарелку, отрезал кусок пирога и пододвинул мне.
Спасибо, я не голоден.
Не люблю, когда мне лгут, его улыбка сменилась на властный оскал. Под тяжелым взглядом протянул руку, отломил поджаристую корочку, щедро смазанную маслом. Подержав в руках, осторожно откусил и начал медленно, даже чинно разжевывать.
Не понимаю, чего от меня хочет? Я ем, а он пялится. Неужели извращенец? Посмотрел на него с настороженностью, и тут же услышал в ответ:
Дурак.
Я перестал жевать.
Не хуже, чем другие, пропищал я, съеживаясь от страха и ожидая, что он раздраженно рявкнет. Но сносить молча грубость не хотел. Из уст магистра Митара это звучало обидно и действительно задевало.
Однако в ответ он лишь хмыкнул и скривил непередаваемую улыбку.
Я уже догадался, что инквизитор очень внимательный человек, хороший физиономист и читает меня, как открытую книгу. Пирог был вкусным, но набрасываться на угощение я не собирался. Не спеша доев корочку, я отодвинул тарелку.
Спасибо. Я сыт, в ответ губы инквизитора широко растянулись в насмешке, а грудь несколько раз дернулась. От смеха?! Или показалось? Могу я узнать, зачем вы хотели меня видеть?
Каре-желтые глаза магистра прищурились и заблестели. Вот будь я девчонкойоценил бы. Но я пареньтак что отметил лишь, что в его голове созрела хитрая задумка. А еще он отчего-то проявлял ко мне снисхождение. Дабы не показывать робостьдемонстративно отпил из чашки. Да отпил так, что по всей комнате разошелся звук:
Ф-фып! я покраснел. Ой! Я не нарочно. Простите.
Теперь Митар откровенно, не таясь, смеялся надо мноюнеуклюжим неумехой.
Пока не доешьне уйдешь, просто сказал он и отрезал себе еще кусок, как три моих. А когда одним махом откусил огроменную часть и бодро заработал челюстями, обомлел уже я.
Ешь, дохляк. Иначе сил не будет. А таскать тебя на себе я больше не намерен.
Так мы и ужинали. В тишине и тепле меня разморило. Подперев щеку рукой, я макал корку в отвар, потом откусывал, снова макал А потом прикрыл глаза и очнулся ночью в полумраке!
Вскочил в ужасе и заметил, что магистр сидит за столом, при свете ламы что-то пишет, а я сижу на его кровати, вновь накрытый плащом.
Решил у меня поселиться? съязвил инквизитор, не поднимая глаз.
Нет-нет, что вы?! Я уже ухожу. Спасибо! Все было вкусно бормоча слова, я пятился к двери, пытаясь найти свою сумку.
Встречным дежурным скажешь, что ночевал у инквизитора?
Я же не девица
Вопет, вздохнул он. Закрой рот и спи до звонка. А потом выметешься из моей комнаты.
Неудобно как-то вышло.
Что-то менять уже поздно.
Я замолчал, лег. Натянул плащ почти по глаза и принялся наблюдать, как работает инквизитор.
В темноте яркое, теплое пятно света придавало его задумчивому лицу еще больше загадочности. Раньше мне казалось, что он диковатый, властный и вспыльчивый. А вон, как шустро пером водит, поскрипывает.
Хочу быть похожим на него
Утром, со звонком сильная рука тряхнула кровать. Я тут же вспомнил, где я. Вскочил, схватил сумку и, поблагодарив за гостеприимство, засеменил к двери. Однако она оказалась заперта.
В три огромных шага Митар подошел, открыл дверь, выглянул в коридор и, выставив меня без сантиментов, закрылся в комнате.
Хм! хмыкнул я. Ненормальный! И чего звал?
Возрадовавшись, что избежал допроса, побежал в столовую.
Вопет, ты вообще нормальный? Только к прилавку всталиуже тут! зевая, бурчали сонные дежурные.
Если бы вы опоздали, я бы подождал и никому ничего не сказал! заговорщицки ответил я. Странно, что у меня отличное настроение. Только подозрительно все это.
Съел кашу. Почему-то с утра была всегда каша на молоке, кусочек хлеба с маслом и сыром, булочка с отваром. Иногда вареное яйцо. Как обычно, отложив булку в сумку, побежал переодеваться.
В пятый день по расписанию предстояло высидеть погодоведение, почвоведение, русловедение и кодекодексо кодексоведение. Все эти ведения на меня плохо действовали, а в таком сочетании и подавно. Однако я на удивление легко отсидел три лекции. И только с окончанием четвертой догадался, откуда во мне сегодня бодрость.
«Да, нашел себе друга поддел себя. Хотя вряд ли инквизитору нужен такой друг, как я»
Пока толпа студиозов ужинала, сбегал в библиотеку, занес книги к себе, забежал к травоведампредупредить Мьель, что сегодня приду помогать, и лишь потом побежал ужинать.
В павильон крался осторожно, прислушиваясь к каждому шороху.
Эй! Ты чего крадешься?! от оклика я подпрыгнул и отскочил на всякий случай. А когда обернулся, покраснел от стыда. Передо мной стоял студиоз ниже меня ростом и, склонив голову, внимательно рассматривал. И чего погодник тут забыл?
Пришел помогать Мьель, пояснил старшекурснику, одетому в вольную одежду, удобную для хозяйственных работ. Она ждет меня.
Тогда пойдем.
Следуя за ним, пытался понять: сколько ему сезонов.
Я в родителей, вдруг, не оборачиваясь, пояснил он.
А! протянул я, выдав свой интерес. Прости. Наверно, надоело отвечать на подобные вопросы.
Привык.
А как тебя зовут?
Магистр Севоок.
Ой! смутился я, попав впросак. Простите!
Иди в тот павильон, он махнул рукой на самый дальний. Мьель объяснит, что делать, и можете вновь начинать состязание
Ты как? стоило мне войти в павильон, спросила она сочувственно вместо приветствия, Только и говорят, как Хорант тебя толкнул.
Живой! отмахнулся, не желая вызывать к себе жалость. Но имя обидчика запомнил
Наученный горьким опытом, в этот раз закончил прополку загодя, добирался до комнаты людными местами и смотрел в оба, поэтому обошлось без приключений.
Завтра, в шестой день, студиозам предстояла самостоятельная работа. Перед сном я полистал учебники, просмотрел, какие главы требуют дополнительного ознакомления, и заснул, чтобы прямо с утра отправиться в библиотеку.
Однако день сразу пошел не так.
Едва зашел в библиотеку, мусье Пакет сообщил, что меня желает видеть декан Ферендель. Но я решил: сначала позанимаюсь и лишь потом пойду к нему. Я не рассиживался, работал быстро и сосредоточенно, однако время летело неумолимо быстро.
«Вот сейчас Сейчас, дочитаю эту главу, выпишу, быстренько перекушу и сразу к декану», думал.
Однако его терпение закончилось раньше, чем я закончил.
Вопет! дюжий подзатыльник отвесил крепко сбитый незнакомый студиоз. Декан тебя с утра ждет.
Совсем оборзел?
О времени не было сказано! огрызнулся я и увернулся от пятерни старшекурсника.
Пошли.
Следуя за ним, я раздумывал, чем обернется новая встреча. И что-то подсказывало, что теперь ничем хорошим.
Магистр, он же декан, встретил меня подозрительно тихо.
День добрый, храбрился я, стараясь говорить спокойно и уверенно. Но поджатые губы Ференделя и палец, постукивающий по столешнице, явственно говорили о его нервном душевном состоянии. Я подошел ближе и встал перед большим письменным столом. Как в прошлый раз, мне сесть не предложили.
После давящей паузы магистр Ферендель сочащимся медом и ядом голосом поинтересовался:
Мальчик мой, я могу тобой гордиться! Заводишь новые нужные знакомства, которые тебе скоро очень пригодятся!
Я непонимающе захлопал ресницами.
А напускная наивность, гордый взгляд?! глазки декана недобро сощурились. Хочешь пирожное?
Благодарю, магистр Ферендель, я не голоден.
Правда? зло хмыкнул он. Ох, как переменился! Наверно, и помощь моя больше не нужна? Думаешь, учиться легко? Справишься сам?! Нервничая, мужчина выскочил из-за стола. Сцепив руки за спиной, подошел ко мне и со злостью, вкрадчиво спросил:А жрать-то на что будешь?
Внезапно узнавать о трудностях, которые предстоит решать самому, всегда тревожно. Но магистр вдобавок откровенно давил и попрекал. Если бы я что-нибудь помнил из прошлоговел бы себя по-другому, однако пока помнил лишь попытки куратора подавить, сломать и сделать послушным.
Что вы от меня хотите? собравшись, спросил дрожащим голосом, но не пугливо.
О, вот как заговорил! Ферендель неожиданно вцепился в мое ухо и грубо потянул. Я охнул, и он намеренно дернул сильнее, с явной острасткой.
Пустите! закричал я.
Тогда умолял, в ногах валялся, уговаривая оставить. А ныне вон как запел! Выгоню вон, взашей! В поучение остальным!
А-ай! я вцепился ногтями в его белую, пухлую руку. Ферендель взвыл и отвесил пинок, а я в ответ с силой наступил ему на ногу. Получилось скорее случайно, но декан впал в бешенство. Вон! Вон, сопляк!
Из кабинета, академии! Вон с глаз моих! И, подтащив за ухо к двери, грубо вытолкнул и громко, даже оглушительно захлопнул дверь.
Ухо горело и ломило. Было больно, обидно. Но под пристальными взглядами студиозов, проходивших по коридору и ставших свидетелями ругани, смог немного сдержать набегавшие слезы и бросился бежать.
Когда прибежал в комнатузаперся. Долго плакал, раздумывая, как поступить. Вернуться и унизительно просить прощения? Гордо уехать, не зная куда и к кому? Или же сделать что-то еще?
Выплакав все слезы, заснул. А вечером сильно заболела голова.
Если бы не забота мадам Пуасси, я бы и зяб один в комнате до первого дня седмицы. Однако она почувствовала неладное, постучала, и когда открыл дверь, поняла, что у меня жар
Да, не думала, что буду ходить к Вопету лично в комнату и заботиться о его выздоровлении, голос целительницы я узнал бы из множества других.
Я, мадам, тоже не думала, что буду волноваться. Однако стало жаль мальца. Когда он посмотритжалость накатывает. Эх, беспутный мальчишка, всхлипнула комендант. Вы ведь не вернете ему память?
Нет. Потому что не в моих силах. Не знаю почему, но даже я не могу этого сделать. Чему только рада.
И я мадам. Зато Сершель рассказывал, как Крыс примчался к магистру инквизитору и. вцепившись в полу его плаща, умолял найти тех, что лишил Сидерика памяти.
И что?
Не знаю. Магистр Митар обещал разобраться. Но, когда приходил, так странно усмехался, что сдается мне, такой Вопет и ему приглянулся. Вот и распирает меня любопытство, что с мальчонкой стало.
Разбойники, покарай их Видящий, бедная Ивет, пропажа памяти. Страшно подумать, что еще будет
Зная, что рядом мадам Лужо, страх отпустил меня, и я крепко заснул.
Глава 6
Когда в шестой день в дверь бесцеремонно вломился Ферендель и, истерично визжа, потребовал разыскать мерзавцев, лишивших студиоза памяти, у Митара пропали последние сомнения, что Вопет действительно переменился.
Позвал его вчера вечером тяжело дыша, рассказывал декан погодников. Обычно прибегал по первому зову, а тут ночь проходитнет его. Обед заканчиваетсянет. Послал студиоза. Пришел Вопет и смотрит, будто ничего не понимает. Я ведь еще надеялся, что он меня из-за пакостного характера пытается вывести из себя. Предложил «Вельенские» пирожные, его любимые, с глазурью и марципаномвсегда безотказное средство. А тут он чеканит, что не голоден. Я его за ухо: проверитьвыдаст себя или нет? Обычно, когда злится, шипит, обещает припомнить и отомстить. Или потоками воздуха листы со стола сбивает. А вместо этого как завизжит, когтями в руку вцепится. Я не ожидал, отвесил ему воспитательный подзатыльник. А он мне по ноге в отместку.
А должен был покорно сносить трепку? язвительно поддел Митар, с интересом разглядывая изрядно исцарапанные холеные руки собеседника, и пытаясь скрыть ухмылку. Не зря Ференделя пытаются выжить из академии. Властный, хваткий и скользкий, он наконец-то получил по заслугам, только не ожидал, что на сопротивление решится тощий, нескладный студиоз.
Я надеялся: он придуривается! погодник совсем расклеился и сидел, свесив голову на грудь.
Митар сходу начал прикидывать: кому под силу забрать память, и по какой причине?
«Не сам же лишил себя памяти, чтобы скрыть помыслы от менталиста? Это подобно прыжку в костер, чтобы согреться теперь склонялся, что Сидерик оказался ненужным свидетелем. Менталисты, целители? Что покрывают, если решились подставить кафедры? Нет, Сидерик точно был на развалинах, видел или услышал нечто, за что лишился памяти. И именно поэтому поспешил не обратно в академию, откуда тайком ушел, а заблудился в лесу, нарвался на разбойников и лишь чудом уцелел»