Вот ведь! зашипел Малефисент недовольно, резко сдёргивая с меня золотое лассо Дариона. Нить Ариадны надумал на тебя навесить! Недооценил я твоего друга, однако И главное, откуда он только знает это заклинание? Он же боевой маг, а не некромант да еще и додумался в такой короткий срок до Нити Ариадны и сил вложил как пятеро магов не всегда вкладываются дальше послышались недовольные чертыханья. Не будь я Хранителем, то возможно и не смог бы тебя вернуть обратно.
Что это? изумлённо спросила я, ни разу не слышавшая о таком заклинании. Малефисент полностью снял с меня призрачное лассо и сжёг золотую нить на моих глазах одним щелчком пальцев.
Нить Ариадныдревнее заклинение, которым можно призвать душу. Обычно его используют некроманты для вызова неуспокоенных душ, чьи тела давно мертвы Впрочем, неважно, Малефисент махнул рукой. Накинуть Нить Ариадны на живого человека достаточно сложно, ведь душа находится в теле. Да и смысла нет, так выкладываться магически, когда существует множество маячков и следящих чар, которые ставятся на предметы или артефакты. Так, Бенефис зачаровал подаренный тебе адамантиевый браслет, чтобы следить за тобой. Именно по этим причинам я не рискнул отправить тебя, так сказать, целиком, в столицу, опасаясь, что после этого тебя будет затруднительно бесследно выкрасть обратно. Я отправил в твой родной мир душу, а чтобы тебя узналиещё и твою ауру, по сутинематериальные вещи. А вот тело оставил в Сумеречном мире. Обычно это безопасно: души неспособны брать предметы, колдовать или как-то воздействовать на окружающих, как и невозможно воздействовать на них. Исключениезаклинание Нити Ариадны, использующееся, как я уже говорил ранее, некромантами в ритуалах Мне и в голову не пришло, что Дарион сообразит выследить тебя таким образом! Однако же хитрец этот Блэкшир, не ожидал я такого, не ожидал! И главное, кто он? Всего лишь человек! Какой-то смертный! И вот ведь даже сил не пожалел на Нить!
Не пожалел сил? машинально повторила я, чувствуя в глубине душе зарождающуюся тревогу за сероглазого брюнета. С ним всё будет в порядке?
Да что с ним станется! Полежит пластом с недельку на фоне магического истощения, махнул рукой Малефисент. Блэкшир победил Асмандиуса Редстаффа, так что я уверен: после Нити Ариадны он быстро оклемается, затем Хранитель нахмурился и произнёс уже куда как более серьёзным тоном. Меня больше волнует, как бы он не узнал, где мы находимся, и не сорвал все наши планы.
Я что такого? С тем как ты перемещаешься, не должно возникнуть проблем, я непонимающе пожала плечами, всё ещё ошеломлённая информацией про Нить Ариадны и про то, что Дариону придётся целую неделю пролежать без капли магии. А он, на минуточку, глава Службы Безопасности по Иномирным Делам! А что, если его неприятели воспользуются его плачевным состоянием и нападут?
Так-то оно та-а-к, нехотя протянул Малефисент, задумчиво потирая подбородок большим и указательным пальцем, вот только прерываться с перестроением твоей ауры крайне нежелательно, а перемещение в другое местоэто вмешательство в процесс, которое замедлит мою работу. А, ладно, разберёмся!
* * *
Удивительно, но дни в компании Малефисента пролетали незаметно. Я жила в той самой странной пещере, где ничего не было и в то же время было всё. Пещера оказалась удивительным местом. Поначалу я ужаснулась, неужели мне здесь придётся жить? А где же кровать, шкаф для хранения продуктов, стол и стулья, минимальные удобства, в конце концов? Я очень сильно стеснялась задать все эти вопросы своему похитителю, и каково же было моё удивление, когда к концу первого дня я поняла, что не чувствую ни голода, ни холода, ни других естественных потребностей организма. Вроде бы я не делала ничего конкретного, но в то же время я совершенно не ощущала скуки, которая всегда меня накрывала, когда я была вынуждена слоняться от безделья в собственном мире.
Малефисент научил меня медитации. Именно тогда, когда я находилась в этом состоянии, он постепенно изменял мою ауру. Я не видела этих изменений, но хорошо чувствовала их. После каждого его вмешательства в мою ауру, я ощущала, как у меня нещадно ломит мышцы, накатывала невероятная усталость, даже просто вдыхать воздух казалось настоящим подвигом. Спасали всё те же медитации.
Иногда я разговаривала с Малефисентом, иногда молчала. Удивительное дело, это был первый в моей жизни человек, или точнее бессмертный, рядом с которым я могла молчать часами, и чувствовала себя при этом комфортно. Наверное, разве что с Дарионом я могла бы провести столько же времени, не проронив ни слова, и чувствовать себя так же комфортно. Но с ним я столько времени еще ни разу не проводила: в департаменте Службы Безопасности по Иномирным Делам мы обсуждали рабочие моменты, проводили сканирование артефактов, или он рассказывал мне что-то из своего опыта, а в Лазурии в ходе судебного процесса над Асмандиусом я не оставалась с ним наедине вовсе.
В ходе наших разговоров с Малефисентом, я вспомнила, что хотела спросить, кто такой загадочный Иракл, которого он упоминал при первой нашей встрече. Как оказалось, это был Хранитель мира Лазурии, который пристально наблюдал за моими выкрутасами и перемещениями в облике троллины, смакуя все мои приключения, переживания и полученный стресс.
И что, он знал всё это время, что Асмандиус Редстафф похищает эльфов, дезертумцов, сирен и вампиров для своих опытов, и не вмешался? ужаснулась я, поняв всю глубину извращённого чувства юмора загадочного Иракла. Выходит, он долгое время наблюдал за всеми теми мерзостями, что творил сумасшедший маг в своём подвале, и ничего не предпринимал.
Малефисент, как ни в чём не бывало, пожал плечами:
Лоли, не забывай, что ИраклХранитель. Его интересует в первую очередь лишь то, что происходит с его миром и его обитателями. Лазурии ничего не угрожало, и потому он не вмешивался. Более того, из-за тебя и твоего другаглавы Службы Безопасности по Иномирным Делам, Иракл лишился славного развлечениянаблюдения за опытами Редстаффа. Что ни говори, а лазуряне живут крайне скучно, у них ничего интересного не происходит, они даже колдоватьи то ленятся. А Редстафф несмотря на все свои странностигениальнейший маг-генетик. Так что в некотором роде Иракл сейчас в обиде на вас обоих.
Я поражённо пожала плечами, узнав о точке зрения Хранителя на сложившуюся историю. Выходит, не такие уж эти Хранители и замечательные, поддерживающие баланс магии и творящие добрые дела, как хотел показаться мне Малефисент при нашем первом диалоге. Видимо, Малефисент уловил отголоски моих мыслей, потому что, чуть помедлив, ответил мне:
Не меряй нас по человеческой шкале, отрывисто бросил он, а его глаза заволокло чёрной пеленой. Мы бессмертны и могущественны. В наши обязанности входит защищать те миры, к которым мы приставлены, а также их обитателей, но уже по мере возможности. И мы совершенно не обязаны следить за нравственной стороной последних. А когда живёшь тысячелетиями, наблюдая за скучными жизнями людей, эльфов, троллей в конце концов, начинаешь ценить то, что способно тебя хоть както заинтересовать и развлечь. Я бы не стал поступать как Иракл, но прекрасно его понимаю. Никто не заставлял глупеньких сирен покидать Сиегалию, сбегать от родителей и врать им. Они попали в руки Асмандиуса исключительно по своей инициативе. Как никто и не заставлял Виера Крувицки ехать в замок Редстафф. Более того, я сделал всё, что было в моих силах, чтобы остановить его, но при этом не нарушить баланс Сумеречного мира. Я даже подарил ему ещё одного наследника, но он всё равно оставил свою беременную жену ради поездки к сумасшедшему магу.
Я сглотнула, поняв, что, кажется, ненароком разозлила Хранителя Сумеречного и постаралась больше не думать ни об Иракле, ни о Хранителях в целом. Всё сказанное Малефисентом было для меня, в некоторой мере, невероятным. В тот день мы больше с Малефисентом не разговаривали.
Прошло еще несколько дней. Однажды я поймала себя на том, что понятия не имею, как долго уже нахожусь в пещере, и сколько сейчас времени там, в Сумеречном мире. Мне показалось, будто бы время внутри этой загадочной скалы течёт подругому, не так как во всём мире. Именно на этих мыслях я почувствовала на себе взгляд Малефисента. Он усмехался лишь одними уголками губ, а в его глазах заплясали огоньки веселья.
Ты угадала, здесь время идёт совсем подругому, неожиданно нарушил он тишину, отвечая на мои размышления.
Я еле заметно кивнула головой. За время, что я провела вместе с Малефисентом, я настолько привыкла к тому, что он читает мои мысли и отвечает на них, что абсолютно не удивлялась его внезапным ответам.
Рассветы и закаты мы проводили на горе, наблюдая за белым и красным светилами. Всякий раз светила на небосводе поднимались и опускались по-разному: с разной скоростью и траекторией, а оттого все рассветы были совершенно не похожи друг на друга. Я с огромным восхищением наблюдала за лиловым морем и необычными волнами, омывающими песчаный берег у подножья горы, а также за цветным ветром. Солёный воздух кружил голову, и я чувствовала себя спокойной и умиротворённой. Заключая сделку с Малефисентом, я рассчитывала на то, что у меня появится время подумать о личной жизни и той нелёгкой ситуации, которая сложилась у меня. Однако, всякий раз видя восхитительный по своей красоте Сумеречный мир, мне совершенно не хотелось думать о проблемах. Малефисент же признался, что специально вытаскивает меня посмотреть на закаты и рассветы, так как на горе я лучше всего ловлю состояние медитации, и ему легче всего работать с моей аурой. Да и я, зачарованно наблюдая за непривычно красочной природой, совершенно забывала о ломоте в мышцах и тяжести в голове от вмешательства в мою ауру Хранителя. Вот только управлять временем, похоже, Малефисент мог лишь в том загадочном гроте, а здесь, на горе, оно утекало слишком быстро.
Мы сидели на пике горы, наблюдая очередной рассвет. Сегодня красное светило встало раньше белого, вся природа была залита багровыми красками, а с вставанием белого солнца начинала приобретать пастельные розовые оттенки.
Малефисент бесшумной тенью стоял позади меня и придерживал за талию, что бы я никуда не упала с резкого склона. Он сообщил мне, что ему осталось работы на три дня, и моя аура будет полностью перестроена в соответствии с договором.
Малефисент, позвала я своего странного знакомого.
Да, Лоли? отозвался он.
А Создатель Сумеречного мира живёт здесь? неожиданно для самой себя спросила я.
Нет, голос Хранителя похолодел на несколько тонов. Почему ты спрашиваешь?
Ну я растерялась, не зная как ответить. Здесь так красиво а ещё я читала, что Сумеречный мир богат драгоценными металлами и рубинами. Почему Создатель покинул его?
А он здесь никогда и не жил, неожиданно хмыкнул Малефисент. Он создал его забавляясь
Как это? я удивлённо обернулась на мужчину позади себя. Он ещё более могущественен, чем ты?
Kажется, мой вопрос не понравился Малефисенту. Он скривился словно от зубной боли, помолчал, а когда я думала, что он уже совсем не ответит мне, вдруг произнёс:
Создатели одновременно и сильнее, и слабее Хранителей. Создателем может стать по сути любой сильный и талантливый маг, и мне сложно объяснить, что надо, чтобы человек или любое другое существо стал Создателем. Но, так или иначе, однажды ктото создаёт новый мир, чаще всего во снах или в мечтах, иногда даже сам не понимая этого окончательно, а потому бросает его на произвол судьбы. Очень редко, когда Создатель подходит к сотворению мира осознанно, продумывая все детали, решая, кто будет его населять, а затем помогает миру встать на ноги. В таких случаях, Хранителю, которому перейдёт этот мир, очень легко даётся его работа.
И что? Я тоже могу создать какой-нибудь мир? с искренним интересом спросила я, оглядываясь на своего спутника.
Ты, Малефисент мягко улыбнулся мне словно ребёнку, которому взрослый объясняет, что он ещё не дорос до управления повозкой, нет. И поверь, Лоли, это к лучшему.
Он позволил себе погладить меня по плечу в успокаивающем жесте.
Но почему? разочарованно выдохнула я. Что плохого в том, что бы создавать миры? Это же так здорово! До сих пор я думала, что их ограниченное количество, а если учесть, как мало из них пригодны для жизни
Малефисент задумчиво посмотрел на меня, а потом я услышала его насмешливые слова:
Вот ведь ты любопытная не в меру! Что ж, это усложнит мою работу над твоей аурой, но я хочу, что бы ты увидела всё своими глазами, и через миг пастельный рассвет растаял перед моими глазами.
Ещё через мгновение я поняла, что просто не могу открыть глаза, так ярко было вокруг.
Сейчас, сейчас, услышала я знакомый баритон, а потом почувствовала приятное прикосновение прохладных пальцев к моим векам, и неожиданно слепящий свет перестал так больно резать глаза.
Щурясь, я приоткрыла вначале один глаз, затем другой, и охнула от увиденной картины. Дезертум по сравнению с этим миром можно было бы назвать райским садом. Передо мной, насколько хватало взгляда, простиралась безжизненная пустыня. Земля под ногами была испещрена многочисленными трещинами, словно густой паутиной, которую свил паук для того, чтобы поймать крупную жертву. В расщелинах виднелась сухая грязно-оранжевая глина, которая явно ссохлась уже очень и очень давно. Здесь не было даже крошечного ветерка.
Я присмотрелась к горизонту и увидела под ногами мёртвые веточки, торчащие из земли. Похоже, когдато здесь всё-таки чтото росло. Ослепительно яркое жёлтое солнце стояло в зените, нещадно припекая. Жара действовала угнетающе, хотелось раздеться как можно скорее, а желательно снять с себя еще и кожу. Я буквально ощущала, как каждую секунду влага капля за каплей покидает мой организм. Только сейчас я обратила внимание, что Малефисент заботливо переместил нас в тень какого-то серо-коричневого валуна. «Ого, это мы еще и в тени!»пронеслось у меня в голове.
Это я на тебя ещё накинул свой купол, хмыкнул Малефисент, по обыкновению прочитавший мои мысли.
Как же здесь жарко пробормотала я, оттирая пот со лба рукавом платья. Зачем ты меня привёл сюда? И вообще, где мы?
А, а мы в Океанурии, со смешком произнёс мой спутник, мягко привлекая меня к себе, так как тень от валуна постепенно уменьшалась.
Где-где? я глупо переспросила, потому что впервые услышала это название. Океанурия? Смешно както звучит, я бы назвала этот мир как угодно, но только не так.
Ты не ослышалась, произнёс Малефисент с интонацией, в которой прозвучала горечь. Когда-то очень давно невероятно красивые океаны покрывали почти три четверти этого мира. Здесь росли чудесные деревья, высотой как горы в твоём родном мире, и цвели цветы, один аромат которых заставлял забывать горести и печали. А еще этот мир населяли странные созданиякрылатые малыши, что питались нектаром цветов. Их называли ангелами, так как больше всего они напоминали именно их.
И что случилось? сказала я, сглатывая ставший в горле ком. Выходит когдато этот мир был живым, а сейчас я стою, фактически, на могиле.
Создатель придумал этот мир в мечтах с добрыми намерениями Малефисент сделал паузу и добавил, я хочу в это верить. Вода в океанах была магической, её испарения защищали землю от горячего шара в небе, именно она давала цветам лечебные свойства, деревьямневиданную высоту, а ангеламдолголетие, граничащее с бессмертием. Создатель сам жил в другом мире и, разумеется, в определённый момент загордился и стал хвастаться Океанурией, в красках описывая красоты этого мира. Одномиряне не поверили Создателю, и тот построил телепорт, что бы привезти несколько волшебных цветов и флакон с магической водой. Местные власти заинтересовались магическими свойствами и попросили Создателя привести ещё, уже для их короля. Не знаю, понимал ли Создатель то, что делает или нет но, в конечном счёте, его одномиряне смогли проследить за ним, а затем проложили собственный телепорт в Океанурию и стали растаскивать богатства этого мира. Ктото выкапывал цветы для своих садов, кто-то занялся вырубкой деревьев, что бы построить дома и сделать мебель из драгоценной породы редкого окраса, а кто-то додумался до того, что бы забирать воду и продавать её в родном мире. Ведь, как оказалось, воды Океанурии лечили множество местных болезней. К сожалению, ангелы не умели воевать, а собственного Хранителя у Океанурии не было. Так и получилось, что год за годом этот мир порабощался соседом, став для него своеобразным донором магии.
А что же Создатель? Неужели он не возмутился и не попытался воспрепятствовать всему этому? ужаснулась я, представив, как день за днём люди телепортировались в этот мир, что бы свилить очередное дерево или сорвать цветок.
О-о-о, нет ему, как первооткрывателю Океанурии, дали власть и деньги в его мире. Он стал знаменит и ему даже воздвигли памятник. Он остался более чем доволен сложившейся ситуацией, неожиданно зло завершил свой рассказ Малефисент, сжав кулаки.
Я понурилась. Да теперь я понимаю, почему Хранители так недолюбливают Создателей. Выходит, Создатель Океанурии просто нажился и устроил свою личную жизнь за счёт этого мира, его флоры и фауны, не говоря о том, что пропала целая раса безобидных крылатых ангелов. Звучит и правда омерзительно. Бездействие Иракла на фоне поступков Создателя Океанурии выглядело незначительным. Однако я сама была в том жутком подвале Асмандиуса и испугалась до дрожи в тот момент, когда безумный маг силой влил в меня афродизиак. Я никогда не смогу понять и принять то, что Хранитель Лазурии знал о мерзких опытах Редстаффа, но не вмешивался в ход событий.
В этот момент периферийным зрением я заметила какоето шевеление в тени валуна, находящегося в сотне шагов от нас.
Что это? пробормотала я и шагнула под яркое солнце по направлению валуну.
Моя кожа вмиг нагрелась.
Не отходи от меня, Лолианна, строго окрикнул меня Малефисент. Я защищаю тебя своей магией, но не могу растянуть купол на любое расстояние. Солнце этого мира губительно для человека.
Но я уже не слышала своего спутника, мои ноги сами собой двигались куда-то в сторону от Малефисента, незаметно ускоряясь. В какойто момент я почувствовала, как стало обжигающе больно рукам и лицутам, где ткань не закрывала оголённую кожу. Видимо я всё-таки вышла в какой-то момент из-под защитного купола Малефисента. Но я уже не обращала на это внимание, так как именно сейчас я осознала, что там, в тени другого валуна умирает живое существо. Позади громко выругался Малефисент, призывая меня вернуться.
Я бежала, что есть сил, ни на что не обращая внимания, дыхание сбилось, страшно хотелось пить и, судя по жжению кожи, ожоги будут. Но это всё такая ерунда! Неужели там лежит маленький ребёнок?
Его тощие ручонки раскинулись в стороны, он лежал на животе, подтянув колени под себя, и уткнувшись лицом в расщелину в земле, словно стараясь зарыться в сухую глину от палящего солнца, и как можно сильнее уменьшить площадь своего тела под солнцем. Не добежав до ребёнка, я попала ногой в такую же трещину и полетела кубарем, сдирая в кровь локти и колена. Гневный голос Малефисента раздался ближе, и это неожиданно придало мне сил. Я вскочила и бросилась на колени к ребёнку. То, что я издалека восприняла как дряхлые лохмотья, оказалось тонкими почти прозрачными крылышками, которыми прикрывался ребёнок. Наверное, некогда они имели белоснежный оттенок, сейчас же, порванные и местами сломанные пёрышки мелко вздрагивали, когда иx обладатель судорожно пытался втянуть в себя воздух. Я увидела, как содрогнулось крошечное тельце, и раздался лающий не то хрип, не то кашель.
Малефисент, он еще живой, мы должны спасти его! крикнула я срывающимся голосом, обернувшись на мужчину.
Но именно в этот момент мужчина схватил меня за талию и поволок в противоположную сторону от умирающего ребёнка.
Нет, жестко произнёс он, нельзя!
Как? я забилась в истерике, вылезла из-под руки мужчины и закричала, так как вид ребёнка меня испугал, Малефисент, мы обязаны его взять с собой! Он же здесь умрёт!
Я протянула руки к ангелочку на земле, будучи уверенная, что Малефисент просто не понял меня сразу. Разумеется, он сейчас возьмёт мальчика на руки, и мы все вместе переместимся в Сумеречный мир, где Малефисент ему поможет. Кожа ребёнка была на удивление холодной и влажной. Он даже не пошевелился, когда я до него дотронулась. Я почувствовала, как крупные слёзы сами собой потекли по моим щекам. Такое крошечное создание, наверняка никому и ничего не сделало плохого и вот умирает на моих глазах. Я слышала, как подошёл сзади Хранитель, а потому не стала оборачиваться. Он положил руку на моё плечо и тихо произнёс:
Лоли, извини, но я не могу его перенести в Сумеречный мир.
Но почему? я обернулась со слезами на глазах и посмотрела неестественно чёрные радужки Малефисента, которые расширились настолько, что заняли весь белок. Похоже, он уже пожалел, что взял меня с собой в этот мир, и сдерживал себя из последних сил.
Неожиданно мир вокруг нас стал расплываться, а через секунду мы уже вновь находились на горе в Сумеречном мире. Я сидела всё в той же позе на коленях, по моим щекам струились горькие слёзы, и я протягивала руки куда-то перед собой, но передо мной никого не было. От осознания, что Малефисент оставил маленького мальчика умирать там, в сухой и безжизненной пустыне, я не сдержала сдавленного всхлипа, а затем еще одного.
Почему? пошевелились мои губы, хотя вслух я ничего не произнесла.
Лоли, мне очень жаль, но я не имею права вмешиваться в жизнь других миров. Меня накажут, раздражённо произнёс Малефисент. Очевидно, эта сцена с умирающим ангелом не доставила и ему никакого удовольствия, но он не ожидал, что я буду сопротивляться ему и пытаться забрать ангела с собой.
Ах ты наказания испугался? зло зашипела я, чувствуя, как ярость наполняет меня изнутри. Там вообще-то ребёнок умирает от жажды под палящими лучами!
Ты не понимаешь, вновь произнёс Малефисент, приподнимая и тряся меня за плечи обоими руками, если меня накажут, то у Сумеречного мира больше не будет хранителя! Некому будет защищать этот мир, и его тоже кто-нибудь сможет использовать как донора. Я просто не имею права рисковать жизнями вампиров и оборотней ради спасения одного ангела из чужого мира! Да даже если я переместил бы его сюда, это ничего не изменило бы. Он умер бы еще более мучительной смертью от голода, потому что в Сумеречном не растёт амброзии! К тому же этот ангел прожил не одну тысячу лет, он уже прожил свою жизнь, а его мир отжил свои годы! Смирись с этим!
Я потрясённо смотрела в чёрные глаза и оседала на колени, не зная, что и сказать. И это он мне пытался доказать, что Хранители куда как благороднее Создателей? Грош цена таким словам, если он побоялся наказания.
Всё смешалось в моих мыслях, слова Малефисента меня буквально оглушили. О какой тысяче лет сказал Малефисент? Это же маленький пятилетний ребёнок с крылышками. Постепенно до меня доходили слова Хранителя. Аналитический ум подсказывал, что Малефисент поступил правильно, но вот сердце отказывалось принять такой поступок. Я чувствовала себя преданной, хотя не могла объяснить этого иррационального чувства. Всё-таки Малефисент ничего мне не обещал, да и знакомы мы были без году неделя. Всё, что нас связываломагическая сделка, и только.
Давай, я залечу твои ожоги и колени? предложил мужчина спустя какоето время.
Я упрямо мотнула головой. Нет, не то, чтобы они не болели, болели и очень даже. Колени щипало, а некоторые ожоги стали вспухать и вовсе превращаться в волдыри. Но еще сильнее болела душа, и я посчитала, что не имею никакого морального права залечивать раны, полученные в Океанурии, ведь я не смогла спасти его маленького жителя.
Весь день я провела на вершине горы, глядя на океан, а Малефисент меня не трогал. Он понимал, что мне необходимо время, чтобы прийти в себя. Когда оба солнца стали клониться к горизонту, Хранитель вновь материализовался передо мной, чтобы продолжить работу над моей аурой. Я помнила, что оставалось совсем чуть-чуть. За весь день моя злость на Малефисента немного улеглась, хотя и простить я его так и не смогла.
Продолжим? спросил он тихо.
Продолжать не хотелось совершенно. После увиденного в Океанурии я ощущала себя опустошённой, но неохотно кивнула, понимая, что Малефисент и так великодушно мне дал почти целый день, что бы я успокоилась после того, как посетила мёртвый мир.
Именно в этот момент небо полыхнуло золотой вспышкой, а затем ещё одной, раздался грохот, какой бывает только при сильной грозе. Малефисент громко выругался.
А это что? спросила я испуганно. На небе не было ни тучи, откуда взяться грозе и грому? Хотя возможно, я просто не знаю, как начинается гроза в Сумеречном.
Это твой Дарион притащился, пытается прорвать мой купол, недовольно произнёс Малефисент, к чемуто прислушиваясь.
Что-о-о? я удивлённо моргнула, приходя в себя.
Я вот тоже удивлён, что он вообще рискнул на это пойти! Как ему вообще могло прийти в голову? Да ни один смертный не способен на это зло рыкнул Малефисент, а затем небо пересекла еще одна золотая вспышка, и я почувствовала, как земля подо мной задрожала.
От фигуры Хранителя исходило столько недовольства и одновременной мощи, что я вдруг испугалась за Дариона. А что, если он всё-таки прорвёт купол Хранителя и тем самым рассердит его еще больше? Это Сумеречный мир, и Малефисент здесь истинный хозяин. Он может одним щелчком пальцев здесь почти всё что угодно, в том числе и Домысливать я не стала, зная, что Малефисент может с лёгкостью прочесть мои мысли. Холодная испарина выступила у меня на лбу.
Давай я попробую попросить его дать нам время? робко произнесла я, опасаясь, что Малефисент решит предпринять какие-то более жёсткие меры в отношении главы Службы Безопасности по Иномирным Делам.
Черноволосый мужчина покачал головой, отметая моё предложение.
Лоли, как же ты всё-таки плохо разбираешься в мужчинах. Здесь на горе стоит мой защитный купол, скрывающий наше присутствие, а Нить Ариадны привела Блэкшира в Сумеречный мир. Он пока что лишь догадывается, что ты здесь, но не имеет никаких весомых доказательств. Если ты как-либо сообщишь ему, что находишься точно здесь, то твой друг не станет ждать.
Тогда, может, перенесёшь меня в пещеру и замедлишь время? ещё более тихим и робким голосом предложила я.
Ага, саркастически ответил мне Малефисент, чтобы он разнёс на щепки моё любимое место?
В этот момент раздался громкий и до боли знакомый голос Дариона Блэкшира:
Я знаю, что Лолианна у тебя! Отпусти её немедленно! Твой купол оцеплён сотней сильнейших магов. Тебе некуда бежать! Сдавайся!
Я завертела головой, пытаясь понять, откуда говорит Дарион. Его голос разносился сразу отовсюду, я была уверена, что у подножия горы его также хорошо слышно, как и здесь, на вершине.
Дарион Блэкшир, задумчиво проговорил Малефисент сам для себя, потирая свой подбородок. Ты, бесспорно, выдающийся маг и равных тебе среди смертных мало Но кто ты, а кто я?
На последних словах глаза Хранителя заволокло чёрной пеленой, и он сделал уверенный шаг в мою сторону. Я оцепенела от страха.
Ма-малефисент, не на-надо заикаясь, произнесла я. Вот сейчас я его испугалась понастоящему. Куда-то исчез тот галантный мужчина, с которым я провела почти дюжину дней, а на его месте возник опасный и разозлённый бессмертный.
О, Лоли, я обещаю быть настолько нежным, насколько это возможно, с коварной улыбкой произнёс он.
И в этот момент волна острой боли накрыла меня с головой. Тело выгнуло дугой, и я больше ничего не помнила и не соображала. В тоже мгновение Малефисент милостиво вынул мою душу из тела на то время, пока преобразовывал мою ауру. Я отстранённо наблюдала со стороны, как корчилась на небольшой площадке на горе некая Лолианна Иствуд. Её руки и лицо покрывали ужасные ожоги и волдыри, колени были разбиты в кровь, а от мучающей её боли она ногтями раздирала на себе кожу в кровь. Прошло несколько томительных секунд, а затем Малефисент довольно потёр руки и сказал:
Закончил, но прощаюсь ненадолго. Надеюсь на скорое свидание, и подмигнул мне, растворяясь в воздухе. С его последними словами и я почувствовала, как меня что-то притягивает обратно в моё тело.
Лоли! Лоли! услышала я взволнованный голос Дариона, едва приоткрыв глаза. Ты жива! произнёс он уже облегчённо и крепко прижал меня к своей шёлковой рубашке. От главы Службы Безопасно по Иномирным Делам приятно веяло ореховым ароматом.
Я вдруг вспомнила, что ещё десять дней назад была уверена, что никогда его больше не увижу, а десять минут назадбоялась за жизнь самого Дариона. А вдруг Малефисент решил бы его убить, посчитав, что так будет легче? Слёзы облегчения, что Дарион жив, хлынули из моих глаз. Я просто не смогла их больше сдерживать. Я была искренне благодарна Малефисенту за то, что он пошёл таким сложным путём, не стал убивать моего друга, а приложил дополнительные усилия и закончил преобразование моей ауры в отпущенный промежуток времени, да ко всему еще и вынул мою душу из тела, что бы я не запомнила всю ту адскую боль. Сейчас всё тело ломило от пережитого, саднили разодранные колени и руки, но я рыдала на груди Дариона не из-за физической боли, а из-за того, что, оказывается, до безумия боялась его потерять.
Ничего-ничего, убаюкивал меня Дарион, нежно сжимая меня в своих объятиях, я найду того мерзавца, кто это сделал с тобой. И твои шрамы, и ожоги мы тоже сведём, всё будет хорошо, теперь я тебя нашёл и никому не отдам, тихо-тихо, не плачь.