Очень приятно, Аквист церемонно поклонился. Бонни, а где вы учитесь? На каком факультете?
Я не на факультете на самом деле, девушка опустила глаза. Я я на втором курсе в академии Духовного слова. Я греван.
Что? Аквист явно растерялся.
А что тут такого? удивилась она.
Да ничего, Аквист почесал в затылке. Темный или светлый?
Черно-белый, я универсал. Ну, буду универсалом, поправила Бонни сама себя. Не верите?
Почему не верим? удивился Шини.
Да почему-то никто не верит, Бонни пожала плечами.
А основная специальность какая? поинтересовался Шини.
Я шляпница. Делаю шляпки. Для кино и для театра. Вот, посмотрите, она оживилась. Видите, какая милая? Это копия шляпки из спектакля «Роза в тернистой траве». Там молодая девушка Роза приезжает в город из села, и влюбляется в гермо по имени Орамос, а этот гермо из богатой семьи, и очень испорченный и избалованный. Его братья и оба отца прочат ему будущее в торговле, где сами работают, а он бездельник и работать не желает. Ну, потому что испорченный. А эта Роза очень хочет, чтобы он изменился и стал хорошим. Ну, чтобы пошел работать, как все, и чтобы на ней женился. А еще у него есть будущий скъ`хара, только этот скъ`хара большой политик, и ему не нужна Роза, ну, чтобы она стала женой Орамоса, ему хочется, чтобы он женился на другой девушке, а эта девушка его старше, и у неё на примете есть еще один гермо, и
Аквист и Шини молча смотрели друг на друга, не в силах произнести ни слова. Наконец, Аквист набрался смелости и попытался вклиниться в словесный поток.
А шляпа-то тут при чем? спросил он.
Шляпа? Бонни на секунду остановилась, вспоминая, о чем шла речь. Ах, шляпа! Такую шляпу носит тётя Орамоса, злая сестра его матери. Она
Видимо, придется потом дорассказать, вдруг сообщил Шини. Фадан, кажется, проснулся.
Я обязательно расскажу, заверила Бонни. Такой спектакль замечательный! Просто прелесть!
А он большой, этот спектакль? осторожно спросил Аквист.
Три с половиной часа идет, ответила Бонни. Не очень большой.
Не очень? тупо повторил Шини.
Конечно, не очень! Вот, например, «Красавица и змей» идет шесть часов. С перерывом на обед. Я потом расскажу, пообещала Бонни. Ну что, идем?
* * *
И это что, всё? с недоверием спросил Фадан Аквиста. Шини и Бонни сейчас сидели на лавочке перед домом, а Фадан с Аквистом обсуждали единственную кандидатуру на секретарскую роль.
Всё, кивнул Аквист. Больше никто не пришел.
Врешь, тут же осадил его Фадан. Пришел. Но вы захотели эту девицу. Так?
Ну так, Аквист понимал, что врать Фадану бесполезно. Фадан вообще чувствовал ложь в один моментдолгая практика работы со студентами сделала своё дело.
И что вы остальным наговорили? А ну, отвечай! Отвечай честно, я сказал! рявкнул Фадан.
Эээ ну Ладно. В общем
Выслушав рассказ Аквиста, Фадан с полминуты буравил его взглядом, а затем приказал:
Снял быстро куртку и лёг. Поганец!
Ну, всё, понял Аквист.
Отшлепает.
Точно.
Фадан был воспитан в старых традициях, поэтому не чурался иногда телесных наказанийсейчас, например, он явно намеревался взять хлопалку и надавать Аквисту по филейным частям. Хлопалкой служила тщательно ошкуренная деревянная дощечка с ручкой, которая, по словам Фадана, жила в его семье три поколения. Шлепал Фадан не сильно, но вполне ощутимо. И само наказание было ужасно унизительным. И сидеть после этого наказания получалось только на следующий день. Наказывал Фадан редко, всегда только за очень серьезные проступки. Аквисту, например, доставалось в четвертый раз за всё время общения с Фаданом. Первый раз он получил за пьянку, второйза то, что при всех, в том числе и при Фадане, нахамил собственной маме, третийкогда поставил на кон общие деньги студенческой группы и проиграл, и четвертыйсейчас, за то, что опозорил Фадана перед незнакомыми гермо.
Аквист понимал, что хлопалку он заслужил.
Но легче ему от этого не было.
Ау ой ну пожалуйста Фадан ну хватит!.. я больше не буду!.. ай ну, Фадан
Если еще раз про меня кому-то чужому такое скажешь я тебя вообще выгоню, и обратно никогда не пущу! Ты понял? Паршивец! Поганец! Тварь неблагодарная!!!
Фадан, я, правда, больше не буду!.. неблагодарная тварь была готова расплакаться, но делать этого было ни в коем случае нельзя. Фадан, ну прости!.. Я просто очень хотел оооой! Чтобы она осталась!.. Ай!.. Мамочки!!!
Вставай, приказал Фадан. Иди, приложи из морозилки что-нибудь холодное. И больше так не делай! Думаешь, мне удовольствиетебя бить? Думаешь, я этого хочу?
Не думаю, Аквист шмыгнул носом. Фадан, прости, пожалуйста Но она такая хорошенькая там такие уроды пришли и тупые Два спортсмена, три фраера, из поэтов.
Аквист, Фадан взял Аквиста за плечи и развернул лицом к себе. Тебе Триединым дан языкзачем? Чтобы ты подошел ко мне, если что-то нужно, и сказал этим самым языком: скъ`хара, я хочу поступить так-то и так-то, ты не против? Илискъ`хара, мне очень нравится эта девушка, я хочу, чтобы она работала у нас. И всё! Ты понял? Мы бы это обсудили, и, я думаю, решили бы вопрос.
Аквист тяжело вздохнул и кивнул. Фадан утешающее похлопал его по плечу.
Очень больно? спросил он с участием.
А то ты сам не знаешь, угрюмо ответил Аквист.
Знаю. Не очень. Так, теперь рассказывай, что это за девушка такая.
Аквист ушел на кухню, вытащил из морозилки большой брикет с замороженным маслом, секунду подумал, потом положил брикет на стул и сел на него. Пострадавшей в неравном бою с хлопалкой попе сразу стало значительно лучше.
Девушка её зовут Бонни, она мастер по шляпам. Учится в Духовном слове
Онагреван?! оторопел Фадан. Она?!
Ага.
А какой? Черный или белый?
Черно-белый, универсал.
Интересно, Фадан усмехнулся. Вот такая воздушная фея, и читает проповеди? Причем черные?
Ну, как видишь
Пожалуй, тут стоит немного приостановить наше повествование и рассказать, кто же это такие, греваны.
На Раворе-7, на всем Раворе-7, существует одна-единственная религия. Она называется религией Триединого. И у этой религии существуют служители, которые так и называютсягреваны. Служение у них исключительно добровольное, ни один греван не имеет права взять за своё служение ни единой монетки: как только он это сделает, он тут же греваном быть перестанет. Греваны живут, как им заблагорассудится. Они могут уходить жить в монастыри, существующие исключительно на самообеспечении, или могут жить в миру, точно так же, как и все другие граждане планеты. Такие греваны ведут совершенно обычную жизнь, работают на работе, заводят семьи, рожают детей. От остальных граждан их отличает лишь одно: они имеют подтвержденное право нести просветленное слово другим живущим. И делают они это с помощью белых или черных проповедей.
Проповедь греван может читать где угоднохоть в лесу, хоть в поле, хоть на площади, хоть в общественном транспорте. Вообще везде. Желающие послушать могут остановиться, не желающие просто проходят мимо. Чаще всего греваны читают проповеди белого цвета. Это и жития святых, и различные назидательные истории, и показательные случаи из жизни самих греванов и их знакомых. В конце каждой истории должна находиться мораль, подтверждающая смысл рассказанного. По правилам, если кто-то остановился послушать гревана, уходить этот кто-то не имеет права, пока греван не закончит проповедь. Поэтому проповеди чаще всего читаются короткие, минут на пять-десять. Если, конечно, речь не идет о проповедях праздничных. Эти подлиннее. От пятнадцати минут до получаса. Это, конечно, проповеди белые.
Но бывают и черные проповеди. Они гораздо более жесткие, и порой даже жестокие, да и мораль в них зачастую злая, едкая. В таких проповедях греван имеет право критиковать всё, что пожелает, даже Триединого за несовершенство замысла, например, но чаще всего греван критикует порок, любой порок. И намекает, что за пороком обычно следует наказание.
Черная проповедь может быть совсем короткой, минуты на три, и читать её много сложнее, чем белую. Казалось бы, должно быть наоборот, но греван, если, конечно, он настоящий греван, в любой проповеди обязан выкладываться по полной, подтверждая и окружающим, и себе, что его служениеискреннее, и он сам действительно верит в то, что говорит. Женщины и гермо редко читают черные проповеди, обычно они становятся белыми греванами, а вот среди мужчин черные встречаются чаще, чем белые. Они обладают нужной суровостью и строгостью, ведь черная проповедь обязана и напугать, и просветить, и заставить серьезно задуматься.
Кроме проповедей греваны занимаются еще и другими делами. Например, они собираются для общей помощипопросит какая-нибудь фабрика убрать территорию, а греваны тут как тут. Илинужно сделать много подарков для детей на праздники, рук не хватает, и греваны спешат на помощь учителям и родителям из комитетов. Это, конечно, больше молодые греваны. Те, что постарше, занимаются своей работой, и хотя бы пару раз в неделю где-нибудь читают. Чаще всегодля небольшого круга, семьи и соседей по дому, например.
Есть, конечно, греваны-звезды. Их приглашают читать по праздникам на телевидение и радио, их проповеди распространяют, сохраняют. Но таких немного, да и не стремятся греваны к славе, ведь гордыня у них считается как раз пороком, а когда тебя возносят на пьедестал почета и поклоненияэто первый шаг к гордыне и есть. А значит, это плохо. И этого лучше избегать.
Учатся греваны чаще всего вольным порядком, именно так училась Бонни в Духовном слове. Часть времени будущий греван проводит на своей обычной работе, а другую часть, обычно по вечерам, слушает наставников, пожилых греванов, и учит в большом количестве священные и околосвященные тексты. Ведь на экзамене может попасться любая тема, а по условиям экзамена проповедь по этой теме ты должен подготовить за час. Дисциплин у греванов не очень много, но к концу обучения они в той или иной степени знают и психологию, пусть по верхам, и философию, пусть не подробно, и историю (по мнению Фадана, они её не знают), и культурные течения, и два-три смежных иностранных языка, чтобы худо-бедно прочесть проповедь не только на своем родном наречии.
Теперь вы знаете, кто такие греваны, и почему Фадан удивился, узнав, что Бонни читает еще и черные проповеди.
не знаю, Фадан. Я правда не знаю, я с ней почти не говорил, Аквист пожал плечами. Но работа ведь и вправду совсем простая.
А если она с ней не справится?
С чем? На письма ответить? С чем там справляться-то?
Фадан вышел в кухню, строго посмотрел на Аквиста.
Так, в общем, я решил следующее. Даем ей испытательный срок. На месяц. Если справится, хорошо. Нет, значит, нет.
Спасибо, Фадан, улыбнулся Аквист. Ну что? Я их позову?
Зови, кивнул Фадан. Познакомимся с вашей Бонни.
Она не наша, Аквист встал. Она просто
Аквист! У тебя все штаны в масле!!! Фадан всплеснул руками. Ты на что сел?!
А что Ой!!! Мамочки!!! Фадан, что делать?!
Возьми мои штаны, переоденься, распорядился Фадан. Позорище.
Мне твои штаны будут до подмышек, заметил Аквист.
Закатаешь. Бегом!
* * *
Переступив порог домика Фадана, Бонни увидела весьма живописную картину. За рабочим столом, на котором высились горы книг и каких-то справочников, сидел высокий черноволосый рауф со строгим выражением на лице. Для пущей строгости этот рауф зачем-то нацепил себе на лоб сильные увеличители, что выглядело странно, потому что в книге, которая лежала перед ним, текст был более чем крупным.
Аквист, с которым она уже познакомилась, стоял рядом с этим самым столом. Одной рукой он пытался листать какую-то книжку, второйподдерживал сползающие штаны, закатанные до коленей, причем правая штанина была закатана больше, а левая меньше.
Проходи, предложил Шини. Знакомься. Это Фадан, он преподаватель истории и наш ну видимо, будущий скъ`хара. Да?
Фадан кивнул.
Аквиста ты уже видела. Фадан, это Бонни.
Очень приятно, процедил Фадан, по лицу которого было видно, что приятно ему на самом деле не очень. Бонни, расскажите о себе.
Аквист и Шини переглянулись. Они уже поняли, что просить Бонни о чем-то рассказатьштука небезопасная.
О себе? переспросил Бонни. Ладно. Я переехала из Айдивиля, два года назад. Там жила с мамой, тремя папами и двумя братьями. Они мальчишки, младше меня. Еще школьники. Мама работает в ателье, мой папаплотник, второй папа, который не моймеханик.
А старший отец? поинтересовался Фадан.
Ооо Бонни закатила глаза. Это была такая история! Сейчас расскажу.
Шини закрыл глаза ладонью.
Вы видите, я беленькая, да? А оба брата у меня рыжие. Ну, как Шини примерно, только потемнее. Мой папа в свое время очень сильно влюбился, но тот мужчина уже был чужим скъ`хара, и не захотел бросать свою семью. А папа очень хотел, чтобы у него и мамы был ребенок от него, потому что он был ну очень красивый! Мама рассказывала, что он был блондин, и с голубыми глазами. Совершенно особенная внешность! И мой папа поехал следом за ними, когда они поехали отдыхать. У того мужчины было двое гермо. Но детей не было! Представляете, какой ужас?
Что ужас? Фадан немного оторопел от её повествования.
Когда семья без детейэто же ужас! И мой папа приехал туда же, где они отдыхали, и неделю уговаривал, чтобы тот с ним встретился. Потом его даже побили эти гермо
«А я бы убил, подумал Аквист. Ему на секунду вдруг представилось, что кто-то бродит вокруг них и домогается Фадана. По спине побежали мурашки. Да я бы точно убил! Ничего себе историйка».
Ну, в общем, тот скъ`хара пришел к папе в больницу, извиниться за то, что они папу побили
Угу, денег предложить пришел, чтобы полисандеры дело не завели, дошло до Фадана. Так
И мой папа сказал, что ему не нужны деньги, а нужна только любовь, гордо закончила Бонни. Ну и тот согласился, но только на одну встречу. И появилась я.
«В кого она, интересно, такая дура? подумал Фадан. Папа-то, оказывается, неплохо соображал. Любовь, это надо же. Шантаж чистой воды».
А папа потом с тем встречался? невзначай спросил Аквист.
Нет, помотала головой Бонни. Но они переписываются. Папа присылает мои фото. У того скъ`хара ведь больше детей так и не было.
«Тот скъ`хара, видимо, из бездетных, дошло до Фадана. Он про такие семьи знал, и втихую им завидовал. Ему, с учетом Аквиста и Шини, бездетным остаться не светило. И небедный. И с мозгами. Только единожды глупо прокололся на хитром папе этой девицы. Да и то исключительно из-за того, что папа сумел выбесить обоих гермо своей назойливостью».
Скажите, милая, вы хорошо владеете компом? спросил Фадан.
Хорошо, заверила Бонни. Могу показать. У меня есть в коллекции все общалки, по всем направлениями. Даже своя общалка есть, про шляпки.
Хорошо, кивнул Фадан. Что насчет ответов на звонки? Сумеете справиться?
А что нужно отвечать? Бонни задумалась.
Отвечать нужно по обстоятельствам, вздохнул Фадан. Когда что. Если, например, я работаю, он кивнул в сторону стола, надо будет ответить, что меня нет, я отошел, буду позже. И уточнить, по какому вопросу звонят. Посмотрите в сети обязанности секретаря, почитайте. Ничего сложного. Ну, еще иногда надо сделать еду и подать её, например. Или заварить лхус. Или отнести куда-то какие-то бумаги. Вы справитесь?
Бонни хмыкнула.
Ну, не знаю, протянула она. Наверное. Я попробую.
Вот и замечательно, подвел итог Фадан. Шини, покажи ей, пожалуйста, кухню. Аквист, разгреби там место за компом, пусть разберется, что и как надо делать с письмами.
* * *
Шини прежде думал, что он всё знает о дурах, но оказалось, что не всё. О, нет, далеко не всё! В этот день Шини познал на практике, что такое на самом делесмешанные чувства. Потому что чувства у него в тот день смешались во что-то совсем непередаваемое.
Сначала Бонни заварила лхус, и заварила его так, что пить оказалось совершенно невозможно. Выяснилось, что готовить она не умеет, потому что «никогда не пробовала». Дома готовили мама и папа, а тут, в академии, она «кушала в столовой». Или кто-то из девочек в общежитии что-то делал. Шини пришлось провести краткий ликбез, в результате которого второй заваренный Бонни лхус получился сносным. По крайней мере, она не положила по полстакана ягод, и налила горячей воды до половины стакана, а не целиком и через край.