Из двери вышла Бонни, которая до сих пор держала скалку наперевес.
Ты чего дерешься? непонимающе спросил Аквист.
Я?.. Мамочки, мальчики, тут такое!.. Такое!.. Давайте скорее внутрь и закройте дверь.
Что ты делаешь? Аквист топнул ногой.
Я сижу в засаде, сообщила Бонни, чем повергла Аквиста и Шини в полное недоумение. Тут
Она не договорила. Втроем они вошли в домик, и первое, что увидел Аквист, оказался Фадан, лежащий на полу подле двери. Признаков жизни Фадан не подавал.
Ты чего, огрела его скалкой? с ужасом спросил Аквист.
Это не я, замотала головой Бонни. Аквист заметил, что она без шляпки. Это было, когда я пришла. Кто-то тут был, ударил Фадана и разнес весь домик. Вы сами посмотрите.
Он живой? шепотом спросил Шини.
Живой, но почему-то вот так лежит, и всё, удрученно ответила Бонни. Я его и трясла, и водой брызгала. Не помогает.
Надо врача вызывать, с неприязнью сообщил Аквист, присаживаясь рядом с Фаданом на колени. Никто не помнит, как звонить в «быраспас»?
Я помню, но телефон разломан, Бонни кивнула в сторону аппарата. Теперь стало понятно, почему никто не отвечал. Надо идти в корпус.
Так, Авист понял, что требуется взять командование на себя. Шини, беги, звони. Бонни, давай мы с тобой приберем тут скоренько.
Можно и не скоренько. Если в «быраспас» звонить, то они полночи ехать будут, вздохнула девушка. Сам знаешь, какие лентяи там работают.
Ну это да, кивнул Аквист. Погоди. Если Фадану дали по башке, то где ты была в это время?
Так меня с самого утра Фадан заслал с этим проклятым диском к физику одному, я только час назад вернулась
Шини, еще не успевший уйти, и Аквист тревожно переглянулись.
Так диск цел? зачем-то уточнил Аквист.
Что ему сделается? удивилась Бонни. Вон стоит. К тележке привязанный. Мне Фадан даже авто вызывал, не пешком же его, тяжелый.
Понятно, протянул Шини. Ладно. Я пошел, а вы и правда уберитесь. Бедный Фадан. Бонни, укрой его одеялом, ему холодно, небось, на полу-то лежать.
* * *
Врачей «быраспаса» на Раворе-7 не жаловали.
Во-первых, их было очень мало, во-вторых, работали они, по слухам, не ахти как, в-третьих, лечить особо не могли и не умели, да и не хотел у них никто лечиться. Существовала теория, что на жизнь и смерть есть одна воляТриединого, а лечениеот главного врага Триединого, Злыдня Остроухого.
Нет, конечно, если речь шла о зубах или, например, хромоте или переломе, можно было пойти в кабинет какого-нибудь «постоянного врача», и получить помощь. Зуб залечивали, при хромоте давали палочку. С апчихитом или попаболью полагалось идти не к врачу, а прямиком к фармацевту, который, соответственно, продавал нужное лекарство. Так же или «постоянный врач», или фармацевт мог диагностировать и физдецому, и кирдык, буде у кого случался кирдык.
Но вот если случалось какое-то происшествие типа того, что сейчас произошло с Фаданом, полагалось вызывать «быраспас».
«Быраспас»это была чаще всего старая ржавая машина с одним-единственным рауф-врачом, пола или мужского, или гермо. Женщин к такой работе, конечно, не допускали. В машине у этого врача имелось следующее:
носилки для переноски тех, кому помочь уже нельзя;
вакуумный шприц с обезболивающим на двести доз, чаще всего давно просроченным;
мазь от ожогов (не помогает);
мазь от обморожений (тоже не помогает);
бинты многоразовые и бинты одноразовые, причем одноразовые врачи старались не давать никому, ведь потом придется отчитываться; многоразовые они потом у больных забирали обратно;
примочки для ушибов;
грелка для холодной или горячей воды;
клизма;
детский сироп от апчихита, приторная липкая гадость (не помогает);
ведро гипса и набор деревянных дощечек, лубков, которые после использования тоже подлежали возврату;
волшебный секретный чемоданчик, в котором находились «редкие лекарства», ими врачи особенно дорожили; в чемоданчике обычно имелось несколько ампул с надписью «от спазма», «от сердца», «от давления», «от головы», «от перепоя». Про этот секретный чемоданчик знали только избранные, простым смертным знать про него не полагалось. Да и лекарства для чемоданчика врачи добывали сами. Служба «быраспас» была государственной, а государство, как известно, не очень любит на что-то такое тратиться. Одно делопомпезно открыть, например, новый Аппаратный дом. Другоевыкидывать деньги на лечение простых смертных, коих много проще нарожать новых, чем лечить старых.
Но всё же «быраспас» до сих пор существовал.
И Шини даже сумел туда дозвониться.
* * *
Врач прибыл глубокой ночью, когда они втроем уже давно прибрали в домике, а потом, посовещавшись, спрятали загадочный диск. Крошечный домик тайниками не изобиловал, но Шини предложил совершенно гениальный план, который остальные поддержали.
План был прост, и тем особенно прекрасен. Шини намешал в большом чане порцию самого расхожего теста, споро обляпал им диск, и сунул в духовку, благо, что она была большая. Через час по домику поплыл восхитительный аромат свежего хлеба, а голодные Бонни с Аквистом стали требовать, чтобы Шини испек им еще буханочку, и чтобы лхуса заварил, и чтобы быстренько! Результатом стали три буханочки хлеба, огромный чайник сладкого лхуса, и (о, чудо!) баночка рыбца, которую Шини добыл из заначки Фадана.
Про самого Фадана тоже не забыли. Шини с Аквистом положили его на бок, пристроили под голову подушку-валик с кровати и получше укрыли одеялом. Дышал Фадан вполне хорошо, но на затылке у него, оказывается, была огромная шишка, а оба глаза оказались подбитыми. Кроме того, у Фадана были ободраны костяшки пальцевБонни тут же заявила, что Фадан, скорее всего, дрался, потому что она в одном спектакле видела, как Договорить ей не дал Шини, который вовремя выдал Бонни бутерброд и чашку лхуса, чем и прервал поток откровений.
Ох и наваляют нам в общежитии, пробормотал Аквист с набитым ртом. Они страсть как не любят, если не ночуешь. Еще подумают невесть что.
Могут, покивал Аквист. Бонни, а у тебя как с этим? Ругаться будут?
Нет, не будут, успокоила Бонни. У нас же каникулы, да и потом, я девушка. Ничего мне не сделают.
Ясно. Шини, давай скажем, что с Фаданом неприятность случилась, поэтому мы у него были, врача ждали, предложил Аквист. Скажем, что Фадан ну, полез куда-то, и упал.
И врачу надо сказать, что он упал, сообразил Шини. Ведь не надо, чтобы врач узнал про диск.
А ведь верно! дошло до Аквиста. Нельзя врачу говорить, что на Фадана напал кто-то!.. Потом со света сживут, если до полисов дойдет.
То-то и оно, кивнул Шини. Им делать нечего, лезут, куда не попадя
Опыт общения с полисами у него был. Печальный. Когда папа спер что-то лишнее оттуда, где работал.
На улице послышался шум мотора. Аквист поспешно дожевал бутерброд, Бонни поправила прическу, а Шини побежал на кухню и закрыл на всякий случай получившийся пирог с камнем большим полотенцем.
Врач оказался молодым, чуть постарше Шини с Аквистом, и замотанным до отупения гермо, одетым в застиранный грязно-голубой халат. Волосы у него были светлые, всклокоченные, за ухом торчал карандаш, а в руках имелся драный портфель и сильно побитый, особенно на углах, синий медицинский чемоданчик, на котором была нарисована эмблема медиков Равора-7. Две змеи со связанными хвостами, одна почему-то с лапами и ушами, другая с крыльями и клювом, и посредине цветок лиловой гербовой гицеры. Что это означало это странное изображение, знали лишь те, кто имел отношение к медицине, остальные же считали, что это просто плод чьей-то больной фантазии.
Сороковая, с порога сообщил гермо. Вызывали?
Вызывали, вызывали, закивал Шини. Проходите.
Стул дайте, распорядился гермо, грохая на стол чемоданчик и пристраивая рядом портфель.
А зачем вам стул? недоуменно спросила Бонни.
Мне писать стоя? ощерился врач. Вам стул жалко?
Ой, простите, Аквист вытащил стул из-за стола и поставил туда, куда требовалось врачу. Тот споро вытащил из чемоданчика кипу бумаг, разложил их перед собой, и скомандовал:
Имя, фамилия, возраст, причина вызова.
Эээ а вы посмотреть на него не хотите? робко предложил Аквист.
Вот напишуи посмотрю, пообещал врач, вытаскивая из-за уха карандаш.
Фадан Киго, мужчина, сорок пять лет, упал, ударился головой, методично принялся перечислять Аквист. Врач углубился в бумаги.
Чего он там пишет? шепотом спросила Бонни.
Понятия не имею, тоже шепотом отозвался Шини.
Несколько минут они с интересом наблюдали за тем, как врач заполняет бумаги. Всего он исписал двенадцать формлисты и бланки оказались разного цвета, и в каждой он писал строк по двадцать, а то и больше. Аквист смотрел на врача с изумлением. Он не понимал, как можно столько написать, даже ни разу не взглянув на пациента.
Наконец листы закончились. Врач устало вздохнул, выудил из портфеля еще четыре листа, на этот раз белых, и велел:
Показывайте.
Это прозвучало несколько странно, особенно с учетом того, что Фадан лежал на полу в метре от врача.
Вот, прокомментировал очевидное Аквист. Лежит.
Угу, кивнул врач. Присел рядом с Фаданом на корточки, пощупал шишку, осмотрел синяки под глазами, потом задрал на Фадане рубашку и восхищенно покачал головой, разглядывая здоровенный синяк у того на груди.
Упал, говорите? протянул врач.
Упал, подтвердил Аквист.
Круто он упал. На чье-то кольцо с инициалами О.Г. Хватит врать, ребята. Кто из вас так его приложил?
Мы не прикладывали, он правда упал! заверил Шини. Нас дома не было. Пришли, а он лежит. И стул лежит.
Врач протяжно зевнул.
Полисов боитесь, да? проницательно поинтересовался он. Правильно. Не надо полисов. Хотя по идее и надо, потому что тут нечисто дело. А, ребята? Нечисто?
Мы не знаем, твердо ответил Аквист.
А я типа поверил, хмыкнул врач. Что вы не знаете.
Мы правда не знаем, Бонни умоляюще прижала руки к груди. Нас не было. Я первая приехала, ребята следом. Он уже того вот так лежал Честно
Ладно, верю, махнул рукой врач. Что лежал, верю, и что не вы, верю. Потому что не хватит у вас силенок так двинуть. Тут рост нужен и вес. Не гермо его бил, и не женщина. Мужчина. Сильный мужчина.
А что с ним будет? с тревогой спросил Аквист. Он поправится?
Должен. Сейчас обезболивающее сделаю, потом давление померим, а потом примочки поставлю. И на кровать надо переложить, простудится на полу, лечи потом еще и апчихит. Вы кровать разберите, пока я ребра прощупаю. Если сломаны, то повязку сделаю. Старое белье есть какое-нибудь, какое не жалко? А то мне к вам потом за бинтами мотаться неохота, признался он. И так вызовов выше крыши, поесть не успеваешь
Шини понялврач, конечно, тоже унюхал свежий хлеб и лхус, и теперь прозрачно намекает на то, что голоден. Ну, это не проблема! Шини притащил из кухни буханку, чашку лхуса и горсть конфет-карамелек, чем заслужил благодарный взгляд врача.
Ой, хорошо-то как, врач блаженно зажмурился, прихлебывая лхус. Ребят, полминуты. Допью, и переложим. Не надо вдвоем, тяжелый он, да и не поднимете вы его правильно. Вы лучше подушку еще одну найдите, нужно, чтобы голова повыше была.
Как тебя зовут? спросил Шини, когда они положили Фадана на кровать, и врач принялся за изготовление примочек.
Бакли. Можно Бак, но я не люблю, когда так называют, признался врач. Называют и ржут еще, ацохи тупые. А вас?..
Бонни, Шини, Аквист, представились они по очереди.
Ага Так, хорошо. Вот теперь ему удобно будет лежать. Сейчас примочки поставим, а потом последим, чего и как.
Ему не кирдык, случайно? поинтересовался Аквист.
Да вроде не должен быть кирдык, успокоил Бакли. Не так уж сильно его и треснули. Плохо то, что он до сих пор в себя не пришел. Я понаблюдаю часа два. Вам повезло. Вы у меня последние сегодня.
А машина? с интересом спросил Аквист.
Так онамоя, гордо ответил Бакли. И даже ездит, хоть и ломается.
Круто, восхитился Шини. Редко у кого бывают свои.
Так и я про что
* * *
Фадан очнулся ближе к утру, когда все его радетели осоловело клевали носами кто где. Бонни прикорнула в большом кресле Фадана, привычный Бакли кемарил на стуле рядом с пациентом, а Шини с Аквистом улеглись на полу в уголке. К слову сказать, рауф относятся к спанью на полу гораздо легче, чем людиони более гибкие, немножко похожи повадками на кошек, и поэтому спать без мягкого матраса вполне могут. Хотя, конечно, предпочитают такому спанью ночевки в своей собственной кровати.
Оооой простонал Фадан, открывая глаза. Ой, мама голова
Голова болит? поинтересовался Бакли, подсаживаясь поближе.
Ой как болит подтвердил Фадан. Поднял руку, попытался прикоснуться к голове. Именно попытался, потому что руку тут же отдернул.
Еще бы она не болела, усмехнулся Бакли. Такая шишка! Ты бы видел!..
Большая? с ужасом спросил Фадан.
Ну, не на полбашки, но большая, со знанием дела покивал Бакли.
А есть что-нибудь от головы?.. кажется, Фадан понял, что Бакли врач.
Самое лучшее средство от головыэто топор, сообщил Бакли. Чего бояться-то? Тюк, и всё. Да ладно, серьезный какой. Сейчас сделаю от головы.
Фадан, ты проснулся! Аквист поднялся с пола, попутно толкнув в бок Шини. Как ты себя чувствуешь?
Похоже, мне кирдык, мрачно сообщил Фадан.
Бакли сказал, что никакого кирдыка, радостно сообщил Аквист. Правда, Бакли?
Да какой там кирдык полежать пару деньков, примочки поделать, и всё нормально будет. Даже ребра целы. Ну, вроде бы целы, поправил себя Бакли. Проверить-то нельзя. Забинтую на всякий случай.
Проверить и в самом деле было нельзя.
Медицина Равора-7, как было сказано выше, оставляла желать лучшего. Поэтому (по непроверенным слухам) рентгеновские аппараты существовали исключительно для правящего верха, а простым смертным доступа к ним не было, да и быть не могло. Впрочем, это мало кого заботило. Энтузиастов, подобных Бакли, согласных почти бесплатно работать в «быраспасе», существовали единицы, а «постоянные врачи» по сути дела врачами практически никогда не являлисьони знали пару десятков диагнозов, все же прочие болезни, которые они не знали, заканчивались именно что кирдыком, и ничем другим.
Впрочем, Фадану, похоже, действительно повезло, и он легко отделался.
Фадан, тебя не тошнит, случайно? спросил Бакли, вытаскивая из чемоданчика вакуумный шприц.
Тошнит, признался Фадан. А что?
Давно хочу проверить одно лекарство, признался Бакли. Написано, что это «от спазма», но только обычное «от спазма» желтенькое такое, а это прозрачное совсем. Сам купил, похвастался он. Четверть зарплаты за коробку отдал! И вот незадача
Какая незадача? с подозрением спросил Фадан, косясь на вакуумный шприц. Шприц выглядел угрожающе и был похож на старинный пистолет.
Не попадается никто с тошнотой! пожаловался Бакли. Езжу, езжу порезы, ушибы, ребенок вот с лестницы свалился, руку сломал, бабка какая-то «безмятежность» стала требовать, а где я ей возьму?.. В общем, сплошной облом. И тут такая удачаты подвернулся. Попробуем?
Его пить надо? Фадан всё еще смотрел на пистолет, в которой Бакли ловко вставил баллончик с препаратом.
Не, его в попу.
Вот этим?.. Фадан указал на шприц.
Нет, не этим. Этим руку дай, чего ты боишься
Шприц громко чпокнул, Фадан громко ойкнул.
Ну вот и всё, пожал плечами Бакли. Сейчас поболит минут пять, а потом пройдет.
Так чем то, которое от тошноты? Шини тоже стало интересно.
Тошнота разная бывает, принялся объяснять Бакли. Если съел что-то не то, то одна тошнота. Если треснули по башке, то другая. Когда съел, всё просто. Выпей угля побольше, и пройдет. А вот такая она от сотрясения. Тут без лекарства уже не обойтись. Да не бойся ты так! Для «от спазма» у меня другой шприц есть, стеклянный. От деда достался. А иглы я сам точу, так что они ого какие острые.
Фадан понял, что от укола ему не отвертеться, и теперь обреченно наблюдал за Бакли, собирающим очередное пыточное орудие. Надо признать, что в этот раз орудие выглядело в чем-то даже красиво. Стеклянная колба, металл, плунжер с выемкой под палеци всё это великолепие уложено в богато украшенную резьбой деревянную коробочку. Иглы Бакли держал в особом футляре, чтобы они не тупились.