Дети? изумилась Бонни. Позвольте, но у Лердуса не было детей! У него был один только гермо, которого убили, когда Лердус вернулся из подземелья!
У Лердуса не было детей?! в свою очередь изумился Остроухий. Один гермо? Что за чушь! Странно слышать подобное от его прямых потомков.
На Остроухова уставилось пять пар обалдевших глаз.
А что такого? спросил тот. Вы бы никогда не сумели сюда попасть, если бы ими не были. Да, вы всеотдаленные потомки того, кого вы называете Лердусом Великим. Именно поэтому вас пропустила система, именно поэтому на вас так хорошо реагирует биотехника зивов, именно поэтому вы сумели активировать имитатор.
Так, значит, вы все-таки следите за тем, что происходит на поверхности? вкрадчиво спросил Фадан.
Ну, слегка, Остроухий потупился. Скажем, в относительной близости от Транспортных полос.
Так, стоп, Фадан рассердился. Это, выходит дело, всё вы? Вы подсунули нам имитатор, потом аккумулятор, потом
Ну, выходит дело, что я, согласился Остроухий. Но вы меня тоже поймите правильно. У меня уже терпения нет тут сидеть.
А сами не могли? прищурился Аквист.
А это и есть «сами», пожал плечами Остроухий. Тут такое дело получается как бы вам объяснить. Я могу лишь подсказывать, но решения подобного рода имеют право принимать только жители планеты. Вы вполне могли выкинуть диск, или закинуть аккумулятор обратно в болото. Но вы этого не сделалиу вас хватило ума, любознательности, и жажды жизни, чтобы понять важность того, что у вас в руках. И вот вы здесь. Так кто оказался прав?
Фадан задумался.
Если мы действуем по вашим подсказкам, то на основании чего действуют наши конкуренты? Намподсказали вы. А им кто?
Я, кажется, понял, Аквист говорил медленно, осторожно подбирая слова. Они, если следовать вашей логике, слуги Триединого, так? Вы хотите, чтобы Равор-7 стал тем, чем был раньше?
Остроухий кивнул.
А он, видимо, хочет, чтобы всё оставалось так, как есть?
Снова кивок.
Так, получается, мы мы богоборцы? Аквист почувствовал себя очень неуютно. Остальные, видимо, тожепотому что подобного даже не предполагали.
В некотором смысле, согласился Остроухий. Только его не следует называть богом. Онне Бог. Он просто мелочный, жадный, и дико прожорливый демиург, который в свое время с легкостью пошел на очень подлую сделку. Фактически, он допустил то, что произошловаш мир был продан.
Кому? Как? изумился Фадан.
Продан в резерв, вздохнул Остроухий. Спрятан. Скрыт. Поставлен выполнять функцию, которая он осекся.
Какую функцию? с подозрением спросил Фадан.
Про этокак-нибудь в другой раз, попросил Остроухий. Простите, но я, кажется, совсем забыл о законах гостеприимства. Вы голодны, вы поранились, да и нервы я вам потрепал изрядно. Позвольте мне исправить хотя бы некоторые свои огрехи! Тем более что впереди у вас еще множество испытаний.
* * *
Рауф обожают мыться, и про эту их особенность Остроухий, кажется, отлично знал. Сначала он предоставил каждому по комнате с отличной ваннойкомнаты возникли в чистом поле, но команда, кажется, уже устала удивлятьсяи все вымылись, потом выдал каждому по баночке с какой-то мазью, после которой у всех перестали болеть ссадины и ушибы, а потом пригласил за стол, который появился рядом с пикапом. Кажется, Остроухий понимал, что Фадан и компания его всё-таки побаиваются, и справедливо рассудил, что им не захочется уходить далеко от машины.
А можно подробнее объяснить, что на самом деле произошло? спросил Фадан, когда они уселись за стол. Еда была привычная, ничего особенноготушеное мясо, обязательная каша, хлеб, лхус, и большущий сладкий пирог. Всё в лучших традициях.
Про Триединого? уточнил Остроухий. Конечно. Слушайте.
Поначалу Триединый был вполне нормальным демиургом, ничуть не хуже других. Спускался к смертным, ходил с ними рядом, был повержен, воскресал, нес смертным мудрость, как философскую, так и житейскую. В общем, демиург как демиург, слова плохого не скажешь.
А потом началось.
Он стал жадничать, рассказывал Остроухий, сидя во главе стола, рядом с Бонни. Одна эпидемия, другая, третья. Одна война, вторая Ему говорилите, кто мог говоритьостановись, хватит! Но нет, ему всё было мало. Потом он понял, что если ввести деструкцию, жертв станет больше. И он ввел. Связался с пока неважно, с кем именно, и ваш несчастный мир оказался в программе. Фадан, пожалуйста, не спрашивай, в какой! Даже если я отвечу, ты не поймешь.
И что получилось в итоге? спросил Фадан.
А в итоге ваш мир регрессировали едва ли не до первобытного уровня, и Триединый стал выстраивать конструкцию с нуля. Тогда он тоже еще приходил к смертным, но он начал вводить совсем другие трактовки тому, что делал раньше. Мы долго говорили на эту тему с Лердусом. У него был прекрасный умлогичный, ясный. Для меня он был и остается гением, самым настоящим. Ведь он сумел рассчитать и мое местонахождение, и найти вход ко мне, и добраться до меня. Добрался он, правда, при последнем издыханииа я до самого последнего момента не мог решить, открываться ему, или нет. Ведь это риск, и риск великий. Меня трудно уничтожить, но ведь можно же. Я рискнул. Я подобрал его в одном из тоннелей, перенес к себе, вылечил. И месяц он прожил здесь. Один из лучших месяцев на моей памяти. Я даже дал ему книги, ну те, которые у вас с собой это был мой подарок.
Ничего себе! восхищенно произнес Аквист. Так значит, это он спрятал книги в Аюхтеппэ?
Разумеется, он.
Подождите, попросил Фадан. Не совсем понял про жадность. Ему что, нужны были чьи-то смерти?
Ну, конечно, пожал плечами Остроухий. Любой демиург питается жизнями. Вот только одни обходятся с резервом разумно, а другиепоступают так же, как здешний подлец. Он и сейчас жрет, не переставая. Медицину почти полностью убил, оставил только для тех, кто ему прислуживает; страны изничтожил, чтобы некому было возражать У вас ведь очень высокая смертность, Фадан, вы просто привыкли и не замечаете. Для вас это всё стало в порядке вещей. Очень высокая рождаемость, и очень высокая смертность. Это как раз то, что ему нужно.
А как должно быть? прищурился Аквист.
На порядок меньше. И смертность, и рождаемость должны быть ниже в десять раз. А разумные должны жить дольше. Подумай сам, парень. За столь короткую жизнь невозможно ничего толком успеть. А что может дать пятнадцатилетняя или двадцатилетняя мать ребенку, когда она сама, по сути, еще подросток? В том-то и дело, что ничего. В мирах с нормальными демиургами детей рождают в сорок, в пятьдесят, в шестьдесят лет. И живут по четыреста-пятьсот лет, а то и больше. Причем живут много лучше, чем вы. И счастливее. Потому что та же мать, которая действительно хочет ребенка, осознанно, не инстинктами, способна дать ему много больше. И мужчина, и гермоони сумеют реализоваться, найти себя, и тем самым показать своему потомству положительный пример. А у вас что? Больше половины населения даже читать не умеют! Родился, вырос, родил, заболел, умер. И так по кругу, до бесконечности. Чудо, что еще как-то существуют такие, как выпусть во лжи, пусть ограниченно, но всё-таки думающие, пытающиеся подняться над этим болотом. Но даже вы Вот ты, Фадан. Если бы не случилось это всё, ты бы заключил брак с Шини и Аквистом, они бы женились, через год появились бы детии еще через два года ты бы обнаружил себя работающим вместо своего университета в каком-нибудь месте, типа фабрики, потому что прокормить семью на преподавательскую зарплату ты бы не сумел. И они оба работали бы, не покладая рук, причем образование было бы брошено, а когда разумный перестает учиться, он начинает быстро деградировать. Что, скажешь, я не прав?
Фадан молчал. Да, Остроухий говорил жестокие вещи, но он был правФадан прекрасно помнил, как уходили из университета коллеги-преподаватели, которые обзавелись потомством. Оставались единицы, и они, нужно признать, влачили весьма жалкое существование.
Деньги.
Деньги, деньги, деньги.
От твоего желания ничего не зависит.
Да, были такие среди его, Фадана, коллег, которые не обзаводились семьями. Собственно, в подавляющем большинстве работали именно они. Но и им приходилось трудно, потому что на них давили, равно как давили и на самого Фадана. Вступи в брак с хорошими, чистыми, домашними гермо. Жени гермо. Заведи деточек. Какне хочешь? Тогда мы тебя премии лишим. Или расписание сделаем такое, что тебе несладко придется. Или еще что-то учудим. Тыдолжен. Тыобязан. Почему? Потому что все так делают. Ктовсе? Ну, все. Почему?! Потому что так положено
Мне еще повезло, пробормотал Фадан. Сорок пять лет, это же немало
Да, верно. Другим повезло меньше, согласился Остроухий. Прости, Фадан, но я немножко следил за ветвями рода Лердуса. Ты мне показался достойным, именно поэтому я и отважился сделать то, что сделал. И, кажется, я не ошибся.
А мы тоже потомки его рода? с интересом спросил Шини.
Да, но не по мужской ветви. Ты, Бонни, по линии гермо. В вы двоепо женской линии. Очень дальние потомки, очень. Вас даже сложно назвать родственниками.
Сколько же детей было у Лердуса? спросила Бонни.
Пятеро. От двоих гермо и трех жен. Они дали начало пяти родам, но они скрылись, когда поняли, что дело их старшего отца стало опасным. Меняли имена, уезжали. И сумели выжить. И сегодня оказались у меня в гостях, Остроухий улыбнулся.
Простите, а можно вопрос? Бонни подняла руку, как в школе. Что у вас на голове такое?
Вот это? Остроухий снял с головы непонятный предмет, и протянул Бонни. Мне немного неловко, но это просто шляпа. Я, когда принимаю материальное обличие, всегда ее делаю. Я вообще люблю шляпы, признаться. А эту особенно. Эти штучкиушки. Есть такая раса, называется люди
Слыхали, слыхали, покивал Фадан.
И эти люди держат домашнее животное, оно называется кошка. У кошки ушки именно такой формы. Очень хорошее животное, забавное и красивое. Ну и вот кошек тут нет, и быть не может и я себе придумал шляпу. А что?
Спасибо, с чувством сказала Бонни. Как же приятно осознавать, что я не одна такая.
Какая? растерялся Остроухий.
Шляпы люблю, пояснила Бонни. Хотя последние дни нам не до шляп.
* * *
Кир закрыл блокнот, и вернул его Иту.
Ну, что скажешь? спросил тот.
Графомань, честно ответил Кир. Полная фигня. Но местами забавно.
Ну хоть местами, пробормотал Ит, пряча блокнот в свою сумку. И на том спасибо.
Ты чего, обиделся? Кир нахмурился. Ну, прости, псих. Я врать не умею, ты меня знаешь.
Да знаю, знаю, Ит был явно расстроен. Теперь еще скажи, чтобы я Дашке не показывал.
И скажу, тут же подтвердил Кир. Не позорься перед дочерью.
Я и не собирался, Ит вздохнул. А Фэб сказал, что нормально получается.
Фэб тебе правду не скажет, Кир ткнул Ита пальцем в бок. Фэб ради тебя убьется. Соврет, украдет, солжет, да что угодно сделает, лишь бы тебе было хорошо.
Ну, это ты загнул, хмыкнул Ит. Если речь идет о работе, он скорее меня убьет
Не сравнивай, покачал головой Кир. Слушай, я вот чего на самом деле хотел-то. Если по делукто этого гада будет в лесу подбирать послезавтра?
Да у кого получится, пожал плечами Ит. Кто первый подхватит. Если честно, я больше всего боюсь сорваться, и что-нибудь ему сделать. Что-нибудь, что не входит в наши планы. Меня что-то слегка вынесло, честно говоря.
Не тебя одного. Хотя Зараза вроде бы получше, Кир задумался. Ит, а ты домой хочешь?
Я?.. Да, наверное. Не знаю, Ит нахмурился. У меня последние месяцы странное ощущение. Которое не так давно подтвердил Илья.
Ты о чем? не понял Кир.
Долго рассказывать. Слушай, давай потом поговорим? попросил Ит. Не хочу про это сейчас.
Ну, потом так потом, пожал плечами Кир. Пошли обедать.
9Внизу и наверху
Взяли? 2/8 взяли? голос Ильи был полностью лишен каких бы то ни было эмоций. Всё как всегда, обычная работа в поле. Ничего особенного.
Взяли, идем на базу, отозвался Скрипач точно таким же будничным голосом. Еще выходим?
Нет, у нас комплект, ответил Илья. Потом становитесь на дубль.
Есть.
2/8это вполне приличные показатели. Неприятно, но не смертельно. Да, собственно, они не делали, чтобы получилось смертельнопри их прежней боевой практике сделать подобное было совсем несложно. Первый раненый, в правой капсуле, был четнымего взяли из боя очень вовремя, парню не повезло. Второй второй как раз и был «клиентом».
Тем самым.
Стрела четыре, заходим в шестой и седьмой приемники, произнес Ит.
Всё штатно, всё по плану. Никаких сбоев и форсмажоров. Вот только седьмой шлюз держали под эту задачу и не занимали с самого начала операции. Там дежурили Саиш, Поль, и Фэб.
А Гел ждал наверху, в зарезервированной операционной.
«Дананг», стрела четыре на месте, еще один код, еще одно подтверждение. Шлюзы шесть и семь.
В шлюз шестьраненого.
В шлюз семь«клиента».
А ты думал, сволочь, что ты так легко отделаешься?
Тридцать секундшестерка.
Тридцать секундсемерка.
Всё штатно, всё обычно.
При любой проверке придраться будет не к чему.
Ит, рыжий, в биологичку и наверх, приказал по связи Илья, рук не хватает.
Ясно, что не хватает. «Дананг» сейчас взял максимум, полный максимум. Собственно, так и было задумано.
В «вошегонке» Ит первым делом отрубил слежение, потом переключил его на заранее подготовленную картинку с мытьем в душе, а затем сказал:
На кой мы ему там понадобились, интересно? Сами не справятся?
Хрен его знает, зло ответил Скрипач. Махнул рукой, включая воду, и принялся стаскивать с себя комбез. Чего-то мне как-то мерзко. А тебе?
То же самое, мрачно кивнул Ит. Вот тебе и обратный отсчет.
Мы же его не убили, возразил Скрипач.
Еще не хватало, поморщился Ит. Но резанул я его не хуже, чем он тогда «стрелу» с ребятами.
Это да, красиво сделал, покивал Скрипач. Знаешь, если Гел отрежет ему яйца, я переживать не буду. Нет, ну то есть буду, но о другом. Не о яйцахточно.
А о чем ты собираешься переживать? поинтересовался Ит, тоже стаскивая комбез.
О том, что нам вообще приходится это делать, признался Скрипач. Мы как-то последние годы перестали думать о клиентах, как о черт, не знаю, как сформулировать. В общем, нам было плевать на их моральные качества и на их поступки, если ты понимаешь, о чем я.
Понимаю, кивнул Ит. Кажется, мы снова слезли с небес на землю. Я прав?
Видимо, да. Мне не хочется больше помогать
всем подряд, закончил мысль Ит. Скрипач вздохнул. Теперь осталось только понять, что же нам на самом деле хочется.
Гела они нашли рядом с операционной. Он сидел на выдвижной скамейке, и смотрел перед собой невидящим взглядом.
Как там? спросил Скрипач, подходя поближе.
Я не смог, беззвучно ответил Гел. Они там сами. Я я должен был, но я не сумел. Это словно перейти какую-то запретную черту, понимаешь?
Да, понимаю, согласился Скрипач.
Мы ее уже перешли, добавил Ит. Но я почему-то не жалею об этом.
Да? Гел повернулся к нему. Почему?
Потому что справедливость в этот раз оказалась больше, чем все наши принципы, Ит отвернулся. Мы там нужны?
Нет, я думаю. Саиш, Илья, Фэб, Полькуда больше.
Тогда мы просто тут посидим, что ли, Скрипач плюхнулся на лавку рядом с Гелом. Мы поболтаем, а Ит в это время напишет чего-нибудь.
Напишу, кивнул Ит. Только за блокнотом смотаюсь.
* * *
Почти что сутки команда пробыла в гостях у Злыдня, и к концу этого срока все были вынуждены признать очевидноеникаким злыднем он, конечно, не был. Сложнее всего оказалось понять, что он вообще такое, и в результате сошлись на том, что Злыдень чем-то сродни учебным программам, правда, он наделен куда большей властью, выполняет более сложную функцию, и может делать многие вещи, которые учебным программам не доступны. Например, становиться материальным и управлять всякими разными вещами.
Мне его даже жалко, призналась Бонни, когда они собирали вещи, чтобы отправляться в дальнейший путь. Зачем его так оклеветали? Он же хороший. Мудрый. Лердусу помог, теперь нам помогает.
Что мудрый, это я согласен, ответил ей тогда Аквист. А вот что хороший Сколько народу погибло в этих тоннелях по его вине, сама подумай. Не всё так просто, Бонни.