Да, это был очень хороший день.
Впервые за долгое время.
Все с удовольствием помогли эвен Обри по хозяйству. Сьюн особенно меня удивила: она собирала фрукты, кормила кур, подрезала кусты, она будто не могла остановиться и собиралась переделать все делалюбые, что подвернутся под руку, пока она ещё жива.
Уже поздно вечером, когда все улеглись спать, а я безрезультатно пытался уснуть в одной из гостевых комнат на втором этаже, дверь приоткрылась и в полумраке мелькнула белая сорочка.
Через несколько секунд кто-то прокрался ко мне под покрывало.
Понятно кто.
Не могу уснуть, это был шёпот Сьюн.
К моему плечу прижалась упругая грудь. Белая Сова пристроилась рядом и крепко обняла.
Был такой хороший день, правда? Я даже забыла обо всём плохом.
День, и правда, был хороший, но, в отличие от Сьюн, я о плохом всё же думал. Из головы не выходил образ Ниманда, постепенно складывалась мозаика из разрозненных данных, и самое главноета самая паршивая догадка находила всё больше логичных подтверждений. Правда, она была настолько жуткой, что я еле допустил, что она вообще возможна.
Мои мысли остановила рука Сьюн.
Она нежно провела мне по груди и спустилась к животу, а потом и ниже. Девушка томно выдохнула мне в ухо:
Пусть этот день закончится ещё лучше ты же не против?
Какое там против.
Ответом для Сьюн была очевидная реакция моего организма. Девушка взобралась на меня сверху, набрасывая покрывало на нас обоих с головой и целуя меня в губы. Судя по рвению Белой Совы, она собралась порулить процессом сама, а это заводило ещё больше.
Знала бы эвен Обри, что происходит сейчас в её гостевой комнате и что вытворяет бывшая невеста Томми, она бы устроила истерику. Но на это всем, конечно, было наплевать.
Я стиснул грудь Сьюн вместе с тонкой тканью сорочки, а потом, сдёрнув наконец с девушки эту хлипкую одежду, дал волю рукам по полной.
Мягкость и упругость её тела можно было ощущать бесконечно, гладить нежную и горячую кожу, слышать томные выдохи, наслаждаться поцелуями и с нетерпением ждать, когда её проворные пальцы наконец стянут с меня трусы.
Киро я бы хотела запомнить это навечно прошептала Сьюн и скинула с плеч покрывало.
В тусклом свете луны открылся вид её красивого тела. Она сидела на мне, голая и смелая, её глаза блестели, а губы улыбались. По телу пронеслись мурашки счастья. Не удовольствия, а именно счастья. Это был тот самый момент тот самый от этого понимания сердце пропустило удар.
И минн леосу вар ви, прошептал я, глядя на Сьюн.
Она меня не поняла.
Тихо рассмеялась и наклонилась к моему лицу.
Ты так смешно бормочешь.
Через несколько секунд её смех сменился на длинный выдох и еле слышный стон. Сьюн делала всё сама: двигалась, ускорялась и замедлялась, она даже импровизировала и увлекалась, уже не похожая на совсем неопытную девушку. Я лишь помогал ей, нежно обхватив за ягодицы, и просто проживал каждую секунду этого времени.
Каждую секунду.
Моя память впитывала мгновение за мгновением, чтобы помнить их всю мою жизнь. Возможно, для этого мне даже не нужно было использовать заклинание Светлый образ, которое я произнёс несколько минут назад.
* * *
Меня разбудила дрожь.
Дрожали не только кровать и пол, но и весь дом эвен Обри. Я отчётливо ощутил это ещё до того, как проснулся, ну а когда действительно проснулся, то сразу разбудил Сьюн и вскочил, как ужаленный.
Пока Белая Сова накидывала на себя сорочку, я быстро натянул штаны и бросился к окну. Сначала подумал, что на улице светает, но когда отдёрнул занавеску, то увидел, что в жутком пламени полыхает сад.
Огонь стремительно подступал к дому. Не успел я осознать весь ужас, как на нижнем этаже закричала эвен Обри:
Тюдор! Что с Тюдором?!..
Эпизод 7
Ищи Фонтея и Триш, а я найду родителей! крикнул я Сьюн, а сам выскочил из комнаты.
Помчался, в чём былв одних штанах и босиком.
Пронёсся по коридору и кинулся вниз по лестнице на первый этаж. Именно оттуда кричала эвен Обри. Правда, сейчас крики женщины стихли.
Гостиная уже горела, и стеной огня отрезало путь к выходуполыхала прихожая вместе с дверью.
В едком, плотном дыму сложно было хоть что-то рассмотреть, и чтобы не задохнуться и не потерять сознание, я облачился в доспех. Теперь у меня имелось несколько минут в запасе.
Кроме дыма, гостиную застилала зелёная пыль.
Яд.
Это был яд!
Эвен Обри я обнаружил внизу, на первых ступенях лестницы. Она надышалась не только дыма, но и яда, и теперь лежала без сознания, да ещё и головой о перила при падении удариласьна виске была кровь.
Я быстро поднял женщину на руки и ещё раз осмотрелся, выискивая глазами Тюдора. Если эвен Обри кричала что-то про него, то она должна была видеть его прямо тут, в гостиной.
Так никого и не обнаружив, я рванул к окну со стороны заднего двора.
Ту часть дома ещё не успел охватить сильный огонь. Сам-то я пламени не боялсякроме доспеха, меня защищал ещё и фантомный покровно вот женщина в моих руках могла пострадать.
В доспехе я почти не ощущал её веса, хоть эвен Обри и не была худышкой. Разбив стекло плечом, я вывалился наружу вместе с оконной рамой и осколками, снова вскочил и отнёс эвен Обри подальше от огня, положив её на траву посреди двора.
Киро! Из полыхающего дома выскочил Гектор.
Весь в чёрной копоти, с дымящимся шлемом, он нёс на руках своего домината. Триш Лаван, как и эвен Обри, была отравлена дымом и ядом.
Я рванул обратно в дом, на бегу выкрикнув Гектору:
Ты видел моих родителей?
Он мотнул головой.
Пламя уже охватило весь дом, треск стоял жуткий, от жара во дворе плавился воздух. Я снова кинулся через огонь к разбитому окну, заскочил в гостиную и увидел, как из клубов дыма в меня летит горящий шкаф.
Огромный, мать его, посудный шкаф!
Я успел увернуться, но краем раскалённой махины меня всё же задело и сшибло с ног. Грохот, звон и хруст оглушили гостиную. Я рухнул спиной на подоконник, а на меня свалилась ещё и огромная охваченная огнём портьера.
А потом послышался чёткий приказ:
Балф, размер! Балф, атака!
В ту же секунду из дыма появился гигантский скорпион, и в подоконник, совсем рядом со мной, хлестануло жало. Огромная игла с ядовитыми железами! Из пробоины брызнула ярко-жёлтая слизь, капли зашипели на моём доспехе.
Это был ядовитый питомец довольно сильного мага.
Уйди-и-и-и оставь моего сына! прохрипел злой голос Тюдора где-то в дыму.
Значит, он ещё жив!
Жив!
Отшвырнув от себя куски обгоревших штор, я погрузился во тьму и ринулся на голос. Путь мне преградил грёбанный скорпион, но зря он это сделал. В него молниеносно отправилась лавина Шквального урона, на всю катушку, чтобы уничтожить тварь наверняка.
Скорпион отшатнулся и задёргался в агонии, по полу застучали и заскребли его лапы, хвост с жалом наклонился в сторону. Я не стал ждать, пока он сдохнет и откинул его Точечным вихрем. Питомец рухнул в горящую стену, заверещал и взорвался, исчезнув в воздухе.
Внезапно мутные клубы дыма снесло сильным ветром, возникшим будто из ниоткуда.
Сначала я подумал, что подоспел Фонтей.
Но когда дым сдуло, то глазам предстала странная и страшная картина: истекающий кровью и окутанный ядовитыми парами, Тюдор Нобу стоял, подняв руки и шепча заклинание.
Вихрь ветра принадлежал именно Тюдору, и это был необычный вихрьчёрный, со светом по середине. Он будто вбирал в себя полыхающий вокруг огонь, перемалывал его в себе, как мясорубка, а затем выплёвывал затухающие искры. Пламя с гудением наматывалось на чёрную воронку, искрилось и исчезало прямо на глазах.
Эта необычная техника тушения огня была мне не знакома.
Зато я понял, что Тюдор Нобу был магом-словесником, и не таким уж слабым, как мне думалось сначала. Он уничтожал огонь быстро и уверенно, не смотря на раны и отравление ядом, а заодно атаковал того, кто стоял посреди гостиной.
Этого мужчину я когда-то уже видел в школе, в Квартале Кэрулим, когда приходил однажды домой к учителю Сато.
Кажется, его звали Алан Норприз.
Он был соседом учителя Сато и преподавал на Факультете Ядов и Смол. Нервный, с рваными движениями, высокий и со странным цветом волос, вроде горчичного.
Предатель. Перебежчик из Трон-Стронга в школу Капиату. Он одним из первым откликнулся на зов клана Скендеров.
Я атаковал его в то же мгновение, применив Незримый плен.
Сработало сразу. Маг яда четвёртой высоты не смог отбить мою мощную атаку. Его подбросило в воздух и распяло в раскалённом воздухе. В этот момент на лестнице появились Сьюн и Фонтей.
Фонтей сильно кашлял, согнувшись к самым ступеням, а Сьюн еле держала его за плечи, чтобы он не свалился. Я следил за ними только краем глаза, не выпуская из-под контроля Норприза, но тут из соседней комнаты выскочила Сибилла.
Она хромала, её окровавленная сорочка была разодрана на подоле.
За женщиной нёсся ещё один скорпион
Не может быть! Ещё один?.. У Норприза было два питомца?..
А потом появился ещё один. Позади Сьюн и Фонтея мелькнуло гигантское жало.
Сза-а-а-а-ади! заорал я Белой Сове.
Квин, Лич убить хрипнул Норприз, понимая, что это будут последние слова в его жизни.
Так и вышло.
Мы втроём сработали одновременно. Фонтей развернулся и ударил по второму скорпиону световым мечом, возникшим в его руке. Сьюн же атаковала первого скорпиона, рванув на него и снося Туманной косой за один удар.
Ну а я рубанул мечами прямо по висящему в воздухе магу, отсекая ему голову.
Тюдо-о-о-о-ор простонала Сибилла, бросившись к мужу.
Тот упал на бок.
Я вышел из тьмы, подскочил к Тюдору и подхватил его одной рукой, а второй прикрыл Сибиллу, и вместе мы кинулись к окну. Сьюн тем временем помогала Фонтеютот снова сильно кашлял и еле держался на ногах. Таким ослабленным я не видел его даже после ранения в живот.
Мы наконец покинули полыхающий дом.
И если честно, я всё ещё не понимал, что это была за странная атака. Маг четвёртой высоты даже с тремя ядовитыми питомцамине слишком мощная сила, чтобы с ней не справились несколько высокоранговых магов и два ратника.
Алана Норприза отправили на смерть.
Наверное, он и сам это понимал, но всё равно явился, и было в этом что-то странное и тревожное. Вроде бы все спаслись, а враг был убит, но сомнения никак не хотели покидать голову.
Всё стало ясно несколько минут спустя, когда я положил Тюдора на траву и быстро осмотрел его раны. У него было пробито бедро, а оттуда вперемешку с кровью сочился жёлтый ядименно туда успело угодить жало скорпиона Балфа. Того самого, который напал на меня первым. Похоже, сначала он атаковал Тюдора, а уже потом меня.
Сибилла держала на коленях голову мужа и гладила его по волосам, а он уже еле открывал глаза и порой тихо покашливал.
Ничего всё будет хорошо, шёпотом утешал он жену и даже улыбался.
Ни эвен Обри, ни Триш ещё не пришли в себя. Их опекал Гектор.
Ослабленный Фонтей опустился на колени рядом с Тюдором и тоже осмотрел его рану, затем вынул из кармана две заклинательных свечи, вот только применять не спешил. По его лицу было видно, что что-то не так: маг-джадуг нахмурился и поглядел на меня.
Кажется, жало всех скорпионов Норприза содержало необычный яд не такой, как у обычных скорпионов но я не пойму, что это
Он нахмурился сильнее, приложил ладонь к ране Тюдора и замер, закрыв глаза. Сибилла, я и Сьюн напряжённо ждали, что он скажет.
Тем временем дом эвен Обри продолжал гореть.
Искры летели в светлеющее небо, трещали доски, дымились истлевшие деревья сада. Жар от горящего дома охватывал двор, но меня почему-то морозило. И вряд ли дело было в том, что на мне имелись только одни штаны.
Дурное предчувствие пробирало до костейвот что это было.
О боги Киро, через минуту заговорил Фонтей, распахнув глаза. Это же тот самый яд. Тот самый. Помнишь, когда-то полумаг Пилигрим отравил им Кезария, ещё при нападении на школу? Яд щитомордой медузы, монстра большого круга
Фонтей внезапно пошатнулся и отстранился от Тюдора, а тот приподнял голову с колен жены и прошептал:
Сын где он? Где Киро?
Я опустился рядом с ним и взял его за похолодевшую руку.
Тюдор с облегчением выдохнул, ощутив, как крепко я сжал его ладонь, и снова положил затылок на колени Сибиллы.
Ближе попросил он.
Когда я склонился к его бледному и вымазанному в саже лицу, он прошептал мне на ухо:
Ты вернул мне гордость честь и веру в себя я не знаю, кто ты такой, откуда пришёл и куда отправишься дальше но я благодарен тебе защити Сибиллу, не бросай её и девочки они так тебя любят Рин и Та Таби
С именем дочерей на устах он перестал дышать.
Сибилла склонилась к мужу и тихо разрыдалась, а я ещё долго держал его за руку. Держал, стиснув зубы до скрипа, а сам с новой силой ненавидел Ниманда. Я будто завяз в своей злости, но тут Сьюн вдруг выкрикнула:
Фонтей! Он потерял сознание!..
* * *
Это был второй удар.
Не менее сильный, чем смерть Тюдора. Ослабевший маг-джадуг завалился набок, бледный, как мертвец.
Адами Фонтей! Я бросился к нему и трясущимися пальцами проверил у него пульс.
Тот почти не прощупывался, но всё же был.
Киро посмотри сюда, пробормотала Сьюн.
Она показывала на правую лопатку Фонтеятам зияла небольшая рана. Удар прошёл по касательной, но всё же задел кожу. Ткань одежды по краям раны вымазалась жёлтой слизью. Значит, скорпион всё-таки успел ударить мага прежде, чем тот его убил.
Яд щитомордой медузы Я посмотрел на Сьюн и Гектора. Как лечили Кезария, когда Пилигрим отравил его ядом медузы?
Кезария лечил Фонтей. Только он смог бы, ответил Гектор. Ну и Каскады, конечно.
Я сжал кулаки.
А кто вылечит его самого?.. Кто обладает такой же силой целительства?
Сьюн опустила глаза.
Никто, Киро. Никто.
На меня обрушилась лавина эмоций. Внутри зашкаливала ярость от бессилия и ненависти. Что делать?.. Рядом со мной лежал мёртвый Тюдор, рыдала Сибилла, умирал Фонтей и никак не могли прийти в сознание Триш с эвен Обри.
Я схватил заклинательные свечи, упавшие на землю из рук Фонтея, и стиснул их в ладонях.
Как ими пользоваться? Что делать? Скажите мне!
Это мог только Фонтей, ответила Сьюн, закусив дрожащую губу.
Я выдохнул, сильнее стиснул свечи и зажмурился до боли.
Победить саму смерть было не в моей власти! В этом жутком смятении я не сразу заметил, что во дворе появился портал Трон-Стронга. И лишь когда к нам приблизились три высоких фигуры, во мне снова появилась надежда.
Альмагор Стронг, Кезарий и Фламер Волькири.
Возможно, они смогли бы помочь хотя бы Фонтею.
Директор бросился к лежащему на земле магу-джадугу и обхватил его за плечи.
Филат о нет, Фила-а-ат Он быстро осмотрел его рану.
Моя надежда угасла почти сразу.
Когда Стронг узнал про яд щитомордой медузы, то сразу стало яснос этой бедой не справится никто, кроме самого Фонтея.
Даже он сам еле победил тогда действие этого яда, ответил директор, хватаясь за лоб. Нужен невероятный навык целительства а его нет ни у кого из нас, кроме него.
Я тогда долго пробыл в коме, добавил Кезарий. Фонтей приложил все свои немалые силы, чтобы вытащить меня с того света. И, судя по всему, маги Ниманда объединили силы с полумагами Дуивеля, чтобы снова воспользоваться этим редким ядом.
Может, помогут помощницы Фонтея из больничного чертога? спросил Волькири.
Директор не ответил на вопрос, но откровенно покачал головой, давая понять, что ответ тут может быть только одинскоро мы потеряем и Фонтея.
Стронг посмотрел на мёртвого Тюдора, опустился рядом с ним на колени и прошептал:
Всё-таки они исполнили приказ Ниманда. Его ладонь легла на лоб погибшего. Покойся с миром, воин.
Было видно, как смертельно он устал прощаться с погибшими и хоронить близких. Скорбь и ярость исказила его лицо, он со злостью посмотрел на небо, будто вопрошая у него, когда всё это кончится а потом неожиданно вздрогнул и снова посмотрел на Тюдора. Его ладонь переместилась со лба Тюдора на шею, пальцы быстро прощупали пульс.
Сибилла замерла, наблюдая за Стронгом.
Я тоже замер. Да и все остальные.
Директор прижался ухом к груди Тюдора, прикрыл глаза и зашептал, растягивая слова, с придыханиемпочти запел. Я медленно опустился рядом с Сибиллой и уставился на Стронга, боясь сказать хоть слово.