Постоянно засыпал, видя перед собой дорогие карие глаза. Думая о Юле, о ней одной. На второй план уходили мысли об оборотнях и ужасах смерти. Видел, как она улыбалась мне каждую ночь.
Последнее время количество света уменьшалось, тетя меняла лампы на более тусклые. Глаза понемногу привыкали, даже ночные выходы не казались такими уж темными. Тетя Маша объясняла это тем, что нужно наращивать ночное зрение, так как оборотни чаще всего охотятся ночью.
По ночам я гулял по поднятым над землей бревнам, с каждым разом жерди становились тоньше. Падал, поднимался и снова шел, учился на ошибках.
Комнатка под землей обогревалась за счет проложенных труб. Газовый нагреватель горел у тети в избе. За провинности или недостаточно быстрое выполнение указанийнапор газа уменьшался, и я просыпался от стука зубов.
Мы же не в Африке живем, теть Маш! Зачем тепло убираешь? Вот явишься как-нибудь, а тут на тебя четыре манекена пялятся. Вот тогда поймешь, вот тогда заплачешь, а уже поздно будет! без особой надежды на жалость выговорил я после очередного холодного наказания.
Ничего страшного, Саш. Вон мамонты как сохранились в мерзлоте, и ты останешься вечно молодым и красивым. А спустя тысячу лет по тебе будут изучать историю нашего края, всё же польза! отшучивалась жестокосердная женщина.
Научился двигаться по осиновому бревну, когда тонкая кора слетала со скользкого ствола, а тетя коварно помахивала палкой. Нужно подпрыгнуть, чтобы палка пронеслась подо мной, иначе неминуема встреча пятой точки с землей.
Так развлекался и чувствовал свою крутость, пока однажды ночью тетя не предложила прогуляться по заборам. Я согласился, кошки же лазят, а я чем хуже? Пару раз сверзился с подгнивших балок, пришлось улепетывать от соседского Тузика, но, в конце концов, научился ходить неслышно.
Выпал первый снег.
Я смог пройти над будкой и вытащить кость из-под носа спящего пса. Хотел оставить её на память, как медаль, но вид худого шибздика, который не знает, каким жестоким может быть пробуждение, заставил вернуться и положить кость обратно.
Тетя радовалась моим успехам, но виду не подавала, нагружая все больше физически и морально. Тётка уговорила соседа пустить по забору колючую проволоку, а мне сказать об этом «забыла». Вот когда я подумал о ней много «хорошего»мой взгляд пылал красноречивее тысячи слов, а изрезанные руки и лодыжки подтверждали непроизнесенное.
Однако косточку Тузика принес, бросил к ногам мучительницы и собирался горделиво удалиться в собственную келью, чтобы повыть и пострадать вволю, но вместо этого получил смачный пендель и указание отнести кость собаке обратно. В душе погрозив тете Маше кулаком, проделал и это, хотя руки и ноги дрожали от напряжения.
Собака не проснулась, пока тихо клал мозговую косточку в миску, но тут же подняла визг и лай, когда я рухнул с забора, поскользнувшись на мандариновой корке. Только что прошел по черно-белой балке и никакой кожуры не наблюдалось. Откуда шкурка там взялась?
Я лежал и смотрел в черные зрачки надрывающегося пса. Изрезанные руки горели огнем, ледяными иголочками остужал мягкий снег.
«Замолчи! Враг близко!»я постарался передать ему свои мысли. Сам не знаюпочему такая мысль пришла в голову.
Гав! неуверенно ответил Тузик и замолчал.
«Тихо, волки рядом!»песик даже жалобно заскулил.
Животные не выдерживают человеческого взгляда, но дворняга не отрывала от меня глаз. Улыбнулся псуон едва слышно зарычал, и я тут же спрятал зубы. Тузик наклонял голову то влево, то вправо, то одно ухо поднимал, то другое. Пёс явно находился в недоумении.
«Я тебе не враг! Я смогу тебя защитить от волков!»я смотрел ему в глаза и протянул руку между досками забора.
Сперва негромко порычал, но потом пес обнюхал руку и ткнулся влажным носом в ладонь. Мои пальцы прошлись по мокрой шерсти, Тузик тихо рычал, ощущались напрягшиеся мышцы.
Хотел ещё раз погладить и закрепить дружеский контакт, когда Тузику в нос прилетела ярко-желтая мандариновая корка. Пса моментально подменили, я еле успел отдернуть руку от укуса. Звонкий лай подхватили другие сельские собаки.
Вот теперь урок закончен, можно и домой пойти, тетя кинула в рот ломтик мандарина.
Половинка сочного плода полетела в мою сторону.
Ох, тетя Маша, коварная же ты женщина! я вздохнул как можно тяжелее и горше.
Кстати, у меня ещё осталась «колючка», завтра будем прыжки изучать. После баланса, конечно! Но ты молодец, смог слегка повлиять на животное. Делаешь успехи, я-то думала по весне заняться одурманиванием и гипнозом. Шуруй в дом, да скидывай вещи, пусть сохнут! тетя одобряюще пошлепала по спине.
Тренировки, сон, тренировки, сон. Перемежались едой и туалетом. Через каждые три дня жаркая баня. И снова тренировки, сон, тренировки, сон. В сильный ветер, в лютый мороз, в обильный снегопаднаши тренировки продолжались, несмотря на погоду.
К тете периодически заглядывал участковый, но ничего не находил. Сидели, чаевничали, болтали о том, о сем. Приезжали милиционеры, она сама ездила в Южу, когда вызывали на допрос.
Я находился в круге Защиты. Иногда, забывшись, натыкался на невидимую преграду. Люди и тетя Маша спокойно проходили сквозь эту стену, а я находился в добровольном заточении-убежище.
Как так? Тетя Маша, или на тебя не влияет заговор? Почему ты спокойно можешь пройти, а я бьюсь лбом? в очередной раз ударился о невидимую стену и посмотрел, как тетя пролетает дальше.
Я не только от оборотней сделала заговор, но и на тебя поставила ограду. Зная тебя, непоседу, можно было бы ещё и наручи наговорить, чтобы ноги и руки сковатьно тогда не сможешь тренироваться. Пока не научишься обороняться от оборотней, будешь сидеть как в детском вольере! тетя улыбнулась своей шутке.
Я огорченно вздохнул, окончательно рухнула надежда на тихий побег. Хорошо ещё, что приехал Евгений.
Глава 16
Он встретился с тетей в Палехе, назначили время и, по всем законам разведчиков и шпионов, пробрались до нашего дома. Для всех же Евгений ночевал у знакомого, а для самого знакомогоу одной женатой дамы, не желающей огласки.
Под еле слышный треск свечи мы пили на кухне горячий чай. Я как раз снова провинился и успел замерзнуть, поэтому Евгений оказался очень кстати. Окна задернуты тяжелыми шторами, но свет все равно не включался, две свечи придавали интима вечерней беседе.
Сань, не поверишьсам до сих пор в шоке! Защищаю я, значит, наше доброе имя от поползновений неприятельских, стараюсь, чтобы не повалили в грязь, смотрю, а ты с каким-то парнем на земле обнимаешься, Евгений укоризненно покачал головой.
Да не обнимался я! Он со спины зашел! я попытался объяснить, но остановился, чувствуя подначку.
Уволь меня от подробностей вашего интима! Ай! Не бей! Пошутил же! Евгений успел заслониться от моего неспешного замаха. А если серьезно, то я услышал твой крик! Увернулся от Жилы, и тот попал в бок своему.
Я этого не видел, вставил я, когда Евгений отхлебнул чай.
Пока порезанный схватился за бочину, а остальные застыли, я успел заметить, как ты ласточкой упорхнул в кусты. Я отскочил от ребят, чтобы дух перевести и чуть не оглох, когда заорал братишка Жилы. Все обернулись, а его черная псина за горло треплет. Здоровенная такая, больше теленка, ещё и лапищами так с боков сдавила, что хруст пошел. Может, мне с испуга привиделось, но пальцы у нее длиннее наших в два раза, Евгений показал ладонями жест рыбаков, когда те хвастаются размерами пойманной рыбы.
Словно я не знаю. Если бы Евгению показать мою келью, то он бы узнал много интересного.
Показалось, наверно. А что было дальше? я понимающе покивал.
Не, Сань, ты прикиньэти отморозки бросились отбивать пацана, а псина откинула в сторону порванного и сказала человеческим голосом: «Кранты тебе, Жила!»Евгений говорил все тише, а последнюю фразу рявкнул так, что подскочили чашки на столе.
Мы с тетей сочувствующе посмотрели на негонашел, кого пугать. Евгений же, не добившись ожидаемого эффекта, шмыгнул носом, цапнул конфету со стола и начал её разворачивать, будто ничего не случилось. Да уж, прошли те времена, когда можно было вздрогнуть от резкого вскрика.
Будешь орать, отправишься домой! спокойным голосом предупредила тетя.
Скучно с вами, непробивные вы какие-то. А вот другие пугались, особенно девчонки, посетовал Евгений.
Ты дальше рассказывай, а девчонкам потом будешь заливать, посмотрел я на друга, и незаметно от тети стянул булочку со стола.
Да что рассказывать-то? Всё это я уже говорил не один раз, но мне не верят. Та псина накинулась на ребят, а меня словно током ударило, и я взлетел на дерево. Представляешьза несколько секунд полегли все отморозки. За несколько секунд! Потом эта животина уставилась на меня. Брр. До сих пор мороз по коже, как вспомню эти красные огоньки! Евгений и в самом деле поежился. А когда она прыгнула ко мне, то зажмурился. Думалвсё! Кирдык пришел откуда и не ждали. А потом слышурычание, визги, писки!
Прости, не расслышалчьи визги? Какой писки? у меня вырвался нервный смешок.
Тетя поцокала языком, и я понял, что ещё один день буду согреваться о грушу, не нужно было пошлить так явно.
Эх, посмотрел бы я, как ты на дереве пошутил, вот мне было не до смеха. Глаза открываю, а внизу дерутся два пса. Откуда-то ещё один взялся, серого окраса. Вроде как белое пятно у него во лбу заметил. А может, показалось, Евгений почесал затылок и продолжил. Сцепились между собой не на жизнь, а на смерть, но потом завыла сирена, и черная псина помчалась прочь, а серая за ней.
Наряд вызвал куривший на крыльце лейтенант, после того как увидел, что в чащу прошло слишком много народа. У милиционеров фуражки дыбом встали, когда поняли, что произошло на поляне. Одного вырвало, другие же выхватили пистолеты и кинулись прочесывать кусты. Слабого желудком послали вызывать подмогу и «Скорую помощь». Евгения же чуть не застрелили, когда подал голос и высказал желание слезть на землю. Потом увидел меня, переломанного и окровавленного.
Милиция двое суток продержала друга взаперти, пыталась докопаться до истины. Евгения не отпускали, пока не появился тот мужичок в сером плаще, что шел возле моих носилок. В этот раз следователь сверкал одним глазом, на другом же чернела пиратская повязка. Голубев велел выпустить Евгения на волю, под подписку о невыезде. Дядька-майор подсуетился для любимого племянника.
Когда же Евгений зашел навестить меня в больницу, «даже апельсинов купил, с тонкой кожурой», то с удивлением узнал, что я сбежал. Мало того, что просто сбежал, так ещё покусал трех здоровенных санитаров, убил милиционера и полную докторшу. Говорили, что и таксиста порвал на Белова, но тут возникли показания водителя фуры, влетевшего в уличное ограждение. Он видел, как пробегали огромные собаки, а одну даже зацепил.
Также на собак жаловался дедок, что влетел в кювет от прыгнувшего сверху пса. Хотя ему не особенно верят, думаютсам перевернулся на крышу и теперь хочет получить страховку. Больница гудела как встревоженный улей. Трое выживших отморозков оказались с отключенными аппаратами жизнеобеспечения, одного успели откачать, а двоим не повезло.
Когда, ошарашенный такими новостями, Евгений вышел на улицу, то к нему подошел огромный мужчина. Представился Михаилом Ивановичем, моим соседом по палате. Познакомились, он и рассказал, что произошло на самом деле. Как меня увезла ивановская милиция, а шуйская осталась ни с чем, на этой почве и возник конфликт между органами охранопорядка. Так как честь мундира пачкать нельзя, то и придумали историю про жестокий побег Александра.
Также Иваныч сказал, что мне необходимо помочь и вытащить из объятий милицейского беспредела. Для этого нужно быть в Кохме в определенное время, в определенном месте, отцовская буханка пригодилась очень кстати.
После посещения Мугреево, Евгения часто вызывали на допрос, касательно моего очередного побега, но друг честно отвечал, что в этот день ходил за грибами, и демонстрировал фото с двумя полными бельевыми корзинами, где в правом нижнем углу желтым сияла дата моего побега. При этих словах улыбка тети Маши освещала наш столмол, как она здорово придумала с грибами и Иванычем. У меня же наступил праздник животавместо тренировок лопал домашнюю сдобу.
Тетя строго-настрого запретила говорить при Евгении о существовании оборотней, меньше знаеткрепче спит. Так и приходилось отвечать на неудобные вопросы, что-то придумывать на ходу, или же заедать плюшкой, лихорадочно подбирая нейтральный ответ.
Я спрашивал не только о новостях, также поинтересовался учебой Юли. Что делает, да как выглядит? Попросил сфотографировать издалека. Тетя при подобных вопросах сделала вид, что ей не интересно и ушла в комнату. Хотя я-то знал, что для нее слышно всё так, словно мы сидим рядом на кровати.
Спросил и ждал с внутренним замираниемвот сейчас Евгений нанесет удар, и расскажет о Юлином парне, или что девушка выходит замуж. Сердце расправилось из маленького комочка и начало биться активнее, когда узнал, что Юля все ещё одна, не отвечает на заигрывания старших студентов, ходит в основном грустная. Иногда появлялась с синяками, что выглядывали из-под слоя косметики, или не показывалась на парах по несколько дней, и каждый день, после занятий, её забирала милицейская машина. Когда я услышал про машину, то сами собой сжались кулаки, желваки на щеках пустились в пляс. Евгений сочувственно покачал головойподумал, что я много натерпелся от милиции.
Я думал, как с Евгением передать весточку Юле, даже попытался написать письмо, но тетя Маша жестко пресекла подобную попытку, объяснив, что о моем существовании и так знает много людей. А если буду упорствовать, то и вовсе перестанет приводить Евгения. Что ж, я согласился с тетей, она же опытнее и сильнее, но не отказался от мысли передать весточку.
Из техникума меня исключили, дирекция не захотела связываться с уголовником. Хотя Евгений и пытался доказать мою невиновность, но что слово студента весит против слов милиции? В итоге другу посоветовали прекратить нарываться, иначе последует за мной. Я тоже попросил друга не выступать. Пока ещё жив тот напавший отморозок, хоть он и в коме, теплится надежда на мое оправдание.
Душевно распрощались с Евгением, тот подбодрил меня, мол, все будет хорошо. Я пообещал держать хвост пистолетом, на что Евгений поклялся приехать ещё раз, после Нового года, с новостями и подарками. Дед Мороз шуйского разлива!
Наступило тридцать первое декабря. Отзвучали редкие салюты. Под пожелания президента, мы проводили ядреным квасом прошедший год.
Тетя перестала кидать банки и табуреты, в дело пошли ножи и вилки, в основном метилась по ногам. Так же бесшумно открывалась дверь, и затхлый воздух рассекал летящий предмет. После будящих вспышек боли, я научился уворачиваться или отбивать острые лезвия и заточенные зубцы.
В начале февраля смог противостоять в спарринге тете. Когда исчезала из поля зрения, я успевал предугадывать, где она появится в следующий миг.
Наконец-то! выдохнул я, коснувшись рулончика бигуди.
Саша, что-то я зазевалась. Ой, ладно! Не ухмыляйся! Молодец, что коснулся! Пора перестать гоняться за черепахой, и попробовать опередить зайца! улыбнулась тетя, поднимая с пола упавший рулончик.
Тетя показала, как вызывать замедление, как протягивать дыхание, как ускорять сердцебиение. И мы сразились почти на равных, но я всё равно оказался на полу. Тетя улыбалась, но по вздымающейся груди видно, что валять меня не так уж просто как в первый разслегка запыхалась, раскраснелась как после бани. Она кивнула на выход, молнией пролетела по коридору, и выскочила наверх, перемахивая через три, а то и четыре ступеньки. Я последовал за ней, попробовал также взлетать, но на второй попытке приложился лбом о деревянный выступ и пошел обычным шагом.
Тетя Маша одевалась для выхода на улицу, в окно заинтересованно заглядывала полная луна. Глаза настолько привыкли к темноте моей комнаты, что в лунном свете окружающее пространство выглядело так же, как и при ярком солнечном свете.
Я быстро намазался мазью, перебивающей запах, и тоже оделся в легкий спортивный костюм. Ночь встретила морозным потрескиванием, искорками блестевшего снега и холодным сухим ветром. Несколько вдохов, разогревающих тело, и мороз перестал ощущаться.
Тетя Маша показала следовать за ней. С места перемахнула три метра до забора, и по поперечине в сторону леса. Пробежала словно по твердой земле за уезжающим автобусом, так же уверенно и прямо. Я попробовал повторить её прыжок, но немного не долетел до забора и провалился по колено в наметенный сугроб. Пока забрался на поперечинутети и след простыл.