Я скромно улыбнулся носатому, и тот ответил улыбкой. Затем я посмотрел на его напарника, и Жора тожеу Пушкина была такая кислая мина, что мы синхронно захохотали.
Лады, иди, разрешил старшина. Не пропусти спектакль!
А где же сочувствие и милосердие? спросил я.
Не, я тебя задерживать не буду, Жора развернулся, чтоб идти дальше.
И мы засмеялись, непонятно, почему. Главное, что поняли друг другамы не любители театра. Вдруг в кустах зашуршало, и оттуда показался Цербер, пропавший минуту назад.
Твой? спросил старшина.
Мой. Морока одна, улыбнулся я, но недолгов собачьей пасти был пакет с цветами.
А это у него что? заинтересовался Жора, передумав уходить.
Не знаю. Таскает разную хрень, как можно равнодушнее сказал я. Цербер, фу! Брось!
Но старшина уже был рядом с псиной и попытался взять пакетстрашилище зарычало.
Эй! Cкажи, пусть отдаст! А то рассержусь, он тянул пакет в одну сторону, а собакав другую.
Целлофан затрещал, разваливаясь и освобождая громоздкое содержимое. Букет вывалился на щебенку, шурша фольгой. Мы остолбенели, и даже Цербер ошарашено присел, виновато щурясь под лучом фонаря.
А это что?!
Я зажал губы, сморщив лоб и пялясь на верхушки сосен.
Это твое?
Сомневаюсь, честно говоря. Если бы все, что принесла псина, было моимя бы утонул во всяком дерьмище.
Не твое? переспросил старшина, озадаченно поглядывая то на меня, то на собаку, то на цветы.
Подсознательно он чувствовал, что здесь дурно пахнет. Цветы все знали, что это зона особого внимания Андреичаи их трогать нельзя ни под каким предлогом. Единственное, что мешало принять правильное решениеон не имел понятия, какие именно это цветы. Жора пытался включить мозги, а зрякак я успел понять в этой жизни, многие не сильно умные люди умудряются нормально существовать и принимать правильные решения только благодаря развитой интуиции. Умные же, наоборот, лишены этой радостиих интуиция подавлена разумом и логикой.
Наконец, старшина решил, что не может в Илионе существовать человек, который посмел бы срезать горинские розы, а потому то, что он видит, является необъяснимым, но не преступлением. Да и я отрицаю причастность. И еще один аргументесли над цветами полковника действительно надругались, то он накажет не только вредителя, но и того, кто принес плохую весть. А так как старшина был в патруле, он мог получить люлей и за ненадлежащую охрану цветов. Ядрена вошь! Как же все сложно и страшно! думал Жора.
Иди, сказал вояка. Уходи. Чтоб я тебя не видел. Не хочу тебя видеть, пробормотал он напоследок.
Я подхватил букет.
Надо выкинуть, пояснил я, и это ему понравилось. Нет цветовнет преступлениянет опасности быть нахлобученым.
Правильно. Вали уже.
И я быстро пошел, нет, полетел подальше от ошарашеных патрульных.
****
Юродивые в белых ритуальных масках, и по глазам видно, как они встревожены. Зенон с пистолетом стоит у выхода с вагона. Бритоголовый поближес длинным кривым ножом, как у жреца из видений. Рядом с перевернутым кувшином лазают страшные желтые черви.
Гермес-Афродита обнажена, у нее странное ощущение, что внутри что-то есть. Чужеродное, лишнее, постороннее. Как сопли. Как обильная мокрота в бронхах. Как гной в чирьях на спине. Ее скрутило от резкой боли в животе, и она обильно вырвала черной блевотиной.
Один из юродивых отрывает взор от дверей, и глядит на девушку.
Если мы не отобьемся, все коту насмарку. Обряд еще не закончен.
Второй жрец киваетон словно не человек, его глаза почти не мигают. И все равно он прошляпил тот момент, когда кинжал перекочевал к Божьей невесте, и она освободилась от оков.
Под звуки пальбы острие взлетает в воздух, и порхает быстро и уверенноперерезая глотки, сухожилия, вспарывая желудки и грудины. Странно, жрецы оказываются умелыми бойцамино и Афродита хороша, а сейчас вообщеона чувствует в себе необыкновенную силу. Зенон пытается выстрелить, но нож в полете выбивает пистолет, и прибивает ладонь к деревянной панели. Дита почти рядом, когда медбрат выдергивает нож и исчезает в дверях.
Ну уж нет. Теперь никто не уйдетона в этом уверена. Кинжал снова в ее руке, и она выходит в тамбур. Сегоднябольшая жатва, и она соберет урожай.
****
Дом Горина был единственным двухэтажным коттеджем в Илионе. Я осторожно обошел вокруг. Большие окна в зале были зашторены фиолетовыми гардинами, и лишь на кухне занавеска была задернута не плотно из-за приоткрытой форточки. И там я увидел Кареглазку.
Первым, естественным и единственным желанием было подойти ближе, чтобы подсмотреть. Не знаю, возможно, существуют люди, которые не получают от этого удовольствияно я определенно не такой. Возможно даже, что вы в шоке от моей озабоченностино я просто с вами откровенен. Я знаю на сто процентов, что любой нормальный молодой мужчина постоянно думает о сексе. Так что, поверьте, я нормальный, секс из моей головы никогда не улетучивается. А учитывая, что в последние годы я был лишен элементарных наслажденийнапример, передернуть на незнакомку, каждый день проходящую мимо домато моя сексомания вполне объяснима. Согласитесь, картинки в журналахэто ничто и ни о чем. Что-то далекое, виртуальное, словно расположенное в иной галактикебез всяких перспектив завоевать, охомутать, оприходовать, в конце концов. Совсем не то пальто.
Другое дело, женская особь, которая учится вместе с тобой, живет рядом, гуляет с подружками или собакой, встречается с парнем, которого ты с радостью заменишьпо крайней мере на часикбольшего и не надо. Такие женщины/девушки являются живыми, ты можешь вдохнуть их аромат, оказавшись в одном лифте, можешь заглянуть под юбку, поднятую порывом ветра, рассмотреть на пляже ее станок, пока она на четвереньках расстилает покрывало на песке. Ты можешь улыбнуться ей, пристально глядя на влажные губы, утонуть в океанах глаз, задержать дыхание синхронно с ее грудью, вздымающей сосками легкую ткань одежды
Для фантазий нужна пища, для аппетитааперитив, а для поддержания молодостизарядка.
Вернемся же к амбразурея продрался сквозь разросшуюся сирень, и пристроился у щели между шторами. Пока что ученая была в коротком песочном халате, но я надеялся увидеть больше. Она как раз помешала шипящую картоху на сковороде, и вышла в соседнюю комнату. Доносилась музыка, голоса и смех, но я зналмужа нет. Возможно ли, что у нее уже был любовник? Это вогнало меня в ступор, я пытался понять, что это значит для меня, и не мог. Наконец, я решилхоть муж, хоть любовникэто не помеха. Я все равно хочу всего лишь трахнуть еечего я так разпереживался? Как будто жениться собрался! Я хохотнул в кулачок от бредовости своих тревог.
Елена Ивановна вернулась и склонилась над сковородой с нарезанной зеленью. Между шеей и халатом образовалась брешь, намекающая на отсутствие белья, еще чуть-чуть и я увижу грудь! Я прямо-таки полез на стену, упираясь ногами в фундамент, но не успелдевушка снова ушла.
Надо бы лучше подготовиться к ее следующему приходу. Поэтому букет, занимавший одну из рук, я оставил на земле, а сам попытался принять максимально удобное положение. Как раз вовремя. Она вернулась и остановилась у шкафа, ко мне спиной. Даже в халате ее задница выглядела безумно сексуально, а когда она наклонилась к столешнице, моя рука привычно полезла вниз.
Мама, зделай чай! Я не хасю петьйюску! на кухню вбежала маленькая светловолосая девчушка лет пяти и скривилась, увидев зелень сверху в сковороде.
Я очумел.
Я отодвину. Ты не будешь есть петрушкутолько картошечку, ласково ответила Кареглазка.
Появившийся из ниоткуда красноглазый Оскар запрыгнул на окно и злобно вытаращилсяпереводя взгляд то на меня, то на Цербера. А затем махнул лапой с выпущенными когтями перед моим носом, словно атаковал. Ах ты сучий потрох! Равновесие было утрачено, и я хряпнулся на землю. Даже псина испуганно заскулил.
Было больно, но не так, как палево. Я услышал шум на кухне и понял, что спугнул Елену Ивановну. Скрутившись в три погибели, я вывалился из кустов. Ясно, что уносить букет не было смыслаи я с размаху запустил им в крыльцо. И поковылял как можно быстрее и дальше отсюда.
У Кареглазки есть дочь?! Маленький спиногрыз непонятного происхождения и с чуждым генофондом? Я, конечно, не собирался жениться на Крыловой. Но дочь?! Это было как издевательство над калекой, как измена с квазимодо, как корявая толстая палка в мое колесо.
****
Она обнажена и тщедушна, еще не отошла от хирургических вмешательств и устала от непосильных тренировокно сейчас Гермес-Афродита чувствует себя просто великолепно, сейчас она смерть в женском обличии.
Вагон за вагоном очищается от всего живого, пока она носится молнией, и взмахи кривого кинжала настигают каждого, кто попадается на пути. Конечно, Синдикат смог бы обуздать ее, если бы не нападение извне. Неизвестные атаковали паровоз, и это отвлекло ресурсы.
Налетчики прорвались в вагон с задержанным безбилетчиком, где лицом к лицу столкнулись с синдиком. Судя по характерной сыпи, это были выродки, сброд, злоупотреблявший токсичной человечиной. Бандиты остолбенели, не ожидая появления голой брюнетки. Затем они предсказуемо заулыбалисьпохабно и в предвкушении.
Афродита поняла, что головорезы пришли за шпионом. Грозный мародер с черной повязкой на глазу пытался привести прикованного товарища в чувство. Пират в памяти всплыл недавно услышанный рассказ. Значит, пришел освободить кореша. Удача удачная.
Божья нареченная вогнала нож в ближайшего выродка, страдающего конъюнктивитом, выхватила автомат и отправила свинцовую очередь в бандитов напротив. Под шквалом пуль проделала акробатический трюк и вогнала лезвие под кадык еще одного покойника.
Пират что-то прокричал, схватил в охапку черномазого дружбана, и исчез в проеме. Вслед за ним из вагона выпрыгнули еще два налетчика, а третий выпал на рельсы безжизненной тушейего глотка была перерезана.
Последний, головной вагон стал пристанищем для Диониса и старейшины Стикса. Гермес-Афродита без труда сломала шею выскочившему бородатому телохранителю, и только подумала, как легко сегодня мстится, когда набросился Зенонс ним пришлось повозиться, даже нож не сразу смог проткнуть прослойку жира и мышц. В конце концов, и он умер с тяжким вздохом.
Одновременно в схватке с громилой пришлось отбиваться и от пастыря Диониса. Блондин с уроборосом беспрестанно сыпал проклятиями, но это его не спасло. Бывшая оперативница с удовольствием вскрыла арийцу горлопо бледной коже нож прошел, как по маслу.
Пока шел бой в вагоне, Стикс выбрался на крышу. Приор был уже в конце локомотива, когда его настигла пуля. Пока Дита добиралась к старику, тот истек кровью, и казалось, что решил не сопротивлятьсяпуля застряла в животе, еще чуть-чуть, и сам умрет.
Безумная! Чего ты добиваешься? спросил святой отец, в темноте став еще более похожим на богомола. Уничтожить Синдикат? Остановить промысел Божий? Тебе не удастся. С нами Суровый Бог.
Хрен с ним, с Синдикатом, ухмыльнулась Афродита, вытирая чью-то кровь на щеке. Я прошу у Бога только отмщения. Не вы с Буревестником должны были решать мою судьбу.
Да у тебя не было выбора! воскликнул приор. У тебя все отсекло от взрыва гранаты. Твое будущее ты могла стать недостойным мужчиной. Либо жеполноценной женщиной.
И вы это решили вместо меня, и против моей воли. Разве я родилась женщиной? она нависла над Стиксом, как безумная валькирия. Разве я смогу родить?
Конечно, нет! сама себе ответила она, не обращая внимания на предсмертные конвульсии старейшины. Вы лицемеры. Я моглаМОГ! остаться собой, пусть даже инвалидом. А теперь янедоженщина, которая для профилактики должна сама себя сношать огромным резиновым фаллосом, Гермес-Афродита пристально взглянула на приора и содрогнуласьдаже в темноте было видно, что глаза Стикса изменились, налились густым зеленым туманом. Будь ты проклят! Я повторю с тобой то же самое, что ты сделал со мной!
Синдик шагнул к старику, намереваясь выпотрошить его гениталии, но приор внезапно взмахнул ножичком, спрятанным в ладони, и вонзил его в бедро. Дита упала, уронив кинжал, и они сцепилисьСтикс пытался нанести смертельный удар, а девушказащититься. Несмотря на смертельную рану и обескровливание святой отец оказался невероятно сильным, и это могло закончиться только поражением противницы.
Абракс прощает тебя, червь проклятой Ахамот, прошипел Стикс, сверкая изумрудными глазами.
Чувствуя, как силы покидают ее, Гермес-Афродита сделала самое безумное из всего, что делала до этого. Она впилась зубами в шею старейшины, разрывая плоть и перекусывая сосуды. Кровавый гейзер залил рот и все вокруг, брюнетка оттолкнула внезапно ослабевшее тело Стикса, и оно свалилось вниз, под вагон, заливая щебень кровью. Наконец-то.
Она несколько минут валялась на холодном металле крыши, прежде чем спустилась к приору. Было еще одно незавершенное дело. Она изо всех сил вогнала нож в грудь Стикса. Через несколько секунд под кожей вспыхнуло яркое светящееся пятно. Датчик был включен.
Скоро прибудет отряд эвакуации. Дита устало присела на рельсы голой задницей. Сейчас она думала только об одном: Ковчег, Буревестник, месть шаг за шагом, кирпичик по кирпичику
****
Умерший поселок, пустые дома и ржавеющие автомобили на улицах, бронетранспортер посреди дорогивсе покрылось желтоватым налетом луны. Словно призрак, вдалеке на асфальте вырос силуэт. Он бежал. Худое мускулистое туловище было бледным и безволосым, дыханиешумным, но ритмичным. Единственный глаз пристально оценивал возможные препятствия.
Суперорганизм еще восстанавливался после гибели стаи, но Охотник уже спешил за похищенным потомством, невидимая связь указывала нужное направлениена юг. КТО ТАКАЯ МАРА?! Слева донесся слабый стрекот, и он услышал. Справа мелькнула тень.
Он продолжал бежать, когда ему преградили путь возле огромной железной груды. Такие же, как он, едоки. У них был один общий врагадский голод, казалось, им нечего делить, но сейчасстая обнаружила одиночку, а голодные не должны быть одинокими. Каждому нужна стая
Порыв ветра пронес по улице рваный шуршащий целлофан. Охотник двинулся в просвет между голодными, но они сомкнули ряд. Он ссутулился в боевой готовности, вены вздулисьа едоки приблизились, сужая круг. Вожакогромный дылда со шрамом, пересекающим всю черепную коробку, выше двух метров ростом, с непропорционально длинными конечностяминавис над пришельцем и, как горилла, хлопнул ладонью по асфальту. Охотник посмотрел исподлобья, склонившись, а Дылда заурчали стая успокоилась, наполнив воздух расслабленным потрескиванием.
Задертая шея вожака была совсем рядом и полностью открыта, кадык и шкура дрожали от довольного журчания. Молнией морф полоснул когтями по шее Дылды. Другой рукой разорвал боки противник брызнул кровавым фонтаном, завалившись на асфальт. Но завершить начатое не удалось, так как подскочивший едок вгрызся в плечо, и пока Охотник пробил его грудную клетку, прижав к бронетранспортеру, атаковали остальные голодные.
И хотя Охотник сражался, как лев, перекусывая ребра и кромсая брюшины, всех одолеть он не моги быстро слабел. Даже перемещение на бронетранспортер не могло остановить преобладающего врага. Наконец сбоку, со стороны отсутствующего глаза, обрушился Дылда, и вырвал ему руку с корнем, обнажив окровавленную плечевую кость. Поверженный Охотник свалился на землю, а вожак спрыгнул вследпрямо на него.
Дылда зарычал, свидетельствуя о победе, и зачерпнул когтями кровь из своей еще свежей раны. Едоки поочередно приближались с разинутыми пастями, и каждому он капал на хобот. Когда уже вся стая приняла «победную» кровь, вожак склонился над Охотникомно тот не желал принимать «благословление». Лишь после жесткого тумака он приоткрыл пасть, и кровь Дылды упала на его хобот. Поверженные теряют свободутеперь он подчинялся победителю.
****
Ночью были заморозки, поэтому Гермес-Афродита остался в магистерском вагоне и уснул, как младенец. Ужасно и удивительно, но он все больше ощущал себя женщиной. Он неистово сражался с этимно успехи в этом были все скуднее. То онто ОНА
Было ли это симптомом усиливавшегося безумия? Или было связано с сорвавшейся инкарнацией? Кто знает и это стало не важно, когда в кои-то веки кошмары отступили, и сон даровал нечто сказочное. Оно переливалось и струилось, увлекая израненную душу вдаль, в глубины собственного разума, превращая человеческую сущность в пар, уносящийся к черному пятну на звездном небе
Фантастическое место с красными цветами, похожими на огромные розы с гипертрофированными бутонами. Они сломаны и низвержены наземь. Гермес растекается по ним, скользит, просачивается, пытаясь найти целыекак будто это вернет ему форму или даже мужскую сущность. Вдыхает горчичный аромат Вечности, как будто это позволит ему вернуться домой.