Казначея сменил интендант, потом говорили командиры. Взгляд Гирхарта не менялся, он на каждого смотрел так же пристально и требовательно, словно слышал не только слова, но и то, что стояло за ними. Таскир заставил себя прислушаться к докладам, описывающим состояние и перспективы их общей армии. Пока еще общей, но рамалец уже твёрдо знал, что вместе они не останутся.
Да, Гирхарт умён, талантлив, смел, он прекрасный организатор, сумевший в невероятно короткий срок собрать и обучить многочисленную и сильную армию из людей, изначально для этого не подходивших. Только послушать, как все эти вчерашние рабы и батраки, пастухи и разбойники делают свои доклады! Можно быть уверенным, что те, кто останется с Гирхартом, сумеют добиться великолепных результатов. Кроме того, его соратник обладает мрачноватым обаянием, привлекающим к нему сердца и его солдат, и товарищейпредводителей, и даже кравтийских офицеров. Что там говорить, когда и сам Таскир чувствует, что не в силах винить Гирхарта ни за творимые с его ведома и согласия зверства, ни за человеческие жертвы, о которых он давно знал, хотя и не подавал виду. Ему будет трудно расстаться с ним, но
Но решение уже принято, и решение окончательное. Дело даже не в жестокости Гирхарта и не в разности их устремлений. Просто Таскир уже успел убедиться в том, что его бывшему товарищу по побегу нет дела ни до чего, кроме его цели, и ради её достижения он перешагнёт через что угодно и через кого угодно, перешагнёти пойдёт дальше, не оглядываясь. И если Таскир не хочет, чтобы он и его люди стали камнями, которыми вымостят дорогу к осуществлению чужих замысловон должен уйти. Уйти сам и увести тех, кто думает так же, как он, кому дорога свобода родной земли. А если ещё вспомнить о богах
Таскир так и не успел в свое время принять посвящение и стать полноправным жрецом, но он готовился к жреческой стезе, и ему было известно многое, скрытое от простых смертных. Эти человеческие жертвы Их приносили самым разным богам, но всегдалишь в самых крайних случаях, когда решался вопрос жизни и смерти всего народа, или, в данном случаевойска. Гирхарт же приносил их регулярно, и это несмотря на то, что их дела и так шли блестяще. И торжественные похороны пленницысамоубийцы тоже наводили на невесёлые размышления. Слов нет, умилостивить гневную душу было необходимо, но только вот жрец, неведомо где найденный генералом и его жрицей, проводил все погребальные обряды, скрыв лицо под черным покрывалом. Сам он объяснил это тем, что его лицо обезображено, но Таскир знал, служителям каких богов запрещено показываться солнцу и людям. И если его догадки справедливы, если Гирхарт пошел на службу к этим силам, то с ним надо порвать. И провести очистительные обряды, пока есть надежда, что печать зла ещё не успела лечь на его союзников, пока ещё есть шанс вернуть расположение родных Богов, Богов Рамаллы.
Итак, на всём юге Рамаллы, от Кимны до Арсета, коэнских войск больше нет, ворвался в его размышления голос Гирхарта. То, что осталось от их армии, сейчас, скорее всего, в Кимне, прикрывает дороги на столицу. Там они и останутся по меньшей мере до весны. Словом, итоги нашей первой кампании более чем удовлетворительны. Теперь переходим ко второй части нашего совещания: выработке планов на эту зиму, Гирхарт повернулся к группе капитанов:Прошу высказать ваше мнение, господа.
Капитаны высказались. Как и следовало ожидать, их мнение однозначно сводилось к тому, что надо прямо вот сейчас, а точнее, как только отпразднуем победу, сниматься с места и идти на Коэну. Войска у коэнцев сейчас нет, а значит, самое время добить ослабевшего врага прямо в его логове. От столь самоуверенных высказываний воздержались только двое, а против выступил один лишь Дарнилл. Таскир внимательно, словно впервые, посмотрел на этого худого жилистого человека с заметной проседью в тёмной шевелюре. Пожалуй, Гирхарт не ошибся, назначив его сразу на командную должность, из этого парня выйдет толк.
Потом говорили полковники. Эти мыслили более трезво, тем более что большинство из них составляли кадровые офицеры, прошедшие не одну войну. Таскир, когда дошла очередь до него, с чистой совестью поддержал их, сказав, что, по его мнению, следует стать лагерем на всю зиму, наладить контакты с местным населением, создать плацдарм для дальнейшей борьбы и, разумеется, продолжать набор и обучение войска.
Выслушав его, Гирхарт кивнул. Таскир уже знал, что кивок в его исполнении отнюдь не означает согласия, он лишь говорит о том, что Гирхарт принял сказанное к сведению, однако на этот раз можно было не сомневаться, что и он думает так же. Гирхарт слишком умён и опытен, чтобы не пониматьих армия ещё не готова к большим боям, что тут же подтвердилось его словами:
Что ж, я разделяю ваше мнение. На мой взгляд, самым подходящим местом для нашего зимнего лагеря станут окрестности Арсета. Эти земли верны империи лишь номинально, и местное население нас поддержит. Разумеется, если мы будем держать себя в руках и прекратим грабежи.
«Если ты будешь держать себя в руках»чуть было не сказал Таскир, но сдержался. Не время и не место затевать очередную свару. Остальные переглядывались, кто с одобрением, кто с сомнением.
А чего ждатьто? вылез один из капитанов. Пока коэнцы новую армию наберут? Вы же сами сказали, генерал, что войск у Коэны больше нет!
На югенет, уточнил Гирхарт. А на западе и северенайдутся. Столицу они будут защищать до последней капли крови. Я уж не говорю, что у неё крепкие стены и сильный гарнизон. А нам нужно не лечь костьми под этими стенами, а победить.
Коэнцы не остановятся перед тем, чтобы отозвать с внешнего фронта одну из армий, а то и обе, если сочтут угрозу достаточно серьёзной, вставил Таскир.
Именно, кивнул Гирхарт. И потому, господа, хоть мне и самому хочется повернуть на Коэну, мы пойдём к Арсету.
Часть 2
ГЛАВА 1
Голубое весеннее небо было очень ярким и казалось совсем близкимможно дотронуться, только протяни руку. Уже который день стояла прекрасная погода, в вышине не было ни облачка, словно Хозяйка облачных стад накрепко заперла двери своего загона, позволяя брату своему Солнцу, разъезжающему по небу на золотой колеснице, без помех обогреть и высушить уставшую от зимних дождей землю. Залитые солнечным светом дворцы и храмы казались празднично яркими и нарядными, Коэна купалась в солнечном сиянии, как красавица в бассейне с ароматной водой. Лёгкий ветерок шевелил ветки зацветающих садов, играл знаменем, поднятым на шпиле императорского дворца, давая разглядеть на голубом, сливающемся с небесной твердью полотнище вышитую золотом дубовую ветвь. Дуб на лазури. Слава и справедливость
Каниэл Лавар отвернулся от окна и окинул взглядом просторную и светлую трапезную с мозаичным полом. За столом их было четверо, вселюди ещё довольно молодые, родовитые и влиятельные, достигшие высоких постов, но сохранившие юношескую дружбу. Жаль, что теперь они видятся реже, чем хотелось бы, но за всё приходится платить, и хорошо, если только свободным временем.
Обед уже закончился, слуги вынесли всё, кроме вина и фруктов. В разговоре, до того оживлённом, возникла пауза, каждый думал о своём.
Когда вы выезжаете, Каниэл? прервал молчание Верн Налани, хозяин дома.
Послезавтра. Как раз к концу месяца буду в Кадане.
А ячерез два дня после вас.
Вам повезло, господа, сказал третий из присутствующих, бывший старше других, Асмар Лерти. В вашем возрасте немногие поднялись так высоко. Вы, Вернзаместитель командующего новой армией
Если бы не печальные обстоятельства, побудившие нас её набрать, я бы радовался больше.
А вы, Каниэлнаместник
Западной Рамаллы всего лишь, пожал плечами Лавар.
Для человека, ни дня не служившего в армии, это блестящий результат. К тому же вы молоды, у вас всё впереди.
Да, с сожалением вынужден признать, что наша страна больше нуждается в военных, чем в юристах. Не в обиду вам, Верн, будь сказано.
Да какие обиды Гражданская война и впрямь дело невесёлое.
Это не гражданская война, уточнил Асмар. Это рабская война.
Одно другого стоит.
Это верно, вздохнул Каниэл. Ещё неизвестно, что считать большим бедствием. Если участники гражданской войны иногда могут удержаться от грабежей и убийстввсётаки это их собственная страна, то рабам неведомы ни жалость, ни здравомыслие.
А чего ещё от них ждать, фыркнул Асмар. Они и людьмито могут считаться лишь с большой натяжкой. Их нужно давить без всякой жалости.
Раздавим, махнул рукой Верн. Мы не повторим ошибок прошлогодней кампании. Будь у Ярнера побольше войск, всё бы закончилось ещё прошлой осенью.
Вы так думаете?
Уверен. Как бы то ни было, но дальше Кимны он их не пустил.
Да они вроде и самито не очень стремились, заметил Каниэл.
Это заслуга Ярнера. Рабский сброд способен только грабить да давить числом. Они пятились, пока не собрали достаточную орду, но и разбив Ярнера, дальше не пошли. А ведь у него были одни новобранцы!
Говорят, теперь их стало ещё больше.
Всё равно, против регулярной армии Один раз им могло повезти, но богиня Удача капризна, как все женщины.
Поговаривают, что эта войнакара богов, гневающихся на нас за греховную гордыню, сказал Каниэл. Якобы там у них имеется некая пророчица, что обещает им победу и покровительство богов.
Чушь! отрезал четвертый из присутствующих, жрец Отца богов Эример. Шарлатаны нередко пользуются людским суеверием, но от этого не перестают быть шарлатанами. Странно, что вы, патриций, повторяете эти рабские сказки.
Каниэл не ответил. В разговоре вновь возникла пауза.
Говорят, что в Эмайе мы уже близки к победе? нарушил молчание Верн.
Да, царь Ваан попал в окружение, кивнул Асмар. Скоро маршал Серлей его добьёт.
Интересно, кто будет наместником Эмайи? Сам Серлей?
Это было бы логично. Но мне кажется, что он скорее вернется ко двору. Император любит свою сестру и не хочет с ней расставаться, а госпожа Лугара скучает по мужу.
Нечастый случай, заметил Каниэл. Брак по расчету обернулся браком по любви. Им можно позавидовать.
Самито не надумали опять жениться? обернулся к нему Эример.
Нет пока, сказал Каниэл. Его женили, когда он был совсем юным, по выбору родителей, и с женой он не слишком ладил. Два года назад супруга умерла родами, и младенец вскоре последовал за матерью. С тех пор думать о новом браке Каниэлу не хотелось. Хотя и следовало бы, конечно, надо же продолжить один из древнейших родов Коэны.
Кажется, Эример хотел сказать чтото ещё, но его опередил Верн.
Теперь пиратам придется туго. Их союзник больше не сможет им помочь.
С пиратами тоже вскоре будет покончено, объявил Асмар. Эскадра уже вышла в море, а Искарумелый и опытный адмирал. Скоро на море будет спокойно.
Давно пора, проворчал Эример.
Господа, вам не кажется, что вы излишне оптимистичны? спросил Каниэл. Я бы не стал праздновать победу заранее. Те же пиратыхорошие мореходы и в бою отнюдь не новички.
Но правильных морских сражений они никогда не вели, возразил Верн.
Верн, я, конечно, не слишком разбираюсь в военноморских делах, но историю всётаки изучал. Порой побеждает именно тот, кто нарушает правила.
Лишь до определённого предела. Тем же рабам никогда нас не победить. У них нет ни толкового командования, ни дисциплины. Их первые успехи были результатом численного перевеса, но сейчас, когда мы собрали армию почти в сорок тысяч Они обречены, поверьте мне.
Да услышат вас Боги, но насчет дисциплины я не согласен. Говорят, и это вполне достоверно, что их предводитель запретил им иметь золото и серебро. Они ограбили, считай, весь юговосток Рамаллы, но добычу послушно отдают ему. А грабят почти исключительно коэнских поселенцев.
С рамальцев станется сговориться с ними, сказал Асмар. Интересно, долго ли этот их алчный предводитель протянет, прежде чем его прирежут свои же? Или он успеет сбежать со всем награбленным?
Кстати, у них там вроде сразу два предводителянекие Таскир и Гирхарт Пёс, вмешался Верн.
Пёс? Подходящее прозвище.
Вотвот, продолжил Верн. Так о какой дисциплине можно говорить, если у них нет даже единого командования? Вот увидите, это рабское стадо скоро передерётся между собой.
Пока не передралось, заметил Каниэл.
Вопрос времени, махнул рукой Верн.
Господа, вам не кажется, что мы уделяем этим бунтовщикам слишком много внимания? воззвал Асмар. Есть и более приятные темы для беседы.
Например? спросил Верн.
Маршал Ларч прислал из Настарана добрые вести. До полной победы ещё далеко, но подвижки уже заметны. Несколько настарских общин откололись от Кравта и перешли под руку Его Величества.
Да пребудет над нашим Императором и маршалом Ларчем благословение Богов! торжественно произнёс Эример. Это и впрямь хорошая новость. Надеюсь, вскоре будет покончено и с Кравтом, и на Империю снизойдёт мир.
По крайней мере, на её внутренние области, добавил Каниэл. Кстати, о мире. Прошу прощения, что вновь возвращаюсь к этой теме, но мне не так давно пришлось говорить с беженцем из Восточной Рамаллы. Так по его словам, бунтовщики, нападая на поместья и городки, размахивают «Дубовой ветвью»! Каково?
А этот ваш беженец не ошибся? недоверчиво спросил Верн.
Может и ошибся, но, по его словам, знамя видели многие.
Хмм, протянул Асмар, и что бы это значило? Вообщето «Дубовую ветвь» попрежнему использует Тиокред.
Но не думаете же вы, что он способен сговориться с грязными рабами? На такое даже Кравт не пойдёт.
Всерьёз, конечно, не думаю, но Что, если они решили сами податься под его руку?
Как глупо с их стороны, заметил Эример.
Что взять с рабов? пожал плечами Каниэл. Победить с их помощьюопозорить себя, но в ваших словах чтото есть. Если искушение будет слишком велико, Кравт может и не устоять.
Глупости, отмахнулся Верн. От того, что они пограбят Рамаллу, Кравту не жарко и не холодно, а серьёзной угрозы для Коэны они не представляют. Так что россказни о знаменискорее всего, всё же выдумка, а если и нет, то за это издевательство они ещё поплатятся.
Все остальные согласно кивнули.
Домой Каниэл вернулся поздно вечером. Слуга со светильником проводил его в кабинет, зажёг свечи и неслышно удалился. В кабинете хозяина приветствовал огромный пёс Гамар: тихонько повизгивая, привставал на задние лапы и с силой лупил себя хвостом по бокам. Каниэл потрепал любимца по загривку, вызвав у того новый прилив восторга, словно хозяин отсутствовал не несколько часов, а по меньшей мере месяц. Когда Каниэл уселся за стол, пёс пристроился рядом, положив голову к нему на колено.
Лавар придвинул к себе стопку восковых табличек и листов пергамента. До отъезда следовало закончить коекакие дела, и в первую очередь ответить на письма, он и так с этим слишком затянул. Даже с учётом помощи секретаря личная и деловая переписка отнимала уйму времени, но что поделать, если ничего более совершенного для общения на расстоянии люди не придумали и вряд ли когданибудь придумают.
Послезавтра он покинет Коэну Западная Рамалла вроде как не считается отдельной провинцией, и ещё пятьдесят лет назад никому бы и в голову не пришло назначать туда наместника. Но во времена Внутренней войны те земли стоили императорам немало крови и нервов, и потому, хотя тамошние жители нынеполноправные граждане империи, как и все рамальцы, но на всякий случай там стоят два коэнских полка, и туда назначается наместник, коим отныне стал он, Каниэл Лавар.
Его предшественник был человеком суровым, говорят, местные им были недовольны. Пожалуй, надо будет отпустить вожжи, но постепенно: привыкшие к жестокости люди часто принимают доброту за слабость. Коечто, впрочем, можно сделать уже сейчас.
Каниэл перебрал в памяти сегодняшний разговор. Нет, что бы там не говорил Верн, рабская войнадело очень и очень опасное. Даже если бунтовщиков не пустят на запад, восстание может отозваться волнениями в других областях, и ему, Каниэлу, предстоит найти баланс между твердостью и мягкостью, чтобы не подстрекнуть своих подданных к бунту ни первым, ни вторым. Ему доверен ответственный пост, приятно думать, что Император верит в его силы, но такое доверие предполагает большую ответственность. Если он не справится Должен справиться!