Поэтому ты ненавидишь хозяев. Ведь мы все помним.
Чего ты хочешь?
Увидеть маму. Нину. Каштана.
Это твое последнее желание?
Нет. Есть кое-что получше.
Славно, а то я уже подумал, что ты глуп, словно
Ты соврал, что не умеешь читать мысли. Но я, кажется, понял, чего ты хочешь.
В пламя бросили вторую жертву. Вова был следующим в очереди. Оставленные без присмотра пленники зашептались и побежали в разные стороны. Марид опять исчез, чтобы заполнить тьму смертью.
Фанатики жадно жрали человечину.
Если я попрошу убить эту тварь, ты справишься?
Не надо, пожалуйста
Вот и я пошутил над тобой, хмыкнул Вова. Не понравилось? Наверное, как и тому бедняге, которого ты свел с ума.
Марид описал круг над костром и грациозно приземлился. Моджахеды повели Володю к пламени и облили бензином.
Пока мне не понять, почему надоедает вечная жизнь, пробормотал Вова. Но кое-что я знаю: ты хочешь уйти.
Нет, ответил джинн. Володя подумал, что его план рухнул, но «слуга» добавил:Ты не знаешь, насколько сильно я хочу уйти.
Я исполню это желание в обмен на мое. Думаю, тебе понравится, сказал Вова.
Душманы подвели его к мариду. Великан протянул к пленнику лапы, принюхался, фыркнул и взлетел в воздух. Володя подумал о деревне под Брянском и воспоминаниях, купаться в которых будет веками. На прощание он посмотрел на серп луны, которую видят люди в далеких, кем-то выдуманных странах.
Марид спикировал на него сверху.
Мое последнее желаниестать тобой, приказал он джинну.
Слушаюсь и повинуюсь.
Марид расчертил когтями воздух. Вова исчез.
Той ночью закончилась история отряда «Черный аист». Выжившие пленники говорили, что фанатики будто рухнули замертво от ударов невидимого зверя. Но битва далась Володе непросто: сущность, в которую он превратился, быстро становилась слабой. Вова опасался нападения марида, но тоттакой же бестелесный и невидимый смертному, застыл в небе и безучастно наблюдал расправу над моджахедами.
Когда он закончил, марид уже исчез. Лишь спустя много десятилетий, а может, веков Вова понял, что дух потратил слишком много сил на превращение в «человека в черной мантии».
В ночь расправы над афганцами Володя наблюдал за тонкой полоской света, бегущей в небеса. Он зналто уходит джинн, служивший тысячам людей. Во всполохах света Вова разглядел, как черноволосого кудрявого парнишку приносят в жертву. Но прежде юноша попросил жизнь у джинна, которого случайно обнаружил незадолго до плена. Служивший ему дух обвел хозяина вокруг пальца: после жертвоприношения тот стал бестелесным существом, приговоренным к вечному исполнению чужих желаний.
И всегда их извращающим. Ведь его самого когда-то обманули.
Полоска света окончательно исчезла. Какие бы грехи ни совершал джинн, он исчез из всех возможных миров. Вова искренне надеялся, что тот не попадет ни в рай, ни в ад. Ведь разве не может существовать место, где после ухода мы могли бы вечно перебирать каждое, даже забытое при жизни, воспоминание?
Джинн летел над пустыней. Вчера, а может и век назад, он встретил похожее на себя создание. Тогда джинну показалось, что он вспомнит свое имя, но в памяти лишь появилась яма, где он и какой-то парень то обнимались, то дрались. Какое-то время два всполоха невидимого людям света разглядывали друг друга, а после поплыли вдаль. Туда, где были тысячи раз.
Иногда джинн впадал в похожее на дрему состояние и видел какую-то собаку. В своих грезах он порой различал образ бегущей вдаль девушки и странного поля, где он втыкал в землю палку с широким острием на конце. Эти сны не приносили радости: напротив, от них ему становилось хуже, он ничего не мог вспомнить.
Когда дух долетел до моря, то замер над голубым дремлющим полотном. Он вновь думал о видениях. Что они значат? Он выдумал их? Или они существоваливедь джинн знал, что давным-давно был человеком.
Все духи когда-то были людьми.
Джинн почувствовал, как за много километров отсюда кто-то зачерпнул горсть песка, в которой дремала его сущность. Пришло время исполнять желания.
«Кем я был в прошлом? Кем я буду в будущем»думал он, летя к своему новому хозяину.
Но все это было не важно, ведь времени здесь не существует. Лишь бесконечный дневник песка, что останется на земле после смерти всех людских воспоминаний.
Евгений АбрамовичТИХИЕ ВОДЫ
Тело заметили рано утром, когда женщины спустились за водой к чистому источнику. Оно лежало прямо на песчаном берегу, возле мостков. Темно-зеленый раздувшийся труп, скользкий и безволосый. Огромный, значительно больше любого из людей.
Это было странно. Обычно представители водного народа уходили умирать подальше от людей. Отчаянные охотники и добытчики, которые заходили далеко в чашу темного леса, видели их капища и курганы, земляные пещеры, забитые пожелтевшими костями болотников, лягушатников и рыболюдей. Увидеть труп одного вдали от их священных мест считалось очень плохой приметой. Знаком беды.
Женщины с воплями и причитаниями бросились обратно к поселку. Некоторые осеняли себя защитными знаками и бормотали заговоры от злых сил.
На крики стали сбегаться люди. Испуганно глядели на принесенное течением тело, боясь подойти ближе. Вскоре на берегу собралась большая толпа. Жители поселка переговаривались, решая, что делать. Не хватало только отряда добытчиков, который отправился в леса за жертвами. Расталкивая людей, вперед вышел дед Михась, голова поселкаместный патриарх. За ним, отдуваясь, шла Тамара, его старшая жена, толстая маленькая женщина, вечно больная и крикливая, с возрастом тронувшаяся умом. Ее поддерживал под руку отец Дмитрий, священник и жрец.
Толпа продолжала бормотать, когда дед Михась, тихо кряхтя, опустился на колено возле тела и осторожно потрогал холодную скользкую руку мертвеца.
Лягушатник, сделал он очевидный вывод.
Тамара заохала и запричитала, повиснув на руке отца Дмитрия. Тот, едва удерживая на себе вес женщины, принялся тихо успокаивать ее, шепча что-то на ухо. Она горько заплакала. Ее примеру последовали другие женщины, скоро берег наполнился криками и стонами. Мужчины угрюмо оглядывали местность и горизонт, ощетинившийся верхушками далекого леса. Все знали, что дурные знамения не случаются просто так. Лет десять назад, когда к берегам поселка течение принесло трупы нескольких рыболюдей, это стало началом нападения мародеров из мертвых городов. Страшные и мутировавшие, потерявшие всякий человеческий облик, пришельцы травили химикатами воду и на моторных лодках атаковали остров. Тогда их нападение удалось отбить, но теперь люди с содроганием ждали будущего. Лягушатники были существами священными, наиболее приближенными к Лягушачьему Богу. Смерть одного из них не могла быть случайной. Тем более выставленная напоказ, как будто этим трупом кто-то хвастался, специально запугивая людей, радуясь своей безнаказанности.
После недолгих споров мертвого лягушатника решили похоронить на поселковом кладбище, отпев в церкви. Подогнали телегу. Понадобились усилия десятка крепких мужчин, чтобы поднять огромное скользкое тело на воз, который под тяжестью заскрипел. Запряженная в телегу лошадь, с трудом переставляя ноги, тронулась в сторону церкви. Длинные ноги лягушатника свешивались с воза, едва не касаясь земли. Зеленые пятнистые руки с перепончатыми кистями были сложены на груди. Большие глаза были открыты; ничего не выражая, они уставились в небо. Из огромного беззубого рта свешивался распухший длинный язык.
Скрипя и подпрыгивая на ухабах, телега двигалась дальше. За ней выстроилась траурная процессия. Во главе ее брели дед Михась с отцом Дмитрием. За ними, смешно переваливаясь на коротких толстых ногах, ковыляла плачущая Тамара с остальными семью женами дедаот высокой крепкой Агафьи до юной и нежной Лены, которой только-только пошел семнадцатый год. За ними угрюмо шагали и жители поселка, каждый из которых был погружен в свои тревожные мысли.
В церкви было темно и сыро; представляла она собой землянку, вырытую на вершине холма. По полу святилища в изобилии прыгало множество лягушек, священных тварей Бога. Компанию им составляли ужи и тритоны. Живность ползала под ногами у осторожных людей, касаясь их холодными скользкими телами. Отец Дмитрий начал службу по лягушатнику. Он как всегда впал в транс, общаясь с духами воды и другими силами природы, возносил хвалу Лягушачьему Богу, водил руками над мертвым существом, кричал, танцевал и плакал. После обряда он без сил свалился на пол, церковные прислужницы стали отпаивать его травяными настойками, которые возвращали силу.
Лягушатника закопали в огромной яме, наспех вырытой поселковыми мужчинами. Могильный холм украсили болотными лилиями и тиной. После похорон жители вернулись к своим делам, но у всех без исключения было тяжело на сердце.
* * *
Поселок Тихие воды расположился на большом острове посреди болот, озер и непроходимых лесов. Люди стали здесь жить еще во времена Последней Войны. Дед Михась в молодости был солдатом. Его отряд погиб, а сам он, раненный и отрезанный от своих, забрел в эти места, где группа людей жила отшельниками, укрывшись среди болот от ужасов войны. Солдата приняли и вылечили. Со временем он отринул старые предрассудки, впустил в свое сердце веру в Лягушачьего Бога. Тот, в свою очередь, взамен на преданность дал Михасю долголетие и мужскую силу, сделав его своим наместником среди здешних людей. Дед уже сам не помнил, сколько ему лет, но был уверен, что никак не меньше ста двадцати. Летопись Тихих вод отсчитывала новую эру с момента начала Последней Войны, которая длилась не меньше десяти лет. После ее окончания в летописи было отмечено сто девяносто шесть лет, так что о настоящем возрасте деда можно было только гадать. Несмотря на годы, глава был все еще силен телом и умом. У него было семь постоянных жен, а семя его исправно приносило богатое потомство.
Во времена Последней Войны люди творили ужасные зверства. Сбрасывали на головы друг друга бомбы, которые уничтожали целые города, отравляли почву и водоемы. Эта скверна заражала людей, меняя их облик, у несчастных рождались сплошь уроды и мутанты. Только жители Тихих вод могли похвастаться своей чистотой и первозданным видом. Они возносили хвалу за это Лягушачьему Богу и его детям. Никто не знал, кто они на самом деле, мутанты, бывшие когда-то людьми, либо диковинные создания, жившие здесь веками, укрываясь от взгляда древних людей. Самого Бога видели каждое лето на Празднике урожая, когда его огромная туша появлялась из болотной воды на кромке Темного леса, приветствуя невесту, самую красивую девушку поселка, отдаваемую ему в благодарность за заботы. Кроме невест он требовал и других жертв, которые доставляли из экспедиций отряды добытчиков. За болотами и лесами лежали пустоши и мертвые города, выжженные огнем Последней Войны и населенные мутантами. Их ловили и доставляли на машинах и лодках в Тихие воды. Взамен за эти труды Лягушачий Бог и его дети приносили людям урожаи, выводили на охотников стада животных, загоняли в людские сети косяки рыб. Защищали их в коротких и жестоких войнах с агрессивными мутантами и мародерами.
Весной, проснувшись от зимней спячки, представители водного народа забредали в поселок, участвовали в человеческих праздниках, после чего у местных девушек могли родиться дети с чешуей, зеленой кожей или перепонками на пальцах. Дети эти считались благословенными, отмеченными счастьем, божьей печатью. Их любили и уважали, они росли сильными, умными и крепкими, становились лучшими мастерами, воинами, охотниками и добытчиками. Люди и водный народ не могли жить порознь, а каждое горе друг друга воспринимали как свое личное. В ночь после похорон лягушатника над болотами горели огни. Водный народ справлял траур. Люди стояли на берегу и плакали. Все чувствовали, что грядет большая беда.
Добытчики вернулись на следующий день. Они привели с собой только одну-единственную жертву. Убогого слабоумного мутанта неопределенного пола с тощим недоразвитым телом и непропорционально огромной лысой головой. Жертва была скудной, как никогда. Обычно добытчики приводили с собой с десяток мутантов, а то и больше. После особенно удачных экспедиций часть из них запирали в загоне для скота, оставляли на потом. Сейчас добытчики рассказывали, что темный лес и пустоши были тихими, будто там никто никогда не жил, но в пути люди находили кости и трупы мутантов. У многих мертвецов на месте глаз зияли кровавые раны. Эта новость особенно встревожила людей. Это был знак Длинноногого, извечного врага Лягушачьего Бога. Его слуги, большие кровожадные птицы, выклевывали глаза жертвам и приносили их своему господину, который пришивал добычу к своим огромным черным крыльям. «У Длинноногого тысяча глаз, с трепетом говорили люди друг другу, Он видит все наши грехи». «Веди себя хорошо, говорили матери расшалившимся детям, А не то Длинноногий все увидит и заберет тебя».
Дурные вести испугали людей больше прежнего. Решено было принести жертву сейчас же, при свете дня, не ждать ночи и полнолуния, как обычно. На берегу, возле самой кромки воды, вкопанная в землю, стояла дюжина жертвенных столбов. Недоумок, одетый в рваные лохмотья, что-то испуганно мычал и трясся всем телом, когда его привязывали к одному из столбов. Жертвоприношение было таинством, священным делом, при нем могли присутствовать только священник со своей охраной. Отец Дмитрий вглядывался в болотную даль и нараспев выкрикивал заклинания зычным голосом. Призывал водный народ. Жертву всегда забирал кто-то из болотников. Вот и сейчас в десятке метров от берега показалась большая голова со спутанными волосами, длинным крючковатым носом и зеленой бородой. Внешне похожий на человека, только высокий как дом, болотник двинулся к берегу. Он опасливо осматривался и двигался осторожно, не понимая, почему жертву приносят при дневном свете и почему она такая скудная.
Мутант на столбе испуганно завизжал тонким противным голосом, глядя на приближающееся к нему существо. Визг оборвался, когда болотник сгреб мутанта огромной пятерней. Раздался треск веревок и хрупких костей. Опустевший столб истекал кровью жертвы. Быстрым широким шагом болотник вернулся в воду, неся в руке истерзанные останки мутанта, и скрылся в пучине. Двое вооруженных солдат и священник молча глядели ему вслед.
В тот же день жители Тихих вод снова пошли в церковь, чтоб обсудить насущные дела. Места для всех не хватило. Многие расположились на улице. Чтобы все смогли поучаствовать в собрании, на улицу вывели старинные колонки с большими динамиками. Речь держал дед Михась. По торжественному случаю он надел свою старую солдатскую форму. Гимнастерка, камуфляжные штаны и тяжелые ботинки давно выцвели и износились, были перештопаны уже тысячу раз, но в них дед выглядел лидером, старым боевым командиром, который вел солдат за собой в стычках с мутантами. Именно в эту форму он был одет, когда Тихие воды отразили пришествие Длинноногого почти семьдесят лет назад. Тогда сам Лягушачий Бог вышел из болот, чтобы помочь людям прогнать своего старинного врага. Те героические дни были золотыми буквами занесены в летопись. Их изучали дети в школе, а взрослые передавали из уст в уста.
Нутро церкви освещалось десятком тусклых маленьких лампочек. Тихие воды получали энергию от небольшой электростанции на берегу. Ее турбины приводились в движение мощными течениями. Церковный алтарь со священным черепом лягушатника, украшенным высохшими водорослями, находился на деревянном возвышении. Там же расположилась звуковая аппаратура для проповедей и массовых собраний. Дед Михась подошел к микрофону, разгладил длинную седую бороду, откашлялся и твердым голосом произнес:
Братья и сестры, старые колонки щелкали и шипели, но речь лидера передавали внятно, Обманывать вас не буду. Грядут тяжелые времена, плохие времена, страшные и кровавые. Длинноногий вернулся, от этого никуда не деться. После прошлого его нашествия многие из нас верили, что он больше не появится. Он превратился в миф, в страшную сказку для детей. Но это не так. Мы должны встретить его. Взяться за оружие и дать ему отпор, как мы делали всегда, долгие и долгие годыуже много раз. Если с нами Лягушачий Бог и водный народ, то кто же против нас?
Толпа возликовала. Люди из зала выкрикивали одобрения и призывы к оружию. Слова лидера воодушевили их.
Еще кое-что, дорогие мои, продолжил дед Михась, Как все вы знаете, жертва в этот раз была небогатой. А следующая предвидится еще очень нескоро. Слуги Длинноногого рыскают по лесам и убивают мутантов, годных для жертвы. Поэтому мы посовещались с нашим дорогим священником, уважаемым отцом Дмитрием, и решили, что в этом году не стоит дожидаться осени и Праздника урожая. Надо отдать невесту Богу сейчас, чтобы задобрить его, ибо праздник может не состояться. Этой осенью нас ждут сражения. Не до праздников будет