Женя Журавина - Ефим Яковлевич Терешенков 2 стр.


Женя шла позади всех. Когда стали прощаться, она отделилась от группы и подошла к воде. В воде отражалось небо, но как оно было далеко и пустынно и какой холодной казалась вода! Женя вдруг почувствовала свое полное одиночество, и первый раз после отъезда ей захотелось заплакать. Она пошла вдоль берега, в сторону от своих товарищей.

Женька, ну иди, поцелуйтесь,крикнули подружки.

Женя тряхнула кудрями, чуть запрокинула голову и, кусая губы, торопливо пошла в поселок. Ветер был встречный, поэтому волосы и полы легонького пальто относило назад, и вся она напоминала собою птицу, отбившуюся от стаи, которая летит не ведая куда, а ветер готов закружить ее по своему произволу, взметнуть кверху и бросить на землю...

Началась самостоятельная жизнь.

«Ластовка»

В тот же день вечером и на другой утром нашлась «оказия», и товарищи Жени уехали к месту работы, осталась она одна... Она слонялась по поселку, пришла на пристань, вместе с другими переехала на другой берег и совсем неожиданно очутилась у порога начальной школы.

Звонок только что прозвенел, и учительница, полная, надменного вида женщина, стоя у двери, торопила детей занимать места. Женя поздоровалась, коротко рассказала о себе и попросила разрешения посидеть на уроке. Учительница ответила с явной неохотой:

Посидите... Что ж с вами поделаешь...

Урок проходил вяло, учительница была сама по себе, ученикисами по себе, мостика от сердца к сердцу не получалось ни при опросе, ни при объяснении. А солнце бушевало: на стенах, на потолке, суетились «зайчики»блики ленивых волн, которые, казалось, изнемогая, расстилались под окнами и у самого порога и неохотно уползали назад, уступая место другим.

Женя чувствовала, что главная беда в том, что дети и учитель не стали своими друг для друга, и ей не сиделось, хотелось вмешаться, сказать какое-то слово, чтобы класс воспрянул, дети «прильнули» к учителю, воодушевились работой.

Класс оживился, когда прозвенел звонок. Дети ринулись к двери, снимая на ходу свою несложную одежонку, и через минуту, словно тыквами, усеяли бухточку стрижеными головками. Некоторые купались у самого берега, другие, очевидно, за пределами дозволенного.

Куда?! Куда! Назад! Вот наказание! Утонутотвечать придется.

Я их сейчас назад!сказала Женя, сняла с себя все лишнее и бросилась в воду.

Скоро все купальщики стянулись к одному центру«новенькой» учительнице.

Ребята, довольно! Вода холодная! Считаю до трех! Скажу «три»чтобы никого в воде не было. Считаю!

Женя стала считать, дети ринулись на берег. Последней вышла учительница.

Вот чудеса! Никогда не купалась в море! Фу, я, наверно, соленая, как селедка! Какой у вас следующий урок?спросила она.

В третьеместествознание. Почва.

О, это была тема моей педагогической практики! Разрешите, проведу я! Только мне нужны спиртовка, пробирка, стакан...

Ничего этого нет. Но рядом лаборатория ТИНРО, они ни в чем не отказывают.

Не успели ребята разместиться за партами, как Женя достала свое оборудование: спиртовку, пару пробирок, воду, горсть песка, глины, почвы.

Учительница занималась рядом с первым классом, косясь на свою непрошеную помощницу.

Ребята, садитесь ближе к столу, урок буду проводить я.. Зовут меня Евгения Михайловна. Посмотрите, что у меня на столе?

Земля.

Земля. Но чем отличается одна кучка от другой?

В третьем классе было всего семь учеников. Через минуту они вышли из-за парт, окружили стол и свою учительницу и по-всякомуна ощупь, по запаху, с помощью воды и огня определили особенности почвы, песка и глины, затем вышли во двор, и здесь Женя показала, как разрушаются горные породы, как образуется галечник, песок, глина и почва.

Когда ученики вернулись в класс, им хотелось действовать, не сиделось на месте.

А вы будете нас учить?

Нет. У вас есть учительница. Она знает больше, чем я.

Ребята с недоверием посмотрели на свою учительницу.

Когда кончились занятия и класс опустел, Женя спросила:

Ну, какие вы сделаете мне замечания?

Замечания есть. Ну, первое: надо держать детей в руках и... на расстоянии... А вы сразу же в воду! Так они сядут вам на шею. Запанибрата с детьми нельзя. Этого они не ценят. Второеурок. Много лишней суеты. Что такое почваони и так узнают. Достаточно было учебника. Во двор можно было и не выходить...

Учительница расспросила Женю, откуда она приехала, кто родители, дала несколько советов:

Сразу же, как приедете, устраивайтесь со столом или запасайтесь картофелем, овощами. Людям пальцы в рот не кладите, особенно мужчинам. Они мягко стелят, да жестко потом спать. Фигурка у вас ладная, на вас будут зариться...

Женя возвращалась в поселок в полном недоумении. «Странная она какая-то! Держать детей на расстоянии?! А нас училистоять к детям как можно ближе. Не надо было экскурсии! А нас училинаоборот. Не доверять людям?! Ну как же тогда жить?» Тут она вспомнила вчерашние проводы Колесова и, тряхнув волосами, заторопилась в поселок, точно хотела кого-то догнать или убежать подальше.

В тот же день вечером попутный катер доставил ее к месту работы.

Переезд на катере оказался для Жени мучительным. Море вдруг взбунтовалось, волны были как горы, катер как муравей, и ей не раз казалось, что она находится на волосок от смерти. Берег был рядом, но и он выглядел не ласковее моря: высокая черная стена, которая, пока догорал закат, еще сулила некоторый уют, а когда он погас и небо потемнело, казалась неприступной, враждебной человеку. Белая кайма прибоя словно угрожала суденышку: «Не подходить! Держать поодаль!»

Уже ночью вышла она на берег, едва держась на ногах. Она с утра ничего не ела, промокла и продрогла, не знала, куда идти, и готова была расплакаться.

А можно мне у вас переночевать?обратилась она к шкиперу.Я не знаю, куда идти... И не могу...

А вам куда, собственно, надо?

Мне бы в школу. К директору.

К Агнии Петровне. Это мы живо вас доставим. Я живу рядом.

Закончив свои дела, шкипер подхватил чемоданчик Жени, и они стали подниматься в гору. По сторонам стояли какие-то строения, проходили люди, но Женя озабочена была однимне отстать от своего спутника и не упасть от голода и усталостии ничего не замечала.

Через полчаса они постучались к директору школы.

Кто там?послышалось из-за двери.

Голос был ласковый, теплый и мягкий, и Женя приободрилась.

Это я, Филимонов. Открывайте. Подкрепление к вам прибыло.

Женя невольно улыбнулась:

Хорошее подкрепление! Еле ноги тащу.

Дверь отворилась, и она очутилась в просторной светлой кухне. Перед ней стояла, пожилая приветливая женщина, директор школы Агния Петровна Тужилина.

Женя взглянула в глаза директору и сама развела руками, точно хотела сказать: «Да, я такая! Но не смотрите, что я такая, я... хорошая. Вот увидите...»

Агния Петровна, старый педагог и мать троих, теперь уже взрослых, детей, сразу же определила, кто перед ней стоит и что нужно делать, и прежде всего согрела девушку словами:

Ну, наконец-то мы вас дождалисьи я, и дети, и коллектив! Мне звонили из роно: «Едет! Ждите!» Очень рада. Раздевайтесь, располагайтесь по-домашнему. Помойтесь с дороги, потом будем ужинать, а потомспать. Знаю, молодежь любит поспать... Как же вас звать-величать?

Женя.

Нет, вы уж мне полным ответом.

Журавина Евгения Михайловна.

Ну вот так-то будет лучше. Сколько же дней вы были в дороге?

Всего, с остановками в Москве и Владивостоке, семнадцать.

Далеконько заехали. Но тут у нас так хорошо, что и домой не захочется.

... Молодость быстро восстанавливает силы. Проснулась Женя как ни в чем не бывало, и ее сразу же обуяла жажда деятельности. Она выбежала на крыльцо, осмотрела школу снаружи, заглянула в классы.

В каком я буду классе?спросила она у Агнии Петровны.

Да вы отдохните денек-другой, приготовьтесь. Класс не уйдет...

Я готова. Я хочу на них посмотреть. Какие они?

Ну, коли так, пойдемте, покажу ваш класс.

Через несколько минут Агния Петровна ввела Женю во второй класс. Малыши боязливо встали, впрочем, некоторые, занятые своими делами, не торопились, и вошедшим пришлось подождать, пока все обратят на них внимание.

Ну вот, дети, и приехала ваша учительница. Видите, какая хорошая. Долго ждали, зато дождались. Любите ёе, хорошо учитесь. Зовут вашу учительницуЕвгения Михайловна. Ну, в добрый час!сказала она Жене, понизив голос.Любите их... Они славные...

Жене стало легко и даже весело. Агния Петровна всех обдала таким теплом, что и класс и учительница, можно сказать, на глазах у нее расцвели.

Агния Петровна ушла. Женя осталась с классом одна и не знала, что делать, хотела рассмеяться: «Наконец-то! Вот они какие!» Но напустила на себя солидности и приступила к работе и в этот день уже не расставалась со своим классом, как ни ждали ее в учительской.

Меня зовут Жен... Евгения Михайловна, а как зовут тебя?

Катя.

А чем занимается твой папа?

Он шкипер на кавасаки...

А что такое шкипер на кавасаки?

Ученица не могла ответить, не знала и учительница. Дальшебольше. Учительница не знала, что такое сейнер, кунгас, пирс, буек и многое другое, и вдруг испугалась: она сама ничего не знает, а дети знают все. Что же делать?

Тогда она стала спрашивать, как дети провели лето, где бывали, из кого состоят семьи, что делают мамы,и беседа пошла веселее.

У нее есть еще бабушка!подсказала девчушке ее проворная соседка,

Эта бабушка не наша. Она у нас живет, только она чужая...

А ты ее жалеешьчужую бабушку?

Мы ее взяли, чтоб она нас жалела.

Первое знакомство с классом состоялось. Прозвенел звонок, дети высыпали из-за парт, как пчелы из улья, и тут Женя еще лучше увидела, кого ей предстоит учить и воспитывать: одни прибежали в школу босиком, другиебез пояса, третьив одежде явно с чужого плеча, некоторые с отросшими волосами, девочкив платках, в тяжелых сарафанах из грубого домотканого полотна.

У Жени сразу же оказалось много работы: она заглядывала им в волосы, в уши, отсылала к рукомойнику, заставляла застегнуть рубашку, девочкам поправляла прически, бантики, пустила в ход свою гребенку; а когда кончились уроки, так и не зайдя в учительскую, пошла в поселок к родителям.

Она зашла в барак и побывала в двух квартирах, у ребят, которые больше других поразили ее своим неряшливым видом. В первой, куда она зашла, происходила попойка: три женщины и один мужчина допивали вторую бутылку.

Лица были потные, глаза осовелые, языки едва ворочались.

Здравствуйте... Я учительница Гриши. Кто его мама?

Я, на свое горе... Что дальше скажешь?отозвалась одна из женщин, не глядя на Женю.

Ну, как вас зовут, скажите...

Марья... По батюшке у нас не принято, а как по матушкесама, поди, знаешь...

Тетя Маша, ну что это такое? Ну зачем же так?.. Такой у вас хороший мальчик, сообразительный, а вы с ним так обходитесь?! Босой, без пояса, без пуговиц, грязный...

Сама вижу... Как могу, так одеваю. Ты посмотри, что на мне,она подняла платье выше колен,ни штанов, ни рубашки.

Ну, зачем же так... Ну вот... а на столе две бутылки... Вы еще такая молодая...

Маня, подай еще стакан. Учительнице... Допьембеседа пойдет веселее,сказал мужчина, разливая водку по стаканам.

Я пить не буду.

Ты что? За людей нас не признаешь? Ты должна сделать нам уважение. Сесть за стол, показать нам, что мы тоже люди. Культурненько...

Ну вот, я присела. Давайте беседовать. Как мне вас звать-величать?

Ну, Данила Тимофеевич.

Данила Тимофеевич, пить я не буду, давайте и ваш стакан. Вот так, пусть постоит здесь. Как вы думаете, враг я вам или друг?

Данила Тимофеевич недоуменно моргал глазами: к чему такой вопрос?

Другверное слово. В дружбу мою верьте... А теперь возьмем обязательства: я буду хорошо учить Гришу, а тетя Маня хорошо одевать...

Нет, ты сначала выпей, тогда разговор пойдет. А так разговору не будет. Давай-ка тару сюда!Данила Тимофеевич взял свой стакан.

Выпьем, бабоньки! Пусть учительница поучится.

Он выпил свой стакан и уставился на Женю.

Ты сколько зарабатываешь?

Еще не знаю.

Не знаешь. А я знаю. Сколько хочу, столько и зарабатываю. Хочу две тысячидве заработаю, захочу пятьпять и зарабатываю. Вот ониденежки!

Он извлек из кармана горсть червонцев, к которым, как видно, относился без всякого уважения: деньги были измяты и грязны.

Гришку надо одеть?! Оденем! Раз плюнуть! Маня, вот... обмундируй... Понятие имеем. Гришку надо содержать...

Он не считая, на глаз, отделил часть своих денег, остальные сунул в карман.

Довольна ты?! А теперь выпей.

Пить не буду.

Значит, за людей не признаешь? Знаться не хочешь?! Ну, вот тебе бог, а вон и порог! Не мешай веселиться...

Тетя Маша, я еще к вам зайду,сказала Женя, вставая из-за стола.

Придешьсчастья не принесешь, не придешьскучать не будем.

Женя вышла. Грища сидел у порога барака.

Ты почему не идешь домой?

Я не пойду... Она, когда пьяная, дерется и все равно выгоняет.

Ну, тогда пойдем ко мне.

Мальчик стал всхлипывать. Женя обняла его за плечо и привела к себе на квартиру.

Агния Петровна не удивилась. «Смотри ты, выудила того, кого надо»,подумала она и сказала Жене:

Ну, корми своего гостяобед на столе. Он и у меня не раз уже был в гостях... И ночевал не раз...

* * *

Работа захватила Женю, до краев заполнила и время и сердце. Незаметно каждый из сорока «курносых» забрался к ней в душу, потребовал особого к себе внимания, особой заботы. Все были разные: дети, родители, причины, следствия; обо всем нужно было думать по-особому. По вечерам, готовясь к урокам, она, думая о всех, думала о каждом в отдельности; и хоть никто от нее этого не требовал, завела особую тетрадь, в которой для каждого ученика отвела несколько страниц, и эти страницы тщательно заполнялись: кто родители ученика, какая семейная обстановка, как учится, чем интересуется, какая нужна помощь, и когда шла в класс, никто не мог подумать, что эта легкая стройная девушка несет на своих плечах такую большую заботу. Ее уроки, вопреки планам, которые она тщательно составляла, сразу же теряли свою стройность: все усилия уходили на то, чтобы работал каждый ученик, работал самостоятельно и в полную меру своих сил. Тут не было методического мастерства, но была большая забота о каждом ученике и большое душевное напряжение. Когда кончался рабочий день и дети разбегались, она садилась за стол в пустом классе, некоторое время отдыхала, удовлетворенная, насыщенная трудом, и хоть класс был пустым, она все еще видела за каждой партой недавно сидевших за нею учеников.

Но уроками и подготовкой к урокам работа Жени не кончалась: на улицах поселка то и дело мелькала тоненькая фигурка «новенькой» учительницы, кудрявой, черноволосой девушки с веселыми глазами; полы легонького пальто всегда были распахнуты, походка быстрой, движения решительными. Она заходила в квартиры учеников и своими ясными, открытыми глазами и приветливой улыбкой, пожалуй, больше, чем словами, убеждала, что нужно для их ребенка, как одеть, принарядить, чтобы и сами родители и соседи залюбовались им и прониклись бы к нему уважением. В некоторых домах она садилась за швейную машинку, вовлекала мать, а иногда и отца в решение сложной проблемы, как из ничего сделать что-то: перешить, перелицевать, приспособить к лицу и к росту. Нередко получалось так, что родители, до этого почти не замечавшие своего ребенка, начинали прихорашивать его, отогревать своей родительской заботой, и он, захудалое растеньице, «трогался в рост», становился смелее, способней.

Надо сказать, что никто не требовал от Жени такого усердия, не давал ей таких указаний; все происходило само собой, указания давало сердце и сама обстановка.

Однажды на урок к ней зашла Агния Петровна. Вела его Женя как обычно. Придирчивый методист мог бы указать много ошибок, но и он признал бы, что дети учатся с охотой, с видимым удовольствием, что учительница никого не оставляет в «тени», вовремя приходит на помощь.

Урок был последний, и, отпустив ребят, они вместе ушли домой. Женя жила в смежной комнате; нередко они обедали и ужинали вместе. За обедом Агния Петровна говорила:

Молодец вы у меня, Женя. Уж я вас из школы не отпущу. Сама вам и жениха выберу. Видно, наш опыт не всегда идет нам на пользу. Сегодня я была на уроке в третьем классе у Петра Игнатьевича. Стаж у него большой, а ребятишек калечит. Опыт хорош, пока им управляем, а как перейдет в привычку, да станет нами управлять, тогда лучше бы, если бы его и совсем не было. У вас выходит хорошо... Сама еще девчурка, а как взяла в руки и ребят и родителей!..

Назад Дальше