Я не отказываюсь, пробормотал Лапенков, но как-то странно Вы меня нарисуетеа что потом скажут? Лапенков мерзавец, скажут
Ну зачем же так примитивно, снова поморщился художник. Картина не фотография, это все прекрасно понимают А если кто и узнает вас, то ничего, кроме уважения, к вам это не вызовет
Это почему? не понял Лапенков.
Потому что не каждого рисуют художники, сказал бородач. Это, если хотите, большая честь Неужели вы этого не понимаете?
Подумать надо, вздохнул Лапенков.
Хорошо! сказал художник. Пошли ко мне домой. Это пятнадцать минут ходу. Вот вам и время на раздумье.
Он взял Лапенкова под руку и повел по улице. Шел он быстро, широким, уверенным шагом. Лапенков едва поспевал за ним. Приходилось семенить ногами и даже иногда подпрыгивать. Оттого и мысли в лапенковской голове были тоже какие-то семенящие и подпрыгивающие.
Вот они, мысли Кирюши Лапенкова, в кратком изложении:
«Откажусь! К черту!.. Почему?.. Потому!.. Зачем людей смешить?.. Почему смешить?.. Ну, не смешитьпугать Зачем людей пугать?! Пусть знает! С кем! Имеют! Дело! Они все думают, что у меня лицо как лицо! Тьфу лицо!.. А у меня лоб скошенный!.. Ага, задрожите, голубчики! И Точилин! И Корольков! И Рубинин!.. И все!.. С таким лицом шутки плохи!.. Попробуй! Обидь! А я с ружьем! На картине!.. Над косулей!.. Ничего! Они не дураки! Сегодня над косулейзавтра над тобой!.. Попробуй обхами! Попробуй не дай путевку!.. Ненавижу всех!.. И это зафиксируем!.. Картина-протест!.. Смотрите, люди, до чего довели человека!.. Всех на выставку свожузвериный лик свой покажу!.. Да и самому на себя со стороны посмотреть интересно. Роковой мужчина!.. Девицы! Будут! Замирать! От! Страха! И! Любить!.. Эх!»
Пришли! сказал художник, остановившись перед подъездом большого кирпичного дома. Ну как, согласны?
Согласен! вздохнул Лапенков.
Я так и думал, сказал художник. Прошу вас
Квартира у художника оказалась огромная и светлая. Три комнаты, через которые прошел Лапенков, были уставлены красивой старинной мебелью и книжными полками. Стены были увешаны картинами, иконами, какими-то диковинными масками. С потолков свешивались огромные старинные люстры с множеством стеклянных подвесок. Было очень уютно и, главное, прохладно.
Садитесь, пожалуйста, сказал художник, пододвигая к Лапенкову огромное кожаное кресло. Кирюша робко сел и с удовольствием почувствовал спиной приятный холодок кожи.
Коньяку выпьете? спросил художник.
Нельзя мне, грустно сказал Лапенков. Врачи
Плюйте на них, сказал художник, мне тоже нельзя, а я принимаю понемножкуи ничего
Он вышел в другую комнату и вскоре вернулся, везя перед собой маленький деревянный столик на колесиках. На столике стояли два больших бокала с каким-то желтым соком, блюдечко с нарезанным лимоном, коробка шоколадных конфет, маленькие бисквитики, большая темная бутылка с яркой наклейкой и две пузатые рюмки.
Лапенков зачарованно смотрел на все эти прелести и, к своему удивлению, проглотил слюну, хотя ел совсем недавно.
Пейте, не смущайтесь, сказал художник, наливая рюмки. Это «Камю» Отличнейший коньяк А сейчас я включу музыку. Я, знаете, люблю работать под музыку Особенно Легран вдохновляет Вы не возражаете?
Нет, что вы конечно, смутился Лапенков.
Они выпили. Художник чуть-чуть пригубил, а Лапенков выпил всю рюмку коньяку и весь бокал с соком. Коньяк был крепкий и ароматный, сокапельсиновый и холодный. Кирюше как-то сразу сделалось хорошо и радостно, тем более что он увидел, как художник вновь наполнил его рюмку.
Курите, сказал художник и положил на столик пачку сигарет в золотой обертке. Это «Бенсон» Я их очень люблю.
Врачи запрещают, робко сказал Лапенков, но потом обреченно махнул рукой и закурил.
Сигареты были удивительно приятные и крепкие. От них закружилась голова.
Ну вот, а теперь за работу, сказал художник.
Он включил магнитофон, достал большой альбом и толстый пластмассовый карандаш, а затем сел в кресло напротив Лапенкова.
Из динамиков, висевших на стенах, полилась музыка. Это была какая-то удивительно спокойная музыка, тихая и чуть-чуть печальная. Сам не понимая почему, Кирюша вдруг почувствовал в груди какое-то блаженное томление. Он выпил вторую рюмку коньяку и уже сам налил себе третью.
«Вот дурак-то я, подумал про себя Лапенков. Еще отказывался Хорошо-то как, господи!..»
Художник несколько минут внимательно смотрел на Лапенкова, потом неожиданно отложил блокнот; закурил, встал и прошелся по комнате.
Послушайте, Лапенков, наконец сказал он, глядя Кирюше прямо в глаза, что у вас случилось с лицом?
А что? удивился Лапенков и провел рукой по щекам. Чего случилось?
У вас резко изменилось лицо, сказал художник. Черты, в общем-то, те же, а выражение совсем другое Не то, что было там, в столовой
Не знаю, сказал Кирюша. Выпил потому что
Это я понимаю, сказал художник. Но мне-то необходимо именно то выражение Жестокое, гневное и непреклонное. Вы помните, о чем вы думали там, в столовой?
О разном думал, тихо сказал Лапенков. О людях, о жизни Вообще, так сказать
У вас много неприятностей?
Много, вздохнул Лапенков.
Ненавидите всех?
Ненавижу, опять вздохнул Лапенков.
Очень хорошо, сказал художник. Тогда припомните все, о чем выдумали, о всех ваших врагах, и попытайтесь расправиться с ними мысленно
То есть как? не понял Лапенков.
Убейте их Мысленно! Представьте: вам дали ружье в руки, разрешили стрелять в кого хочешь Ожесточайтесь!.. Давайте, давайте Проведем этот психологический опыт Ну? Закройте глаза и сосредоточьтесь.
Лапенков послушно закрыл глаза и стал думать.
Сначала мыслей никаких не было. Просто в голове было какое-то приятное кружение, а во всем телесладкая ломота. Лапенков напрягся. Мелькнула мысль: выпить бы еще коньяку! Но это было не то. Потом снова мыслей не было. Потом наконец они появились.
Это были удивительные мысли, тягучие и ароматные, пахнущие коньяком и сигаретами «Бенсон» Вот они, мысли Кирюши Лапенкова, в кратком изложении:
«Убью повара! Он сволочь! Впрочем, почему?.. Ну, суп плохо готовит! Ну и что?.. Не нравитсяне ешь. За что убивать? Лучше участкового доктора кокну!.. Он, бедняга, бегает целый день по вызовам, ночей недосыпаета я его из ружья?.. Вот Точилина действительно стоит укокошить!.. Почему путевочку не даешь?! Потому что нет!.. Где он ее возьмет?.. Родит, что ли?.. Атак он хороший человек, Точилин!.. И начальник отдела Корольков тоже хороший человек!.. Если и кричит, то за дело! Запрос в Керчь я действительно забыл отправить! Пусть живет на радость людям!.. Ох, какая музыка! Легран? Хороший человек Легран!.. Надо посоветовать соседу Рубинину, пусть он эту музыку достанет Хороший он парень, молодой, красивый Его девушки любят За что ж его убивать?.. Нет, я не на него злился Я на лето злился!.. Жаркое лето! Радиации много!.. И ничего не много!.. В самый раз Футболистов пострелять, что ли?.. Да их же тысячи! Патронов не наберешься Да и как же без футбола?.. Одна радость Почему одна?.. А телевизор вечером посмотретьплохо, что ли?.. А я иду, шагаю по Москве, и я еще пройти смогу.. Это что, тоже Легран?.. Нет, это наша песня. Хорошая песня Ой ты рожь вы-со-ка-я Ой ты хм вт бт уз»
Лапенков уснул. Ему приснился красивый сон. Будто он идет по красивому городу, навстречу идут красивые люди, а у него прошел гастрит. Лапенкову стало так хорошо, что он достал ружье и, на радостях, пальнул в воздух Выстрел получился громкий, и Лапенков проснулся.
Несколько секунд он изумленно смотрел на бородатого человека, сидящего в кресле напротив и что-то зарисовывающего в альбоме, а потом вспомнил, где он и что с ним.
Послушайте, товарищ художник, жалобно сказал Кирюша. Не надо
Чтоне надо? спросил художник, подняв голову.
Не надо с меняубийцу, сказал Лапенков. Не подхожу я И, сам не зная почему, Лапенков вдруг всхлипнул.
Да не волнуйтесь вы, сказал художник и улыбнулся. Не расстраивайтесь Я рисую с вас косулю
Чем открывается пиво?
Вечер. Суббота. Конец июля.
Мы сидим в номере гостиницы «Украина». Мыэто Наташа, Гизо, Виктор, Натан, Мила и я. Номер принадлежит Гизо. Каждый раз, когда Гизо приезжает в Москву поступать во ВГИК, он останавливается в этой гостинице, а мы, его друзья, вечерами собираемся у него в номере.
На столедве бутылки водки, одна почти пустая, другая не распечатана, несколько бутылок пива, вобла, батон хлеба, маслины, охотничья колбаса, сулугуни, транзистор «Банта», в котором звучит ансамбль электроинструментов под управлением В.Мещерина.
Все курят. Гизо спорит с Натаном.
Я не понимаю, говорит Гизо, почему тебе не нравится «Мужчина и женщина»! По-моему, исключительно замечательный фильм. Ты не станешь отрицать, что операторски Лелюш там делает удивительные чудеса!
А я говорю: пошлая картина! Натан пускает колечки дыма к потолку; делает это он, надо сказать, мастерски. Великолепная подделка Обложка иллюстрированного журнала! Красиво, но к искусству не имеет никакого отношения!
А я говорю, что это искусство! Гизо сердито откусывает кусок колбасы. Причем искусство интеллектуального порядка. Ты просто сноб! Всем нравится, поэтому тебе не нравится! А с цветом так никто никогда не работал. Я знаю, что если поступлю во ВГИК, Гизо плюет через левое плечо, то обязательно буду работать с цветом! Работать с цветом в нашей кинематографии еще ой как много надо! Я верно говорю, Мила?
Верно! соглашается Мила. У Анук Эме в фильме дубленка красивая! Мне такую обещали достать. С белым мехом При этом она грустно глядит на Виктора.
У Милы, все знают, есть две конкретные мечты: дубленка и Виктор. Пока, к сожалению, ни она, ни он ей не доступны.
Вчера на ипподроме была выдачашестьсот рублей, задумчиво говорит Виктор. Это от фаворита. Пришла такая темная лошадка по имени Гимнастика Самое смешное, что я, дурак, думал о ней, но почему-то в последний момент не сыграл
Кстати, вчера в клубе МГУ выступал йог, замечает Наташа, потом задумывается и добавляет:Из Индии.
Ну как? спрашивает Мила.
Ничего! Носом бокал шампанского выпил Потом коньяку, но уже ртом Забавно!
Чушь! решительно говорит Натан. Я не верю в учение йогов С точки зрения физкультуры это, может быть, и занятно, но все их философские выкладкина уровне букваря
Натан снисходительно улыбается. Мы тоже все снисходительно улыбаемся. Нам даже как-то неловко за йогов и за Наташу.
Выпьем? Виктор спрашивает всех и никого.
Выпьем! Мила соглашается раньше всех. Пиво откройте кто-нибудь.
А где открывалка? Я вопросительно смотрю на Гизо. У тебя в номере есть открывалка?
Была где-то, потерял, отвечает Гизо и сразу переводит взгляд на Натана.
Гизо любит говорить с Натаном. Все любят говорить с Натаном. Натан много знает и даже как-то написал небольшую статью в журнал «Наука и религия», в которой с блеском опроверг Библию.
Нет открывалки! говорю я Миле.
Возьми у дежурной по этажу, просит Мила. Пива хочется.
Пива действительно хочется. Я встаю, выхожу в коридор. В конце его за столиком сидит дежурная и вяжет шарф.
Простите, у вас есть открывалка для пива? спрашиваю я.
В номере должна быть, отвечает дежурная, не переставая вязать.
В номере нет. Потерялась, очевидно
У меня тоже нет, говорит дежурная. Спросите на втором этаже, в буфете
Я спускаюсь на второй этаж. Буфет открыт, но в дверях стоит стул, обращенный спиной к коридору. Это значит, что буфет закрыт.
До шести мы!.. кричит мне официантка. Все! Мы до шести
Мне бы открывалку, неуверенно говорю я. Пиво открыть Я сейчас же принесу..
До шести мы!.. снова кричит официантка. Мы до шести!.. Ресторан до двенадцати
Я вздыхаю и иду в ресторан. У входа в рестораночередь. Пожилой швейцар с бесцветным лицом прогуливается за стеклянной дверью. Я пробираюсь сквозь очередь, ловлю на себе недовольные взгляды и на ходу объясняю: «Мне на минутку, товарищи! На минуточку!..» Я стучу в стеклянную дверь. Швейцар смотрит на меня равнодушным взглядом и разводит руками.
Мне на минуточку! кричу я. Мне только открывалку взять! Для пива!
Швейцар не понимает и всем своим видом дает понять, что понимать не хочет.
На улице в палатке продают, вдруг говорит мне кто-то в очереди.
Что продают?
Ну, открывалки эти. Двадцать копеек штука.
Говорящий смотрит на меня ехидным взглядом. Видно, он сомневается, что мне нужна открывалка.
Где эта палатка? зло спрашиваю я.
Здесь, за углом гостиницы.
Спасибо! говорю я, выбираюсь из очереди и выхожу на улицу. На улице душно. Весь западный край неба одет черными тучами, точно свитером. Будет дождь.
Справа стоят несколько палаток. В них продают помидоры, огурцы, мороженое. Открывалок для пива нет. Очевидно, тот тип в очереди что-то напутал. Я прохожу метров сто вдоль улицы, потом останавливаюсь, поворачиваю назад.
Неожиданно возле меня тормозит такси. В немВалька Беляев. Он несколько пьян и с огромным чемоданом.
Привет! кричит он. Ты чего здесь?
Открывалку хочу купить для пива А ты куда собрался?
Во Внуково В Ялту лечу Садись!
Чегосадись?
Садись, довезу по пути до какого-нибудь магазина Там купишь эту штуку..
Не, отказываюсь я. Меня ждут
Да садись! Валька тянет меня за руку. Дождь начинается
Дождь уже начался. Тяжелые капли отбивают дробь по крыше машины. Мы едем. Валька много курит, много треплется. Рассказывает про свою красавицу жену, про сына-вундеркинда, который в полтора года уже умеет считать до десяти, про новую квартиру, которую он получил в Мневниках, про то, как ему все это осточертело и он решил махнуть на юготдохнуть.
Я слушаю и забываю про магазин.
Минутку! кричу я, когда мы выезжаем на Внуковское шоссе. Куда ты меня, к черту, везешь? Я же пошел за открывалкой
В аэропорту достанешь, уверенно говорит Валька. В буфете. У меня полтора часа до вылета. Я так рад тебя видеть, старик!
Мы сидим в буфете аэропорта и пьем коньяк.
Ты не понимаешь, как это страшноразочароваться в человеке! кричит Валька и зло ерошит волосы. Ты этого не можешь понять Ты холостой! А я влип! Она злая! Господи, почему она такая злая?! Она даже кошек не любит А мне она пожелала, чтоб я умер!
Разведись! решительно говорю я. Лучше сейчас, пока пацан маленький Пока он считает только до десяти
Это все очень трудно! Глаза Вальки полны слез. Я ее люблю Я всех люблю Я чокнутый!.. Слушай, полетим вместе в Ялту, а? Отдохнешь, загоришь Ну чего ты без толку в Москве болтаешься?
Ты что, смеюсь я, очумел? Меня там ребята ждут И мама испугается
Дадим телеграмму, говорит Валька. Это ж здоровотак, не собираясь! Деньги есть, я одолжу.
Мы заказываем еще бутылку коньяку.
В Симферополе жарко и многолюдно. После выпивки и короткого сна в самолете немного болит голова. Пока Валька суетится в поисках такси до Ялты, я обхожу торговые ларьки, спрашиваю открывалку для пива. Нигде нет. Вернее, в одном есть, но нет сдачи с десятки.
В Ялте купишь! кричит Валька. Поехали скорее, такси ждет.
В Ялту мы приезжаем совсем ночью. Останавливаемся у Валькиных родственников. Усталые, засыпаем
Первая неделя пролетает незаметно. Я почернел, похудел немного. Раздражает отсутствие необходимых вещей, но как-то выкручиваюсь: кое-что одолжил Валька, кое-что купилплавки, рубашку, темные очки. Открывалок для пива нет. Но ничего, не расстраиваюсь.
На пляже познакомился с продавщицей из местного универмага. Брюнетка, двадцать лет, зовут Ниной. Говорит, что через несколько дней к ним в отдел поступят какие-то импортные открывалки-сувениры. Можно открывать пиво и носить на груди вместо значка.
С Ниной съездили в Гурзуф и Коктебель. Она очень славная и, по-моему, влюбилась в меня очень.
Однажды, когда мы с ней сидим в кафе «Магнолия», она вдруг начинает плакать и говорит:
Сегодня к нам поступили в продажу импортные открывалки Теперь ты уедешь, да?