Воды много, он ходит из лужи в лужу, из лужи да в болотце. Собачка-то у меня умная, да нюхать лужи не умеет, теряет след. Возьмем, чуть пройдемтеряем, опять возьмем, чуть пройдемопять теряем.
Ищи, мы должны его найти.
Буду искать, вот только Клаус посмотрел на стражников.
Чего?
Господин коннетабль, отпустили бы вы вот этих, произнес егерь, кивая на уставших людей барона. Один шум от них. Ветками хрустят, что кабаны. И лаются еще. Побить грозятся. Быстро ходить не могут, мне их ждать приходится.
Пусть будут, ты даже не знаешь, кого ты ищешь. Набредешь вдругне убежишь, а они помогут, и добавил, обращаясь к стражникам: Охраняйте его.
И поехал в деревню.
Глава восьмая
В замке его уже ждал сержант и четыре стражника. Взяв кусок сыра и хлеба на кухне, Волков снова сел на коня.
Куда поедем? Спросил сержант.
Солдат достал из кошеля письмо, развернул его на ноге, стал читать, одновременно жуя хлеб и сыр. И произнес:
На мельницу.
У нас их две. Ветряная вон она, рядом совсем, а
С нее и начнем.
А что там?
Обыщем, посмотрим.
А ищем-то что?
Сам не знаю, Волков почесал подбородок. Как найдемтак скажу.
Мельница была действительно рядом, чуть севернее замка. Стояла на небольшом пригорке, ловила ветер. У мельницы стояли две подводы. Мужики привезли хлеб, а поэтому мельник был недружелюбен, бубнил, что работать надо. Хотел знать, что нужно и чем он может помочь. Солдату он казался подозрительным, но даже самый тщательный осмотр мельницы ничего не дал. Даже кусты в округе осмотрели, но ничего не нашли. Волков был разочарован. Хотя и не надеялся на быстрый результат. Но, в общем, денек был явно неудачный. Аббат отказал дать монахов для аудита, Клаус никого не выследил, на мельнице ничего интересного не нашлось.
Все, доложил сержант, на чердаке тоже ничего нет. Только шестерни, да пыль, да помет голубиный.
Едем в замок, сухо ответил Волков.
Во дворе замка его поджидал старый слуга барона, Ёган. Он важно поклонился и произнес:
Господин коннетабль, господин барон просит вас на ужин.
Меньше всего сейчас хотел солдат, так это сидеть с бароном. Седой Ёган с торжественным видом ждал ответа, а солдат молчал и искал повод, чтобы отказаться. И в эту минуту в замок въехал верховой. Это был мужчина средних лет в хорошей одежде и на хорошем коне.
Где коннетабль? Спросил он у стражников, которых, видимо, знал, после приветствия.
Один из стражников указал на Волкова. Мужчина слез с лошади, подошел к нему, снял шляпу и, поклонившись, произнес:
Моя госпожа фрау Анна шлёт вам письмо, господин, он протянул бумагу.
Волков взял бумагу, развернул и начал читать, несмотря на то, что слуга барона ждёт ответа:
«Милостивый государь, его чуть покоробило, это было обращение к благородному, сегодня вы были в монастыре и проезжали мимо моего замка, я очень надеялась, что вы ко мне заедете, но вы проехали мимо. Может, вы соберетесь к ужину, я буду очень рада вас видеть. Ответ передайте моему человеку».
Солдат задумался. Еще меньше, чем барону, на ужин, ему хотелось ехать на ужин к госпоже Анне. Ехать обратно почти до монастыря. И ужинать с женщиной, которая только что потеряла своих детей. Более унылого вечера представить было невозможно. Мало того, ему может быть придется возвращаться ночью, после наступления темноты. Но отказаться было бы невежливо, потому что он обещал навестить ее. И к тому же, он надеялся кое-что узнать. Что-нибудь интересное о семье барона. Солдат повернулся и сказал седому Ёгану:
Передай господину, что я, к сожалению, не смогу прийти. Я немедленно поеду к госпоже Анне, и крикнул своему Ёгану: Не расседлывай лошадей, мы едем.
Да что ж такое, покоя нам нет. Мы еще не обедали даже сегодня, возмущался слуга.
Хватит болтать, произнес Волков. И, обращаясь к слуге госпожи Анны, сказал: Передай госпоже, мы будем.
К ним подошел сержант.
Господин коннетабль, а нам что завтра делать?
Двоих людей дашь егерю, а сам и еще четверо будьте готовы утром, водяную мельницу обыщем.
Ясно, будет исполнено.
Солдат прошелся по двору замку, разминая ноги и о чём-то думая, затем сел в стог соломы, посидел, подумал, а затем под стенания Ёгана сел на коня.
Да, съездим к госпоже Анне, познакомимся, хотя и не охота, конечно.
Да еще как не охота, вставил Ёган, садясь на коня, в такую даль переться.
Это нужно сделать.
Замок фрау Анны был мал снаружи и мал изнутри. Покоев и построек во дворе не было. Конюшни, хлев, склад были пристроены к стенам, а донжон был высок, там, видимо, и жила госпожа. Но вот что отметил про себя солдат, так это удивительный порядок и чистоту. Волкова и Ёгана встретили люди в доброй одежде и забрали у них коней. Тот человек, что привозил письмо солдату, поклонился и жестом пригласил пройти в башню. На первом этаже донжона был на удивление опрятный склад: мешки лежали ровно, высокие корзины у стен стояли аккуратно, двери на замках говорили о многих нужных в хозяйстве продуктах и вещах, которые лучше хранить под замком. Широкая лестница с низкими удобными ступеньками вела на второй этаж, там была кухня и людские, а выше были покои. Ёгана человек фрау Анны оставил на кухне, а солдата пригласил на следующий этаж.
Да, это были покои госпожи. Все здесь выдавало хозяйственность и аккуратность женщины. Замок барона казался грязной казармой по сравнению с этим чистым и уютным домом. Мебель здесь была великолепной, гобелены и ковры роскошными, а окна были огромны и застеклены. И еще, что приятно удивило солдата, так это то, что госпожа Анна была вовсе не стара и вполне себе красива. Она мягко улыбалась, глядя на него. Волков галантно поклонился, чуть откинув плащ, госпожа Анна кивнула в ответ. Слуга забрал у него плащ, а хозяйка жестом пригласила его в кресло к огню.
Очень рада, что вы согласились навестить меня.
Ваше приглашение для меня большая честь.
Она была в трауре, хотя черное платье из шелка было слишком облегающим для траурного. Черные кружева до подбородка, черные манжеты, а на голове у нее был не траурный атур, как на кладбище, а домашняя черная заколка из черных кружев. Волосы её были густы на удивление, и ровно уложены, и среди них не было ни единого седого. Солдат отметил, что женщина использовала и румяна, и белила, и подводку для глаз.
«Интересно у нее проходит траур, подумал он и еще подумал, разглядывая ее. Да, двадцать лет назад она была ослепительно красива».
И еще он понял, что вдаваться в воспоминания об умерших детях она не будет. Уж слишком много белил и румян было у нее на лице.
Ужин скоро будет, глядя на Волкова большими серыми глазами, говорила госпожа Анна. Вы голодны?
Если скажу «нет»совру, я едва позавтракал, пообедать не успел, было много дел сегодня.
Я видела, когда вы выезжали из аббатства.
Да, я был у аббата. Зря съездил.
А что вы хотели от аббата?
Хочу устроить проверку всего хозяйства фон Рютте. Люди поговаривают, что его управляющий его обворовывает.
И не удивительно, вдруг жестко сказала фрау Анна. Рютте болван и пьяница, он и понятия не имеет, как вести хозяйство, и, конечно же, его обворовывают.
Возможно вы и правы, Волков развел руками. Но теперь я его коннетабль, и я должен навести порядок в его баронетстве.
Солдат был чуть-чуть ошарашен раздражением, с каким хозяйка говорила о бароне, а она сидела, теребила манжет на рукаве и продолжала:
Его феод худший в графстве.
Надеюсь, что мне удастся это исправить. Только вот аббат отказался мне помочь. Видимо, не вы одна недолюбливаете фон Рютте.
В нашем графстве нет людей, которым бы нравился этот олух.
Слуга принес красивые, стеклянные бокалы, разлил в них вино, после тоста вежливости Волков попробовал. Вино было неплохим.
И что же вы собираетесь делать? спросила госпожа Анна, принимая тост и отпив вина.
Не знаю, придется проводить аудит своими силами.
Вы же воин, неужели вы справитесь с цифрами?
Когда-то я был ротным писарем и ротным казначеем. Кое какой опыт у меня есть. Вот только не знаком я с тонкостями ведения хозяйства.
Он почему-то понадеялся, что сейчас эта красивая женщина предложит ему помощь, но та только отпила вина и спросила:
А что ваши люди делают у дороги рядом с болотом? Там ведь ваши люди?
Да, мои, солдат замолчал, не зная, как бы объяснить ей, чтобы это не выглядело глупостью. Понимаете, там бродит один даже не знаю, как его назвать
Человек, предложила фрау Анна.
Ну да, человек, согласился Волков. В общем, он напал на меня, когда я был один и возвращался от лекаря, как коннетабль, я должен его найти и повесить, чтобы другим неповадно было.
А я знаю, где он прячется, вдруг произнесла женщина.
Знаете? искренне удивился солдат. То есть вы его видели?
Дважды. После того, как убили моего сына, я плохо сплю, она встала и пригласила Волкова. Пойдемте.
Солдат поставил бокал на стол и пошел вслед за женщиной. Они поднялись на этаж выше, там были покои госпожи, но в них они не задержались, солдат шёл сзади неё по лестинце и не отрывал взгляда от крепкого и соблазнительного стана госпожи Анны под тонким шуршащим шёлком, так поднялись ещё выше, на крышу донжона, и подошли к зубчатой стене.
Видите тот остров в болоте, женщина указала рукой. Вон он, с березами.
Вижу.
Я дважды видела, как этот человек возвращался туда.
Солдат глядел на остров, а сам думал о том, что от этой женщины пахнет просто великолепно. Солдат смотрел на неё и невольно сравнил ее с дочерью барона. Он даже на секунду забыл, зачем они здесь стоят, и, придя в себя, сказал:
Обязательно проверю это. Завтра же.
Он возвращается с рассветом. Один раз нёс что-то.
Вы разглядели это? Отсюда? У вас хорошее зрение.
У меня всё хорошее, здоровьем бог не обидел, отвечала фрау Анна, глядя ему прямо в глаза.
Бог не обидел вас не только здоровьем, но и красотой, и умом.
Да, это так, спокойно произнесла фрау Анна. Ни здоровьем, ни красотой, ни умом Господь меня не обделил. А вот со всем остальным у меня не так хорошо.
Она замолчала, но в этом молчании осталась недосказанность. Солдат тоже молчал, он знал, чем господь ее обделил.
А как ваше здоровье? спросила женщина.
Монахи говорят, что рука восстановится, хотя прежней уже не будет, а хромота от нее, наверное, мне не избавиться никогда. Лекари говорят, что со временем она уменьшится и будет не так заметна, но не более того.
Она вас не портит, я ее почти не заметила. Мой граф она случайно сказала «мой» и тут же исправилась. Наш старый добрый граф тоже чуть прихрамывал, на турнире под ним убили коня, он рухнул и сломал графу ногу, и ничего Впрочем, пойдемте, ужин, наверное, уже готов.
Они спустились в залу, ужин, действительно, был уже готов, и стол был уже накрыт. Солдат с удивлением увидел блюдо, которого здесь не должно было быть.
Это рис? он указал на блюдо.
Да, улыбнулась госпожа Анна. Она была удивлена тем, что он знает это блюдо. Вы его пробовали?
Да, я почти два года провел на юге, там, в портах, сарациныкупцы часто его готовят, да и местные употребляют.
Вас ничем не удивишь. А что вы делали на юге?
Воевал, солдат не хотел распространяться. А что обычно ещё делают солдаты?
Но фрау Анне было интересно:
Неужели там тоже были еретики?
Нет, еретиков там не бывает. Просто муниципия Верго подняла восстание против окрестной знати. Фриза и фризийские нобили поддержали знать. Нас наняли фризийцы, полтора года мы воевали за них, но у них кончились деньги, и тогда нас нанял дож Верго, у него всегда водилось золото, мы стали сражаться за него.
Неужели так можно? удивилась госпожа Анна.
Конечно можно, заказчик нам не сеньор, и мы ему не присягаем. Если он не исполняет контракта, то капитаны и ротмейстеры собирают совет и объявляют заказчику, что больше мы ему не служим. Это значит, что мы свободны и вправе наняться к другому заказчику, вспоминая что-то, Волков улыбнулся.
Судя по всему, вам нравились те времена?
Они уселись за стол, слуга подвинул стулья госпоже, а потом и солдату.
Я был молод, продолжал Волков. Война не казалась мне работой тяжёлой, вокруг меня было солнце, море, много зелени, вино было дешёвое, еда вкусная, и платили нам неплохо.
А женщины? Говорят, женщины на юге горячи?
Женщины там действительно горячи, но вот таких красавиц как вы, я там не видел.
Фрау Анна чуть покраснела:
Вы мне льстите.
Нисколько, я говорю правду.
Ну что ж, тогда давайте выпьем, она подняла бокал.
Давайте за красоту, Волков тоже поднял бокал.
Рис. Он давно не ел риса. Рис с жареным луком и свининой был великолепен. И пирог с зайчатиной и трюфелями, и гусиный паштет, и окорок, запечённый в горчице. Признаться, солдат уже забыл вкус горчицы. Давно не ел такого. Они ели и говорили, вернее, говорил он, а она, в основном, задавала вопросы и улыбалась. Он же старался её ни о чем не спрашивать, потому что знал, о чем будет говорить женщина, недавно потерявшая своего мужчину и своих детей. Она раскраснелась от вина и стала еще красивее.
А вам нравится мой замок? спрашивала фрау Анна.
Он великолепен.
Правда?
Пряничный дом из сказки. А окна! Сидим словно на улице, так необычно, и не нужно ни ламп, ни свечей, ни факелов, и еще у вас тут удивительный порядок и в покоях, и во дворе. Вот только оборонять его будет сложно.
Оборонять? она засмеялась, но как то не естественно Волков почувствовал в её смехе наигранность. Вы настоящий солдат. Кто ж на меня, одинокую женщину, может напасть? Еретики? Они дважды проходили рядом, там, за рекой, на наш берег ни разу не переходили.
Ну, конечно, никто, но я он не договорил, поднял палец вверх и спросил:
Чувствуете? Что это?
Где? Что? женщина стала серьезной. Даже чуть испуганной.
Чувствуете запах?
Запах? А что за запах?
Запах кофе!
Ах, да, я велела сварить нам кофе. Вы знаете и про кофе? Она даже расстроилась. Вас и вправду ничем не удивить.
Конечно, вы меня удивили, я ищу его везде, но ни один местный купец им не торгует.
К счастью, у меня есть один купец, который им торгует, улыбнулась женщина. Вы любите кофе?
Поначалу, во время компании во Фризии, я его терпеть не мог, мои друзья его пили, а я считал его мерзкой жижей.
Мерзкой жижей? она засмеялась.
А солдат снова невольно сравнил ее с дочерью барона.
Да, чуть помедлив, произнес он. А потом полюбил, распробовал.
Один добрый купец возит мне рис, сухофрукты, специи и кофе. Сейчас нам его принесут.
И действительно, слуга поставил на стол две красивые чаши с черной жидкостью, а рядом небольшие тарелки из серебра с серебряными ложками. На тарелках лежала белоснежная масса.
А это что? спросил солдат, разглядывая содержимое тарелки.
Это сливки. Берите ложку, пробуйте.
Это сливки? солдат взял ложку, но не решался попробовать.
Сливки. Попробуйте, это просто взбитые сливки.
Волков зачерпнул ложечкой белой массы. Он не помнил, когда последний раз пользовался серебряной посудой. Даже на пирах у герцога, где гвардейцев первого круга, к которому принадлежал он, сажали с гостями за стол, серебряная посуда ему не доставалась ни разу. Гвардейцы, обычно, сидели в самом конце стола. А теперь он пробовал сливки.
О, да тут сахар!
Госпожа Анна кивнула, улыбнулась, тоже попробовала сливки и запила их кофе. Волков последовал ее примеру, и вкус был удивительный.
Тем временем, за огромным окном начинало темнеть, и солдат стал думать, что пора бы прощаться, уж очень ему не хотелось возвращаться в темноте, а путь до замка барона был не близкий. А слуга госпожи Анны тем временем принес канделябры с толстыми свечами и зажег их.
Скажи всемпусть ложатся. Сам тоже можешь идти спать, тихо распорядилась фрау Анна.
Слуга поклонился и вышел, а солдат недоумевал, если она отпустила слуг, значит Наверное, он останется ночевать здесь.
Отличный ужин, разговоры, ни слова о погибших детях, кофе, серебряная посуда, что это красивая, благородная и богатая женщина может хотеть от солдата-простолюдина? Волков был высок ростом, малорослых в гвардию герцога де Приньи не брали. Он был хорошо сложен и крепок, жирных и хилых гвардейцев не бывает. Возможно, он был даже привлекательным, но солдат прекрасно знал, что вряд ли благородная женщина будет путаться с простолюдином, а значит пришло время выяснить, зачем его пригласили. Он отодвинул кресло и встал.