Не могу. Я попытался не получилось.
Орел испустил крик, мощно замахал крыльями и поднялся в снежное небо.
Еще один крик. Одд оглянулся. Орел мчался прямо на него с распростертыми крыльями, широко открытым клювом, нацеленными на него когтями и бешено горящим единственным глазом
Одд невольно отступил на шаг, и когти орла просвистели рядом, промахнувшись на толщину перышка.
За что?! крикнул он вслед птице.
Потом глянул вниз и увидел землю. Вовсе не под ногами. А очень далеко внизу. Он стоял в воздухе безо всякой опоры.
Ох, сказал Одд. Потом улыбнулся и заскользил по небу, будто с ледяной горки, вопя при этом что-то вроде «У-и-и-и-и!» и приземлился легко, как снежинка.
Потом снова оттолкнулся и принялся подпрыгивать на десять, двадцать, тридцать футов
Он направлялся к деревянным домам к Асгарду, и остановился, когда услышал мявкающие звуки наподобие кошачьих.
По описаниям Ледяного великана Одд воображал богиню Фрейю довольно-таки пугающей, но ничего подобного! Она и впрямь была красавицей с золотистыми волосами и глазами, синими, как летнее полуденное небо, ее улыбка радостная, нежная и всепрощающая согрела сердце Одду. От этой улыбки стало спокойно, и он рассказал ей все или почти все.
Когда она поняла, кто эти три зверя, улыбка стала еще шире.
Так, так, так, сказала она. Мальчики! Они находились в большом зале. Здесь было пусто, огонь в очаге не горел.
Богиня вытянула правую руку.
Орел, восседавший на спинке самого высокого стула с витиеватой резьбой, слетел с места и неловко сел к ней на запястье. Когти его с такой силой вцепились в бледную кожу, что на руке набухли багряные полосы, но она, казалось, не обратила на это внимания, по крайней мере, виду не подала.
Она провела пальцем по загривку орла, и он гордо вскинул голову.
Один Всеотец, сказала она. Мудрейший из Асов. Одноглазый Бог Битвы. Тот, кто пил воду мудрости из источника Мимира[7], возвращается к нам.
И принялась мять птицу левой рукой, придавать ей иную форму
Теперь перед ними стоял высокий седобородый человек с жестким и умным лицом. Он был обнаженным, что, впрочем, его мало смутило. Подойдя к высокому стулу, он взял большой серый плащ и древнюю шляпу с обвисшими полями, которых, Одд мог поклясться, там не было раньше, и надел.
Я был далеко, рассеянно сказал он Фрейе, и с каждым мигом все больше отдалялся. Спасибо.
Но Фрейя уже переключилась на медведя. Она мяла и месила его обеими руками. Так мать-медведица вылизывает своих новорожденных медвежат, языком придавая им форму. Под ее красивыми руками медведь изменился. Он стал рыжебородым, волосатым человеком с бугристыми руками, узловатыми, как очень старые деревья. Он был не великаном, но самым крупным из не-великанов. Вид у него был дружелюбный, и он подмигнул Одду, отчего мальчика неожиданно переполнила гордость.
Один бросил Тору тунику, и гигант отошел в тень одеться. Но на полпути остановился.
Мне нужен мой молот. Мне нужен Мьёллнир.
Я знаю, где он, сказал Одд. Спрятан в камне. Могу показать, если хочешь.
Может, сначала все же закончим дела поважнее? сказал лис. Я следующий.
Фрейя весело поглядела на лиса.
Знаешь, сказала она, многие предпочли бы лицезреть тебя таким. Уверен, что не хочешь остаться как есть?
Лис зарычал, потом рычание перешло в сдавленный кашель, и лис сказал:
Милая Фрейя, ты со мной шутишь. Но недаром же про твое доброе сердце слагают песни:
С Фрейей прекрасной может сравниться лишь та,
Что так же красива, умна и состраданья полна.
Локи, все это случилось только из-за тебя, сказала она. Все.
Да, сказал он. Признаю. Но зато я мальчишку нашел. Нельзя же видеть только дурные стороны.
Однажды я об этом пожалею, мягко сказала Фрейя и с улыбкой коснулась черного лисьего носа, дальше пальцы побежали между ушами, вдоль хребта до самого кончика хвоста.
Легкое мерцание и вот перед ними человек безбородый, с огненно-рыжими волосами и кожей такой же бледной, как у Фрейи. Глаза зеленые осколки льда. «Может, у Локи до сих пор лисьи глаза, подумал Одд, а может, наоборот, у лиса всегда были глаза Локи».
Тор бросил Локи одежду.
Прикройся.
Теперь Фрейя перевела взгляд на Одда. Ее нежная улыбка наполнила его мир.
Тор бросил Локи одежду.
Прикройся.
Теперь Фрейя перевела взгляд на Одда. Ее нежная улыбка наполнила его мир.
Твоя очередь, сказала она.
Это мой обычный вид, сказал Одд.
Знаю, сказала Фрейя. Она присела рядом на колени и протянула руку к изувеченной ноге. Можно?
Конечно, если хотите.
Она подняла его легко, как листок дерева, и положила на большой обеденный стол богов. Нагнулась к его правой ноге и ловко отстегнула ее в колене. Провела ногтем по коже и плоть раскрылась. Фрейя вынула кость, оглядела и помрачнела.
Размозжена, сказала она. Так перемолота, что даже мне не под силу ее восстановить. Но немного поправлю.
Она принялась прилаживать, скреплять, притирать друг к другу осколки кости. Потом повторила операцию на мелких косточках стопы и пальцев, возвращая их на свои места. А после снова поместила кости в плоть, заклеила и приставила ногу на ее законное место.
Очень жаль, сказала богиня Фрейя. Сделала все, что смогла. Стало получше, но не идеально. Она вдруг задумалась, потом сказала с воодушевлением: А что если ее вообще заменить? Хочешь, вместо твоей поставим тебе заднюю кошачью лапу? Или куриную?
Одд улыбнулся и помотал головой:
Нее, моя мне как-то роднее.
Он осторожно встал и оперся о правую ногу, всей душой желая стереть из памяти картину, как ее только что отделяли от колена. Нога не болела. Почти. Гораздо меньше, чем раньше.
Должно пройти время, сказала Фрейя.
Огромная ручища опустилась сверху и хлопнула Одда по плечу, отчего он чуть не грохнулся.
Ну что, парень, пробасил Тор, поведай-ка нам, как ты победил Ледяных великанов. Теперь он выглядел гораздо веселей, чем в медвежьей шкуре.
Он был один, сказал Одд.
Когда я стану рассказывать эту историю, их будет не меньше дюжины.
Башмачки верни, ага? сказал Локи.
Вечером в большом зале богов устроили пир. Один сидел в торне стола на стуле с великолепной резьбой, роняя слова почти так же скудно, как в бытность свою орлом. По левую руку от него басовито рокотал Тор. Локи, сидевший в дальнем конце стола, был ровен и приветлив со всеми, пока не захмелел, после чего, приветливость с него как ветром сдуло. Он наговорил всем глупостей и гадостей и начал в открытую поглядывать на богинь, в конце концов Тору на пару с высоким одноруким богом, которого, как понял Одд, звали Тиром, пришлось уволочь Локи из зала.
Так ничему и не научился, сказал Одд.
Сказал вроде про себя, но Фрейя, сидевшая рядом, вздохнула:
Да. Не научился. Как и все прочие. Не меняются они. Не могут измениться. На то они и боги.
Одд кивнул. Кажется, он понял.
Ты наелся? спросила Фрейя. Сыт?
Да, спасибо, сказал Одд.
Старик Один поднялся со стула и подошел к ним. Он рукавом утер с губ гусиный жир, размазав его по седой бороде. И сказал Одду на ухо:
Знаешь, что это был за источник, из которого ты пил, парень? Откуда эта вода, знаешь? Знаешь, чего мне стоило попить оттуда много лет назад[8]? Ты же не думаешь, что в одиночку победил Ледяного великана, правда?
Спасибо, только и сказал Одд.
Нет, сказал Один, это тебе спасибо. Всеотен опирался на трость, покрытую резьбой: собаки, лошади, мужчины и птицы, черепа и олени, и мыши, и женщины все это вилось вокруг посоха Одина. Можно было разглядывать его часами, и все равно всех деталей не разглядеть. Один протянул посох Одду: Это тебе.
Одд замотал головой:
Но
Один серьезно глядел на него единственным глазом:
Не слишком мудро отвергать дар богов, парень.
Спасибо! Одд взял посох. Он был очень удобным. Казалось, можно прошагать долго, очень долго, если на него опираться.
Один опустил руку в кувшин и вынул, держа в ладони маленький шарик воды, не больше человеческого глаза. Поместил его перед пламенем свечи.
Погляди в него, сказал он.
Одд посмотрел в шарик, и его поглотила радуга, потом вокруг потемнело.
Когда он открыл глаза, перед ним был его привычный мир.
Глава восьмая
Послесловие
«Это он. В смысле, я. Я это он. Я Ода».
Одд оперся о посох и посмотрел вниз, на деревню. Потом пошел по тропе, ведущей к дому. Он немного прихрамывал Его правая нога была слабее левой. Но болеть не болела, и за это он был очень благодарен Фрейе.