Чтобы мы видели, сколько мы переедаем, наш живот расположен на той же стороне, что и глаза.
У нее не лицо, а копыто.
Ничего, кроме отчаяния от невозможности что-либо изменить в моей судьбе.
Когда нужно пойти на собрание труппы, такое чувство, что сейчас предстоит дегустация меда с касторкой.
Когда я выйду на пенсию, то абсолютно ничего не буду делать. Первые месяцы просто буду сидеть в кресле-качалке.
А потом?
А потом начну раскачиваться.
Живу только собой какое самоограничение.
Я не могу есть мясо. Оно ходило, любило, смотрело.
Раневская о проходящей даме:
Такая задница называется «жопа-игрунья».
Красивые люди тоже срут.
Не лажу с бытом! Деньги мешают мне и когда их нет, и когда они есть.
Когда на свадьбе на плечо жениху нагадил голубь, Раневская сказала:
Вот, молодожены, голубь символ того, что свобода ваша улетела и на прощание нагадила.
Этот доктор творит чудеса! Он буквально за минуту вылечил все мои болезни, саркастически заметила Фаина Георгиевна после посещения врача.
Каким образом?
Он сказал, что все мои болезни не болезни, а симптомы приближающейся старости.
В театре меня любили талантливые, бездарные ненавидели, шавки кусали и рвали на части.
Фаина Георгиевна! Галя Волчек поставила «Вишневый сад».
Боже мой, какой ужас! Она продаст его в первом действии.
Моя любимая болезнь чесотка: почесался и еще хочется. А самая ненавистная геморрой: ни себе посмотреть, ни людям показать.
Я была вчера в театре. Актеры играли так плохо, особенно Дездемона, что когда Отелло душил ее, то публика очень долго аплодировала.
Стараюсь припомнить, встречала ли в кино за двадцать шесть лет человекообразных?
Милочка, если хотите похудеть ешьте голой и перед зеркалом.
Мужики от начала дней до их конца за сиськой тянутся.
14 апреля 1976 года. Множество людей столпилось в грим-уборной Раневской, которую в связи с 80-летием наградили орденом Ленина.
У меня такое чувство, что я голая моюсь в ванной и пришла экскурсия, сказала Раневская.
В театре:
Извините, Фаина Георгиевна, но вы сели на мой веер!
Что? То-то мне показалось, что снизу дует.
В санатории Раневская сидела за столом с каким-то занудой, который все время хаял еду. И суп холодный, и котлеты несоленые, и компот несладкий. За завтраком он брезгливо говорил:
Ну что это за яйца? Смех один. Вот в детстве у моей мамочки, помню, были яйца!
А вы не путаете ее с папочкой? осведомилась Раневская.
Вторая половинка есть у мозга, жопы и таблетки. А я изначально целая.
Меня забавляет волнение людей по пустякам, сама была такой же дурой. Теперь, перед финишем, понимаю ясно, что все пустое. Нужны только доброта и сострадание.
Раневская изобрела новое средство от бессонницы: надо считать до трех. Максимум до полчетвертого.
В купе вагона назойливая попутчица пытается разговорить Раневскую:
Позвольте же вам представиться.
Я Смирнова.
А я нет.
Как-то Раневская, сняв телефонную трубку, услышала сильно надоевший ей голос кого-то из поклонников и заявила:
Извините, не могу продолжать разговор. Я говорю из автомата, а здесь большая очередь.
Приятельница сообщает Раневской:
Я вчера была в гостях у N. И пела для них два часа
Фаина Георгиевна прерывает ее возгласом:
Я вчера была в гостях у N. И пела для них два часа
Фаина Георгиевна прерывает ее возгласом:
Так им и надо! Я их тоже терпеть не могу!
Сколько лет мне кричали на улице мальчишки: «Муля, не нервируй меня!» Хорошо одетые надушенные дамы протягивали ручку лодочкой и аккуратно сложенными губками, вместо того чтобы представиться, шептали: «Муля, не нервируй меня!» Государственные деятели шли навстречу и, проявляя любовь и уважение к искусству, говорили доброжелательно: «Муля, не нервируй меня!» Я не Муля. Я старая актриса и никого не хочу нервировать. Мне трудно видеть людей.
Мальчик сказал:
Я сержусь на Пушкина, няня ему рассказала сказки, а он их записал и выдал за свои.
Прелесть, передавала услышанное Раневская. После глубокого вздоха она продолжила: Но боюсь, что мальчик все же полный идиот.
Соседка, вдова моссоветовского начальника, меняла румынскую мебель на югославскую, югославскую на финскую, нервничала. Руководила грузчиками И умерла в 50 лет на мебельном гарнитуре. Девчонка!
В старости главное чувство достоинства, а его меня лишили.
Если бы я часто смотрела в глаза Джоконде, я бы сошла с ума: она обо мне знает все, а я о ней ничего.
Никто, кроме мертвых вождей, не хочет терпеть праздноболтающихся моих грудей.
Раневская забыла фамилию актрисы, с которой должна была играть на сцене:
Ну эта, как ее Такая плечистая в заду
Я уже давно ничего не читаю. Я перечитываю, и все Пушкина, Пушкина, Пушкина. Мне даже приснилось, что он входит и говорит: «Как ты мне, старая дура, надоела!»
Известная актриса в истерике кричала на собрании труппы:
Я знаю, вы только и ждете моей смерти, чтобы прийти и плюнуть на мою могилу!
Раневская заметила:
Терпеть не могу стоять в очереди!
Ах, какой умный вид у этого болвана!
В больнице, увидев, что Раневская читает Цицерона, врач заметил:
Не часто встретишь женщину, читающую Цицерона.
Да и мужчину, читающего Цицерона, встретишь не часто, парировала Фаина Георгиевна.
Ой, какая худая девочка! Совсем нет мяса, одни кости. Как же я буду воспитывать ее? Я отобью себе руку!
Раневская обедала как-то у одной дамы, столь экономной, что Фаина Георгиевна встала из-за стола совершенно голодной. Хозяйка любезно сказала ей:
Прошу вас еще как-нибудь прийти ко мне отобедать.
С удовольствием, ответила Раневская, хоть сейчас!
В подвенечном платье каждая женщина напоминает Деву Марию. На лице появляется выражение крайней невинности.
Не могу жить без печатного слова. Впрочем, без непечатного тоже.
Старая харя не стала моей трагедией. В 22 года я уже гримировалась старухой и привыкла, и полюбила старух моих в ролях. А недавно написала моей сверстнице: «Старухи, я любила вас, будьте бдительны!»
Скажи, маленькая, что ты хочешь: чтобы тебе оторвали голову или ехать на дачу?
Книппер-Чехова, дивная старуха, однажды сказала мне: «Я начала душиться только в старости».
В шестьдесят лет мне уже не казалось, что жизнь кончена, и, когда седой как лунь театровед сказал: «Дай Бог каждой женщине вашего возраста выглядеть так, как вы», спросила игриво:
А сколько вы мне можете дать?
Ну, не знаю, лет семьдесят, не больше.
От удивления я застыла с выпученными глазами и с тех пор никогда не кокетничаю возрастом.
Медсестра, лечившая Раневскую, рассказала, как однажды Фаина Георгиевна принесла на анализ мочу в термосе. Сестра удивилась, почему именно в термосе, надо было в баночке. На что великая актриса возмущенно пробасила:
Ох, ни хрена себе! А кто вчера сказал: неси прямо с утра, теплую?!
Рецепт молодости от Фаины Раневской: