Вечером в субботу, после обеда, они гуляли по усадьбе, а с наступлением темноты направились к обрыву утеса высотой сто футов, у подножия которого о зубчатые скалы бьется прибой. Четверо, среди которых оказались Кэбот и Элкус, оставались в доме играть в бридж. Пол Чапин ковылял с любителями прогулок. Они разделились: одни отправились в конюшню проведать больную кобылу, другие вернулись в дом, а один-два отстали. Через час или чуть позже обнаружилось исчезновение Харрисона, хотя до полуночи никто особо не тревожился. Однако настал день, а с ним и отлив, и у подножия утеса обнаружилось его изрезанное и избитое тело, застрявшее между скалами.
Трагический несчастный случай и испорченная вечеринка большей значимости смерти судьи не придавали, пока в среду каждому из них не пришло напечатанное стихотворение. О характере и исключительности Пола Чапина многое говорил тот факт, что никто из них ни на минуту не усомнился в смысле сего опуса. Как сказал Кэбот, какие-либо сомнения отмело сходство смерти Харрисона с несчастным случаем, от которого Чапин пострадал много лет назад. Через четыре дня среди них возникли крупные разногласия. Вечером в субботу человек по фамилии Мейер, проживавший в Бостоне, заявил, будто он ушел, оставив Харрисона сидящим на краю утеса и предупредив его в шутку, чтобы тот не забыл дернуть кольцо парашюта, в то время как поблизости не было ни одной живой души. Тогда все стали вспоминать про Чапина. Двое были уверены, что он ковылял рядом, когда группа направилась к дому, что он поднялся с ними на веранду. Боуэну казалось, что он видел Чапина в конюшне. Сидней Ланг видел его читающим книгу вскоре после возвращения группы и придерживался мнения, что тот не покидал своего места час или даже дольше.
Отныне в это была вовлечена вся лига, поскольку все они получили предупреждения. Однако они все равно так ничего и не добились. Двое-трое склонялись, что это лишь дурная шутка. Леопольд Элкус полагал, что Чапин невиновен, несмотря на предупреждения, и советовал искать виновного в другом месте. Некоторые поначалу таких было весьма мало рассматривали мысль обратиться в полицию, однако их отговорили, главным образом Хиббард, Бертон и Элкус. Коллар и Гейнс приехали из Бостона и попытались реконструировать события вечера и четко обрисовать перемещения Чапина, однако из-за разногласий у них ничего не вышло. В конце концов Бертон, Кэбот и Ланг были делегированы к Чапину.
Он лишь улыбался визитерам. По их настоянию Чапин описал свои действия памятного субботнего вечера, припомнив их однозначно и подробно. Он взобрался вместе с ними на утес и посидел там на скамейке, а ушел вместе с группой, которая возвращалась в дом. Он не заметил, что Харрисон уселся у обрыва. В доме, не будучи картежником, он устроился в кресле с книгой и так и проводил время, пока не поднялся шум из-за отсутствия Харрисона где-то около полуночи. Такова была его история. Он не рассердился, хотя его и несколько уязвило, что лучшие друзья могли вообразить, будто он способен желать вреда одному из них, в то время как им должно быть прекрасно известно, что единственная борьба в его сердце ведется за главенство между привязанностью и благодарностью. Он улыбался, но был задет. Что же до полученного ими предупреждения, то тут дело обстояло по-иному. А что касается сего произведения, заявил он, то сожаление, что они заподозрили его не только в насилии, но и в угрозах дальнейшего насилия, переросло в возмущение по поводу обвинения в столь жалком образчике стихосложения. Чапин всесторонне и решительно раскритиковал его. Если в качестве угрозы это предупреждение еще и можно признать действенным, хотя сам-то он так не считал, то в качестве стихотворения оно отвратительно. Чапин и предположить не мог, что лучшие друзья способны обвинить его в подобном преступлении. С другой стороны, закончил Чапин, он осознает, что должен простить их, и прощает полностью и безоговорочно, поскольку ему совершенно ясно, что они изрядно напуганы, а потому их нельзя привлекать к ответственности.
Кто же тогда разослал предупреждения, если не он? Чапин понятия не имел. Естественно, это мог сделать любой, знавший о том происшествии и получивший сведения о недавнем. Одна гипотеза стоит другой, если только им не удастся обнаружить нечто конкретизирующее подозрения. Намек мог бы предоставить почтовый штемпель или сам отпечатанный текст. Возможно, им лучше заняться поисками пишущей машинки.
Кто же тогда разослал предупреждения, если не он? Чапин понятия не имел. Естественно, это мог сделать любой, знавший о том происшествии и получивший сведения о недавнем. Одна гипотеза стоит другой, если только им не удастся обнаружить нечто конкретизирующее подозрения. Намек мог бы предоставить почтовый штемпель или сам отпечатанный текст. Возможно, им лучше заняться поисками пишущей машинки.
Комитет из троицы посетил Чапина в его квартире на Перри-стрит и сидел вместе с ним в комнатке, которую тот использовал в качестве кабинета. После своего услужливого предложения он поднялся, доковылял до пишущей машинки, похлопал по ней и улыбнулся:
Уверен, этот постыдный хлам не был написан на ней, если только один из вас, парни, не прокрался сюда и не воспользовался ею без моего ведома.
Николас Кэбот проявил достаточно твердости и подошел к машинке, вставил в нее лист бумаги, напечатал на нем несколько строк, затем убрал его в карман и унес с собой. Проведенное впоследствии исследование показало, что Чапин не обманул. Комитет составил отчет, последовали обсуждения, но миновали недели, и вопрос сам собой сошел на нет. Большинство из них, немного застыдившись и придя к убеждению, что кто-то устроил злой розыгрыш, сочли себя обязанными продолжить дружеские отношения с Чапином. Насколько знали те шестеро, с которыми я разговаривал, ему об инциденте больше не напоминали.
Во вторник вечером я все это кратко изложил Вулфу. Он отозвался:
Тогда смерть судьи Харрисона, замышленная либо Провидением, либо Полом Чапином, была импровизированной. Так забудем же о ней, чтобы она не захламила наш разум. Если бы мистер Чапин довольствовался смертью этого человека и обуздал порыв похвастаться, то мог бы считать себя благополучно отомщенным в данном отдельном случае. Однако тщеславие его разоблачило. Он написал угрозы и всем разослал. А это было опасно.
Насколько вы уверены?
Уверен
Что он разослал угрозы.
Разве я не сказал, что он это сделал?
Ага. Простите, что я существую.
Не стал бы брать на себя такую ответственность. Меня хватает лишь на прощение самого себя Однако довольно о судье Харрисоне. В каком бы хаосе он сейчас ни обитал, позволим себе надеяться, что созерцает он его с более умудренной сдержанностью. Я рассказал бы тебе о мистере Хиббарде, но рассказывать нечего. Его племянница, мисс Эвелин Хиббард, сегодня утром наведалась ко мне.
О, так она приходила. Я думал, она явится в среду.
Она ускорила свой визит, получив отчет о собрании прошлым вечером.
Проболталась о чем-нибудь новеньком?
Мисс Хиббард ничего не смогла добавить к тому, что рассказала тебе в субботу вечером. Она снова тщательно обыскала квартиру при помощи сестры, однако не обнаружила ничего, что могло бы исчезнуть. Либо отлучка мистера Хиббарда оказалась для него непредвиденной, либо же он был необычайно смышленым и волевым человеком. Он очень любил две трубки, которые курил поочередно. Одна из них осталась на своем привычном месте. Мистер Хиббард не произвел каких-либо необычных снятий со счета в банке, так как всегда имел при себе крупную сумму наличными.
Разве я не сказал вам про трубку?
Может, и сказал. Сол Пензер, потратив целый день, не смог предложить ничего существенного. Газетчик на перекрестке Сто шестнадцатой улицы и Бродвея, несколько лет знавший мистера Хиббарда в лицо, видел, как тот спускался в метро между девятью и десятью часами вечера в прошлый вторник.
И вся добыча Сола?
Вулф кивнул, наклонившись вперед доступным ему образом, и нажал кнопку на столе:
Полиция тоже выяснила это, но не более, хотя с момента исчезновения мистера Хиббарда прошла целая неделя. Утром я звонил инспектору Кремеру и мистеру Морли в контору окружного прокурора. Как ты знаешь, они делятся информацией только под ростовщические проценты, однако я сделал вывод, что они исчерпали даже догадки.
Морли сдал бы вам лишнюю карту в любое время.
Возможно, но не сейчас, когда у него на руках ничего нет. Сол Пензер следует моему предложению, но оно почти ничего не обещает. В его стараниях в одиночку собирать факты особого смысла нет. Если мистер Чапин отправился на прогулку с мистером Хиббардом и столкнул его с моста в Ист-Ривер, вряд ли Сол будет нырять за трупом. Рутинные средства полиции и людей Бэскома перекрывали, да и перекрывают возможности подобного рода. Что до мистера Чапина, допрашивать его тоже будет бесполезно. И Бэскому, и полиции он сказал, что прошлый вторник провел в своей квартире, и жена подтверждает его слова. Никто из соседей как будто не видел, что он выходил на улицу.