Морли сдал бы вам лишнюю карту в любое время.
Возможно, но не сейчас, когда у него на руках ничего нет. Сол Пензер следует моему предложению, но оно почти ничего не обещает. В его стараниях в одиночку собирать факты особого смысла нет. Если мистер Чапин отправился на прогулку с мистером Хиббардом и столкнул его с моста в Ист-Ривер, вряд ли Сол будет нырять за трупом. Рутинные средства полиции и людей Бэскома перекрывали, да и перекрывают возможности подобного рода. Что до мистера Чапина, допрашивать его тоже будет бесполезно. И Бэскому, и полиции он сказал, что прошлый вторник провел в своей квартире, и жена подтверждает его слова. Никто из соседей как будто не видел, что он выходил на улицу.
Вы что-то предложили Солу?
Просто чтобы занять его. Вулф налил бокал пива. Однако на другом фронте мы неожиданно добились успеха. Мистер Фаррелл получил согласие двадцати человек всех, кроме доктора Элкуса, в городе и всех, кроме одного, за пределами, по телефону. Мистер Питни Скотт, таксист, исключен из этих статистических данных. Его доля слишком мала, но ты мог бы при случае взглянуть на него. Он интересует меня в другом отношении, пускай и незначительно. Копии меморандума были разосланы с возвратом. Мистер Фаррелл также собрал предупреждения все экземпляры, кроме тех, что находятся в полиции. Будет неплохо
Зазвонил телефон. Я вздрогнул и чуть не опрокинул стакан молока, потянувшись за трубкой. Я всегда такой, когда у нас дело, и, полагаю, никогда с этим не справлюсь. Если бы я, только-только поймав десять знаменитых убийц, был бы занят поисками парня, бросившего в турникет метро металлическую чушку вместо жетона, то вздрогнул бы даже при виде Фрица, идущего открывать дверь.
Я выслушал пару слов и кивнул Вулфу:
Это Фаррелл.
Вулф снял трубку, и я стал слушать их разговор. Они говорили от силы минуты две. Повесив трубку, я возопил:
Что-что?! Фаррелл приглашает мистера Как-Его-Там на ланч в клубе «Гарвард»? Вы разбрасываетесь деньгами, как пьяный матрос!
Вулф почесал нос:
Это не я разбрасываюсь. Мистер Фаррелл разбрасывается. Естественно, приличия обяжут меня оплатить ланч. Я попросил мистера Фаррелла встретиться с мистером Оглиторпом. И вовсе не намеревался его кормить. Мистер Оглиторп из фирмы, которая издает книги Чапина, и мистер Фаррелл немного с ним знаком.
Ага, попались! ухмыльнулся я. Полагаю, вы хотите, чтобы он издал ваше эссе «Тирания колеса». Как продвигается работа?
Вулф пропустил мою шутку мимо ушей и объяснил:
Этим утром у себя наверху я двадцать минут размышлял, какое же место Пол Чапин выбрал бы для печати того, что не должно вывести на его след. Предположение в одном из отчетов Бэскома, будто у Чапина имеется двойной набор литерных рычагов для машинки, которые он при случае и меняет, я отверг как младенческое. И не только потому, что замена литер слишком трудна и утомительна, но и по той причине, что запасной набор пришлось бы прятать где-нибудь поблизости, а это было бы рискованно. Нет. Не то. Далее, есть старый прием: пойти в машинописное бюро и воспользоваться одной из их машинок, выставленной на продажу. Но визит Пола Чапина, с его-то хромотой, несомненно, запомнился бы. Данная версия исключается еще и потому, что все три предупреждения напечатаны на одной и той же машинке. Я обдумал и другие возможности, в том числе и изученные Бэскомом, и одна из них как будто подала надежду, пускай и слабую. Мистер Чапин мог заглянуть в контору своего издателя и, желая подправить рукопись или же просто написать письмо, попросить о любезности воспользоваться пишущей машинкой. Я рассчитываю, что мистер Фаррелл выяснит нечто подобное, а потом, возможно, сможет и получить разрешение мистера Оглиторпа сделать образец печати машинки, которой Чапин пользовался, а если таковая неизвестна, то всех машинок в конторе.
Не так уж и глупо, кивнул я. Удивлен, что мистер Фаррелл все еще способен расплатиться в клубе «Гарвард».
Когда человек определенного склада вынужден существенно ограничивать себя в финансовом плане, первым делом он оставляет семью и только потом уже клуб. Это, кстати, напомнило мне, что сегодня днем я выплатил мистеру Фарреллу двадцать долларов. Запиши это, пожалуйста. Еще можешь отметить в списке тех, кто поставил свои инициалы под меморандумом, и подшить копии. И занеси, что у нас появился еще один вкладчик, мисс Эвелин Хиббард. Я договорился с ней этим утром. Сумма три тысячи долларов. Он вздохнул. Ввиду изменившихся обстоятельств я значительно урезал те десять тысяч, что она предлагала в субботу.
Нечто подобное я и ожидал. Я занес в книгу расходов запись о Фаррелле, однако список доставать не стал. Мне хотелось как следует прочистить горло, но я прекрасно знал, что это не сработает, поэтому просто сглотнул. Потом убрал расходную книгу и повернулся к Вулфу:
Поймите, сэр, я вовсе не обвиняю вас, что вы пытаетесь меня надуть. Я знаю, вы просто забыли об этом.
Он открыл глаза и уставился на меня:
Арчи, ты опять говоришь загадками. Что на этот раз?
Нет, сэр. Все предельно открыто. Вы просто забыли, что мисс Эвелин Хиббард мой клиент. Мой. По вашему предложению я заезжал к ней в субботу. Вы не смогли взяться за ее дело, потому что у вас на уме было другое. Помните, сэр? В связи с чем любое соглашение, на которое она могла бы пойти, конечно же, должно было заключаться только с моего согласия и рекомендации.
Вулф все так же сидел, раскрыв глаза. Он прошептал:
Вздор! Детские трюки! И не пытайся настаивать.
Я вздохнул, стараясь как можно правдоподобнее изобразить его собственный вздох.
Мне самому неловко. Правда. Но это единственное честное дело, что мне остается, защищать своего клиента. Конечно же, вы понимаете всю этичность сего, не мне вам объяснять
Он перебил меня:
Нет! По мне, именно ты уклоняешься от объяснений. И сколько бы ты посоветовал заплатить своей клиентке?
Тысячу баксов.
Вздор! В свете ее изначального предложения
Ладно-ладно. Не буду торговаться. Сойдемся на двух тысячах. И ни цента больше. Я настаиваю.
Вулф прикрыл глаза:
Договорились, черт бы тебя побрал! Запиши это. А теперь доставай блокнот. Завтра утром
Глава 9
Ранним утром в среду, когда я сидел на кухне с «Таймс», хотя и не особенно обращая на нее внимание, так как мысли мои были заняты планированием дня, и уже приканчивал вторую чашку кофе, из путешествия к входной двери вернулся Фриц и объявил, что со мной хочет повидаться Фред Даркин. Единственное, когда я не переношу, что меня отвлекают, это два последних благотворных глотка утреннего кофе, так что я лишь кивнул и даже не подумал поторопиться. Когда я зашел в кабинет, Фред уже сидел там и хмурился на свою шляпу на полу, где она оказалась в результате его безуспешной попытки закинуть ее на спинку моего кресла. Ему это никогда не удавалось. Я поднял шляпу, вручил ему и объявил:
Ставлю доллар, что тебе не удастся это и с десяти попыток.
Он покачал своей большой ирландской башкой:
Нет времени. Я работаю. Просто ждал, пока ты наковыряешься в зубах. Могу я повидаться с Вулфом?
Черт, ты же отлично знаешь, что нет! До одиннадцати часов мистер Ниро Вулф садовод.
Угу. Это особый случай.
Недостаточно особый для этого. Выкладывай начальнику штаба. Что, хромоногий поднял дымовую завесу? Почему не следишь за ним?
Я сменяю Джонни в девять. К тому времени буду на месте. Даркин взял свой головной убор за поля, прищурился на спинку кресла, снова метнул шляпу и промазал на целую милю. Он крякнул от досады. Слушай, Арчи, это провал.
Что еще случилось?
Ну, вы поставили нас троих следить за ним двадцать четыре часа в сутки. Когда Вулф тратит так денежки, значит дело серьезное. Ему действительно нужен распорядок этого типа. Еще ты разрешил нам пользоваться такси когда угодно, ну и так далее. В общем, это провал. Чапин проживает в многоквартирном доме номер двести три на Перри-стрит, шесть этажей и лифт. Он живет на пятом. У дома есть большой задний двор с парой деревьев и кустарниками, а по весне он весь в тюльпанах. Лифтер сказал, аж три тысячи тюльпанов. Но смысл в том, что двор относится и еще к одному дому, выходящему на Одиннадцатую улицу и построенному тем же самым домовладельцем. И что из того? А то, что всякий, кто захочет, может выйти из дома на Перри-стрит через задний вход, а не через парадный. Для этого надо всего лишь пересечь двор, пройти по коридору и ты на Одиннадцатой. Естественно, точно так же можно и вернуться, если есть желание. Поэтому, устроившись в табачной лавке на другой стороне Перри-стрит и не отрывая глаз от двести третьего дома, я вижу в этом столько же смысла, как если бы караулил у одного из туннельных выходов «Янки-стэдиума» женщину в темной шляпке. Не то чтобы меня сюда что-то пригнало, моя единственная беда моя честность. Просто хотел повидаться с Вулфом и рассказать ему, за что он мне платит.
Мог бы и позвонить ему вчера вечером.