В голове у Хелены крутились вопросы по поводу странного поведения мистера Уэсткотта, но они ускользнули на периферию сознания.
Флоренс взглянула на Хелену:
Ты сказала, что все наши вещи в конюшне. Мебель тоже?
Хелена кивнула. Глаза Флоренс вдруг вспыхнули, как зажжённая спичка.
Может быть, надо напомнить отцу, как мы жили раньше? проговорила она. Всё ещё держа Хелену за руку, она встала, повела её через книжный лабиринт к окну, выходящему в сад, и указала сквозь чернильную темноту на конюшню. Значит, всё, что должно быть в доме, теперь находится там. А если принести кое-что назад, попытаться вернуть дому прежний уют может, тогда отец вспомнит о хорошем и оправится от своей хандры?
Хелена подумала о том, как они вдвоём с отцом часто садились напротив семейного портрета в маленькой гостиной лондонского дома и просто смотрели на него и это всегда приносило утешение.
По-моему, это прекрасная мысль. А ещё, может быть, тебе стоит носить одежду Берти и в присутствии отца. Нужно, чтобы он понял, как ты скучаешь по брату и по прежней жизни. Можно принести несколько предметов из конюшни ковры, лампы и переставить скелетоны, а ещё вернуть книги на полки в библиотеку. Почему, в конце концов, твои вещи должны ютиться по дальним комнатам? Хелена очень дорожила Орбитом, потому что без него воспоминания о матери померкнут гораздо быстрее. Точно так же нужно помочь Флоренс и её отцу сохранить память о Берти. В конюшне есть ломберный столик. Вы играли за ним с родителями и Берти?
Флоренс кивнула:
Берти нравилось играть в «Пьяницу». Он очень небрежно выкладывал на стол карты. От приятных воспоминаний Флоренс слегка улыбнулась.
А книга, которую я нашла, тоже принадлежала Берти? спросила Хелена, открывая парту и вынимая экземпляр детского романа.
Флоренс кивнула, подошла и забрала его у подруги.
Он любил читать всегда сидел уткнувшись в книгу. Иногда я закрываю глаза в бывшей библиотеке и, стараясь не обращать внимания на стук часов, представляю, что слышу шелест переворачиваемых страниц. Я поставлю книгу в шкаф вместе с остальными, где ей и положено быть. Нужно уважать память о Берти. Это неправильно жить в доме, заставленном часами, в то время как его вещи свалены в конюшне.
Хелена ободряюще улыбнулась ей:
Ты права, Флоренс. Нельзя допускать, чтобы твой отец так к тебе относился. Мы должны немедленно что-то предпринять.
Глава 27
Жилище становится домом
Следующим вечером отец Хелены, как обычно, готовился к обходу, проверял работу маятников и исправность механизмов. Девочка с тревогой заметила, что его обычно уверенный взгляд был настороженным, а руки дрожали. Тягостная атмосфера этого дома пожирала его, как акула мелкую рыбёшку. Войдя в комнату с часами-скелетонами, отец и дочь в изумлении остановились. Флоренс сидела на своём обычном месте у двери. Она послюнила палец, оттёрла пятно на ботинке и провела рукой по своим синим бархатным брюкам (вернее, брюкам Берти).
Отец Хелены почесал нос и бросил на дочь озадаченный взгляд:
Что это?
Хелена заметила, что четыре пары часов потеснились на полках, освободив место для ряда книг в кожаных переплётах. Между зияющим камином и окном появился ломберный столик, а на нём лампа с сине-бежевым тканевым абажуром. Флоренс заранее объяснила Хелене, что в прежние времена, когда прохладными вечерами вся семья собиралась в комнате перед гудящим огнём, он стоял именно на этом месте.
Книги, стол и лампа, ответила Флоренс.
Отец огляделся вокруг.
Я вижу. Но откуда они взялись?
Флоренс склонилась над клеткой с Орбитом и стала кормить попугая семечками через прутья решётки. Взглянув на подругу, она выразительно подняла брови.
А что такого, папа? нерешительно спросила Хелена.
Отец не отрывал глаз от столика и лампы.
Да ничего. Просто ещё вчера этих предметов здесь не было.
Хелена поводила по полу носком правого ботинка. Она ненавидела лгать отцу, но другого выхода не видела: узнай он об их с Флоренс планах непременно положил бы им конец.
Мистер Уэсткотт придёт сегодня осматривать коллекцию? поинтересовалась Хелена.
Её слова, казалось, вывели отца из задумчивости.
Конечно. Он вынул из кармана часы и взглянул на них, хотя Хелена и не понимала зачем ведь в комнате находились двадцать превосходных циферблатов.
Что скажет мистер Уэсткотт, когда увидит свою дочь в одежде Берти и возвращённые предметы обстановки? Вызовет ли это воспоминания, которые заставят его осознать всю странность своего поведения? Возможно, он заключит Флоренс в крепкие объятия и пообещает забыть о часах и сосредоточиться на поисках пропавшей жены? Хелена скрестила за спиной пальцы.
Мистер Уэсткотт и его сестра вошли в комнату.
Добрый вечер, любезно поздоровалась Кэтрин и остановилась, глядя по очереди на Флоренс, столик, лампу и книги, а затем на брата. К щекам её прилила кровь.
Мистер Уэсткотт отшатнулся назад и приложил руку ко рту.
Отец Хелены прочистил горло:
Вы всем довольны, сэр?
Мистер Уэсткотт, казалось, его не слышал. Он медленно, словно его втащили в комнату на аркане, подошёл к дочери и, бессильно опустив руки, встал перед ней.
Флоренс почему ты так одета? почти шёпотом спросил он.
Глядя отцу в глаза, девочка закусила нижнюю губу.
Хелена с интересом посмотрела на Кэтрин обычно гладкое как шёлк чело мисс Уэсткотт покрылось тонкими морщинами. Хелена внезапно почувствовала дурноту в желудке и пожалела, что за ужином съела лишнюю порцию овечьих почек с подливой. Не станет ли их с Флоренс выходка трагической ошибкой?
Тишину наполняло лишь тиканье часов. «Заговори с отцом, мысленно внушала Хелена подруге. Расскажи ему о своих переживаниях». Но казалось, что часы похитили у Флоренс голос и похоронили его среди шестерёнок и винтиков.
Иди и немедленно переоденься в свою одежду, вполголоса приказал мистер Уэсткотт дочери.
Флоренс, с бледным как воск лицом, безмолвно и неподвижно сидела на своём стуле.
Мистер Уэсткотт провёл ладонями по щекам, закрыл глаза, потом резко открыл их и уставился на дочь, словно надеялся увидеть кого-то другого.
Флоренс Уэсткотт я я
Пойдём, дорогая, сказала Кэтрин, помогая племяннице встать, и бросила на брата мрачный безысходный взгляд, в котором, однако, сквозило ещё какое-то чувство, похожее на благодарность. Но за что бы ей благодарить мистера Уэсткотта? Она развернула Флоренс к себе, взяла её за руки и вплотную приблизила к ней лицо. Ты можешь одеваться как хочешь
Книги, ломберный столик кто принёс их сюда?! шаря глазами по комнате, воскликнул хозяин дома.
Хелена затаила дыхание, внезапно ощутив желание спрятаться.
Это ты? повернулся мистер Уэсткотт к Флоренс, которая выгнула спину, отстраняясь от тёти. Наконец она высвободилась и обрела голос:
Да, я, папа. Мы с Хеленой.
Что ж ладно давайте я покажу вам часы, сэр, произнёс отец Хелены, бросив на дочь чрезвычайно неодобрительный взгляд, отчего у неё по коже побежали мурашки. Знай отец о судьбе Фоксов, он бы её понял.
Мистер Уэсткотт кивнул часовщику и сцепил пальцы.
Да да часы. Покажите мне часы, задыхаясь, проговорил он.
Пойдём, Флоренс. Давай позовём Стэнли, и вы покажете мне, над чем сейчас работаете, поторопила Кэтрин, подталкивая племянницу к двери.
Может, Флоренс и рассчитывала на бо2льший эффект своего представления, но, когда тётка выводила её из комнаты, Хелена снова, как и после посещения мастерской Фокса, увидела в глазах подруги непреклонную решимость. Сомнений быть не могло: Флоренс сделает что угодно, чтобы снова завладеть вниманием отца.
Перед мраморным камином в гостиной лежал персидский ковёр.
На подоконнике бывшей хозяйской спальни стояла бутылочного цвета ваза с садовыми цветами.
В библиотеке четыре полки были заняты книгами.
Во всём в стоне водосточных труб, шипении электрических ламп, скрипе ступеней, тиканье часов Хелена слышала, как дом Уэсткотта снова возвращается к жизни и радуется этому.
Мистер Уэсткотт не одобрил перемены, но это только добавило Флоренс и Хелене упорства в достижении их цели. Рано или поздно он уступит.
Глава 28
«Пятеро детей и Оно»
Отец нездоров, сказала Флоренс два дня спустя в комнате с часами-скелетонами, потирая шею и морщась словно от боли.
Хелена полировала корпус сложных медных часов в виде Королевского павильона [11]. Чтобы удалить пыль в углублениях между куполами и минаретами, она намотала тряпку на маленький пинцет.
Что ты имеешь в виду? спросила она, откладывая инструмент.
Флоренс села рядом, скрестила ноги и угрюмо постучала по зеркалу в клетке Орбита. Заглядывающее в окно утреннее солнце сверкало на пряжках её ботинок.