Переминаясь с ноги на ногу от неловкости, я пожал плечами:
Я тогда еще не родился.
Мне, конечно, было известно, что Калипсо старше меня, но я никогда толком не думал об этом. А ведь в то время, когда титаны правили миром, боги еще не восстали, а Зевс не воцарился на Олимпе, Калипсо была беззаботным ребенком, одним из отпрысков генерала Атласа, бегала по дворцу и третировала воздушных слуг. О боги! По возрасту Калипсо вполне могла быть моей нянькой!
Ты должен знать эту песню.
Калипсо начала петь.
Я почувствовал электрический разряд в основании черепа. Я и правда знал эту песню! В памяти всплыло детское воспоминание о том, как Зевс и Лето напевали эту мелодию, когда отец навещал меня и Артемиду, еще совсем крошек, на Делосе. Родителям не суждено было быть вместе, ведь Зевс был женат, но, напевая эту песню, они выглядели счастливыми. Мои глаза наполнились слезами. Я запел партию в низкой тональности.
Эта песня была старше самих империй, в ней говорилось о влюбленных, которые желают, но не могут быть вместе.
Калипсо приблизилась к грифонам. Я шел за ней не потому что боялся идти первым, не подумайте. Но все знают, что в случае опасности первыми вступают сопрано. Они ваша пехота, альты и тенора кавалерия, а басы артиллерия. Я миллион раз пытался донести это до Ареса, но он совершенно не разбирается в вокальных аранжировках.
Абеляр прекратил дергать цепь. Он перебирал ногами, чистил клювом перья и кудахтал, как курица на насесте. Печальный голос Калипсо был полон горечи. Я понял, что она глубоко сочувствует этим животным посаженным в клетку, закованным в цепи, томящимся по свободным небесам. Может быть, подумал я, есть небольшая вероятность, что ее пребывание на Огигии было хуже моего нынешнего положения. В отличие от нее, я могу хотя бы разделить страдания с друзьями. Мне стало стыдно, что я не попросил освободить ее раньше, но даже если бы я сейчас извинился, какой смысл ей меня прощать? Воды Стикса унесли все это к вратам Эреба. Прошлого не воротишь.
Калипсо положила руку на голову Абеляру. Он мог запросто откусить ей руку, но он наклонился и потерся о ее ладонь, как ластящийся кот. Калипсо встала на колени, вытащила из волос еще одну невидимку и принялась колдовать над кандалами грифона.
Пока она занималась этим, я старался привлечь к себе внимание Абеляра. Я пел так хорошо, как мог, вкладывая в куплеты всю свою печаль, все сочувствие, надеясь, что Абеляр увидит во мне родственную истерзанную душу.
Калипсо открыла замок. Железный браслет со звоном упал с задней лапы Абеляра. Волшебница направилась к Элоизе, а приблизиться к будущей матери задачка посложнее. Элоиза с подозрением зарычала, но нападать не стала.
Мы продолжали петь, наши голоса слились в идеальном дуэте и вместе стали чем-то большим, чем просто сочетание двух голосов.
Калипсо освободила Элоизу, а затем отступила назад. И стоя плечом к плечу, мы пропели последнюю строчку: «Пока живы боги, будет жить и моя к тебе любовь».
Грифоны не сводили с нас глаз. Теперь они казались скорее заинтригованными, чем злыми.
Картошка, напомнила Калипсо.
Я высыпал ей в ладони половину пачки.
Лишаться рук очень не хотелось. Это полезные конечности. И все же я протянул Абеляру полную пригоршню золотых малышек-картошек. Он подался вперед, понюхал угощение и открыл клюв. Я сунул руку внутрь и положил картошку прямо на его теплый язык. Как истинный джентльмен он подождал, пока я уберу руку, и только потом проглотил лакомство. Распушив перья на шее, он повернулся к Элоизе и проклекотал что-то вроде «Ага, вкусно, подходи!».
Калипсо покормила Элоизу. Самка потерлась о волшебницу головой Калипсо ей явно понравилась.
На минуту я почувствовал облегчение. Восторг. Мы справились. А затем у нас за спиной кто-то захлопал в ладоши.
На пороге клетки, весь в крови и ссадинах, но вполне себе живой, стоял Литиерс собственной персоной.
Молодцы! сказал воин. Вы нашли отличное место, чтобы умереть.
16
Сын Мидаса
Вы, сэр, тупица
Вот вам страус
За четыре тысячи лет жизни чего я только не искал: красивых женщин, привлекательных мужчин, лучшие композитные луки, электрогитару «Gibson Flying V» 1958 года. Но я никогда не искал отличного места, чтобы умереть.
Калипсо? едва слышно позвал я.
Да?
Если мы здесь погибнем, знай: я понял, что на самом деле ты не такая ужасная, как мне сначала показалось.
Спасибо, но мы не погибнем. Иначе я лишусь удовольствия убить тебя самостоятельно.
Только посмотрите на себя, усмехнулся Литиерс. Все шутите, как будто у вас есть будущее. Наверное, двум бывшим бессмертным трудно представить, что смерть реальна. А я вот умирал. Поверьте мне, в этом нет ничего веселого.
Мне захотелось спеть ему, как грифонам. Может, и он сможет увидеть во мне страдающего брата. Но что-то мне подсказывало, что это не сработает. И, увы, картошки больше не осталось.
Ты сын Мидаса, сказал я. Ты вернулся в мир людей, когда Врата Смерти были открыты?
Мне было мало что известно об этом, но я помнил, что во время последней войны с титанами случился массовый побег из Подземного мира. Аид постоянно возмущался, что Гея крадет у него мертвецов и заставляет их работать на себя. Честно говоря, я понимаю Мать Землю. Ведь так трудно найти хорошую и дешевую рабочую силу.
Воин скривил рот:
Так и есть, мы прошли через Врата Смерти. Но вскоре мой дурачина-папаша умудрился снова умереть, напоровшись на Лео Вальдеса и компанию. Я остался жив только потому, что меня превратили в золотую статую и накрыли ковром.
Калипсо отступила назад к грифонам:
Очень увлекательная история.
Не важно, рявкнул воин. Триумвират предложил мне работу. Они смогли по достоинству оценить Литиерса, Пожинателя людей!
Вот это титул! вставил я.
Он поднял меч:
Я его заслужил, поверь. Друзья называют меня Лит, а враги зовут Смертью!
Буду звать тебя Лит, решил я. Знаешь, типа «Лит всех развеселит», хотя от тебя этого вряд ли дождешься. Мы с твоим отцом были закадычными друзьями. Я даже подарил ему ослиные уши.
Сказав это, я тут же подумал, что, возможно, это не лучшее доказательство моей дружбы.
Лит кровожадно улыбнулся:
Да, в детстве я слышал историю о музыкальном состязании, которое ты поручил судить отцу. Он назвал победителем твоего соперника, а ты за это наградил его ослиными ушами. Ха! Отец так тебя ненавидел, что ты мне почти понравился. И тем не менее, он разрезал воздух ударом меча, я с удовольствием тебя убью.
Погоди! крикнул я. А как же «взять их живыми»?
Я передумал, пожал плечами Лит. Сначала на меня рухнула крыша. Потом моих стражников поглотили заросли бамбука. И ты наверняка понятия не имеешь, в чем тут дело?
Сердце застучало в ушах как литавры.
Нет.
Естественно, он посмотрел на Калипсо. А вот тебя я пока оставлю в живых, чтобы убить на глазах у Вальдеса. Это будет забавно. Что касается бывшего бога Лит пожал плечами. Скажу императору, что он сопротивлялся при аресте.
Вот и все. После тысяч лет славы я должен был умереть в клетке с грифонами в Индианаполисе. Признаться, я не так представлял себе свою смерть. Я вообще о ней не думал, но если бы пришлось умирать, я бы хотел гораздо больше взрывов и ярких вспышек, множество красивых богов и богинь, проливающих слезы и кричащих «Нет! Забери лучше нас!» и куда меньше навоза вокруг.
Конечно, Зевс должен вмешаться. Он ведь не может допустить, чтобы мое земное наказание закончилось настоящей смертью! Или пусть Артемида убьет Лита смертоносной стрелой. А Зевсу всегда можно соврать, что ее длинный лук забарахлил и выстрелил сам собой. Я надеялся, что на худой конец хотя бы грифоны придут мне на выручку, раз уж я кормил их и так чудесно им пел.
Но ничего такого не произошло. Абеляр зашипел на Литиерса, но, похоже, атаковать грифон не собирался. Возможно, Литиерс испытывал свои жуткие пыточные орудия на нем и его подруге.
Воин подлетел ко мне с ошеломляющей скоростью и разрезал воздух мечом прямо у моего горла. Последняя моя мысль была о том, что с моей смертью мир потеряет невероятно много. Последний аромат, который я почувствовал, был запах запеченных яблок.
Затем откуда-то сверху между мной и моим противником проскользнула маленькая фигура. Раздался звон, посыпались искры, и клинок Литиерса остановился, застряв в золотом иксе скрещенных мечах Мэг Маккаффри.
Возможно, я даже всхлипнул. Так рад я не был даже Гиацинту в тот вечер, когда он пришел ко мне на свидание в потрясающем смокинге, а это о многом говорит.
Мэг толкнула Литиерса мечами, и он вынужденно отступил назад. В ее темных волосах, подстриженных под пажа, запутались веточки и травинки. Как обычно, на ней были красные кеды, желтые легинсы и зеленое платье, которое ей одолжила Салли Джексон в первый день нашего знакомства. Меня это отчего-то умилило.