Именно так должна выглядеть сцена смерти.
Глава 25
Папа стоит над перевернутой корзиной с сетью на изготовку.
За сетью ему пришлось сбегать в гараж. (Сеть купил для рыбалки дядя Рэнди, еще давно, и с тех пор она валялась на полке и зарастала пылью и паутиной.)
Мама вышла и вернулась с метлой и молотком. При виде молотка Иззи вскрикивает:
А это зачем?!
Мама говорит чуть громче, чем обычно:
На всякий случай.
На какой такой случай? переспрашивает Иззи. Это же беззащитная зверушка что она, гвоздь, что ли?
Папа машет на них рукой, пытаясь заставить замолчать:
Будет вам!
Мама переводит взгляд с мужа на дочь.
Между прочим, на этом твоем зверьке была кукольная одежда. Ты играла с гигантской крысой!
Иззи мотает головой:
Никакая это не крыса. Это опоссум! Он сумчатый. И я его не одевала. Он сам оделся!
Родители Иззи обмениваются непонимающими взглядами, но виной тому вовсе не сказанное дочерью. Папа отодвигает подальше сеть.
По-моему, она пахнет какой-то дрянью.
Мама кивает:
Точно, дохлой рыбой или чем-то в этом роде.
Иззи наплевать, чем там пахнет сеть, но и она не может не заметить, что в комнате появляется какой-то противный запах. Впрочем, она все еще пытается объяснить:
Этот опоссум мой друг. Мы дружим. Я его уже видела, в окно. А утром проснулась, а он спит в мягких игрушках.
Папа делает медленный вдох (будто собирается нырнуть в подводный туннель), потом такой же долгий выдох и говорит:
Диких зверей нельзя держать в доме. У них блохи и клещи. Они разносят бешенство. Ну напялила эта пакость на себя что-то, ну и что? Да хоть бы на пианино играла, какая разница
Вмешивается мама:
Вот было бы интересно, если бы играла. Мы бы тогда сняли видео, выложили в интернет, и
Папа смотрит на маму:
Звери не умеют играть на пианино.
Иззи отчего-то уверена, что музыкальными способностями ее опоссум не обладает. Да и не хочется ей признаваться, что единственным известным ей на данный момент талантом зверушки является умение устроить настоящий кавардак.
Случившееся в ванной доказывает, что ее новый дружок гость ужасно обременительный. Поэтому она молчит.
Коломбо выставляют в коридор, и он нетерпеливо скулит, но не так, будто что-то выпрашивает. Горячее желание собаки запустить зубы не в красный мячик, а во что-нибудь живое возвращает родителей Иззи к действительности.
Папа пристраивает сетку к корзине для белья и говорит жене с дочерью:
Отойдите назад. Я медленно подниму корзинку, опоссум побежит
Тут уж вмешивается Иззи:
А вдруг не побежит? Пожалуйста, будь поосторожнее. Он же так напуган.
Папа медленно приподнимает край корзинки.
Они ждут.
Еще немного ждут.
Ничего не происходит.
Наконец Иззи говорит:
Ну вот, не побежал.
Папа поднимает корзину целиком, вместе с корзиной поднимается сеть, и вот он, опоссум, у всех на виду.
Лежит на спине, глаза закрыты, лапы окоченели и застыли в воздухе.
Она умерла! Зверушка умерла! восклицает Иззи.
Сердце у нее разрывается. Она рыдает.
Папа пытается что-то объяснить, но начинает заикаться:
М-мелкие животные могут умереть от с-страха. От разрыва сердца.
По лицу Иззи текут слезы. Она не может поверить, что зверушка умерла. Но в комнате стоит отчетливый запах смерти. Больше всего похоже на вонь закисшей воды в вазе с цветами, только еще противнее.
Папа обнимает Иззи за плечи, а мама держится подальше. Коломбо все громче скулит за дверью. Сквозь слезы Иззи выговаривает:
Я хочу ее похоронить.
Конечно, милая, говорит мама. Найдем коробочку посимпатичнее, а закопать можно в саду.
Но Иззи безутешна.
Нельзя в саду Коломбо все разроет. Даже если очень глубоко закопать.
Нетерпеливое поскуливание в коридоре подтверждает ее слова: чтобы добраться до добычи, пес будет рыть хоть до центра земли.
Мама кивает:
Верно. Тогда найдем местечко перед домом. Может, на розовой клумбе? Там будут цвести розы, и в них останется частичка зверька.
Иззи этим не утешить. Она наклоняется над опоссумом и сквозь слезы говорит дрожащим голосом:
Прости нас! Мы не хотели тебя пугать!
У родителей Иззи вдруг становится очень виноватый вид. Мама откладывает молоток и прислоняет метлу к стене.
У меня в шкафу есть коробка от обуви. А в гостиной, в ящике папиросная бумага. Розовая такая, симпатичная.
Прости нас! Мы не хотели тебя пугать!
У родителей Иззи вдруг становится очень виноватый вид. Мама откладывает молоток и прислоняет метлу к стене.
У меня в шкафу есть коробка от обуви. А в гостиной, в ящике папиросная бумага. Розовая такая, симпатичная.
А я пойду уберу это в гараж, говорит папа, сворачивая старую рыболовную сеть дяди Рэнди.
Иззи с мамой лезут в стенной шкаф. Мама подсовывает Иззи коробку от кроссовок, но Иззи требует блестящую черную коробку, в которой мама хранит любимые туфли на высоком каблуке. Иззи возвращается к себе, берет опоссума и бережно опускает на ложе из шуршащей папиросной бумаги. Как ни странно, зверек еще теплый на ощупь.
Родители стоят под дверью и ждут. Кажется, им очень хочется поскорее убрать опоссума из дому и отправить в яму, которую уже успел выкопать папа (так поспешно, что у него разболелась спина, как он говорит, между четвертым и пятым позвонками). Видимо, родители хотят, чтобы это «недоразумение» (так они шепотом называют случившееся) закончилось как можно скорее.
Мама спрашивает:
Хочешь, папа снимет с опоссума плащик? Он же от мишки. И шляпку можно снять, и ботинок.
Иззи отрицательно мотает головой. Мама неуверенно улыбается:
Ну ладно. И правда не стоит. Только не трогай зверька руками, ладно?
Иззи перестает всхлипывать и просит:
Можно я побуду со зверушкой наедине? Чтобы попрощаться
Родители переглядываются, но ничего не говорят, подумав, кивают и выходят из комнаты. Иззи смотрит на опоссума. Протягивает руку к коробке, касается зверька и говорит:
Прости нас.
Но в следующий миг происходит нечто невероятное!
Маленькая лапка вдруг хватает Иззи за палец получается вроде крепкого рукопожатия. Иззи уже готова закричать, но вовремя успевает сдержаться.
Зверушка не умерла!
Зверушка жива!
Иззи внимательно присматривается к голубому медвежьему плащику. Плащик едва заметно ходит вверх-вниз. Как же она раньше не заметила? Зверушка дышит. Девочка не сводит взгляда с роскошной обувной коробки и видит, как опоссум медленно открывает глаза. Он смотрит прямо на Иззи. На мордочке его читается нечто вроде облегчения. Зверушка открывает рот и улыбается.
Улыбка решает все.
Иззи принимается действовать.
Она быстро вытаскивает опоссума из обувной коробки и бежит к комоду. Открывает верхний ящик там лежат мягкие хлопковые футболки. Девочка устраивает в них зверушку (надеясь, что ей будет удобно) и закрывает ящик. Затем Иззи бежит в ванную, хватает из мусорного ведра бутылочку из-под шампуня и наполняет ее водой до середины. Взвешивает в руке и подливает еще сантиметра два. Вот, теперь лучше.
Иззи вновь бежит к кровати, сует бутылочку из-под шампуня в обувную коробку и прижимает папиросную бумагу, чтобы не топорщилась. Девочка закрывает коробку крышкой, берет с тумбочки ленту, оборачивает ею коробку и завязывает крепкий узел.
Открывается дверь, в комнату заглядывает мама. Девочка как раз заканчивает узел.
Как ты, Иззи? Ты все?
Иззи больше не плачет (наоборот, испытывает прилив сил), но пытается сделать печальное лицо, хотя это трудно ведь на самом-то деле ей не грустно. И актриса из нее плохая. Она дергает ленточку, проверяя узел, и говорит как можно печальнее:
Да, я попрощалась. Давайте похороним мою зверушку перед домом. Прямо сразу.
Иззи берет коробку и идет к двери, но тут в комнату врывается Коломбо. Собака прыгает, пытаясь добраться до обувной коробки, из коридора появляется папа и хочет взять пса за ошейник, но тот уворачивается и галопом (очень точное описание бега взволнованного пса, которому не терпится добраться до цели) несется в ванную. Мама Иззи бежит за ним следом:
Коломбо! Пошел вон!
Собака утыкается носом в пол и обнюхивает плитки так тщательно, будто их кто-то намазал ливерной колбасой. Не успевает мама схватить пса, как он вновь удирает в спальню, поднимает нос, нюхает воздух и, явно уловив запах, мчится к комоду.
Прогоните его! кричит Иззи.
Звучащий в ее голосе страх словно подстегивает пса, и он с новыми силами атакует комод.
Когти скрежещут по стенке верхнего ящика, зубы впиваются в ручку! Пес вот-вот откроет комод!
Но родители Иззи видят в этом лишь наглую попытку испортить хорошую мебель из настоящего дерева. Папа рявкает:
КОЛОМБО! ФУ!
Папа умеет делать так, чтобы его слушались, особенно когда рассердится. А серьезно рассердить его может только Коломбо. Папа хватает собаку за ошейник и оттаскивает от комода.