Через несколько секунд Коломбо оказывается выдворен из комнаты и заключен в собачью клетку на кухне.
И вот уже Иззи с родителями опускают нарядную коробку для обуви в яму перед домом и читают молитву.
Глава 26
Иззи говорит, что хочет пробыть остаток дня у себя в комнате. И дверь закроет для уединения.
Мама и папа разрешают, потому что звери мрут в доме не каждый день, да и родители чувствуют за собой вину. По крайней мере, Иззи слышит, что они так шепчутся, когда думают, что она далеко.
Иззи выкладывает на чайное блюдечко нарезанное яблоко, сыр «чеддер» кубиками, хрустящее печенье с семечками и жареный миндаль, забирает угощение к себе в комнату и запирает дверь. Большое окно спальни она закрывает занавесками, а потом идет к комоду и очень-очень медленно выдвигает верхний ящик.
Опоссум сидит, скрестив задние лапы, и ждет ее. Зверушка смотрит на Иззи, и та улыбается застенчивой неуверенной улыбкой. Иззи медленно раскрывает ладонь, и зверушка (в одном ботинке) прыгает прямо к ней в руки.
Иззи переносит зверушку на свою постель, опускает на одеяло и ставит перед ней блюдечко с угощением. Зверушка сразу пробует яблоко. Судя по выражению мордочки, яблоко ей нравится. За яблоком следует кубик сыра, хрустящее печенье с семечками, а потом весь миндаль.
А Иззи смотрит на это пиршество, и ей хорошо как никогда.
Не в силах больше сдерживаться, она шепчет:
Хорошо, что папа с мамой не знают, что ты здесь, не то бы рассердились.
Зверушка кладет голову на ногу Иззи.
У Иззи того и гляди разорвется сердце от счастья.
Теперь у нее есть друг. Самый настоящий друг, самый-пресамый.
Иззи замечает, что на лапах и в ушах у зверушки осталась копоть. Может, из трубы? Вокруг шеи шерсть порозовела и пахнет клубникой. Наверное, это остатки шампуня, думает Иззи. Она наклоняется к зверушке и шепотом говорит:
Надо тебя искупать.
Иззи ждет, пока зверушка доест угощение, а потом несет ее в ванную. Девочка наполняет раковину теплой водой и осторожно снимает со зверушки голубой плащик, шляпку и ботинок.
Опуская опоссума в воду, Иззи ласково приговаривает:
Вот так, вот, смотри, как тепло и приятно. То есть по-моему приятно. Не бойся. Ванна и расслабляет, и даже лечит. А тебе здорово досталось. Давай, сейчас будет хорошо.
Поначалу Апельсинка боится. Но теплая вода это очень приятно. Как будто плывешь в залитых лунным светом облаках. Она и не знала, что вода такая приятная штука. Людь зачем-то показывает большой палец на руке. Апельсинка хочет показать чудищу, что у нее тоже есть большой палец. Она высовывает из воды переднюю лапу и показывает ее люди.
Выставив при этом большой палец.
Почему-то это очень нравится люди наверное, ей важно, что у них у обеих есть большие пальцы. Апельсинка выставляет из мыльной воды вторую лапу и тоже оттопыривает палец.
Младшее чудище издает тоненький звук наверное, радуется. Апельсинка понимает, что все делает правильно, и выставляет из воды задние лапы.
А вот этого делать не стоило. Апельсинка тут же уходит под воду. Глаза она закрыть успевает, но мыльная вода льется в уши и в нос. Апельсинка в ужасе молотит хвостом, но тут рядом появляются две руки, и людь восклицает:
Я тебя держу!
В несколько секунд Апельсинка оказывается завернута в полотенце и прижата к груди младшего чудища.
Не бойся! Я с тобой!
Дальше жизнь становится еще интереснее.
Младшее чудище хватает со стены какую-то красную штуку, направляет ее на Апельсинку, и вдруг начинается ураган только теплый, очень-очень теплый. Не проходит и минуты, как шерсть у Апельсинки из мокрой становится сухой и пушистой. А пахнет она теперь цветочным лугом.
Она никогда еще не была такой чистой и сытой. Апельсинка помнит, что должна найти способ сбежать, но, пока такая возможность ей не представилась, надо изображать радость и удовольствие. По правде говоря, сейчас изобразить это совсем не трудно.
Глава 27
Антонио все никак не успокоится.
Он изо всех сил пытается уснуть, но час идет за часом, а опоссум все ворочается с боку на бок в пустом цветочном горшке, в котором они с Амлетом устроились на сей раз. Антонио заставляет себя не открывать глаз, но не может ничего поделать с картинами, которые встают перед его внутренним взором. Он старается не думать ни о чем, но все равно помнит: его сестра сейчас у чудищ. И как Амлет может спать в такой момент?
Одно Антонио помнит твердо: мама говорила, что играть надо от всей души. Когда опустится ночь, они с Антонио сделают все как надо. А пока остается только ждать. И считать часы.
Как только солнце скрывается за горизонтом, Антонио придвигается к Амлету:
Вставай!
Но, кажется, братец только крепче зажмуривает глаза. Антонио командует уже во весь голос:
Слышал, Амлет? ВСТАВАЙ!
Амлет поворачивается на бок, и его хвост шлепает Антонио по ногам. Это явно не случайность, и Антонио переходит в контрхвостаку (это когда опоссум наносит ответный удар хвостом), берет хвост на изготовку и хлещет Амлета по боку.
Куда только подевался сон!
Эй, ты чего!
Амлет вскакивает и садится нос к носу с братом.
Не притворяйся, будто спишь!
А я не притворялся!
Нет, притворялся!
Нет, не притворялся!
Нет, притворялся!
От слов они вскоре переходят к делу: Амлет хватает Антонио за ухо и тянет изо всех сил. Антонио дергает Амлета за нос. Амлет прыгает прямо на спину Антонио. Антонио валится на Амлета, и драчуны катятся кубарем.
Ух, как они дерутся!
Антонио садится на Амлета верхом, сжимает его бока коленями, а передними лапами держит за усы. Теперь-то Амлету придется сдаться, думает он. Но братишка оказывается упрям. Он выкатывается из цветочного горшка и бежит, так и не стряхнув со спины Антонио. Наверное, он надеется, что на бегу тот не удержится и упадет.
Увы, из его плана ничего не выходит. Антонио отпускает усы Амлета, но тут же обхватывает братца передней лапой за шею. Поиграем в ковбоев! Он вскидывает свободную лапу и вопит:
Йиии-хааа!
(Антонио знает, что так кричат ковбои, но где он это услышал понятия не имеет. И вообще не очень знает, кто это ковбои.)
Амлета захлестывает слепая ярость. Он брыкается задними лапами и пытается сбросить брата наземь не получается. Бросается то влево, то вправо тоже безрезультатно. И тогда он мчится вперед, к краю канавы. А ведь мама говорила, что так делать нельзя; бывает, что в иное время года по этой длинной яме течет вода.
Антонио держится крепко. Он не верит, что Амлет и впрямь прыгнет в канаву. Нет, он просто пугает брата.
И тут Амлет делает немыслимое. Он прыгает вперед.
Антонио отпускает шею братца, но уже поздно. Опоссумы летят вверх, на мгновение застывают в воздухе и тут видят друг друга. Лапы молотят по воздуху словно мельницы, хвосты вертятся пропеллерами. Братья хватаются за лапы, с визгом летят вниз, разбивают водяную гладь и уходят под воду.
Очень скоро они выныривают, целые и невредимые. Они принимаются работать лапами, словно бегут, и вскорости выбираются из холодной воды на берег. Они живы. И что самое странное, думает Антонио, им было даже весело.
Выбравшись на сырой берег ручья, они бросаются друг другу в объятия, хохочут и радуются: они живы и они вместе.
С ума сойти! вопит Амлет. Я думал, ты испугаешься!
А сам-то, сам-то! хохочет в ответ Антонио.
Взявшись за руки, Антонио с братцем берут курс под сень высоких кустов, но вдруг перед ними невесть откуда появляется зверь. Он вдвое больше их, длиннонос, шерсть у него длинная и грязная, а глаза черные, большие, с пронзительным взглядом. Зверь встает на задние лапы и рассматривает братьев сверху вниз.
Антонио встречается с ним взглядом, принюхивается и севшим голосом говорит:
Папа?
Глава 28
Этот опоссум больше даже мамы, только мама куда опрятнее. У опоссума из уха выдран клок, а когда он открывает рот, чтобы заговорить, братья замечают язык в пятнах и дырку вместо двух зубов.
Они никогда в жизни не видели отца, но у любого опоссума есть такая штука, как инстинкт. И еще другая штука запах. Этот зверь пахнет как родственник.
Папа? Какой я тебе папа? Огромный опоссум с ворчанием наклоняется к ним, и Антонио кажется, что сейчас он их покусает. Но тот просто хочет получше принюхаться. Он делает глубокий вдох, ноздри трепещут, брови поднимаются на лоб что бы ни учуял этот зверь, выражение недовольства исчезает с его морды.
Ух ты, вот так сюрприз. Какая неожи-и-данная встреча! говорит опоссум.
Амлет и Антонио кивают. Они не знают, что и думать. Тем временем опоссум (теперь они видят, что лапы у него грязные, а шерсть жирная и свалявшаяся) с новым интересом рассматривает братьев.
Так вы, значит, мои сыновья! Нос не обманет!
Антонио и Амлет с облегчением понимают, что, пожалуй, ничего особенно ужасного он с ними не сделает по крайней мере, не съест. Отец опускается на все четыре лапы.