Я наклонился над мешком, и после секундного колебания, погрузил руки внутрь. Вынимать не стал, на газоне уже образовалась горка. Вдруг вредная тетка откажется убирать бытовые отходы обратно (скорее всего). Я по очереди разглядывал каждую вещь и клал обратно, вынимая следующую.
Нашли что-то? спросила она, с любопытством и, кажется, веселясь.
Для вас будет лучше, если нет!
Я еще в туалетных комнатах не убирала Вы подождете? Принести?
В этот момент появилась хозяйская машина (вновь, после столкновения на холме, я пожалел, что она ездит бесшумно.) Первым вышел сам хозяин, затем Кайл. Естественно, тайное желание, что он просто пройдет мимо, как все предыдущие дни, не осуществилось. Наконец-то я привлек его внимание, только боюсь повод был не подходящий.
Что вы делаете? спросил Николас, остановившись около лужайки.
Молодой человек сказал, что в этом мешке для него много интересного! опередив меня, заявила уборщица. (А я вовсе не так говорил!)
Если бы сейчас было Рождество, я бы с ним согласился отозвался хозяин.
Он перепутал мешки! Этот у нас используют для мусора! подключился Кайл. Позади раздался смех на пороге гаража стояли двое и смотрели на нас. Я кажется, покраснел. Все молчали минуту, ожидая моего ответа. Она показалось мне вечностью. Но тем не менее, подходящих слов я не нашел.
Ладно! Оставьте его в покое! сжалился Ник. Пока он окончательно не сдох, и не «разложился» на моем газоне! (речь шла, конечно, о мешке)
Я передал его уборщице.
Узнали что-нибудь? шепотом, (впрочем, довольно громко), спросила она, наклоняясь рядом.
Еще узнаю! предупредил я, сердясь на досадную оплошность.
Конечно, узнали! заговорил второй охранник Ника зализанный Феликс, Какой подарок мистер Риверрайт (это моя фамилия) мечтает получить на день рождения!
Молодой человек именинник?! восхитилась уборщица.
И очень скоро!.. ответил Кайл, проходя в дом, и не скрывая ехидства.
Я смотрел в ненавистную спину. Со мной тут, кажется, взяли за правило, постоянно шутить. Если я пошучу, уверен им будет не до смехаМеня колотило от злости.
Вдруг Ники заметил мой блокнот: Что это ты все время ходишь, как пастор, с книгой?
Это дневник Я веду записи! Заношу важное, на память
В самом деле? хозяин поднял брови в удивлении, смех вокруг затих. Все и раньше смотрели на меня косо, а теперь и вовсе поспешили разойтись.
Возможно, слух о записях распространился среди домочадцев, и это им не понравилось. Что ж, хотят они того или нет но я продолжу свой труд. Тем более что имена многих уже занесены в мою картотеку!
Я долго размышлял над таким всеобщим нежеланием общаться со мной. И на ум мне пришла другая версия, имеющая куда более серьезные основания. Предыдущая работа у Альфреда! Хотя я не был в «Синем Петухе» в тот роковой вечер, но все же принадлежал какое-то время к числу людей, подозреваемых в печальном инциденте. Ко всему прочему именно Альфред стал для меня проводником в этот закрытый для посторонних мир.
Конечно, нельзя сказать, что я осознанно, все двадцать лет только и мечтал о том, чтоб попасть в число «посвященных». Нет. Но с началом официальных соревнований и боев, с приходом первых успехов на взрослом уровне, многие из тех, кто состоял в спортивном клубе, оказывались в поле зрения Организации Альфреда (или ей подобным).
Большинство парней приходят в спорт из небогатых семей. А членство в могущественном «сообществе» обеспечивает быстрый материальный рост, благополучие и определенный статус, зависящий от того, на сколь авторитетную фигуру ты работаешь. Альфред верхушка подобной пирамиды. Начать карьеру сразу у него большое достижение.
Однако попасть сюда я стремился не из-за денег. Цель моих действий в этом направлении, несколько иная Опуская подробности, могу лишь сообщить, что работа на Ники Ли Бустье конечная точка в пути. Апрельское «происшествие», как ни прискорбно и огорчительно оно было, неожиданно помогло мне достичь намеченного. И вряд ли я теперь отступлюсь от своего, поддавшись на провокации окружения.
Альфреда, кстати, здесь очень не любят, не поощряют его «методы» работы и обхождение с коллегами. Считают, что место он занял не заслуженно и слишком поспешно, после предыдущего «Главы», чей страшный конец до сих пор тревожит умы и мелькает в газетных заголовках
Альфреда, кстати, здесь очень не любят, не поощряют его «методы» работы и обхождение с коллегами. Считают, что место он занял не заслуженно и слишком поспешно, после предыдущего «Главы», чей страшный конец до сих пор тревожит умы и мелькает в газетных заголовках
Ник единственный, кто ведет свой бизнес не нуждаясь в поощрении. Хотя регулярно является на общие сходки в грандиозное, с точки зрения охраны, поместье Альфреда. (Я присутствовал лишь на одной из них). После обсуждения Альфред часто «интересуется» мнением своих товарищей. Так вот, еще ни разу их с Ником мысли не совпали. Альфред никогда не спорит, но слишком часто и надолго (потом), задерживает взгляд своих синих глаз на своем «друге». Меня всегда беспокоило это навязчивое внимание.
Я вспомнил слова, сказанные два месяца назад, о том, что в Организации назревают тяжелые времена и лучше быть у края, чтоб в нужный момент спрыгнуть с «конвейера», который запустят в ближайшее время. Конвейера, который многое и многих перемолотит заново. Недовольство Альфредом в Обществе росло, а эти люди не любят быть недовольными долго
23 июня.
Кажется, вчера от огорчения я наплел много лишнего и слишком сгустил краски. Как бы там ни было, но у меня по- прежнему много свободного времени (происшествие не добавило очков в мою пользу), и я собираюсь заняться прямыми обязанностями, не зависимо от того, нуждаются в них или нет.
У меня давно был разработан план действий. Забрав утром вещи из съемной квартиры в южной части Л-на, я возвращался на вокзал, откуда в нашем направлении каждые полчаса шли поезда. Первые станции тянулись мимо загородных районов, в одном из них располагалось мое прежнее место службы.
Рука после падения недельной давности все еще болела, и чаще реагировала нервными импульсами при обычных движениях. Пару дней назад ее осмотрел врач Ника и вынес вердикт об ушибе локтевого сустава, ничего не прописав. С утра я подвесил руку на перевязь, для наглядности. Теперь же, когда на здоровом плече у меня болталась тяжелая сумка, больной рукой трудно было беспрестанно поправлять съезжающий ремень. Я опустил ее на сидение. В этот миг из соседнего вагона вышел Вилли Брайс, один из моих бывших коллег. Он быстро обвел все глазами (профи) и заметил меня, что было вообще-то не трудно, вагон ехал почти пустым. Мы подъезжали к знакомой станции, и Вильям развернулся к выходу. Когда открылись двери, он все же помахал мне рукой Зачем я это сделал, ведь мог не отвечать! Но я махнул ему вслед, причем здоровая рука держала сумку и по-энерции, я вскинул больную
Искра удивления и любопытства мгновенно пробежала в его взгляде, я уловил это находясь даже за несколько метров от Вилли. Да уж, хорошенький вид: синяк с лица еще не сошел и рука в бинтах Что он теперь подумает и что расскажет бывшим сослуживцам?
Мне стало досадно. Выйдя на следующей станции, я решил пройтись по округе. Кажется, уже упоминал ранее, что места здесь малолюдные. Три деревни, в пятьдесят домов каждая, плюс ферма на отшибе. Правда есть загородный клуб, куда на выходные приезжают многочисленные компании из города. Но, в нынешнее кризисное время, лишь по- поводу проведения свадеб или юбилеев корпораций средней руки (и среднего пальца, как выразился Феликс.)
Транспорт по дорогам почти не ходит, деревни разделены десятками, а по ощущениям сотнями миль. Нет реального сообщения между людьми. Если они и слышали о существования соседей, то скорее из расписания маршрутов местных автобусов. Тут похоже, больше знают о том, что творится у бедуина в полосатой палатке на севере нубийской пустыни (из отчетов national Geographic), чем у сельского депутата на кухне или у фермера в гараже.
Кстати, фермер, чьи угодья примыкают к нашей усадьбе, меня насторожил. Его стада пасутся без всякого присмотра, разгуливают по дорогам, выходят на шоссе (чтоб воспользоваться транспортом для переезда на тот свет, как заметил все тот же Феликс). Затем происходит неприятная сцена над тушью павшего животного, угроза судебного разбирательства, и виновная сторона на месте выплачивает ущерб.
Поскольку наши машины пользуются только этими дорогами, угрозы часто приходят и в наш адрес. Само собой, мысли о них у Никса также далеки, как нубийская пустыня от гр-ва Дебошир, однако факт тревожный. Я вписал имя фермера в отдельный список. Люди в нем характеризуются исключительно минусами. К тому же у фермера есть своя «бригада», куда входят брат с племянниками и десяток работников из южной Европы. На наше молчание они отвечают в свойственной только им манере. По выходным в пьяном виде раскатывают по проселкам на тракторах, распахивают поля кругами (в прошлом не раз сооружали таким способом нецензурные надписи гигантских размеров, которые даже выпавший снег не в состоянии был замести).