Но я очень правдив. Таури старался собраться с мыслями. Так сразу не разберешь, кто кого тут развлекает и обманывает.
Богиня засмеялась.
Правдивость не порок. К тому же, вы скоро привыкнете. Поселяйтесь у нас, и ваш отпуск превратится в дивную сказку, которую будете вспоминать всю жизнь. Согласны? Соглашайтесь, кончиками пальцев она коснулась его руки.
Выдумка, ложь, вранье, брехня Чушь какая-то. Однако поселившийся в «Империале» Милош Венецки не вернулся из отпуска, и раз уж Таури предписано его найти, деваться все равно некуда.
Ладно. Я готов играть в ваши игры. Но скажите
Э-э, братец, сперва зарегистрируйся, прервал могучий швейцар. Все остальные ответы правдивые, конечно только за плату.
Так, так, подтвердила девушка, потряхивая серебристыми кудрями.
Ну, ребята, вы даете! усмехнулся Таури. Ладно, он подал богине кредитку, плачу сто сорок стелларов. Вы меня завербовали.
Она опустила карточку в щель на перламутровом пульте.
Введите код Благодарю. Ваше имя?
Таури Берк.
Профессия?
Далась им моя профессия!
Космический пират, соврал он со знанием дела.
Девушка удивленно вскинула глаза. Затем улыбнулась.
Вот видите это совсем просто. Положите сюда ладонь, она указала место рядом с пультом, и посмотрите на меня. Тоже прижав ладошки к поверхности стола, она затем быстро коснулась пальцами горла Таури. Под челюстью словно налипла паутина. Конец регистрации. Теперь, если хотите, я готова ответить на ваши вопросы
Он пощупал горло.
Что это значит?
У нас такой порядок.
Я не понимаю
Не связывайся, приятель, вмешался со своего места громила-швейцар. Ее ответы не стоят твоих денег; погуляешь денек по отелю и сам все поймешь.
Тони! кротко упрекнула богиня.
Врешь поди, обернулся к нему Таури.
Ничуть. Я служащий и от себя могу говорить что угодно, бесплатно. А вот коли ты с вопросами тут уж извини, вся правда только за лжи.
За лжи, стало быть? И сколько таких брехунчиков стоит один вопрос?
Могучий Тони расхохотался.
По-разному. Этот пять. И я тебе еще пять сэкономлю: в стелларе сто брехунчиков. Молчи, не то просадишь свои деньги без остатка!
Нет, я хочу знать. Вот ты там сидишь такой большой, а почему я тебя не видел, когда входил?
А не положено меня при входе видеть. На выходе да, особенно если влезешь в долги и захочешь потихоньку съехать. Тони снял ноги со стойки и поднялся, потянувшись, как добродушный пес. Вон уже и Конрад мне на смену движется. Пошли, я тебя в номер провожу.
Hу-у, сразу хочешь увести обиженно протянула морская богиня.
Я вас потом навещу, Таури встал, подобрал с пола сумку. Как вас зовут?
Волна, она улыбнулась пленительной улыбкой и кокетливо поправила роскошные кудри.
Пенно-кружевной рукав соскользнул до плеча, обнажив белоснежную округлую руку движение, откровенно рассчитанное на то, чтобы у Таури захватило дух. Нежная, гладкая, атласная кожа И вдруг в ушах отчетливо прозвучал яростный голос: «Подумай, на что купился, позорище такое! Красавица-богиня!.. Прямо стыдно за тебя дальше смазливой мордашки ни черта не видишь!» Белый свет померк. Все вокруг застлала серая пелена, чудесная фигурка за столом дрогнула, расплылась, и Таури невольно отшатнулся на него глядела сухая, морщинистая, безобразная старуха в линялом платье, с тусклыми бусинами в редеющих волосах. Он потряс головой, проморгался и перевел дух. Что это со мной? Страсть какая мерещится.
Идем, подтолкнул его Тони, хватит тут толочься.
Поднимаясь по широкой лестнице, Таури оглянулся на девушку. Воистину бесподобна. С чего это меня начали глюки посещать? «Дальше смазливой мордашки ни черта не видишь!» Брошенные в лицо несколько часов назад, беспощадные слова справедливы, но все же Впрочем, это дело прошлое.
Так ты задержалой работаешь? спросил он Тони, отгоняя неприятные мысли.
Ага, громила ухмыльнулся. И так, вообще, за порядком приглядываю. Тут нужен глаз да глаз. Слушай, он остановился и ткнул Таури пальцем в грудь, я тебя по-дружески предупреждаю: влезешь в долги я не выпущу, пока не рассчитаешься. А складно врать не так-то легко, поверь бывалому человеку.
Да ладно, чего там. Отбрехаемся. Ты мне вот что скажи: если я, на своем веку много чего навидавшись, начну были рассказывать, это как? Пойдет?
Пойти-то пойдет, Тони задумчиво сморщился, если хорошие были
Отличные. Смачные, красочные.
Да только я не советую.
Что так?
Ну, понимаешь Тони ботинком растер пятнышко на мраморе лестничной площадки. Заведение у нас такое. Отель, видишь ли, специфический. Чем меньше правды, тем лучше а то, неровен час, самому и отольется. Неприятностью какой-нибудь. Ша! вскинул он ладонь. Никаких вопросов; мне надоело повторять.
«Да не твоя печаль мои стеллары», хотел было обрезать Таури, но промолчал, издавна приученный не раздувать конфликты. Умение вовремя смолчать и к месту пошутить всегда кстати, а уж в глубоком космосе без него просто труба.
Красиво у вас, заметил он, шагая рядом с Тони по лестнице.
На ступенях тут и там стояли вазы, из которых доверчиво глядели фиолетовые цветы.
Задержала метнул на Таури насмешливый взгляд.
Ничего подобного. Грязь, мразь и безобразь, и никакой эстетики. Вонь, темень и сущая гадость, привычными словами никак не выразимая. Одно слово дрянь, а не гостиница.
Ах да, разумеется. В жизни не видал подобной помойки. Ишь, устроили хламник, загадили все и вся. Тьфу! вдохновенно изрек Таури и поинтересовался: Сколько брехунчиков я заработал?
Так тебе и скажи. Ты, братец, проспрашиваешь больше, чем наговоришь.
Нашел, о чем тужить! Врать я не умею, что ли?
А я почем знаю? Вдруг нет?
На площадке между третьим и четвертым этажом была зеркальная стена с затейливыми светильниками: кованые кусты с ажурными листьями, а на ветвях желтые плафоны-колокольцы. Таури поглядел на идущие навстречу отражения. Тони широкий, высоченный, но легкий и проворный, посмотреть приятно. Вот он сам на голову ниже, худощавый, ладный, загорелый. Отличный искусственный загар, приобретаемый с течением многих лет; серо-голубые глаза, темные волосы и преждевременные морщинки у глаз и на лбу. При его профессии быстро начинаешь казаться старше своих лет.
Сколько у вас тут этажей пятнадцать? На последний ты людей тоже пешком гоняешь?
Для маломощных у нас лифты есть, отозвался Тони. Но вверх-вниз ходить полезно: подстегивает воображение. Пока всползешь или спустишься, какая-нибудь историйка уже готова. А-а, вот и моя красотуля! вскричал он, взбежав на очередную площадку. Фу, Эльжи, какая пошлость, ты же и так самая красивая девушка в отеле. Ай-яй-яй. Уж от кого-кого, а от тебя не ожидал.
Таури смотрел на Эльжи, не понимая, за что ее корят, а Эльжи смотрела на него. Она была столь же прекрасна, как сидевшая в холле морская богиня чудесное, возвышенное, волшебное существо. Длинное белое платье, целомудренно схваченное на груди перламутровой брошью, каскад золотистых кудрей, теплые карие глаза, в которых вдруг появилось затравленное выражение.
Здравствуйте, сказал он.
Неземное видение вдруг исчезло. Перед Таури оказалось лишь пустое зеркало на стене, в инкрустированной серебром черной раме.
Да ты обернись, тут познакомься, ухмыльнулся за спиной Тони.
Обернувшись, он изумился еще больше. Обшарил глазами площадку, оба лестничных марша, обескураженно взглянул на по-прежнему пустое зеркало златокудрой принцессы не было и в помине. Громила-швейцар захохотал.
Ай да Таури, ай да Берк! Так ведь и ослеп! Видишь, Эльжбета, что с человеком краса твоя сделала?
И тут он наконец ее заметил. Девушка стояла рядом с Тони, и задержала обнимал ее громадной лапищей за плечи. Только это была не Эльжбета: ни ореола сияющих золотом волос, ни юной ослепительной красоты, ни струящегося белого платья. Вернее, платье было, но очень скромное, и из-под него виднелись худые коленки. Лишь целомудренная брошь была на месте, скрепляя ворот под впадинкой на горле. И те же теплые карие глаза, глядевшие на Таури растерянно и жалко.
Здравствуйте, сказал он еще раз.
Контраст был столь велик, что Таури даже не сразу рассмотрел: перед ним обыкновенная женщина, пусть не юная прелестница, но не старуха и не уродина. Нет, определенно не уродина. Особенно хороши были глаза, словно подсвеченные изнутри мягким солнышком.
Добрый вечер, улыбнулась Эльжбета, пряча смущение. А ты, Тони, бегемот, и это истинная правда, она высвободилась из-под руки задержалы.
Во-первых, нисколько не бегемот, а во-вторых, я не знаю, что это такое. Тони ухмыльнулся и подмигнул. Истинную правду сказал не кто иной, как я: Эльжи самая красивая дама в нашем караван-сарае. Все, что видишь, то при ней. И чего не видишь, тоже.