В открытую дверь видна была вместительная комната с камином, с ковром на полу и тянувшимся вдоль двух смежных стен закругленным длинным диваном ложись с любой стороны, и еще место останется.
Георгий поставил на газ кастрюлю с водой и улез наверх переодеваться. Юлька сняла мокрые кроссовки и носки. Прошла в зал, ступая босиком по ворсистому ковру. Залезла с ногами на диван.
Неплохо устроилась Зинка! На вычурных подставках покоились плоский телевизор и музыкальный комбайн. Справа от камина стоял в окружении резных стульев сработанный под старину стол чистого белого дерева.
Хорошего дизайнера нашел хозяин, сказал успевший переодеться Георгий.
Нищий студент испарился из него. В легких бежевых брюках и в светлой рубашке с открытым воротом он, как и раньше, выглядел франтоватым и удачливым. А Юлька почувствовала себя невзрачной, как гадкий утенок. Но не выказала этого.
Тут не дизайнер работал, небрежно возразила она ему. Тут все сделал колхозный плотник дядя Валера Рулёв.
Значит, не перевелись еще на Руси самородки, сказал Георгий.
Зажги камин, попросила Юлька.
Нет, Юля. Нам ни к чему дым из трубы Кормить тебя сейчас стану. Есть казенные пельмени, колбаса, помидоры и огурцы. Годится?
Она согласно кивнула.
И еще есть приличный коньяк. Выпьешь рюмочку?
Ага, нахально согласилась она
Как заправский официант, Георгий вкатил столик на колесиках с коньячной бутылкой в центре. Наполнил свой фужер и ее рюмку. Поухаживал за ней, наложив в тарелку пельменей, а в блюдце нарезанных помидоров.
Юлька, словно завсегдатай застолий, подняла рюмку и потянулась к нему чокнуться. Чокнулись. Он легко опрокинул в рот полфужера коньяка и стал поглощать пельмени, будто не ел целый день. Она цедила коньяк маленькими глоточками. Получалось очень даже неплохо, хотя раньше ничего крепче шампанского не пробовала. С каждым глотком она чувствовала себя все увереннее. Тем более что ее косички с бантиками исчезли с уездом маман.
Когда она выцедила всю рюмку, Георгий поглядел на нее с любопытством и сочувствием ну прямо как папа Вспомнила своего умненького папу, и тут же всплыл в памяти следователь сморчок со звучной фамилией Какашин. Как же она забыла совет папы сообщить о сморчке Георгию?
Между прочим, сказала она, к нам человек приходил из прокуратуры. Тобой интересовался.
Я предполагал, что так будет. Что ты ему сказала?
Что первый раз тебя увидела в тире. Что ты развез нас с Валей Пинегиной по домам, вот и все знакомство.
Молодец, малышка!
Не относись ко мне, как к маленькой, Георгий.
Зови меня Герой, сказал он.
В голове у нее приятно шумело. Всё воспринималось острее, чем обычно.
Не сердись, Юленька. Выпивать больше тебе нельзя. Ешь пельмени
В ней вдруг пробудился зверский аппетит, и тарелка вскорости опустела. Она отодвинула ее.
А ты кто, Гера? спросила.
Никто.
Не ври. Из КГБ?
Сейчас нет КГБ. Есть ФСБ.
Тебя зачем сюда прислали?
Дело одно нарисовалось.
Что за дело?
Он задумался. Ответил после затянувшейся паузы:
Ты не представляешь, как все серьезно.
Затем подошел к ней, провел, как когда-то в гостинице, ладонью по волосам. Она подумала, что он хочет ее поцеловать, и приготовилась к этому. Но, увы, опять ошиблась.
Ты уже и без меня влезла в нашу разборку, кое-что тебе знать не помешает. Хочешь послушать, о чем эти сволочи, говорили в особняке?
Хочу, кивнула она.
Садись на диван, залез в свою старушечью сумку, пристроенную подле камина. Достал какой-то приборчик размером в спичечный коробок. Тоже сел на диван. Ткнул в коробочку коротенькой спицей и положил между ними. Сразу же раздался голос с кавказским акцентом.
Нэ нада проверять, Шура-джан. Грины банковские.
Юлька догадалась, что «Шура-джан» это москвич.
Я понимаю, эта сумма за катеньки и цинки.
Да. Еще нам стрэлки нада.
Со стрелками сложно, Зелимхан.
Нэ нада имя. Теперь я Магас.
Почему «Магас»? Намёк на ингушскую столицу?
Умный человек придумал. Новое имя, как рыба плавает. То я Магас, то другой. И третий тоже Магас. Кого федэралы искать будут?.. Что ты про стрэлки сказал?
Сложно достать, Магас.
Тебе не сложно. Твоя фамилия ошибка. Ты не Коршунов, ты Орлов! Орёл!
Сложно достать, Магас.
Тебе не сложно. Твоя фамилия ошибка. Ты не Коршунов, ты Орлов! Орёл!
Хватит, Магас, остановил его москвич.
Не будь жадный, Орёл! Скажи свою цену за стрэлки?
Сколько штук надо?
Двадцать.
Сам посчитай: пол-арбуза за штуку
Возникла пауза, и Юлька шепотом спросила Георгия:
Как понять «пол-арбуза»?
Арбуз миллион в долларах.
Ни фига себе! вслух поразилась она.
Дорого, Шура-джан. Где десять арбуз вазму?
Ты и больше найдёшь, если захочешь.
Нет, не напрасно москвич заработал свою кликуху «Шура-лимон». Не похоже, что он готов уступить. И в дискуссию видно не захотел вступать, потому как вмешался Мирзоев:
Стрелки на особом учете.
Тэбэ слов нет, Гасан. Ты малый чалвэк.
Он мой человек, Магас, снова заговорил Шура-лимон. Все контакты только через него.
Когда тебя нет да! Давай за пять арбуз!
Мой шеф, хоть и дурак, но доля его не дурацкая.
Убавь его долю.
Я хожу по лезвию ножа. Мой дурак моя крыша. Десять арбузов!
Без ножик режешь! Пять, а?
Прошу к столу, там договоримся.
Приборчик замолчал. Если в нем и была пленка, то крутилась она совсем бесшумно.
Не хватило мощности до столовой, пояснил Георгий.
Как ты, Гера, ухитрился все это записать? В их кишлак залез?
Он уставился на нее с удивлением.
Откуда ты знаешь, что эта явка кишлак?
Подружка рассказала.
Та, которую изнасиловали?
Она Ты не боялся, Гера, что тебя там застукают?
Я не был внутри, Юля. Внешний жучок сработал. Ты все поняла?
Не все. Что такое цинки, стрелки?
Цинки это коробки с патронами. Стрелка переносной зенитный комплекс.
Чтобы наши вертолеты сбивать?
Да.
Но это же кошмар!..
Лебедев подозревал Мирзоева в двурушничестве. Мы не успели помочь ему.
Почему же их не арестуют, Гера?
На это есть причины, о которых знать тебе не положено.
В этот момент приборчик-слухач ожил. Она услышала голос Холеной морды:
Мы поехали, Шура-джан. Надеюсь, твой пропуск даст зелёный свет?
Можешь быть спокоен
Георгий убрал свою хитрую игрушку в хозяйственную сумку. Юльке захотелось вытянуться на диване и полежать.
Я провожу тебя через калитку, сказал Георгий.
Мне сейчас нельзя к тетке. От меня коньяком пахнет. Можно, я у тебя отдохну?
Он обречено вздохнул:
Пошли наверх
Две двери наверху были настежь. В одной из спален стояла широченная тахта, другая была похожа на девичью келью с односпальной деревянной кроватью и трельяжем у изголовья. Туда Георгий и завел Юльку. Достал из комода чистое белье, сам застелил постель.
Раздевайся и ложись, сказал. Я тоже сосну минуток сто, и утопал по лестнице.
Юлька сбросила с себя верхнюю одежду. Осталась в одних трусиках, лифчика, как и всегда, не носила. Потрогала свои красивые груди, глянула на них в трельяжное зеркало и нырнула под махровую простыню. Закрыла глаза, но засыпать не собиралась. Прислушивалась, не поднимается ли к ней Георгий. Поторапливала его мысленно. Но он, бессовестный, оказался глух к ее немым призывам.
Сколько она пролежала в таком томительном беспокойстве, ей было неведомо. Оно, беспокойство, давило на нее и злило. Сколько можно испытывать такое давление! Наконец, она не выдержала, решительно откинула простыню и, не одеваясь, шагнула на лестницу. Спускалась с остановками и бьющимся сердцем.
Свет в зал проникал из кухни. Остатки предутреннего пиршества были уже убраны и посуда перемыта. Георгий, раскинувшись на спине, лежал в одних плавках. Груди ее напряглись. Она сделала еще шажок и бросилась в его постель, как Анна Каренина под поезд.
Наверное, он тоже ждал ее. Потому что мгновенно открыл глаза, сграбастал ее и уложил рядом с собой. Она в беспамятстве прижалась к нему и почувствовала, что плавки у него торчком. Это не оттолкнуло от него. Наоборот, она прижалась плотнее, и его торчок ей не мешал. Он осыпал легкими поцелуями ее лицо, шею, грудь. Она таяла от них, пока не истаяла совсем. Затем почувствовала мгновенную боль внизу и поняла, что он вошел в нее весь. Боль стала приятной, она готова была терпеть ее до скончания жизни, уходившей в бесконечность.
Способность воспринимать мир вернулась к Юльке, когда они уже лежали рядом и молчали. Молчание нарушил Георгий: