Я сам из пароходства, наконец сказал рыжий. Капитана Смашнёва не встречали?
Не довелось.
Капитан Смашнёв это я.
Очень приятно.
Капитан раскрыл мой паспорт моряка.
«Мореходку» пропишете по судну, сказал он. Этим займётесь завтра.
Тоже знакомый лексикон. «Мореходкой» часто называют паспорт моряка. Чтобы моряка выпустили за кордон, нужно внести в паспорт название судна. Делается это в конторе капитана порта.
Я осмелился сказать:
Феско Трамп незнакомая компания. Никогда не слышал.
Ничего удивительного, заявил Игорь Савельевич. Мы недавно зарегистрировали фирму и сейчас пребываем в стадии развития.
Он вынул из папки лист бумаги и помахал перед моим носом:
Вот сертификат, вот подпись губернатора, вот факсимиле Лазуткина.
Лазуткин, это
Глава Роскомимущества по Приморскому краю. Убедительно? спросил Игорь Савельевич и просверлил меня взглядом сквозь очки.
Йес, ответил я. Что от меня требуется по работе?
Работа по специальности, для профессионала, ничего из ряда вон
Я насторожился. Когда тебя называют профессионалом, то часто хотят изнасиловать.
Если коротко в Посьете на отстое ржавеет СРТМ «Кандалакша». Твоя задача, рыжий перешёл на «ты», запустить аппаратуру и предъявить судно Регистру. На один переход. Потом добежать до Бомбея, выбросить судно на берег и, самолётом домой. Все служебные расходы, гостиница, питание и перелёт, естественно, за счет компании.
Хорошо бы получить аванс, говорю. Я несколько поиздержался в отпуске.
Расчёт потом, когда вернёшься из командировки. Выдам тебе три штуки вот из этого сейфа.
Смашнёв пнул ботинком угол сейфа. Раздался звук пустого железного ящика.
Три тысячи долларов? уточнил я.
Именно. Неплохо, за два месяца работы?!
Мне надо подумать, говорю.
Думай, но не долго, сказал Смашнёв. Документы пока оставь у нас.
Всё своё ношу с собой, возразил я, рассовал бумаги по своим карманам и вежливо попрощался: See you tomorrow!
Вечером я обсудил ситуацию с Клавой. Моя милая трезвый прагматик и я всегда сверяюсь с её мнением. Но решаю проблемы, конечно, сам. Должность обязывает
Клава высказалась однозначно:
Не пущу! До Индии, мой милый, ты доплывешь, а назад вряд ли вернёшься. И станешь ещё одной жертвой революции. Потому что конторы на Жертв революции уже не будет. И плакали твои денежки, и я тебя не дождусь. А я тебя всё ещё люблю
И на том спасибо.
Твой Смашнёв жулик! категорично заявила Клава. К тому же, он рыжий. А рыжие чаще других бывают проходимцами.
Вот так, коротко и ясно.
С Клавой мы прожили уже двадцать лет и познакомились при весьма забавных обстоятельствах. Как-то я рассказал об этом своему другу, боцману Варенникову.
Из этой истории можно придумать хороший рассказ, сказал боцман.
А чего его придумывать? Вот как это было.
Любовь нечаянно нагрянет
Как много девушек хороших,
Как много ласковых имён,
Но лишь одно из них тревожит,
унося покой и сон
Леонид Утёсов
Я доплыл до буйков и ухватился за тёплый рым, чтобы передохнуть. Оранжевое солнце медленно тонуло в море. Окна домов на далёком берегу ещё играли бликами отражённого света. Над городом струился тёплый воздух остывающего асфальта.
«Солнце красно к вечеру моряку бояться нечего», сказал я себе и поплыл к берегу. Дикий пляж у Маяка был пуст. Только на камнях примостился запоздалый рыбак и вдоль кромки воды бродила одинокая девушка.
На серой гальке лежало моё беспризорное полотенце. И больше ничего! Исчезли мои голубые джинсы, футболка с изображением «Битлов» и целая пачка сигарет. Жуткая потеря для нищего студента. «Опаньки!» сказал я себе и стал оглядываться вокруг. Однако кроме коряги, выброшенной прибоем, ничего на пляже не обнаружил. Да, ещё девчонка. Она остановилась рядом и зябко ёжилась, обхватив руками острые плечи. Два пестрых треугольничка прикрывали несуществующую грудь. Мокрый купальник не спасал от вечерней прохлады. К тому же, девчонка ревела.
Ты чего? спросил я.
Платье украли, ответила она сквозь слёзы. Вернее, сарафан, из Сингапура.
А у меня джинсы спёрли, говорю, между прочим, из Японии.
А у меня джинсы спёрли, говорю, между прочим, из Японии.
И книжка пропала, «Сказки Андерсена». Самое главное, книга не моя, чужая.
Ты уже читать умеешь? простодушно спросил я. Как тебя зовут?
На вид девочке было не больше тринадцати.
Клава, сказала Клава и улыбнулась.
Огромные глазищи, аккуратный носик, детский овал лица. Тогда я ещё не знал, что проживу под эти взглядом всю оставшуюся жизнь.
Я протянул Клаве своё полотенце. Оно было сухое и теплое. Девушка обернула его вокруг талии.
Пойдём домой, говорю. Ты где живешь?
На Второй Флотской Это через весь город.
В вашем городе такси бывают?
Вы всё шутите, упрекнула меня Клава. Такси у нас есть, а вот денег у меня нет.
У меня тоже, говорю, последнюю сотню свистнули.
Почему я вру? Наверное, хотелось выглядеть солиднее. На самом деле в кармане моих джинсов оставалось копеек тридцать.
Я взял Клаву за руку и повел вверх по тропинке. У неё была узкая теплая ладонь. Острый щебень колол голые подошвы. Девушка часто останавливалась, чтобы поправить сползающее полотенце.
Потом мы долго ловили такси. За это время я узнал, что Клаве уже шестнадцать, она студентка и через три года будет учителем.
Я люблю детей, сказала Клава.
Я тоже. Цветы жизни
На самом деле, я ещё не знал, люблю ли я детей, пока не появились свои. Однако процесс их изготовления мне всегда нравился.
Таксист оказался суровым:
Тряпку под задницы постелите, сказал он. Мокрые, как лягушки.
Мы так и сделали.
Мама будет ругать за платье? спросил я, когда машина тронулась.
Будет, ответила Клава. Но, не сильно. Больше за босолапки вчера только купили. А вы где живёте?
В «бурсе», на Эгершельде. Будущий Кренкель.
Крендель?! засмеялась Клава. Ну и фамилия!
Кренкель, радист, пояснил я Клаве.
В вашей мореходке я никого не знаю. У меня много друзей из ТОВМУ.
ТОВМУ это военно-морское училище. В то время девушки охотно выходили замуж за молодых флотских офицеров.
Наконец мы подъехали к дому тринадцать. Для меня это число счастливое. Я даже родился тринадцатого. Правда, однажды едва не утонул вместе с пароходом в пятницу, тринадцатого
У подъезда Клава оставила меня заложником и скоро вернулась, чтобы отдать шофёру рубль за проезд.
Мама приглашает вас в гости, сказала она.
С удовольствием, говорю, но, как же я без смокинга?
Я уже всё рассказала. Мы найдём вам одежду.
Мама Клавы, Зинаида Петровна, встретила меня, как родного. Я страшно смущался, однако, не отказался от теплого душа. А Зинаида Петровна просунула мне в щель стопку одежды спортивный костюм и даже новые семейные трусы с биркой: 1 руб. 12 к.
Потом пили фруктовый чай с пирожками. Клава в розовом халате повзрослела, смущалась и часто поправляла ворот на груди. Я рассказывал про Сахалин, Камчатскую Паратунку, японцев в Стране восходящего солнца, и про корейцев в Стране утренней свежести.
Мне дали рубль на дорогу. Я не смог отказаться. Не чесать же через весь город пешком Чьи-то домашние тапочки были мне впору. У двери мама подозрительно сказала:
Вещи можете не возвращать.
Прошло три года.
Однажды я зашёл в кафе «Льдинка» побаловать себя мороженым. Вечером в этом заведении постоянный аншлаг и все столики были заняты. Я высмотрел в углу пустое кресло и испросил разрешения присоединиться к компании.
Компания состояла из трёх человек широченной спины с лейтенантскими погонами и двух симпатичных девушек, которых я видел в профиль. Подошла официантка. Не заглядывая в меню, я сделал заказ.
Девушки щебетали и весело смеялись. Вспоминали какого-то Борю, который по неосторожности сел в холодец и какую-то Козу, которая совершенно напрасно вышла замуж за этого дурацкого мичмана.
Я старался не мешать разговору и отодвинулся подальше, к стене. В то же время пытался угадать, какая из девушек принадлежит лейтенанту. «Наверное, эта бойкая, которая постарше», решил я. И не угадал.
Мне кажется, мы где-то встречались, сказала вдруг младшая, обращаясь ко мне.
Не один раз я задавал такой вопрос девушкам в надежде на знакомство. Но, чтобы мне
На меня смотрели знакомые глаза. В них прыгали чёртики. В одну секунду память прокрутила ускоренное кино: пляж, маяк, пигалица в мокром купальнике. За три года гадкий утёнок превратился в прекрасного лебедя.