У меня сильный характер. У тебя тоже. Я скор на принятие решений, любых решений, даже таких решений, которые мне не выгодны. И я никогда не сожалею о принятом решении и вспять не возвращаюсь. Ты, как я уже понял, тоже.
Невероятно упрям. Меня очень трудно переубедить. Особенно, если в чем-то убежден. Тут никаких компромиссов быть не может. Ни с кем и никогда.
Ты упряма не меньше моего.
Может, именно мой сильный и властный характер тебя и страшит? Ты опасаешься потерять независимость и подпасть под мое влияние?
Понимаю: легко жить с тем, кто управляем, и в твоих руках в качестве пушистой безмозглой игрушки. Такого куда захочешь, туда и повернешь; что ему скажешь, то он и сделает. Ну, может, не сразу, а лишь с третьего напоминания, как твой Максик, но все-таки сделает!
На улице светло. Где-то прокричал петух: очевидно, чудаки на балконе держат голосистую птицу.
Ты потянулась медленно и с наслаждением. Открыла глаза. Глаза невероятно добрые. Такие глаза я не часто вижу у тебя.
Ты лежишь, смотришь на меня и молчишь. Я взял твою руку и поцеловал ладонь.
Ты усмехнулась. Протянула руку к моей голове, взъерошила мои упрямые волосы.
«Ты классный мужик Даже не верится Нет-нет, ты не мужик»
«А кто же?» иронично спрашиваю тебя.
Ты продолжаешь улыбаться и смотреть на меня.
«Нет-нет, ты не мужик Ты мужчина, настоящий мужчина Ты сильный мужчина Ты такой мужчина, перед которым не устоит ни одна баба».
Спешу с намёком: «Но ты же»
Ты лениво потягиваешься и зеваешь: «Обо мне не будем Не будем Потому что даже я перед тобой, как школьница Ты говоришь а Я же тотчас ложусь В этом что-то есть нездоровое. Как ты считаешь?»
«Ничего не считаю», обиженно говорю я.
«Но-но! Только не дуться!»
«Хорошо, встаю на ноги и с удовольствием потягиваюсь тоже. Тогда иди в ванную. Ждет тебя».
«Неужели, ты притворяешься удивленной, и глаза от этого становятся еще больше, и водички налил?»
«А как иначе?!»
«Наверняка, остыла Ты же не мог знать, когда проснусь».
«Только-только налил Неоднократно менял».
«Господи, есть ли в мире еще один столь заботливый мужчина!»
Ты лениво продолжаешь потягиваться. Тебе явно не хочется принимать вертикальное положение. Наконец, встаешь, с тебя спадает одеяло и
Я уже опять готов!
Ты направляешься в сторону ванной. Я тебе в след: «Может, чудненькая моя, вместе?..»
«Но-но! Ишь раскатал губёшки-то! Меру надо знать во всем В сексе тем более. Пресытишься и бросишь. И не вспомнишь ведь».
«Какой секс?! притворно восклицаю в ответ. Я лишь предложил вместе поплескаться».
Ты хохочешь: «Знаю я тебя и твои плескания. Не совращай молодую и слабую бабу. Не хорошо!»
Ты скрываешься в ванной, и оттуда слышится твой голос: «Эй, ямщик, не гони лошадей! Мне некуда больше спешить»
Глава 8
Ненаглядная моя!
Любить легко. Труднее стать любимым,
Когда безумно щедр и жертвуешь собой.
М-да Что-то к стихоплетству потянуло. К чему бы сей знак? Не скажешь? А?.. Я?.. А откуда мне знать-то, ненаглядная моя! Ведать бы всё наперёд, то А! Снова могу уйти в умствование, потому и сдерживаю себя.
Тормознуть всегда не вредно
Коль видишь бруствер пред лицом.
Вот! Снова
Ты появилась разгоряченная, полная эмоций и страстей, розовощекая и улыбчивая, с распущенными волосами, в которых я так обожаю купаться, без предупреждения. Поистине: как снег на голову.
Экспромт то был? Твоя минутная слабость и ты поддалась зову сердца иль души?
В тот момент мне так и показалось. Но ныне, по прошествии большого отрезка времени, уже так не думаю.
Ты, ясно, ничего не знала, и знать не могла, хотя с тобой разговаривал по телефону вчера, в середине дня, и не обмолвился ни словом. Намека не было.
Ты, видимо, по вибрации моего голоса, хотя разговаривал внешне совершенно спокойно и даже с напускным равнодушием, почувствовала неладное. Встревожило тебя что-то
Тревога гонит в путь далекий,
Источник где сокрыт её.
Ты шумно, как ураган, ввалилась в мой кабинет. Ты плюхнулась на один из стульев и уставилась своим проницательно-требовательным взглядом в меня. С минуту смотрела, не отрывая глаз. На твоем лице читалась какая-то растерянность, будто ты вот-вот потеряешь что-то для тебя крайне важное. Ты осторожно, опасаясь услышать нечто, представляющее серьезнейшую опасность для себя, спросила: «Случилось?.. видя тревогу в твоих широко распахнутых глазах, я отрицательно помотал головой. Значит, должно что-то случиться поверь уж мне», убежденно произнесла ты.
Решил отшутиться:
«Предсказательница злая
Колдует что-то там в углу».
«Господи, ты стихами заговорил?!»
«Не надо недооценивать своего любовника», назидательно произнес в ответ.
Ты по-прежнему не сводила с меня глаз, следя за каждым движением лицевых нервов. И вновь последовал требовательный вопрос:
«Не влюбился ли?.. Скажи, кто?! Пойду и шары выцарапаю Не она ли? я знал, о ком ты сейчас, о молодой красавице-сотруднице с великокняжеской фамилией, вокруг которой увивался и, кажется, небезуспешно, один из шустреньких коллег, не пропускавших ни одной приличной юбчонки, короче, волокита еще тот. Понимая мое молчание, как некое подтверждение твоих тревожных ожиданий, ты встала со стула. Я ведь не посмотрю, что Пойду и прямо сейчас патлы-то повыдираю».
В шутку укорил: «А еще филолог».
Ты возмутилась; «Думаешь, филологи не бабы?»
Не верил, что все это всерьез, то есть ревность твоя, а все-таки приятно. Шумно вздохнул и отрицательно покачал головой.
«Если бы» с нескрываемым сожалением произнес я.
«Что это значит? Если бы влюбился? Если бы это была она? Ясно: это не она, но тебя это огорчает, очевидно».
С грустью усмехнулся.
«Если бы мне влюбиться Сколько бы проблем, стоящих пред тобою, в одночасье разрешилось, и ты бы с облегчением вздохнула».
Ты решительно взмахнула рукой.
«Не переводи стрелки на меня!»
«Где уж мне», говорю я и шумно вздыхаю.
«Ты о чем? Это еще что за смысловые шарады?!»
«Не притворяйся. Ты все замечательно поняла».
И добавил:
«Жизнь не игра. Ужель не ясно,
Ты ненаглядная моя!»
«Спасибо, но, ты вернулась на стул, может, все-таки приоткроешь завесу таинственности. Не терзай бабье сердце: оно и без того вконец измочалено.
«Кем же, если не секрет?» с долей язвительности спросил я и ухмыльнулся.
«Мужиками, сердясь, бросила ты. Сволочи вы все Ни на кого положиться нельзя: спите с одной, а на другую тут же косите свой блядский глаз».
«Сильно сказано, заметил я, но не про меня».
Ты презрительно хмыкнула.
«Ангел? Да? Другой, что ли, масти?»
«Другой», убежденно ответил я.
«Да, ладно Замнем для ясности, закроем эту тему».
«И это мудро», опять съязвил я.
И продолжил:
«Уж если нечего сказать,
То лучше, ясно, помолчать».
Скосил глаз на электронное табло: мерцающие и постоянно подмигивающие зеленоватые цифры прозрачно намекали, что пора.
Встал: «Извини, но»
Ты тоже встала. Мы оказались лицом к лицу. В такие моменты особенно ясно осознавал, свое ничтожество. Ты знаешь, о чем я. Ты часто язвительно шутишь, называя французской парой. Почему французской? Мне не совсем ясно. Неужели во Франции приветствуется, когда партнер ниже ростом своей партнерши? Мне бы туда, избавился бы хоть от одного комплекса.
Ты спросила: «Уходишь? Куда, если не секрет?»
«Нет, не секрет: мне свидание назначено на десять».
«Свидание? В столь ранний час? Когда другая баба к тебе приехала? Ты бежишь куда-то к той? В рабочее время?»
«Увы, я развел руками, надо, ненаглядная моя! Мужик по природе своей создание полигамное; ему чем больше, тем лучше».
«А выдюжишь? На всех-то силенок хватит? Если оконфузишься, то могут и побить. Бабы они злюки и мужские конфузы не прощают».
«Ничего Как-нибудь»
«Ну-ну Не говори потом, что не предупреждала».
«Не буду».
«А серьезно?..»
Я правильно понял твой вопрос.
«В обком вызывают. Вчера позвонили».
«После нашего разговора?» уточнила ты. Для тебя, видимо, это уточнение было крайне важным.
«Это так».
«То-то у меня на душе стало щемить Собрала сумку и сюда Что-то серьезное?»
«Увы, не знаю».
«То есть? Вызывают, а зачем, ты не знаешь, что ли?»
«Не знаю. Там у них обычная практика»
«Ты хоть поинтересовался?»
«Естественно».
«И что?»
«Их обычная фраза: всё на месте».
«Может, есть предположения?»
«Одно Как обычно Воспитывать станут».
«За что?»
«Странный вопрос».
«Что странного?»
«Они там, я указал пальцем вверх, всегда найдут тему для воспитания».
«Тогда иди: нельзя опаздывать».
«Благодарю за соизволение, ненаглядная моя!»
«Ладно, не ёрничай: не время. Еще неизвестно, чем этот вызов кончится».