Она привыкнет к мальчику, успокоил себя обергруппенфюрер, материнский инстинкт никуда не денешь. Она возится с Адольфом, как с собственным сыном, а Отто ее сын, по крови новорожденный почмокал красиво вырезанными губами:
Тоже, как у Эммы, понял Макс, когда она позировала Циглеру, художник говорил, что такая форма, называется, лук Амура Максимилиану хотелось погладить малыша по мягкой щечке. Он улыбнулся:
Я его держал на руках, помогал подмывать, пеленать. Я его выращу, вместе с Адольфом, а Эмма пусть выходит замуж за Вальтера и родит нам девочку. Мы ее избалуем, как и мою будущую принцессу Макс давно представлял себе отделку и мебель, в детской еще не рожденной дочки:
У девочек появится балетный станок, как у Эммы. Классический балет хорош для осанки. Эмма будет им преподавать, к ней до шестнадцати лет приезжал балетмейстер, из оперы. Цецилия займется с малышками музыкой. Надо купить им пони, обучить языкам Макс не хотел отправлять девочек в швейцарские пансионы, для юных леди:
Никто ничего не заподозрит, мы все легализовались, у нас аргентинское гражданство, но не надо риска. Девочки должны расти в семье. Мальчишек я пошлю в местную военную академию, когда они подрастут. В Аргентине хорошая армия, пусть получат боевую подготовку. Да и я неплохой инструктор, он усмехнулся, а Вальтер будет их наставником в арабском языке он взглянул на хронометр:
Почти полночь. Надо вернуться в «Орлиное гнездо», выслушать Вальтера. Вдруг у него какие-то важные сведения. Он хороший оперативный работник, он внимателен и всегда держит уши открытыми Макса беспокоил проклятый танкист Нойман, якобы арестованный в восточном Берлине:
С Холланда станется затеять с нами игру, недовольно подумал обергруппенфюрер, личной смелости, мерзавцу, все-таки, не занимать. Неужели он приехал в Южную Америку ради Эммы, рискуя жизнью Макс почувствовал какую-то вину:
Эмма о нем не упоминает, и хорошо, что так, но ведь я тоже могу появиться в Палестине, забрать Цецилию. Девочка меня ждет, она поверила мне покачав колыбельку, он подошел к окну. «Орлиное гнездо», на берегу озера, тонуло в темной дымке метели. Справа, на мысе острова, Максимилиан разглядел плоские крыши физической лаборатории. Из госпиталя он позвонил начальнику научного комплекса. Выслушав доклад, Максимилиан хмыкнул:
Явилась на рабочее место и трудится. Физики едва успели все организовать, а она уже погрузилась в расчеты. Она мне скажет спасибо. Она застоялась, проектируя гражданские сооружения обергруппенфюрер, несколько раз, консультировался с учеными. Все утверждали, что невозможно создать удаленное управление, действующее на таком расстоянии:
Задача лежит вне пределов возможностей современной науки пожал кто-то плечами, поймите, партайгеноссе фон Рабе, одно дело, нажимать кнопку на пульте, находящемся в ста метрах от ракеты, и совсем другое, поднимать в воздух вооружение, размещенное на противоположном конце земли Макс отрезал:
У вас есть все технические данные, с арктической базы так в документах называлось хранилище, на острове Эллсмир, миссия СС опробовала управление на месте, оно прекрасно работало. Осталось только обеспечить возможность удаленного запуска ракет по словам начальника лаборатории, 1103 заказала всю техническую документацию, привезенную на флотилии из рейха:
Это чистые радиоволны с облегчением, подумал Макс, доступа к взрывным средствам или электричеству, ей не дают не доверяя 1103, он, как и в Пенемюнде, никогда не засыпал рядом с ней и не поворачивался к ней спиной:
Оружие ей сделать не из чего, ее постоянно обыскивают, а с голыми руками она на меня не бросится. Она знает, что я ее придушу ему нравилось стискивать длинные пальцы на хрупком, белом горле. Сухие губы синели, дергались, она кашляла, отвернув голову в сторону. Макс отпускал ее, только тяжело выдыхая, позволяя себе, на мгновение, закрыть глаза:
Ее операция необратима подумал обергруппенфюрер, я тогда действовал эмоционально, поторопился. У нее есть еврейская кровь, но она могла бы родить нам гениального младенца, нового фюрера. Ладно, программа увенчается успехом, рано или поздно дверь заскрипела. Он обернулся:
Где вас носило, молодой отец? Я сказал, что шампанское на местной кухне, в рефрижераторе Макс хотел, как полагается, поднять тост за нового племянника. Лазоревые глаза Мухи блестели, он слегка покачивался, зажав бутылку «Вдовы Клико» и два бокала. Поведя носом, Максимилиан уловил, сквозь привычный запах гноя, веяние водки:
Где вас носило, молодой отец? Я сказал, что шампанское на местной кухне, в рефрижераторе Макс хотел, как полагается, поднять тост за нового племянника. Лазоревые глаза Мухи блестели, он слегка покачивался, зажав бутылку «Вдовы Клико» и два бокала. Поведя носом, Максимилиан уловил, сквозь привычный запах гноя, веяние водки:
Успел приложиться к своей фляге, русская свинья Макс едва сдержал ругательство, хорошо, что Эмма спит зять, по его словам, еще не видел жену:
И не надо, чтобы видел, решил Макс, так я и знал, что он напьется Петр Арсеньевич широко улыбался. Пристроив бокалы на больничную тумбу, он ловко раскрутил проволочный хвостик на бутылке. Максимилиан, сварливо, велел:
Не пускайте пробок в потолок, здесь спит ваш сын Муха помотал головой, пробка мягко хлопнула. Белая пена полилась в богемский хрусталь:
Отто не мой сын, ваша светлость выбросив правую руку вперед, Петр Арсеньевич поднял бокал: «Зиг хайль! Выпьем за сына великого фюрера, Адольфа Гитлера!».
Через плотно закрытую дверь палаты до Эммы доносился гневный голос старшего брата:
Вы пьяны, в чем я и не сомневался! Я не хочу слушать ваши дурацкие бредни. Программа строго засекречена, у вас не было доступа к материалам. Пойдите, отоспитесь, и только тогда я вас допущу к Эмме Максимилиан бросил взгляд на колыбель. Отто поворочался, сморщил личико. Макс, немного тише, добавил:
Прекратите пороть чушь. Ваш сын не имеет никакого отношения к фюреру Муха сглотнул:
Я знаю, что я должен был получить ваше разрешение на Петр Арсеньевич поискал слово, на манипуляции, но я решил проявить инициативу зять икнул:
Это огромная честь, ваша светлость. Эмма обрадуется, поняв, что стала, так сказать, сосудом для исполнения священной миссии Максимилиану хотелось сбросить проклятого пьяницу в ледяную воду озера Фаньяно:
Может быть, он хотя бы так протрезвеет. Городит всякую ерунду и не стесняется на щеках зятя горели алые пятна, он слегка покачивался:
Поверьте мне, ваша светлость, я говорю правду Максимилиан сцепил зубы:
Вообще он мог забирать пробирку, он знал шифр от камеры хранения, в госпитальном рефрижераторе. Но как он посмел превратить Эмму в лабораторного кролика насколько видел Макс, племянник ничем не напоминал покойного фюрера:
Как я и говорил, мальчик похож на фон Рабе, то есть он пошел в нашу маму. У Генриха проявилась южная кровь, которую, наверное, принес этот Йордан, кем бы он ни был Максимилиану совершенно не хотелось, чтобы сестра услышала признание зятя:
Эмма только родила. В это время женщины более эмоциональны, учитывая случившееся с ее первым ребенком. Она может пойти на что-то безрассудное Макс боялся, что малыш проснется:
Ладно, пусть Муха сначала придет в себя, а потом я с ним серьезно поговорю он снял с крючка непромокаемую куртку с капюшоном, от Barbour:
У меня нет времени, меня ждет партайгеноссе Рауфф. Вам дадут отдельную палату, советую вам принять душ Макс, брезгливо, повел носом, и лечь в постель. Вы взволнованы, вы не понимаете, что говорите он вышел, не попрощавшись с зятем. Дверь, мягко, закрылась.
Эмма переступила внезапно заледеневшими ногами, в овчинных мокасинах, итальянской работы:
Мерзавец, какой мерзавец она не сомневалась, что Воронов говорит правду:
Они притащили сюда Эмма не хотела произносить это слово, власовец использовал меня, как подопытную крысу. Я родила ребенка от Гитлера Эмма знала, что ей надо делать. Голова была ясной, она напрягла слух:
Власовская мразь еще там. Мне надо отослать его, усыпить подозрения. Мне надо добраться до отродья дьявола Эмма хотела разыграть припадок сумасшествия:
Макс решит, что я впала в депрессию, из-за родов, и решила бежать, с ребенком. Клянусь, я брошу тварь в озеро и даже не посмотрю ему вслед избавляться от младенца в госпитале было опасно:
Власовец может вернуться, проверить, что я делаю. Надо еще миновать дежурного врача и охранников Эмма подумала, что можно спрятать ребенка под халат:
Попрошу доктора принести мне чаю, объясню, что проголодалась. Охранники пошли на пирс, вслед за Максом по первому пребыванию в госпитале, Эмма знала, что входная дверь в особое крыло легко открывается изнутри: